Твое... величество-2!

Этого Рэн допустить никак не мог!

Вперед и только вперед!

* * *

Мария сидела рядом с дочерью.

Сидела, держала ее осторожно за руку, рядом остывал кувшин с морсом. Мария сама объясняла, как его готовить, вроде повара прониклись, даже собирались подавать новинку на стол — да и пусть их! Сейчас женщину волновало только здоровье дочери.

За случившееся с Иоанном она себя не грызла, вот еще не хватало. Было? И что дальше, совестью угрызаться от ушей до тапочек? А с чего бы, позвольте спросить? Это ее законный муж, ладно-ладно, этого тела законный, но вот уж двадцать лет. То есть это была реакция и тела — все нормально, рефлекс работает, и разума. Каждой женщине в какой-то момент нужно утешение. И падает она в объятия первого встречного, как спелая слива. Вот момент такой! Звезды сошлись и звезданули промеж ушей! Иногда так и что-то хорошее получается, если мужчина оказывается не просто буквой 'М' в анкете и туалете, и семьи так складываются крепкие. Женщина в них помнит, кто протянул ей руку помощи, а мужчина чувствует себя рыцарем и защитником, а это хорошо.

А иногда и просто бывает хороший секс. Он и был хорошим, и напряжение Мария сняла, и чего теперь заморачиваться? Если будут последствия, тогда и думать будем, а пока ей надо сосредоточиться на другом. На дочери.

Да-да, вот такое качество характера, которое Мария отлично за собой знала.

Делает она баланс?

Все остальное побоку. И ноющая спина, и три часа утра, и порванные колготки, и воронье гнездо на голове, и ссора за стеной у соседей. Есть цель — нет препятствий.

Выживает она? Вот, сейчас она и выживает, и все остальное идет вторым планом. Некогда ей сопли по мордашке размазывать и страдать. Надо выжить и устроиться в тепле и безопасности. А потом уж и пореветь можно, и пострадать... если к тому времени захочется. А не захочется, так и страдать не будем, что тут — желающих мало? Найдем тех, кто пострадает вместо нас, вот, тут целый муж бегает и его рыжая... жучка! Тоже целая... пока.

— Мама!

Анна открыла глаза.

Мария тут же наклонилась к дочери, взяла за руку.

— Как ты, маленькая? Как самочувствие?

Анна подумала пару минут. Мария наблюдала за ее личиком, эмоции на нем пробегали волнами.

Вот улыбка — она у себя, в кровати, мама рядом, все хорошо.

Вот тревога — вспомнила вчерашнее.

— Мамочка, где она?

— Эрра Ирена?

— Д-да...

— Что ты помнишь из вчерашнего?

Анна подумала немного.

— Не знаю. Помню, как эрра ко мне шла с ножом. А потом все...

— Как она умерла — не помнишь?

Анна нахмурила лоб.

— Ее убили?

Мария кивнула и улыбнулась.

Кажется, повезло. Ее ребенок ничего не помнит про змею. Но, на всякий случай...

— Ее хватил удар. Наверное, она переволновалась, вот и получилось так.

— Она... хотела меня убить? За что?

Как ответить на такой вопрос ребенку? Местные дети умнее тех, из двадцатого века и двадцать первого, они знают, что такое смерть, они живут рядом с ней, для них это неотъемлемая часть жизни. Но всегда обоснованная.

Болезнь, роды, война, разбойники...

Но всегда, всегда есть причина. А когда просто так... почему?

Мария обняла девочку и притянула к себе. Пусть чувствует, что не одна, что рядом с ней близкий и родной человек, что ее любят. Так проще...

— У нее сына убили, ты знаешь.

— Да. Он был... противный.

Мария непроизвольно кивнула. Чего уж там, чистая правда. Именно противный и гадкий, ей даже себя ломать не требуется, чтобы это признать.

Смерть списывает все долги?

А вы у кредиторов спрашивали или только церковью озаботились? Вот ничего она не списывает, разве что мы радуемся, что эта сволочь сдохла, а со временем и прощаем, не ходить же, на могилу плевать. Это-то и вовсе фу.

