Изрядно расстроенный нерадостными перспективами, Георгий Дмитриевич поспешил откланяться, а его троюродная племянница была вынуждена отправиться его провожать: какой-никакой, но родственник! К счастью, расставание не затянулось, и когда хозяйка вернулась в Красный зал, в нем вновь царила теплая атмосфера, не отягощенная низменными денежными вопросами. Верней сказать, они очень даже упоминались и обсуждались, вот только в изложении князя Александра все эти истории звучали гораздо приятнее и неизмеримо интереснее:

-...заранее, и без лишней огласки скупили почти все эти земли. Затем стало известно об одобрении большого кредита на устроение химических предприятий — и тут же во множестве появились разного рода дельцы, желающих непременно окунуть руки в потоки казенных денег. Вот они-то, Николя, и перекупили у моих доверенных лиц те самые удобные площадки под будущее строительство.

— Как, вообще все?

— Нет, только те, на которых, по их авторитетному мнению, мне удобнее всего было бы устраивать свои новые производства.

— А так разве можно, Александр Яковлевич? Это же... Ну?

Княжич поглядел на мать в поисках наиболее подходящего слова для обозначения мошенников, но Сияние мудро предпочла слушать, а не говорить.

— Закон не воспрещает, Николя. Более того, это вполне обычное дело, когда различные ловкачи выкупают участки земли возле прибыльного предприятия. При удачной конъюктуре завод или фабрика всегда наращивают производство и расширяются — и вот тут-то и приходит время земельных спекулянтов, которые как гиены терпеливо выжидали наиболее удачного момента.

Улыбнувшись глазами Надежде, князь повернул лицо к благодарному слушателю:

— Мне еще ваш покойный дедушка Николай Борисович как-то за бокалом превосходной мадеры рассказывал, как во время железнодорожной лихорадки семидесятых годов подобным образом делались целые состояния.

Достойный дедушкин внук был весь внимание — и чувствовалось, что предмет беседы его по-настоящему увлек. Как и сестер Юсуповых, с немалым удовольствием слушавших своего званого гостя.

— Тоже путем спекуляций с участками под строительство?

— Именно так: первым делом загодя вызнавали через корыстолюбивых чиновников, где должна была в будущем пройти железная дорога. Затем без лишней огласки скупали земельные наделы вдоль будущего пути у крестьян, и не знающих о грядущем строительстве помещиков. И вуаля: когда наступало подходящее время, казна выкупала нужные ей участки земли под строительство "чугунки", причем суммы платились довольно-таки нескромные. На вырученные деньги ловкие дельцы тут же покупали новые десятины, и все начиналось заново... Наиболее ушлые деятели успевали развлечься таким образом пять-шесть раз.

— Но разве никто не обращал на это внимания?

Поглядев на Надежду Николаевну, вздумавшую вдруг премило запунцоветь нежным румянцем, князь Александр согласился:

— Обращали. Но дело в том, что подобным образом развлекались и некие члены августейшей Фамилии.

— О!

— Через своих доверенных лиц, разумеется.

— Кхм!.. Александр Яковлевич, а дедушка только наблюдал за этим, или и сам тоже?..

— Николя?!

— Матушка, ну право же... Я так мало знаю о grand-pere , а со слов Александра Яковлевича он встает передо мной как живой.

Молодая княжна хоть и молчала, но делала это крайне выразительно. К тому же, серо-зеленые глаза на чуточку румяном лице выдавали ее живейший интерес.

— Нет, у него были иные развлечения. Вы, Николай, временами мне очень его напоминаете... Знаете, к вашему деду очень подходило одно определение моего знаменитого тезки-пиита: "быть можно дельным человеком, и думать о красе ногтей". Николай Борисович прекрасно управлялся со всеми делами семьи, отлично разбирался в искусстве и живописи, сам весьма недурно рисовал и сочинял музыкальные произведения — и одновременно был весьма хорош по дипломатической службе.

Наткнувшись на построжавший взгляд обожаемой родительницы, наследник героически промолчал, яво отложив расспросы на более удобное время — что же касается Надежды, то на ее лицо легла тень печали по любимому отцу. Меж тем, Сияние заметила грусть младшенькой, и поспешила развеять ее проверенным средством:

— Так чем же закончилось дело с господами, что столь опрометчиво купили участки земли близ ваших будущих предприятий, князь?

Чуть пожав плечами, очень крупный промышленник легко признался:

— Я уже привык, что за каждым моим начинанием следит множество глаз. Так что эти рыбы-прилипалы приобретали свои десятины по сильно вздутой против обычного цене — и лишь по прошествии времени узнали, что я изначально не собирался строить свои заводы непосредственно в городах. Специфика большого производства изначально подразумевает определенный простор, так что я без лишней огласки и сильно заранее приобрел участки земли в трех-четырех верстах от пригородов... Оно и для свежести воздуха полезно.

