Гарри Поттер и Моя Кодла

Дети есть дети, а потому вскоре поднялся жуткий шум. И пользуясь этим — 'змеи' тут же попытались высказать свое 'фи' незадачливой девчушке. А как же иначе? Ведь кроме того что она с противоборствующего факультета, так еще и грязнокровка...

Стоило прозвучать последнему слову, как от дрожащей девочки не осталось и следа. На ее месте предстала дроу. Звук в классе как отрезало.

Встав из-за парты и прихватив за шиворот хама, эльфийка спокойно прошествовала к учительскому месту.

— Итак начнем первый урок. Задание очень простое — воспользоваться Истинным Зрением и увидеть ауры окружающих. Вот инструкция, — и метнула в школьную доску сгусток пламени, что выжег на ее поверхности текст инструкций. — А пока вы будете пытаться это сделать — я объясню вам кое-что, а в особенности тем придуркам, что называют себя аристократами по поводу того, что думаю насчет 'грязнокровок'.

'Змеи' напряглись, а 'львята' постарались скрыть ехидные улыбки.

— Скажу коротко и ясно. Чтобы дошло до самого тупого. Рожденные от, как у вас выражаются — 'магглов', грязнокровки являются более сильными магами чем большинство потомственных аристократов, — ее слова слушали с напряжением и недоверием. — Потому что наш целитель успел узнать и просканировать — большая часть магических сил ваших аристократов в данный момент уходит на то, чтобы сдержать их вырождение от близких родственных связей.

Кто-то из задних рядов нервно икнул.

— Что же касается грязнокровок — знаете, наверное, это просто черная зависть. Все-таки дети, рожденные при благословении самой Магии... как ни крути, но они имеют побольше этих самых магических сил, которые к тому же не надо тратить на генетические модификации.

— И мы должны в это поверить?! — взвизгнул парнишка, которого эльфийка продолжала держать за шиворот. Слегка рассеяно посмотрев на него, будто только сейчас вспомнив, что вообще-то держит на вытянутой руке порядка пятидесяти кило, разжала кулак.

— Малфой, не так ли?

— Драко Малфой, — мрачно процедил парень, вставая на ноги после того как шлепнулся на пятую точку. При этом он слегка растягивал слова. Последнее вызвало саркастическую улыбку на губах у дроу:

— Ну во-первых, Дракошка, перестать коверкать собственную речь — я еще ничего, но вот наш чертяка первым же делом пройдется тебе по мозгам Ментальным Колоколом. Так что привыкай говорить нормально. А во-вторых — сейчас ты будешь учить это заклинание, — кивок на доску с выжженным текстом. — После чего подтвердишь или опровергнешь мои слова. Благо даже с нулевыми знаниями, при помощи Истинного Зрения можно увидеть многое, что сокрыто даже от ваших 'великих' магов.

— Вы так пренебрежительно относитесь к великим магам? — прозвучал мрачный голос... Люциуса Малфоя от входа в аудиторию.

'Видать когда надо — совет попечителей умеет действовать быстро. Странно только, что сюда не прибыли авроры или даже дементоры' — хмыкнула про себя Вири.

— Ну почему же, — улыбка дроу стала очень многообещающей. — Просто на данный момент в этом мире есть три великих мага.

— Темный Лорд, Дамблдор и... — мужчина нахмурился. — А кто третий? Гриндевальд? Или Гарри Поттер? — его губы исказились в язвительной улыбке.

— Вообще-то я имела в виду не этих недоучек, а Макса, Лекс и Флару.

— Да? И что же они сделали такого великого? Они победили хоть одного темного мага вроде того же Гриндевальда? Или быть может, остановили нашествие оборотней или великанов?

— Хм... а что, этот ваш Гриндевальд был богом?

Челюсть у Малфоев, как впрочем, и у всего класса повисла где-то в районе пупков...