Но сволочь уходит, а дела ее остаются. И долги тоже.

Ничего из сделанного не проходит после нашей смерти, проходим только мы.

— Ты знаешь, твой папа изменил мне, когда я ждала нашего первого ребенка, — Мария рассказывала чуточку отстраненно, все же это не с ней происходило. Но правду-то ребенок знать должен... ее вся страна знает. Марии и спрашивать не потребовалось, вздохнуть не успела — эрра Розабелла ей всю подноготную вывалила. Вот уж кладезь светских сплетен! — С Иреной, тогда и появился Инес. Я очень обиделась, мне было очень больно.

— Но папу ты простила.

— Зря, наверное. Я тогда считала, что во всем Ирена виновата, что не твой отец ее соблазнил, а она его. Вот такая злая-нехорошая, затащила верного мужа в постель... дура я была, вот и потребовала в подарок, чтобы он убрал ее от двора. И с сыном общался поменьше. Не понимала, что если человек изменяет, то в этом не мимо проходящие бабы виноваты, а он сам. Верному мужу хоть кого запускай, он не дрогнет, а вот Иоанну... он мне впервые изменил именно с Иреной.

— Это... неправильно?

Мария пожала плечами.

— Котенок, а что в этом правильного? Спать с чужим мужем? Изменять своему мужу? Рожать детей от чужого мужчины? Когда человек ведет себя, как скотина, с ним и поступают соответственно. Ты же понимаешь, дрогни я тогда, отступи хоть на ноготь, и эрра Ирена оказалась бы при дворе. А здесь вы, мои дети... я за вас боялась.

Может, ТА Мария и не боялась. Но ЭТОЙ Марии была выгодна сейчас именно такая позиция. Мать защищала свой выводок тогда, и сейчас — тоже. Анна поняла.

— Если она сейчас... она от ненависти?

— Да, Анечка. Она и тогда могла бы стать опасной, захотела бы расчистить своему сыну дорожку к трону, и все. Я же не могла быть с вами целыми днями, проще было убрать угрозу, вот и сделала, может, не лучшим образом, но как смогла. И сейчас понимаю, что была права. Думаешь, она просто так кинулась убивать? Нет, в ней это было, просто наружу выплеснулось. У нее ничего не осталось, ни сына, ни надежд на власть, и она озверела. Она была, как бешеная крыса, которая кидается на всех. Лишь бы вцепиться, лишь бы порвать... да, тебя. Потому что ты беззащитна. Но боль она хотела причинить мне. В ее понимании, если бы я не настояла на ее удалении, сегодня она могла бы стоять выше меня. А Инес стал бы наследником престола.

— Кхм, — Мария обернулась на кашель, и улыбнулась.

— Эрр Алесио, рада вас видеть.

Рада ли?

Давно ли он тут стоит? Много успел услышать? Какие выводы сделал? Хотя ничего такого Мария и не говорила... надо с придворными дамами провести беседу. Пускают тут всех подряд без сообщения... или просто куда-то вышли? Тех дам-то три штуки!

Вот и шляются все, кому не лень, то Иоанн, то казначей... если бы Мария знала, что еще и канцлер заходил, который потихоньку забрал королевские вещи, вообще бы озверела.

Проходной двор!

Гадюшник!!!

— Ваше величество, — казначей подошел, поцеловал женщине руку, и легким движением руки достал из-за спины... куклу!

Мария ахнула от восторга.

Кукла-марионетка изображала женщину в пышном платье, ее руки и ноги свободно двигались, Мария пощупала ее — дерево. Дерево, шарниры, платье пошито на заказ, парик на голове куклы из натуральных волос... Анна вцепилась в игрушку с таким восторгом, что Марии стало стыдно. Ладно, она шить не умеет, не повезло. Вот с огородом — пожалуйста, а шитье только в рамках намертво пришитых пуговиц. Но могла бы попросить кого, чтобы ей сшили пару плюшевых игрушек. Мишки-зайки, для ребенка лучше не придумаешь!

Обязательно она так сделает.

