Имя для планеты

— Скорей! — крикнул мне Патрик, хотя меня не требовалось подгонять. Лучше всяких понуканий это сделал новый рык монстра.

Стены ущелья сжались до предела, не позволяя сделать ни шагу в стороны, но вместе с тем, впереди показалось неясная тень. Это был вход в пещеру. Это событие произошло, как нельзя вовремя, поскольку именно в этот миг позади нас раздался шум приземлившегося тела и вслед за тем раздался знакомый рёв.

Я оглянулся. Это была огромная обезьяна, ростом метра три, не меньше. Таких я видел в старинных книгах по палеонтологии — гигантопитек или как-то так. Зверь заревел и ударил здоровенной дубиной, которую держал в руке, по стене ущелья. Стена затряслась, ущелье загудело, как барабан.

— Быстрее! — бросил мне О'Доннел, скрываясь в отверстии.

Я не стал знакомиться с обезьяной ближе и нырнул под низкий свод. Внутри царил полный мрак, продолжать путешествие в подземных глубинах не хотелось. Снаружи бушевал, ревел и бил по стенам обезьяночеловек.

— Может, переждём? — предложил я. — Надеюсь, он скоро уйдёт...

— С чего ты взял?

— Я читал про похожих зверей в земной палеонтологии, — пояснил я. — Они звались гигантопитеками. Тупиковая ветвь эволюции... Вегетарианцы.

— Да? Вегетарианцы? — усомнился Пат. — А дубина ему зачем? От комаров отмахиваться?

Я не нашёл возражений, поскольку совсем забыл, что мы на чужой планете. Патрик прав, неизвестно, какие нравы у местных гигантопитеков.

— Но ты прав, передохнуть всё равно не помешает, — вдруг согласился он. — Подождём...

Кажется, я задремал и проснулся я от близкого рёва. Чудовище было совсем рядом. У самого лаза послышалось шебуршанье и в отверстие заглянула огромная морда, похожая на орангутанга. Недолго думая, я врезал по ней дубиной. Замах был короткий — слишком узко в пещере, но получилось довольно удачно. Гигантопитек отшатнулся назад и возмущённо взвыл.

— Зря, — заметил Пат, — теперь он точно не уйдёт. Обиделся...

— Ничего, подождём. Должен же он жрать что-нибудь? Дубина у него, значит, какие-никакие мозги имеются. А мозги требуют энергии, вот и захочет жрать. Захочет и отвалит... — пояснил я.

— Да, мозги... Одна надежда, что мозгов не слишком много... — проворчал Пат.

В этот момент у лаза послышался шум и грохот, раздался звук рушащихся камней и сумрак пещеры сменился кромешной тьмой.

— Ну... Подлюка! Завалил нас, — простонал Пат. — Мозги показал...

Я промолчал, комментарии были излишни.

Несколько минут прошло в тишине.

— Серж?

— А? — откликнулся я.

— Что делать-то будем? — поинтересовался О'Доннел.

— Надо осмотреть пещеру, — предложил я. — Может, второй выход есть?

— Разумно... — согласился Патрик. — А как? На ощупь?

— Огниво у тебя есть?

— Найдётся... Эти технологии навсегда останутся с человеком, — хмыкнул он. — Поджигать-то что?

— Шапка твоя, плюс моя дубина и у нас готовый факел.

— Мысль дельная... Ну что ж, надеюсь, что умру не от солнечного удара, — усмехнулся Пат в темноте. — Прощай, мой головной убор.

Послышались шорохи — Патрик разыскивал огниво. Наконец он удовлетворённо крякнул, и мрак пещеры озарил сноп искр. Я подполз поближе и протянул свою дубину.

Пат, сопя и ругаясь вполголоса, сооружал факел из дубины и шапки. После нескольких ударов кресалом по кремню вспыхнул крошечный лепесток пламени. Некоторое время он грозил погибнуть, но О'Доннел был опытным добытчиком огня, он не дал ему затухнуть, постепенно лепесток превратился в уверенно горящий лоскут меха.

Пат поднял его повыше, неверный свет озарил стены пещеры. Помещение было не особо большим, Патрик неторопливо обошёл вдоль стен, я внимательно следил за ним. Мой друг задержался в дальнем углу, где тьма была особенно непроглядной.