— Так, ну-ка Малфои, заняли места на первой парте и начали заучивать заклинание, — и магия эльфийки сгребла за шиворот теперь уже обоих представителей древнего рода и усадила на обозначенные места. И почему-то никто, в том числе и уже вполне взрослый маг и глава рода в одном лице, не рискнули с ней спорить...

— Добрый день, вы не подскажете, где я могу найти чету Долгопупсов?

— ...

— Прошу прощения, я не расслышала.

— Ммм... хрр... пссс...

— Э? А можно почетче?

— Он-н-ни ч-через т-т-три п-палаты сле-ева...

— Ага... Спасибо... — благодарно кивнул капюшон черного бесформенного балахона.

— П-пожалуйста... — под конец шок перешел в легкое безразличие и молодой мужчина, одетый в больничную пижаму даже почти перестал заикаться.

Впрочем это все равно было странно — как-никак он был уже третий год находился под заклинанием абсолютной немоты.

— Ну до свидания тогда, — вновь кивнул балахон, и поправив на плече косу, направился в указанную сторону, при этом насвистывая что-то веселенькое.

Встречный персонал и больные испуганно жались к стенам. И тому была причина — все-таки на данное существо не действовали патронусы... да и парочка... десятков смертельных заклинаний, что в нее уже метнули перенервничавшие волшебники, просто стекали с балахона. А звучащий из-под него женский голос только добавлял паники окружающим.

Наконец заветная дверь была найдена.

— Тук-тук, к вам можно?

Когда в палату Долгопупсов вплыла сама Смерть — пожилая женщина, что сидела возле коек, лишь грустно улыбнулась.

Капюшон качнулся сначала в ее сторону, после чего повернулся в сторону привязанных к койкам мужчине и женщине. Их взгляды все так же были стеклянными. У женщины так вообще с края рта стекала слюна.

— М-дя... Весело, — протянула 'Смерть'. — Думала такая шоковая терапия поможет... Ну и ладно. Значит, включаем вторую передачу...

В следующее мгновение балахон вместе с косой исчезли, оставив на своем месте просто-таки невероятной красоты красноволосую девушку. За спиной с хлопком раскрылись огромные алые лебединые крылья.

Бабулька, которая в общем-то спокойно прореагировала на 'Смерть', сейчас бухнулась на колени. И судя по грохоту позади девушки — несколько подоспевших авроров и докторов последовали ее примеру.

Долгопупсы же продолжали пялиться стеклянными взглядами в потолок.

— А вот это уже обидно... — как-то по-детски протянула девушка. После чего она прищурилась, а на губах заиграла змеиная улыбка.

Она делает первый шаг и ее крылья исчезают. Второй и облегающий комбинезон с металлическими нашивками сменяется чем-то похожим на одежды восточных танцовщиц... Сзади слышатся звук выпадающих из онемевших рук магов волшебных палочек. Еще один шаг, и девушка оказывается на кровати, нависая над мужчиной. От нее тут расходиться такая волна желания, что несколько самых чувствительных из присутствующих грохаются в обморок.

А волны желания в то время все усиливаются. Уже все тянутся к красавице. Даже привязанная рядом женщина с плескающимся в глазах безумием рвется из своих пут. От группового изнасилования красновласку спасает лишь мощнейший купол щита, которой не развалить и прицельно упавшему астероиду размером с тот же Лондон.

И вот, когда казалось желание окружающих достигло пика, на губах у девушки появляется безумная, змеиная улыбка...

В следующее мгновение все здание сотрясается от жуткого шипения, мгновенно перешедшего в мощный рев, от которого даже драконы в подземельях Гринготса, что находился в добром десятке километров отсюда, забились в самые темные щели...

— А-а-а-а!!!

— Чего орешь? — прорычал в лицо забившемуся в угол мужчине чудище. Причем что примечательно — еще несколько секунд назад этот самый мужчина был привязан к кровати. Да к тому же не только при помощи веревок, но и магии. Крик как отрезало.

