Продолжение 9

— Дашенька...

— Тс-с, молчи, глупый... — Тоненький пальчик прижат к моим губам, призывая к тишине. — Не говори ничего... Я знаю все, что ты скажешь...

— Твои родители...

— Они спят. И дядя Миша с тетей Олей — тоже... Ты сделал мне предложение, и я согласилась... Вот, смотри... — Она показывает мне руку, на которой крохотной сестренкой луны светится жемчужинка в кольце. — Теперь, я — твоя женщина... А ты — мой мужчина... Я весь вечер думала... Если это должно произойти, если мы оба этого хотим, то зачем ждать так долго... Ты скоро уедешь, и я даже боюсь думать, когда снова тебя увижу... Пусть сегодня случится то, что должно случиться...

Даша отступает на шаг, развязывает на талии пояс-ленту, и одежда падает к ее ногам... Серебро луны окутывает ее всю, высвечивает точеную фигурку, шею, плечи, руки, грудь, бедра... Окутанная этим волшебным светом, в ореоле распушённых непослушных волос, выглядящих сейчас почти черными, она кажется неземным прекрасным созданием... Блестящие, колдовские глаза манят, притягивают взгляд, я не могу оторваться от них, я тону, я растворяюсь в них без остатка...

Осторожно беру ее на руки и очень аккуратно, как самую величайшую драгоценность, кладу на кровать... Горячие приоткрытые губы, жадно ищущие встречи с моими... Нежная, бархатистая кожа, чутко реагирующая на каждое прикосновение моих пальцев... Небольшие холмики грудей, плавный изгиб бедра, движение навстречу... Одуряющий, сводящий с ума тонкий аромат духов и женского тела... Секундная гримаска боли, тихий полувсхлип-полустон... Ее руки пытаются сделать объятия еще крепче... Я чувствую, как мы сливаемся в одно целое... А затем я взрываюсь!!!.. Меня больше нет, я превратился в фейерверк размером с Галактику!!!.. Я разлетаюсь мириадами ослепительных разноцветных огоньков до самых далеких уголков Вселенной!!!.. Нет, теперь я сам — Вселенная!.. Всё, начиная от громадных раскаленных красных звезд-сверхгигантов, и заканчивая мельчайшими частицами межзвездной пыли, — это я!..

Возвращаюсь на Землю, прихожу в себя, рядом, положив голову мне на плечо, тихонько улыбается своим мыслям моя Самая Прекрасная и Любимая Женщина... Заметив мой взгляд, шепчет:

— Девочки говорили, что это страшно и больно... А это — прекрасно!..

— А откуда твои девочки это узнали, а?..

— Нахал!.. Как ты мог такое подумать?.. Им рассказывали про это мамы и... старшие подруги...

— Надеюсь, я развеял твои сомнения по этому поводу?

— Ну, не совсем... Я хотела бы еще разубедиться... — Даша произносит это с хитрой улыбкой и тут же заливается смущенным румянцем, заметным даже при лунном освещении. — Денис... Де... М-м-м... Денис... А... А-ах...

*

Проснулся, когда солнце только-только стало пробиваться сквозь ватный туман, спать не хотелось абсолютно... Моя любимая сейчас, наверное, сладко спит, досматривая сны. Мы расстались, когда луна уже прошла большую половину своего ночного маршрута, о присутствии Дашеньки здесь внешне напоминал только еле уловимый запах ее духов. А то, что произошло, останется навсегда в моей памяти!.. При мысли о том, что именно произошло этой ночью, организм отреагировал вполне предсказуемо. Пришлось подниматься и в одних шароварах тихонько красться из дома, чтобы ненароком никого не разбудить. Шлепаю босиком по прибитой траве к колодцу, там пару минут полощусь в холоднючей воде, затем — к стогу, где вчера мы с Сашкой занимались. Лицом к солнцу, глаза закрыть, вдох-выдох... Прокручиваю двадцать четыре формы тай-цзы, плавно переходящие в разминку — своеобразный танец из базовых движений... На чем меня и притормаживает молодое поколение. Александр-младший, очевидно услышав, как я выхожу, проснулся и решил незаметно проследить, но подкрасться поближе ему помешал Бой, последовавший с ним. Звонким лаем пуделёшка пожелал доброго утра, а заодно и выдал свое с парнем местоположение. Остаток времени вместо зарядки уходит на закрепление пройденных вчера приемов, после чего дружной компанией идем обратно.