— Здесь проход, — сообщил он, обернувшись.

Я вскочил и поспешил к нему.

Несколько метров мы шли по вполне приличному коридору, но вскоре свод пещеры понизился, и нам пришлось встать на колени. Я полз за Патриком наощупь, из-за его спины в узком коридоре почти ничего не было видно.

— Тесновато... — бормотал О'Доннел, пробираясь во мраке. — А метрополитен на этой планете появится нескоро...

Наконец, потолок поднялся, и мы продолжили путешествие на двух ногах. По моим ощущениям, мы шли по коридору не меньше получаса.

— Пат! — тревожно напомнил я. — Факел скоро потухнет...

— Вот, дьявол! — выругался Пат и остановился, глядя на огонь. — А ведь и верно...

— Что делать будем, когда он погаснет?

— Пойдём вдоль стены, наощупь. А что ещё делать? Должна же эта пещера кончиться когда-нибудь?

Мы двинулись дальше, то и дело бросая взгляды на наш единственный источник света. Наконец факел затрещал, издал печальный свист, похожий на вздох и погас. Мы остановились и некоторое время стояли в тишине и бездействии. Я опустился наземь и погрузился в мрачные мысли. Судя по звуку, радом примостился О'Доннел. Не хотелось двигаться... К чему всё это? Погасший факел лишил нас последних сил и оптимизма. Наша участь печальна. Нам предстоит смерть в глубинах чужой планеты от голода или, скорее, от жажды.

Я закрыл глаза и некоторое время сидел в полном мраке.

— Пат, у нас ведь есть другая одежда... — промолвил я. — Можем сжечь и её.

— Можем, конечно. А толку? Рано или поздно всё сожжём и останемся голые впотьмах.

Я представил эту картину. Забавно...

— Смешно... — улыбнулся я.

— Очень, — согласился Пат, и, судя по тону, тоже заулыбался.

— Тогда зажигай факел, и двинули дальше.

Мы уже сожгли полкуртки Патрика, когда нам встретилось неожиданное препятствие. Странные нити, сверкающие в темноте, как луч света, пересекали пещеру от одной стены до другой. Они проходили так близко, что не было никакой возможности пробраться между ними. И, что самое удивительное, нити светились, но тьму не разгоняли. Вокруг царила всё та же мгла.

— Не нравятся они мне, — сообщил Патрик, рассматривая их поближе. — Висят, как растяжка для мины.

— Или сигнализация... — предположил я.

— Попробуем её пережечь, — сказал Патрик и коснулся нити факелом.

Раздался легкий треск, нить изогнулась, как живое существо, избегающее пламени и вырвала у Патрика наш единственный источник света.

Факел затрещал и погас.

— М-да... — пробормотал Пат. — Это была плохая идея.

— Зато ясно, что это не мина, а животное, — заметил я. — Очередной странный зверь на этой безымянной планете. Хорошо, что не хищный...

Некоторое время мы провели в молчании. Надо было идти дальше, ведь не век стоять в темноте, но свет... Как же без света?

Вдруг я увидел слабое свечение.

— Патрик...

— А?

— Я вижу твои часы, они светятся.

— А! Да...— встрепенулся он. — А я вижу твой геосканер. Он тоже светится.

Я поднял руку и тоже увидел слабое свечение прибора.

— Верно...

— Мы правильно идём? — осведомился О'Доннел.

— Как по шоссе! — заверил я.

— Тогда двинули. Ощупью. Лучше идти, чем сидеть и ждать, когда стены сами собой расступятся. Надо как-то убрать с дороги эти нити... Знаешь, лучше их не трогать, а бросать в них камни. По идее, они должны отреагировать, как на факел.

— Попробуем, — согласился я.

Подняв с земли первый попавшийся обломок, я бросил его в сторону нити.

Промах!

Бросок О'Доннела был более удачным. Нить затрещала уже знакомым звуком, подхватила камень и исчезла. Идея оказалась верной. Некоторое время мы швыряли камни в сгущающейся тьме, наконец, когда последняя нить пропала, настал кромешный мрак.