Шестилапый монстр, отдаленно напоминающий дракона посмотрел на потерявшую сознание жену Догопупса, которая в отличие от мужа не смогла разорвать свои путы, а потому так вместе с кроватью и впечаталась в угол комнаты, в который видимо хотела забиться.

— Где лечащий врач? — вроде бы и тихо спросил монстр, да вот только все-таки такая туша в принципе не может выглядеть безобидно.

Откуда-то из задних рядов, что образовались перед застрявшими в дверном проеме авроров, в комнату кое-как затолкали худощавого, плюгавого мужичка.

— Ты доктор?

— Д-да...

— Займись ими, — кивок в сторону Долгопупсов.

— Н-но... мы не можем вылечить их безумие... Уже одиннадцать лет как...

— Какое нафиг безумие? — прошипело существо. — От заикания их лечи.

— Чего?

— 'Чего-чего', — передразнил его монстр. — Лечи от заикания, и выпинывай их из больницы — нефиг здоровым занимать койко-места.

Сказав это, чудище 'ласково' улыбнулось поочередно доктору, аврорам, зевакам и Долгопупсам. После чего растаяло в воздухе, будто его никогда и не было. Впрочем, этого уже никто не видел — понятие 'спасительный обморок' сегодня для присутствующих обрело новый смысл.

Ранее утро на Тисовой улице что в графстве Суррей выдалось на удивление приятным. Солнышко уже приятно грело, птички пели. Даже молочник уже успел объехать жителей улочки. В общем, настало время завтрака.

В доме под номером была аналогичная ситуация — вся семья сидела в сборе и с удовольствием уминала тосты с джемом и кофе.

Грузный мужчина, похожий на борова, вдумчиво читал спортивный раздел газеты. Женщина с лошадиным лицом листала лежащий на столе садоводческий журнал. Их же сын (весь в папочку — видно самца производителя) ничего не читал. Он жрал.

Короче говоря — идиллия.

Идиллия что длилась не так уж и долго. Вплоть до того момента, когда приятный щебет птичек вдруг сменился откровенно диким ревом мощного мотора машины, работающего на максимальных оборотах. А в следующее мгновение рев двигателя перешел в остервенелый визг тормозов.

Бах!

На мгновение стало оглушительно тихо. А потом в гостиную дома под номером четыре кубарем влетел мини-вэн семьи, будто его пнул колос-жеребец, и при этом разрушив весь фасад.

Женщина заорала, ее муж подавился утренним кофе, а их сын продолжал жрать.

Но не успели они отойти от шока, как стены дома вокруг них натуральным образом зашевелились и начали вращаться, при этом постепенно наращивая скорость.

Пять минут спустя, не тронув соседние дома — на месте четвертого номера, вращался натуральный смерч. Повращавшись некоторое время он вдруг так же неожиданно, как и начался, стих. Обломки тут же устремились к земле. А единственным чистым и не поврежденным местом остался небольшой пятачок кухни со столом и членами семьи.

Женщина стояла бледная как смерть, а ее лицо еще сильнее вытянулось, хотя казалось что это невозможно. Муж ее был красный как вареный рак, при этом его сильно трясло от бешенства и страха одновременно. Их сын... продолжал жрать.

Из багги, что стоял на месте, где еще недавно находился мини-вэн, и позади которого были видны следы от экстренного торможения, вылез мужчина. Или если сказать точнее — бугай. Эдакая серокожая гора мышц, которой бы позавидовали многие атлеты мира. Оглядев погром, он широко улыбнулся, демонстрируя немаленькие такие клыки.

Тут с другой стороны багги вылез черноволосый мальчишка, выглядящий моложе своих одиннадцати лет.

— Ну как тебе? — пробасил бугай, взлохмачивая волосы пацану.

— Круто! — парнишка был впечатлен тем, что осталось от ненавистного им дома и тем, насколько легко это вышло у его спутника.