В доме уже слышатся голоса, народ потихоньку просыпается, поэтому хватаю кувшин с водой и быстренько лечу в свою комнату, чтобы никто не застал в таком неприличном виде. Минут десять уходит на бритье и одевание, затем спускаюсь обратно. Несмотря на прохладу, все уже кучкуются на террасе поблизости от закипающего самовара. Не хватает только моей милой. Полина Артемьевна выражает удивление, куда же это ее доченька пропала, и почему ее до сих пор нет за столом. На что Михаил Семенович, многозначительно глянув в мою сторону, выдает гипотезу, что, мол, девочка вчера набегалась, нагулялась на свежем воздухе, устала, вот и отдыхает. При этом почему-то все смотрят на меня. Приходится делать оловянно-честные глаза, чтобы доказать свою невиновность. Долго этого делать не приходится, слышны легкие шаги и Дашенька тут же появляется на веранде, весело здоровается со всеми и извиняется за опоздание. О необычности прошедшей ночи говорят только слегка припухшие губки, да и то в пристальном рассмотрении. Но все равно в воздухе висит какое-то невысказанное напряжение. В виду того, что заказанный транспорт уже прикопытил, быстренько пьем утренний чай и едем в Гомель свершать великие дела. Мы с моей ненаглядной снова сидим в пролетке с Прозоровыми и периодически краснеем, когда ловим взгляд друг друга, или когда Михаил Семенович с супругой многозначительно нам улыбаются. А денек-то, действительно предстоит хлопотный.

По приезду оставляем ждать одного из извозчиков, быстренько собираемся на военный совет. Руководит процессом, естественно, Полина Артемьевна. Оставив себе начальником штаба Ольгу Петровну и Сашку в роли вестового, она остальных отправляет выполнять свое задание. Господа путейцы едут с нами до Базарной площади, затем, пожелав нам удачи, исчезают в Гостинном ряду, имея целью найти несколько бутылок шампанского и "еще кое-чего", как было таинственно сказано Александром Михайловичем. Мы же с Дашей оставляем нашего водилу с наказом "ждать" и несемся в парк, к дворцовому собору. Моя любимая исчезает за высокими дверями, а я прогуливаюсь в ожидании. Через пять минут она появляется и тут же утаскивает меня к часовне, объясняя по пути, что заступничество княгини все-таки необходимо. В ожидании проходит около получаса, за это время по очереди пытаемся убедить друг друга, что все будет хорошо, и все у нас получится. Ирина Ивановна появляется на ступеньках, и Дашенька тут же бросается к ней, я отстаю на несколько шагов. Когда приближаюсь, моя ненаглядная уже заканчивает свою взволнованную и сбивчивую скороговорку. Здороваюсь как можно вежливей и учтивей. Княгиня смотрит на меня через толстые стекла своих очков, возникает ощущение, что этот подслеповатый взгляд пронизывает насквозь, проникает в самые глубины души...

— Хорошо, Дашенька, я помогу Вам... И Вам, молодой человек. — Сдерживая нетерпение, неспешно следуем за Ириной Ивановной и ее то ли служанкой, то ли помощницей, также ожидавшей ее у часовни.

Вышедший батюшка почти бочкообразного вида сообщил нам, что хоть обручение и является частью венчания и проводится в храме непосредственно перед последним, он по просьбе светлейшей княгини с удовольствием "поприсутствует" на семейном празднике, носящем такое же название... В-общем, в четыре часа пополудни обещался быть по указанному адресу в полной боевой готовности. Благодарим его, затем еще раз вышедшую княгиню, которая отзывает Дашу и что-то негромко говорит ей, затем прощаемся и несемся к нашему транспорту.

Следующая остановка — госпиталь. Быстро находим Машу и Пашу и ненавязчиво интересуемся их мнением побыть сегодня на помолвке дружками. На радостные визги и смех наших барышень сбегаются остальные медсестрички, но акустический бедлам быстро заканчивается с приходом главврача. Который любезно отпускает нашу парочку на сегодня, заодно выслушивает переданную просьбу княгини освободить мою милую на два дня от всех дежурств.