Ежесекундно спотыкаясь о камни, мы двинулись дальше. Мы шли в темноте, придерживаясь стены, как единственной надёжной опоры в этом мире без света. Наши приборы, часы и геосканер, последние весточки цивилизации, светились в темноте и не давали упасть духом. Я не знаю, сколько мы брели, избитые о камни ноги молили о пощаде, но я стиснув зубы, брёл за Патом. Мне не хотелось быть обузой. Наконец, О'Доннел остановился и произнёс:

— Привал. Пора отдохнуть...

Я с искренним облегчением опустился на землю, и опёрся спиной о каменную стену. Холод пещеры приятно остужал разгорячённое долгой ходьбой тело. Ноги гудели, сердце постепенно успокаивалось. Было так хорошо, так приятно сидеть в этой тьме, опираясь спиной о гладкую стену...

Гладкую???

Я пошарил рукой — сомнений не было, стена и в самом деле гладкая, как будто полированная. Искусственная?

— Патрик...

— А...

— Стена гладкая. Кто-то обработал её...

— Что??? — не поверил Пат.

Я не ответил — пусть убедится.

— И в самом деле, — через секунду сообщил он. — Цивилизация... Кому...

И тут вспыхнул свет.

* * *

Мемокарта подошла, как миленькая, замок щёлкнул и дверь распахнулась. Из открывшегося проёма на меня пахнуло холодом и сыростью. Похоже, я права, вот он выход наружу. Оглянувшись, я увидела, что в коридоре никого нет, и уже хотела проскользнуть внутрь, когда поняла, что впереди кромешная темнота. Свет, падающий из-за спины, озарял лишь пространство перед дверью, а дальше никаких ламп не было. Одна тьма... Идти туда без фонаря нельзя, надо вернуться. На ощупь далеко не убежишь...

В задумчивости я вернулась в свою келью. Новая задача. Будь тут Серёжка, он что-нибудь придумал... Где же найти фонарь? Факел, что ли соорудить? Из простыни и ножки табурета. Хотя, неизвестно, как будет гореть моё изделие. Экспериментировать тут не выйдет. Кстати, ещё одна беда — нечем поджечь факел. Ни спичек, ни зажигалки у меня нет. Проблема...

И тут я вспомнила, что в монастыре имелось одно интересное место. Когда я проходила мимо, то увидела стеллажи и тогда ещё подумала, что это наверно склад. Может, имеет смысл посмотреть там? По идее, фонари в монастыре должны быть. Ведь должны же монахи выходить наружу? Чем же тогда они освещают путь по коридору?

Тем же вечером, после колокола, сзывавшего братию на молитву, я осторожно выглянула за дверь кельи. Похоже, все монахи уже были на молебне, лишь вдали слышалось шарканье запоздавшего верующего. Я выждала ещё несколько минут и выскользнула наружу. Тихо... Все молятся, кроме меня...

Я торопливо вошла в то помещение, которое мне показалось похожим на склад. Темно... Обычно выключатель справа. Я включила свет и ахнула. Это и в самом деле был склад — стеллажи, забитые барахлом, возвышались справа и слева. Мои шаги громко цокали в тишине коридора. Негоже здесь долго задерживаться, надо быстрее искать. Фонарь, фонарь, где здесь фонарь?

Фонарь нашёлся совсем близко от входа. Так и должно быть, если им часто пользуются. Я схватила его, как коршун добычу, проверила — горит, и через несколько минут была уже у заветного выхода.

Мемокарта и на этот раз сработала безотказно, недолго думая, я захлопнула входную дверь. Щелчок выключателя и тьма озарилась светом фонаря. Я оглядела коридор. Те же самые катакомбы, что и в монастыре. Хотя с чего бы им быть другими? Не оглядываясь, я поспешила по коридору. Свет фонаря метался на стенах пещеры, звук шагов гулким эхом отражался от стен. Меня окружали холод и тишина, но я торопилась по пещерному коридору. Мне нельзя было ждать!

Ощутимо похолодало, но я, распалённая волнением, не обращала на это внимания. Дорога всё также вела меня по пещерному коридору. Я прошла относительно немного, несколько сотен метров, но в темноте и неизвестности мне казалось, что я иду очень долго.