— Теперь же пора заняться этими... существами, — процедил серокожий, оценивающе оглядывая троицу людей. Причем взгляд его был похож на те, какими окидывают мастера таксидермиста, который собирается набить очередное чучело.

От размышлений на эту тему его отвлек рык борова, что заменял здесь главу семейства. Мужчина, который был почти в два раза ниже своего оппонента, вдруг ринулся в атаку. Да вот только добежать до своей цели так и не успел. Из земли, прямо перед ним резко выстрелил цилиндрический каменный столб, который как заправский боксер, зарядил ему снизу в челюсть. Издав какой-то невнятный возглас, боров красиво взмыл в воздух в окружении брызг крови и собственных зубов.

Правда гравитация тут же заявила миру о своих правах на столь тяжелые летающие объекты. И вот он уже вспахивает ставшую довольно-таки рыхлой после урагана землю своей физиономией, после чего он окунулся в спасительные объятья обморока от болевого шока.

— Запомни Гарри — ты маг. А это значит, что ты не только обязан контролировать себя, не позволяя страдать невинным вокруг тебя, но также имеешь полное на то право расправляться с подобной швалью таким способом, который тебе больше всего понравиться. Главное не перегибать палку в пытках, — последнюю фразу он сказал специально для женщины, позволив ей на мгновение увидеть Хаос в своих глазах.

— Но профессор... это же неправильно...

— Неправильно? Неправильно издеваться над ребенком. Неправильно издеваться над ребенком-магом. Магом, который владеет обеими гранями магии — Светом и Тьмой. Десять лет подряд. Может двадцать ты бы продержался. А потом одна из твоих Граней, что ты подавлял в себе, заявила бы свои права на тебя и твою волю. И поверь мне — из тебя бы вышел замечательный Темный Лорд. Настолько замечательный, что ты смог бы завоевать все острова самолично.

— Я...

— Как думаешь, зачем тебя отправили родственникам, которые ненавидят магию? Скрыть от недоброжелателей? Насколько мне известно — в последующие годы к тебе неоднократно бы наведывались разные 'доброжелательные' личности... Кровная защита? Не было ее здесь — заявляю как дипломированный маг Крови.

— Тогда зачем? — в глазах мальчика стояло не понимание и слезы.

— А затем, чтобы мир магии стал для тебя Раем. Чтобы ты был готов отдать жизнь за него. Чтобы ты верил доброму дедушке. Чтобы ты не вырос в семье любящих магов, что научили бы тебя не только тому, как должен себя вести маг аристократ, но и дать знания о самой магии, что другие впитывают с молоком матерей. У тебя был один единственный путь — путь жертвенного агнца. Так что ты прожил бы лет десять до момента своей 'героической' смерти — как раз достаточно, чтобы исполнить предначертанное и умереть, не позволив своей собственной магии все исправить. Ведь наслушавшись россказней о злом темном маге, убившем твоих родителей, ты уже был готов заделаться в истинные поборники Света, наплевав на собственную сущность. И ни мне, и никому из нашей команды подобная ситуация не нравиться.

— И что теперь? — с каждым словом мужчины, лицо Гарри бледнело все больше. Слезы высохли, и теперь там клубилась Тьма, перемежаемая искорками Света.

— А теперь... — названный профессором, жутко усмехнулся. — Теперь я покажу тебе что такое воздаяние в понятии настоящего темного мага. Ведь даже во многих маггловских религиозных книгах пишут, что воздаяние всегда многократно сильнее проступка... Морфинг! — рявкнул под конец он какое-то заклинание, результат которого стал виден сразу.

Тело только что пришедшего в себя Вернона Дурсля начало изменяться. С треском лопнули на нем штаны, тем самым позволяя заколыхавшейся плоти ног срастись воедино. Пальцы рук также срослись, в то время как сами руки сильно укоротились. Из беззубого рта начала расти пара огромных зубов, которые больше походили на бивни. Светлые короткие кучерявые волосы перекинулись на спину, создавая вдоль хребта некое подобие ирокеза...