Пояс чемпиона

— Берт Стоун! — растягивая слога произнес Константин, — Человек-гора из Монтаны. Трехкратный чемпион Америки по Греко-римской борьбе, звезда реслинга, не потерпевшая ни одно поражения. Вот уже двадцать три дня как чемпион мира по версии РФПР! Ты хочешь победить этого Берта Стоуна, или какого-то другого?

Николай промолчал. Его явно пытались вывести из себя, и он не собирался поддаваться на провокацию.

— Значит этого... Что ж, победить Берта Стоуна ты сможешь в темном переулке, подкравшись к нему сзади. На ринге и по правилам "Честного реслинга" этот человек непобедим.

— Это все, ради чего Вы позвали меня? — зло спросил Николай.

— Разумеется, нет. Я пригласил тебя, чтобы предложить тебе сделку. Чемпионский титул в обмен на помощь, когда она нам потребуется.

— Какого рода помощь?

— Пока не знаю. Может быть — привезти кого-то ко мне, как сегодня привезли тебя. Может быть — служить примером для молодежи. Таким примером, какой мы захотим из себя сделать! А может быть — сражаться за нас в грядущей войне.

— В войне с кем?

— Может быть — с "Когортой". Может быть — с кем-то пострашнее. А может быть — никакой войны не будет, и ты, умрешь стариком, так и не исполнив своего обязательства перед нами. Сейчас ты думаешь: "Я не хочу ни с кем воевать..." А ведь все равно придется, Коля! Когда эта война начнется — отсидеться в кустах не удастся никому. Вовлечены в нее будут все без исключения, и вопрос будет лишь в одном — на чьей ты стороне. Так что, по сути, ты ничего не теряешь, дав мне сейчас слово. Все равно я уверен, что когда война начнется, ты будешь с нами.

— Тогда зачем этот уговор?

— Чтобы война не началась. Мы сделаем все чтобы предотвратить ее, а такое понятие как сдерживающий фактор тебе известно. Никто до сих пор не объявил войну России только потому, что у нас достаточно ядерного оружия чтобы трижды уничтожить весь мир. Я хочу, чтобы ты был одной из наших ракет...

— А что, если я соглашусь сейчас, а потом откажусь держать слово?

— Тогда ты умрешь. Но еще до того, как это случится, ты пожалеешь, что родился на свет.

— Чего-то подобного я и ожидал... — пробормотал Николай, — Подведем итог. В обмен на чемпионский титул, не объясняя, как я его получу, вы предлагаете мне продать вам душу? Все верно?

— Интересная трактовка нашей сделки. Но, пожалуй что так...

— В таком случае, я хотел бы видеть Дьявола!

Константин расхохотался.

— Дьявола? Ты нравишься мне, Коля! Все больше и больше! Дьявола! Ты рассмешил не только меня, но и его тоже. Давай переформулируем твою просьбу: ты хочешь увидеть того, кто выступает гарантом этой сделки? Кто сотрет тебя в порошок, если ты не сдержишь слово, и кто отныне будет помогать тебе всегда и во всем, если ты доверишься нам? Ты хочешь увидеть того, кто, скажем так, отдает приказы?

— Да.

— Что ж, увидеть его ты не увидишь — по крайней мере, целиком. Но в его реальности убедишься, уж это я тебе могу пообещать. Что бы ни случилось в ближайшие несколько минут — не советую тебе оборачиваться...

Константин вновь затянулся кальяном, и перевел взгляд на огонь. И когда бульканье воды в кальяне стихло, в комнате воцарилась практически полная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Какое-то время спустя — вновь затяжка, сопровождаемая бульканьем воды. Затем еще одна...

Сколько можно ждать? Николай начинал чувствовать себя глупо. Он сидит здесь за час до рассвета, с этим явно не вполне нормальным Константином, и ждет прихода какого-то Дьявола?

Едва слышно скрипнула дверь... Он не помнил, сопровождался ли его приход таким же скрипом?