Внезапно я остановилась. Передо мной находилась дверь.

Недолго думая, я толкнула её — внутри была всё та же тишина и студёная тьма, в этом помещении оказалось ещё холоднее, чем в катакомбах. Фонарь выхватил из темноты какой-то большой предмет. Он был настолько велик, что слабосильный луч моего осветительного прибора не мог охватить его разом, а озарял лишь отдельные фрагменты. Что-то знакомое почудилось мне в облике загадочного предмета.

Я подошла поближе. Стало видно, что он покрыт какой-то тканью. Возможно, это чехол? Я потянула за угол, ткань медленно поползла на пол.

— Привет! — вдруг раздалось в темноте.

Я вздрогнула.

— Кто это? — испуганно спросила я.

— Это я, — ответили мне из темноты звонким, каким-то детским голосом.

— Кто — я? Как тебя зовут?

— Зовут... — мой собеседник, кажется, был озадачен. — Что значит зовут?

-Какое у тебя имя? — я начала приходить в себя. Судя по всему, мой собеседник не собирался причинять мне вреда, но вёл себя необычно.

— Имя... — снова недоумённо прозвучало из темноты. — А у тебя есть имя?

— Есть, разумеется, — удивилась я. Мой собеседник был каким-то странным. — У всех есть имена. Меня зовут Гала, но друзья зовут меня Галкой. А какое имя у тебя?

— Получается, что у меня нет имени... — ответ прозвучал обескураженно и как-то по-детски. — Если оно есть, то я его не знаю.

Кажется, я начала понимать, кто обитал здесь во тьме. Всё это было мне знакомо.

— А как включить свет? — осведомилась я.

— Позади тебя, на стене выключатель, — ответил голос.

Привычно хлопнув по кнопке, я зажмурилась от непривычно яркого света. Когда глаза привыкли к освещению, я увидела довольно большой ангар и огромный предмет ещё частично скрытый от моего взора. Я потащила на себя угол чехла, и он окончательно сполз на пол.

Ну да. Как я и думала...

Передо мной открылся корабль. Живой корабль. Живчик. Обычный стандартный живчик типа 'Элронд'. Таким был погибший на той безымянной планете Зяблик.

— Разве твой хозяин не дал тебе имени? — спросила я, боясь поверить в удачу.

— Нет... — обиженно сообщил кораблик. — Я знаю, новый хозяин обязательно должен дать мне имя. Но он пока этого не сделал.

— А давно ты здесь?

— Четыре месяца и двенадцать дней по земному календарю, — чётко ответил корабль. — Это много?

— Порядочно... — кивнула я.

Я осмотрела живчика со всех сторон. С виду он был в полном порядке: кабели стационарного питания подключены, люки задраены, внешние сенсоры чисты. Наверно, живчику было очень скучно, но он не голодал и был в хорошем состоянии.

Живой корабль без имени — неслыханная удача для меня. Живчик по интеллекту равен ребёнку четырёх-пяти лет. Он послушен хозяину, как собака, но мало кто помнит, что в нейроцепях у него стоит блокировка — приказывать кораблю может только хозяин. А хозяина корабль выбирает один раз, и им становился тот, кто дал ему имя.

Всё это я узнала, когда мы с Серёжкой оформляли регистрацию Зяблика. Продавец тогда, помнится, предупредил нас о важности процедуры, а когда мой муж пожелал, чтобы кораблём могли управлять двое, продавец объяснил эту особенность. Мол, невозможно это, только один хозяин и никак не иначе.

Как бы невзначай, я произнесла:

— Хочешь, я дам тебе имя? Тогда ты будешь, как все. Хочешь?

— Хочу, — простодушно ответил корабль.

— Тебе нравится имя Зяблик? — спросила я.

— Нравится. А что такое зяблик?

— Это птичка такая. Живёт в земных лесах. Скромная, но милая.

— Это хорошее имя, — согласился живчик.

— Тогда я буду звать тебя Зябликом. Отныне, корабль, твоё имя — Зяблик, — торжественно произнесла я кодовую фразу.