Теперь — самое главное. Начинаем объезжать ювелирные магазины на предмет покупки колец. Оказывается, тут тоже есть много нюансов. Жених покупает оба кольца, но невесте на пальчик одевается золотое, как было безапелляционно продиктовано "из червонного золота девяносто второй пробы", а невеста окольцовывает своего суженного серебряным в знак своей непорочности. И на обратных сторонах колечек должны быть выгравированы инициалы и дата венчания. А я, грешным делом, думал, что Валерий Антонович носит серебряное кольцо не от слишком богатой жизни...

В первых двух магазинчиках ничего подходящего не находим, а вот в третьем нас ожидает Госпожа Удача. Во-первых, нужные кольца нужного размера там имеются, а во-вторых, в самый разгар процесса, как потом он объяснил "на знакомый голос", появляется владелец оружейного магазина, где брал маузеры и дробовик. Послушав наши препирательства, извиняется и утаскивает продавца в подсобку, из которой оба появляются через пару минут. Далее звучит краткая история его семьи, из которой следует, что они с ювелиром женаты на родных сестрах. И что он убедил своего родственника сделать скидку молодому человеку, который, несомненно, сдержит свое слово офицера насчет покупки оружия именно у него...

Молодец, умеет считать быстро. За стволы, если их найдет, получит гораздо больше и, без сомнения, поделится со свояком. Подтверждаю свое намерение о закупке по договоренной цене и маузеров, и винчестеров в количестве двадцати штук каждого наименования. А уж про патроны, гильзы для дробовиков, порох, картечь и всю остальную оснастку и разговора нет, подразумевается само собой. После этого цена на кольца моментально приходит к адекватной величине, только требуется подождать всего минут пятнадцать, чтобы ювелир тут же выгравировал на внутренних ободках заветные "ДГ" и "ДФ". По дороге домой, холодея от ужаса, вспоминаю об одном еще не сделанном, но очень важном деле, и заворачиваю извозчика на Базарную площадь, благо ехать недалеко. На вопросы моей любимой отмазываюсь военной тайной и тем, что она сама скоро все увидит. А в душе молюсь, чтобы все получилось... Вот и Гостиный двор. Слетаю с пролетки, командуя лихачу традиционное "Ждать!", несусь внутрь... Тут где-то была цветочная лавка... Ага, вот она!.. И то, что мне нужно, тут тоже есть!..

Блин!!!.. Уже обещано!!!.. Что же делать?!.. Ну, что делать?!!.. Думай, голова, думай!.. Так, а покупатель дал задаток?.. Нет? Хорошо! Просто замечательно!.. Две цены!.. Нет, не согласен?.. Три цены!!!.. Ну... Ну, давай!.. Прими правильное решение!.. Ай, молодца!!!.. Отлично!!!..

Пересчитываю цветы, не дай Бог будет четное число, кидаю деньги, хватаю и мчусь обратно. Ставлю корзинку к ногам моей ненаглядной и выдыхаю традиционное "Это — тебе!". Дальше домой едем уже в компании тридцати с лишним белоснежных роз и их дивного аромата...

По приезду докладываемся Полине Артемьевне и Ольге Петровне о выполнении задания, что вызывает облегченные вздохи, корзина с розами добавляется к целому забору из букетов астр, георгинов, хризантем и еще чего-то, названия которого не знаю. Пользуясь заминкой дам, тихонько сбегаем в сад, где прячемся в укромном уголке и продолжаем игру "Кто кого нежнее поцелует". Правда, вскоре нас находит вестовой Александр и сообщает, что приехали наши дружки-свидетели, и на подходе пролетка с папой и дядей Мишей. Приходится с сожалением прерваться и идти встречать. Первые прибыли в хорошем расположении духа, а вот господа инженеры что-то сильно шумят, слышно еще от калитки.

— Ну, Миша! Кто ж знал, что сегодня еще кому-то вот так срочно понадобятся эти цветы! — Голос у Александра Михайловича оправдывающийся и слегка виноватый. — Куда бы мы потом с ними побежали? Шампанское искать?