Мимоходом расправив складки на своем домашнем платье (иные аристократки не постеснялись бы в таком и на большой прием выйти!), княгиня Юсупова поддержала дорогого гостя:

— В самом деле: в столице из-за множества фабрик временами просто невозможно дышать!

Промышленный магнат на сию ремарку лишь согласно склонил блондинистую главу — промолчав о том, что продавцы-спекулянты городской земли и "вкусных" участков в пригородах были в большинстве своем его людьми, изначально "заряженными" на продажу привлекательных участков настоящим земельным спекулянтам. Как и о том, что благодаря столь щедрым и неравнодушным к его начинаниям людям он сможет построить на пять-шесть заводов больше. Меж тем, расслабившийся в приятной компании шестнадцатилетний наследник фамилии живо поинтересовался:

— Александр Яковлевич, значит, князь Мещерский обижен на вас по причине?..

— Хм, на мой взгляд, он обижен по жизни... Но да, Николя, вы наверняка правы. Либо издатель "Гражданина" решил тряхнуть стариной в земельных спекуляциях, и сильно на них погорел. Либо крупно вложился в одну из грюндерских компаний, возникших на ажиотаже вокруг нефтяных полей в киргиз-кайсацких степях — с тем же результатом.

— Эм?.. А что, разве нефти там нет?

— Почему же, она есть, и в преизрядном количестве — именно там, где ее нашли мои геологи. Вот касательно иных компаний и обществ, зачем-то бросившихся скупать пустые степи, я того же сказать не могу.

Вернее было бы сказать — не хочу. Большие деньги любят тишину, и в этом плане рассказчик был крайне тих и скромен, никак и нигде не упоминая свои поистине выдающиеся заслуги в деле учреждения различных финансовых пирамид и компаний-"однодневок". Пока наследник Юсуповых обдумывал услышанное, Сияние и Снежная королева обменялись быстрыми взглядами — отчего у гостя возникло несколько странная догадка. О том, что приболевший ныне граф Сумароков-Эльстон успел попробовать себя и в нефтепромышленных делах.

"Воистину, Феликс Феликсович человек многих талантов..."

Тем временем, осторожно покосившись на матушку, княжич ступил на скользкую почву вопросов на грани приличий:

— А вы действительно не примете его вызов, ежели он его бросит?

— Да, Николя.

— И вы не опасаетесь, что в обществе вас не... Не поймут? Ведь в вопросах чести дворянин обязан?..

В который уже раз наткнувшись на недовольный матушкин взгляд, молодой юноша упрямо сжал губы.

— Общество меня прекрасно поймет, Николя. Что касается обязанностей дворянина — строго говоря, я им и не являюсь. Как и вы, к слову.

* * *

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Вот за это и ценила Зинаида Николаевна общество князя: с ним всегда было интересно. А уж как летело время в приятных и крайне занимательных беседах, просто не передать! Собственно, светская львица и пришла в себя первой: машинальным жестом поправив-огладив перекосившуюся на цепочке любимую жемчужину, Сияние немедленно возжелала подробностей:

— Александр Яковлевич?!

Едва заметно улыбнувшись хозяйке, светловолосый гость перевел взгляд на ее старшего сына:

— Все природные князья и потомки боярских фамилий по праву рождения относятся к старой знати. К примеру, я рюрикович тверской линии, в свое время спорившей с московской династией Данииловичей о верховной власти на Руси. Вы же, Николя, потомок бия Ногайской орды Юсуфа — корни которого, по слухам начинались где-то возле самого Пророка Магомеда...

Слегка вздрогнув от внезапного звона серебряного колокольчика, княжич мельком поглядел на матушку, призывавшую к себе слуг.

— Дворяне же, если очень упрощенно, были воинским сословием на службе у наших предков, "служилые по отечеству" — то есть потомственные, но незнатные. Знать правила, дворяне воевали, крестьяне пахали... И продолжалось это, пока не случился "Дракон Московский", первый император Всероссийский Петр Алексеевич: благодаря его реформам на Руси появилось так называемое новое дворянство. Часть из них было дельными людьми, заслужившими свой герб и строку в Бархатных книгах, но вот другая часть...

Александр очень выразительно поморщился.

— Затем случился "Указ о вольностях дворянских" императрицы Екатерины Великой, и к нынешнему времени большая часть некогда славного воинского сословия откровенно выродилась. Привычка служить Отчизне исчезла, зато тяга к роскошной жизни наоборот, изрядно укрепилась: чтобы вы представляли, насколько — каждый год наше отдыхающее на заграничных курортах дворянство оставляет там примерно сто пятьдесят миллионов рублей. В то время как меньшая часть живет от жалования до жалования, являясь тем самым служилым дворянством "по отечеству".

Сестры Юсуповы одинаково не удержали лица, пораженные громадностью суммы, в то время как юный княжич задумчиво скосил глаза куда-то вдаль.

— Именно поэтому, Николя, я советую вам всегда помнить, что вы наследник очень древнего и славного рода с богатой историей, а не какой-то там дворянин в нынешнем значении этого слова.