А пока поблагодарить казначея. Ведь постарался же, от всей души! И видно по нему, не в надежде на какую-то любовь или ласку от королевы, какая уж тут от нее выгода, скорее, проблем огребешь, а просто так, чтобы ребенка порадовать.

— Эрр Алесио, это же так дорого!

Это и в двадцать первом веке было бы дорого, а тут и вообще запредельно.

Куклы тут есть, но дарят их, как правило, взрослым. Ими не играют, их бережно хранят, и часто эти куклы изображают кого-то важного. К примеру, короля или королеву. Или какую-нибудь местную законодательницу мод.

Анна крепче прижала к себе куклу. Мария улыбнулась, понимая, что отобрать игрушку у ребенка не получится. Да и не надо, эрр Ихорас явно от всей души дарил.

Здесь детям кукол почти никогда не дарят, да и не играют дети особенно. Рано взрослеют, рано женятся, рано умирают... у них вообще нет детства. Есть помощь взрослым.

Попади сюда модные психологи, им бы уже ни один психиатр не помог. Разве что декапитацию выписал?

— Ваше величество, бедных казначеев не бывает.

— А бедные короли?

— Бедные, несчастные, или просто своего счастья не понимающие — серьезно ответил эрр Алесио. Эти — бывают.

Мария спорить не стала.

— Эрр Алесио, что говорят при дворе?

— Про эрру Ирену? Что вы ее пожалели, а вам отплатили черной неблагодарностью.

Мария хмыкнула.

Перевод она примерно представляла, с дипломатического на общегадючий.

Небось, звучит так: королева дура, хотела короля уязвить, приблизила старую любовь ко двору, и чуть сама не погибла. Поделом ей, дуре! Кому? Да обеим... и королю немножко! Ишь ты, развел гаремы на ровном месте!

А то и что похлеще придумали, Мария точно знала, народная фантазия безгранична.

— Зря жалела. Надо было выкинуть из дворца, вместе с ее чадушком, как и в прошлый раз.

— Его величество распорядился, ее похоронят рядом с сыном.

Мария кивнула.

Пожалуй, единственный человек, которого любила Ирена — это Илес. Так будет справедливо, пусть покоятся вместе — и с миром. Пусть их... зла они причинить не успели, так что и ей сердиться не на что. Вот если бы успели — другой вопрос, а сейчас... отпустить и забыть, Мария ее убила, так что — можно проявить милосердие. Пусть покоится с миром — и поглубже!

— Если позволите, ваше величество, я провожу вас на ужин.

Мария нахмурилась.

— Я хотела поужинать рядом с дочерью. Или Иоанн уже распорядился?

— Его величество изъявил желание видеть вас за ужином.

Мария представила себя в качестве главного блюда, только вместо своей головы вообразила свиную с яблочком, и ее замутило. Чем, ЧЕМ она думала, когда... ей этот Иоанн даже не нравится! Вообще! Никак! Ни внешне, ни внутренне, но вот поди ж ты! Случилось!

Хотя ответ она тоже знала. Был ей памятен случай из девяностых... подруга совершенно случайно оказалась в центре перестрелки, она чудом уцелела... повезло. Неудачно шла, а там вполне себе удачно стреляли две банды. Так подруга рассказывала, что в тот вечер у нее все и случилось с милиционером, который ее допрашивал. Допросил, предложил домой подвезти, результат — трое детей. Потом Маша почитала, оказалось, что так гормоны срабатывают. Когда адреналин из ушей хлещет, надо его куда-то сбросить, вот, туда — в самый раз.

Только вот дети от этого и появляются, у подруги так первенец и родился, через девять месяцев.

Мария непроизвольно сглотнула.

Нет-нет, правильные и умные слова она себе уже сказала. И про то, что у этого тела возраст, и про отсутствие беременностей от мужа вот уже десять лет, и вообще, день неподходящий... а только нервы все равно вибрируют. И намекают, что сперматозоиды — неграмотные. Они таких тонких материй не разумеют, а плавать умеют. Куда не надо бы.

— Л-ладно. Я благодарю вас, эрр Алесио.