Что-то твердое чуть слышно стукнуло по паркетному полу. Еще раз, и еще... Это не походило на звук шагов — скорее на клацанье копыт. Звук был слишком частым — как будто обладатель этих копыт не шел, а пританцовывал на месте. Но, тем не менее, он приближался!

А потом что-то легло на плечи Николая — что-то тонкое, но достаточно весомое. Он перевел взгляд на правое плечо, и с трудом подавил рвавшийся из груди крик, увидев громадную паучью лапу, лежавшую у него на груди. Вторая точно такая же обнимала его слева...

Нет, аналогия с паучьей лапой была не совсем точной. Лапы паука, насколько Николай помнил, были покрыты волосками... По крайней мере, такими их показывали в фильмах ужасов. Эти конечности походили на паучьи лишь по форме. Они были идеально черными, и блестящими — словно их покрыли лаком. Никаких волосков — гладкая кожа цвета "черный металлик".

А затем нечеловеческая сила вдавила его в спинку дивана — черные лапы скрестились у него на груди, и увлекли его назад, словно намереваясь протащить сквозь диван к их обладателю.

Возле уха Николая что-то клацнуло, и он закрыл глаза, жалея только о том, что не может заткнуть и уши.

Нечто позади него зашипело, и ослабило хватку. Черные лапы, которые, судя по всему, спокойно могли переломить его пополам, беззвучно исчезли. Николай молился чтобы вновь послышался стук по паркету — стук удаляющихся шагов этого существа, но не услышал их.

— Можешь открыть глаза, — раздался рядом голос Константина, — Он ушел.

— Я... я не слышал его шагов. Мне кажется он еще здесь...

— Если я тебе говорю что он ушел, значит так оно и есть. Если бы он захотел — ты бы не только не услышал, но и не увидел бы его, даже стой он прямо перед тобой. Поздравляю, Коля, ты только что познакомился со своим Дьяволом.

— Что это было? — спросил Николай, заставляя себя вновь выпрямиться и унять дрожь в руках, — Или кто это был?

— Узнаешь в свое время. Пока я могу лишь сказать тебе, что это тот, кто поможет тебе получить твой чемпионский титул. Если, конечно, ты согласишься на сделку.

— А если нет?

— Если нет... — Константин усмехнулся, — То просто отправишься домой своим ходом. Я отпущу водителя... Считай это моей маленькой местью за потраченное на тебя время. Но ты уйдешь отсюда, и никто не станет чинить тебе препятствий, это я могу тебе обещать. Другое дело, если тебе придет в голову рассказать кому-то о нашей беседе. Тогда... Впрочем, ты и сам понимаешь.

— Время на размышления?

— Ближайшие пол часа, пока у меня не выдохнется табак. После этого я стану вредным и очень раздражительным...

— Понятно.

Константин вновь обернулся к камину, и набрал полные легки дыма, чтобы затем превратить его в кольца.

Николай откинулся на спинку дивана, все еще чувствуя боль в груди и плечах — там, где его сжимали лапы этого существа. По сравнению с ними медвежья хватка Стоуна казалась дружеским похлопыванием по спине.

Еще пару часов назад он был обычным человеком. Ну, не совсем обычным — знаменитым на всю Россию и на большую часть мира, бывшим чемпионом самого популярного вида спорта, и главным претендентом на этот титул. Нет, не главным, единственным. Если кто и мог победить Стоуна, так это он. А сейчас он в центре какого-то глобального заговора, готовящейся войны против "Когорты" или кого-то, превосходящего ее по мощи (раньше ему и в голову бы не пришло, что кто-то или что-то на земном шаре может являть собой большую силу чем эта организация), он видел существо, явно пришедшее не из этого мира... И при всем этом он не понимает абсолютно ничего из происходящего.

Может быть это все-таки сон?

Константин покачал головой.

— Не сон, Коля. В этом я тебя уверяю...

— Как я получу титул? — задал он единственный вопрос, пришедший ему в голову. Единственный логичный вопрос среди всего этого сумасшедшего дома.

— Ты победишь Стоуна.