Мнения слушателей разделились: княжна Надежда Николаевна едва заметно кивнула, явно поддерживая гостя. Более опытная и тактичная княгиня Зинаида Николаевна выражать что-то вслух не торопилась, привычно отложив услышанное для дальнейшего обдумывания — хотя по большому счету, слова гостя были более чем созвучны ее внутренним убеждениям. Что же касается самого молодого из присутствующих, то княжич, что называется "ушел в себя и скоро не вернусь"! Пока он пребывал в размышлениях, в дальних дверях возникло два лакея с большими подносами, с которых они и принялись с изрядной сноровкой сервировать грядущий файф-о-клок — то бишь пятичасовой чай.

— К тому же, у меня есть и иные причины, не считать себя дворянином...

Дождавшись исчезновения служителей, ливреи которых из-за обильной золотой вышивки легко могли поспорить с виц-мундирами сенаторов или парадной формой полных камергеров, Александр отдал должное ароматному чаю. Чем слегка испытал на прочность терпение заинтригованных до крайности Юсуповых — и лишь сделав второй глоток, неторопливо продолжил:

— Должен признаться, что до недавнего времени я довольно плохо знал историю трех последних поколений своей семьи. Увы, стыд мне и позор!

Пока его красивые слушательницы поошрительно улыбались, мужчина отставил чашку на стол:

— Однако все же нашел время и возможность заняться семейными архивами — где вычитал несколько довольно занимательных историй. К примеру, мой дедушка Михаил, одно время был на подозрении как тайный декабрист и член "Северного общества" — хотя на деле не являлся ни тем, ни другим. Когда же этих мечтателей разоблачили прямо накануне их выступления, дедушку тут же взяли под арест и препроводили в Петропавловскую крепость... Но довольно быстро разобрались, отпустили и даже извинились за ошибку. Дневники деда свидетельствуют, что он лично знал многих из заговорщиков, но так никого не выдал — с одними он дружил, с другими был едва знаком, но доносить посчитал бесчестным. Однако и присягу тоже нарушать не пожелал...

Задумчиво прикоснувшись к чашке тонкого фарфора, гость слегка надавил, сдвигая ее — и тут же оставил в покое, в то время как хозяева вообще позабыли о чае.

— Разумеется, разочарованные провалом заговора, и бессрочной ссылкой в далекую и дикую Аляску, господа декабристы тут же принялись искать предателей в своих рядах — тем паче что их более чем хватало. Тем же самым занимались и учрежденная императором Николаем Первым следственная Комиссия для изысканий о злоумышленных обществах. И конечно же, мой прадедушка показался и первым, и вторым весьма подходящей персоной для подозрений и пристрастных расследований. Он вновь свел близкое знакомство с камерами Петропавловской крепости, и потратил немало времени и душевных сил, прежде чем ему удалось полностью обелить свое имя. Уже на свободе grand-pere два раза стрелялся на пистолетах, и три раза рубился на саблях — но так и не дождался извинений ни от бывших друзей, ни от чиновников следственной комиссии.

Юсуповы слушали, затаив дыхание — и в особенности самый младший из них.

— Прошло время, и казалось бы, история должна забыться: уже мой отец поступил на военную службу, где недурно себя проявил и уверенно рос в чинах, пока... Не началась Крымская война, на которой у него случилась некрасивая история с вороватым интендантом, имевшим покровителя в высоких чинах. Итог сей истории был вполне ожидаем: вместе с перчаткой он бросил вызов в лицо наглому вору, состоялась дуэль, закончившаяся не очень удачно для папа — так что завершение войны он встретил в родовом поместье на излечении. Затем была служба в Туркестане, где батюшка отличился сначала в Ирджарской битве против бухарцев, а затем и при взятии крепости Ура-Тюбе. И надо же такому случиться, что спустя некоторое время судба вновь свела его со старым знакомцем-интендантом, внезапно — обогнавшим его в чинах и даже не обделенным и боевыми наградами?! М-да. Итогом этой злополучной встречи стало увольнение ротмистра Агренева, Якова Михайловича с военной службы без права ношения мундира — за оскорбление словом и действием вышестоящего офицера. Ну а через два года на свет появился уже и ваш покорный слуга.

Вновь пригубив эрл-грея, блондин вздохнул:

— В военном училище я снискал сомнительную славу зубрилы и заучки, очень скучной персоны с невосторженным образом мыслей. Отношение с юнкерами тоже... Не заладилось.

Мягко улыбнувшись Надежде, тридцатилетний кот-баюн пояснил:

— Кому может быть интересен молодой и нищий князь с развалившимся поместьем, без связей и влиятельных покровителей?

Княжич Юсупов, у которого тоже были сложности со сверстниками, правда, немного иного рода (некоторые соученики еще до выпускного класса стали крайне назойливы в навязывании своей дружбы и общества), чуточку замедленно уточнил:

— И что же, у вас тогда совсем-совсем не было друзей?

Вновь улыбнувшись, выпускник Первого Павловского пехотного училища печально мотнул головой:

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