Алесио Ихорас улыбнулся.

— Ваше величество, сопровождать такую женщину как вы — честь для меня.

Мария сглотнула еще раз. Ее подташнивало на нервной почве. И было большое подозрение, что сегодня она реально опасна для людей.

Удрать бы, выбраться куда подальше, сбросить напряжение... ночью она так и сделает! Перекинется гюрзой и удерет подальше! И горе вставшему на ее пути!

Но до ночи еще дотерпеть надо!

* * *

Эрр Феликс прикусил губу. Недостойное хихиканье все равно прорвалось через стиснутые зубы, и мужчина не удержался.

— С голым задом?

— Да!

— И с криками?!

— Да! — собеседница, одна из симпатичных дворцовых служаночек, млела и таяла. И рассказывала, рассказывала, рассказывала — не заткнешь!

Да эрр Феликс ее затыкать и не собирался.

Прибыв в Эрланд, он осмотрелся, а потом попросту устроился во дворец. Да-да, его не возьмут в слуги или в стражу, но ведь в любом дворце есть места, на которые и охотников-то немного!

К примеру, подручный садовника.

Копать — таскать — поливать — обрезать — удобрять... да любой огородник и садовод столько работ перечислит, аккурат на книгу и выйдет! Отец Роман чуточку поспособствовал, вот Феликса и приняли на должность, а уж работал он сам, честно, не чинясь и не бегая от тяжелого труда. Так что главный садовник, хоть и смотрел с подозрением, но потихоньку оттаивал.

А что заодно, за время работы, Феликс еще и глазки служаночкам построить успевал, и поболтать с кем... ну так что же?

Если без скандалов и без шума, то оно и можно. Полезно даже. Главное не заигрываться, чтобы ни ревности, ни драк, ни скандалов, а чуть-чуть можно.

Так что Феликс мог спокойно передвигаться по дворцу... в рамках своей должности, а то и чуть свободнее, мог узнавать много чего интересного, да и за королевой приглядывал.

К сожалению, не успел он за эррой Иреной, как раз был в другом конце сада, но развязку увидеть успел. Мертвую Ирену, королеву в истерике...

А вот теперь что будет?

Король с королевой оказались в одной постели. И королева выгнала короля.

Он ее обидел?

Принудил?

Предположений было много, а уж что там произошло — кто знает? Но просто так женщина не будет скандалить, верно? Может, король ее вообще разочаровал, как мужчина? Бывает же такое, что не могу — и все тут? А вдруг? Не смог король, ну так на то самое место корону не нацепишь и твердости от скипетра там не прибавится.

Феликс приобнял служанку и чмокнул в щеку. Та раскраснелась.

А что?

Приятно ж, когда к тебе вот так, с душой, с теплом, когда слушают, когда смотрят уважительно... и не надо о Феликсе думать плохо! Не спал он с ней, не спал! Служанок во дворце столько, что никакой мужской силы не хватит! Даже если карандаш туда привяжешь!

Так ведь и не надо этого! И служанкам-то частенько не надо!

А вот тяжесть какую поднести или передвинуть, не дожидаясь просьбы, под локоток даму поддержать, ручку поцеловать, как благородной, комплимент сказать, помочь то здесь, то там... думаете — мало? Э, нет!

Женщины нутром чувствуют, когда мужчине ничего от них не требуется, когда им помогают просто так... вот потому, что могут помочь. И благодарны за такое отношение.

Вот Феликс и собирал сплетни и слухи. Слуги много чего знают, только спрашивай и сопоставляй, только не стесняйся.

Итак, король с королевой сначала помирились, и у них, кажется, все-все было, а потом сильно поссорились. Кажется, королева плакала...

Феликс нахмурился.

Королева ему нравилась. И... ей действительно тяжело пришлось. Скорее всего, она переволновалась за дочь, и король воспользовался этим... подло!

Это непорядочно с его стороны!

Бедная Мария!

* * *

Страшный удар сотряс Шагрен.

Полетел на пол с трона император, крепко приложился локтем о мраморный пол, взвыл от боли. Куда и величие делось?