— Как? В прошлый раз я проиграл.

— В прошлый раз за тобой не стояли мы. Мы поможем.

— Как именно?

— Не думай об этом. Просто готовься к этому бою так, как готовился бы, не встреться ты с нами. И выйди на этот бой также, как выходил обычно. А в нужный момент ты ощутишь нашу помощь.

— Странная сделка, вы не находите? А что, если все ваше предложение... — Николай замялся, подыскивая нужное слово, но так и не найдя его, выдал то, которое первым пришло ему в голову, — Фуфло? Если я выйду на бой со Стоуном, выиграю его, так и не поняв, в чем же заключалась ваша помощь, а потом вы потребуете от меня выполнения моих обязательств?

— После того, как тебя обнял Черный, ты еще сомневаешься в наших возможностях? — Константин осуждающе покачал головой, — Коля, ты только что здорово упал в наших глазах. Мы не распространители, пытающиеся продать тебе какой-то бесполезный товар. Если мы даем слово — мы его держим. Во время боя ты почувствуешь нашу поддержку, и ты победишь. И поверь мне, самому тебе не одолеть Стоуна. Никогда!

— Почему? Вы видели наш первый бой? Я избил его! Он несколько раз был в нокдауне. Он с трудом поднимался! Многие, в том числе и мой тренер, говорят, что ему просто повезло. Может быть в этот раз повезет мне?

— Дело не в удаче, Коля. Знаешь, почему Стоун поднимался после каждого нокдауна, а ты — не смог?

— Он крепче. Сильнее.

— Единственная разница между ним и тобой, которую можно измерить — в комплекции. Он тяжелее тебя. Это и преимущество, и недостаток. Вы равны во всем, кроме одного. Он хотел победить, а ты — нет.

— Это я то не хотел победить? — взорвался Николай, — Этот бой был самым значимым для меня! Не было и нет ничего, чего я хотел бы больше этой победы.

— Что для тебя значит эта победа, Коля? Чемпионский пояс? Более высокие гонорары? Наконец, просто престиж? Непобедимый Томальдин, да?

— Да!

— Ты многого не знаешь о Стоуне. Да о чем это я, ты вообще ничего о нем не знаешь. Для тебя он — Человек-гора, громадный, сильный, страшный. Гранитная глыба. Но он не камень. Он — человек. Он не просто хочет победить, чтобы стать чемпионом, он должен победить. Ему нельзя иначе! Он хочет этой победы всем своим существом, и не только ради престижа, чемпионского титула и любви зрителей. Он хочет этой победы потому, что... Впрочем, ты вряд ли поймешь это сейчас. После боя — может быть. После своей победы... Пока же я лишь могу тебя уверить, без нашей помощи тебе его не победить. Никому его не победить!

— А почему вы не предложите свою помощь ему?

— Потому, что нам нужен ты, а не он. Потому, что ему не нужны мы, ибо у него и без нас есть все, чтобы победить. И еще потому, что он не принял бы нашего предложения. А ты — примешь.

Николай уже и сам не сомневался в том, что согласится. Это походило на детскую сказку про царя, который в обмен на какую-то услугу согласился отдать то, чего он в своем королевстве не знает. И лишь вернувшись домой он обнаружил, что в его отсутствие у него родился сын... Страшная сказка... Сейчас Николай, в обмен на помощь в бою со Стоуном, обещал самого себя. Свою поддержку существам, казавшихся ему всемогущими. Свое участие в событиях, которых не понимал. Он покупал чемпионский титул, и давал в ответ кота в мешке. Непонятно что и непонятно кому...

Но он готов был заключить сделку. Продать душу Дьяволу с черными узловатыми конечностями.

— Я согласен.

Константин кивнул, и отложил в сторону мундштук кальяна.

— Я провожу тебя до машины.

— И все? А как же расписаться кровь в договоре?