— Саша, нужно было всего лишь оставить задаток, и тогда мы были бы уже с цветами! — Михаил Семенович суров и непреклонен, как прокурор на суде. — И что мы, по-твоему, сейчас должны делать? Где их брать?

— Я пойду пройдусь по дворам, попробую купить так. Тут же все наши, путейские... А что это, молодые люди, вы смеетесь, а? Между прочим, мадмуазель, неприлично смеяться над отцом только потому, что какой-то каналья увел у него из-под носа твой букет роз!..

Даша звонко хохочет, потом с трудом спрашивает:

— Вы... Цветы... В Гостином дворе?..

— Да, и договорились с продавцом, но в наше отсутствие какой-то негодяй...

— Папа!.. До этого... Ты был лучшего... Мнения... О Денисе!..

— Александр Михайлович!.. Белые розы?.. — Сам еле сдерживаюсь, чтобы не заржать. — Они уже в доме!..

Тот недоуменно смотрит на нас, оглядывается на поддерживающего общий смех раскатистым хохотом Михаила Семеновича, затем сам начинает смеяться. Так что, взору Ольги Петровны, вышедшей проверить что за посторонний шум во дворе, предстает коллективный сеанс смехотерапии...

— ...Боже Вечный, разстоящаяся собравый в соединение и союз любве положивый им неразрушимый...

Церковный речитатив могучего баса священника заполняет все пространство, звучит величественно и торжественно, тоненькая струйка дыма из кадила тянется к потолку, пахнет ладаном, его аромат смешивается с запахом цветов, которые буквально повсюду в комнате...

— ...Господи Боже наш, от язык предобручивый Церковь деву чистую, благослови обручение сие и соедини и сохрани рабов Твоих Дениса и Дарью в мире и единомыслии...

Даша, празднично причесанная и нарядная, в белом, с чуть розоватым оттенком, платье стоит на коленях слева от меня на специально расстеленном рушнике. Я опустился рядом на одно колено, честно говоря, не до конца уверенный, что это правильно, но батюшка ничего не сказал. Наверное, он тоже считает, что офицер на коленях — это нонсенс... Дашина ладошка крепко сжимает мою руку, заметно, что моя любимая нервничает... Ответным пожатием стараюсь немного ободрить ее, она смотрит на меня с благодарной улыбкой...

— ...Боже Вечный, Сам благослови и этих рабов Твоих Дениса и Дарью, наставляя их на всякое доброе дело, установи, Господи, между ними нерушимый союз любви...

Батюшка трижды осеняет нас крестным знамением, его место занимают торжественные Полина Артемьевна и Александр Михайлович, держащий в руках потемневшую от времени икону Божьей матери, облаченную в еще один расшитый рушник и подвязанную понизу красной лентой...

— Даша... Денис... Дети... — Голос инженера чуть дрожит, видно, что он сильно волнуется и не знает, что сказать. — Живите в мире и согласии,.. любите друг друга, берегите друг друга,.. храните любовь и счастье... Благословляем вас на долгую, счастливую семейную жизнь...

— Будьте счастливы, дети... — Принимает эстафету Полина Артемьевна. — Совет вам, да любовь!..

Икона совершает крестное знамение над Дашенькой, она целует ее, затем то же самое происходит со мной... Встаем, поворачиваемся к священнику, наши дружки подносят ему блюдечко с кольцами. Серебряный ободок прочно осваивается на моем пальце, батюшка одевает колечко на пальчик Дашеньке... И все восторженно (радостно) аплодируют, когда мы целуемся...

Звон бокалов, пузырящееся "Абрау-Дюрсо"... Праздничный обед идет своим чередом. Веселый смех, поздравления, тосты, пожелания... Я, не отрываясь, смотрю на мою любимую, и не могу отвести взгляд... Вот почему так?.. Есть женщины красивые, интересные, шикарные, симпатичные, да этих эпитетов — половина русского языка, наверное. Но есть только одна ненаглядная... Та, на которую смотришь, и не можешь наглядеться... Потому, что она какая-то особенная, не такая, как все. Что-то такое есть в ней, что ты согласен бесконечно смотреть и смотреть на любимую...