— Бумажки, символизирующие договоренность, нужны лишь жалким, низким людям. Тем же, кто превзошел их в своем развитии достаточно лишь слова. Мы никогда не отступим от данного слова, и ты, я думаю, тоже. А если отступишь — умрешь. Не потому, что ты нарушил условия договора, и не потому, что стал опасен для нас. Не приведи Господь тебе возомнить о себе такое! Ты умрешь просто потому, что люди, легко дающие и легко забирающие назад свое слово, недостойны того чтобы жить. Пойдем...

Во дворе стояла все та же собака. Еще один герой страшной сказки. Константин потрепал ее по голове, что не вызвало у клыкастого стража никаких эмоций. Белая "Волга" стояла там же, где высадила его.

— Отвезешь нашего гостя домой, — велел Константин, и водитель согласно кивнул, — И последнее, сказал он, обращаясь уже к Николаю, — В дороге, да и в последующие дни, ты будешь обдумывать и анализировать то, что с тобой произошло сегодня. Ты можешь счесть это сном или галлюцинацией. Ты можешь решить, что все это тебе привиделось... Поверь, мы реальны. И чтобы ты не забывал об этом, дома тебя будет ждать маленькое доказательство этой реальности. Удачи тебе не желаю — с нами она тебе не потребуется.

Николай сел в машину, и она тут же тронулась с места. Разговорить водителя он больше не пытался — понял, что это не имело смысла, да и говорить особенно не хотелось. Не думал он и "доказательстве реальности", обещанном Константином — он думал о нем самом, вспомнив, где видел этого человека.

Политической жизнью Николай интересовался мало, телевизор практически не включал, предпочитая узнавать новости из "Интернета", да и в список интересовавших его тем новостей политика не попадала. Но, тем не менее, лицо Константина Шишкина все же отложилось где-то на задворках памяти. Бывший военный, миллионер, владелец одного из крупных угольных концернов страны, и вот уже четыре года как депутат законодательного собрания.

И перед этим человеком, способным при желании целиком купить небольшой город, он хвастался размерами своего гонорара за бой, и тем, что может купить такую же дачу. Для Шишкина это, пожалуй, была не дача, а так — маленький домик, наверняка один из многих, о котором не знают партнеры и конкуренты. Место, где можно отдохнуть и спокойно поговорить... с кем? С существом, которое он назвал Черным? С Дьяволом, которому он, Николай Томальдин, только что продал свою душу?

Олеся проснулась с первыми лучами солнца. Не потому, что была жаворонком, а потому, что окна спальни выходили на восток, а она забыла задернуть шторы. Потянулась, и решила, что спать ей больше не хочется. Постель была пуста — Николай всегда просыпался рано.

А иногда, как этой ночь, видимо и вовсе не ложился.

— Коля! — позвала она, но не услышала в ответ ни звука. Значит ушел... Наверняка опять на тренировку — в последнее время, после того неудачного боя с американцем, он целыми днями пропадал в спортзалах.

Олеся вообще не понимала его увлечения. Да какого уж там увлечения — работы. Томальдин был профессиональным борцом и, наверное, не смог бы заниматься больше ничем. Олеся же не могла понять, какое удовольствие он получает, катаясь по рингу в обнимку с каким-нибудь здоровенным, потным мужиком. Позы, которые принимали борцы, стараясь поудобнее захватить руку или ногу другого, больше напоминали "Камасутру", нежели вид спорта.

Еще меньше она понимала людей, получавших удовольствие от созерцания этих поползновений по рингу... Но, что поделаешь, если ты — девушка лучшего в мире борца, то уж будь добра, просматривай вместе с ним записи боев, и делай вид что тебе понятны термины, которые он тщетно пытается до тебя донести. Клинч, суплекс, нокаут... "Крылышко цыпленка", "Бостонский краб". При чем краб, как выяснилось, мог быть с одной ногой, а мог быть и с двумя. Коля очень любил этот прием, и хвастался, что дважды побеждал именно им.

Она встала с кровати и направилась в ванную. Наверное, не стоило ночью приставать к нему с расспросами, ведь ему сейчас действительно тяжело. Он проиграл самый важный бой в своей жизни, и готовился ко второму бою с этим громадным американцем.