| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вьезд на крытый двор пришлось распахивать уже вдовем. По сути это был кусок стены, сколоченный из досок, на шарнирах из какой-то матерчатой дерюги. В общем, эта дверь не открывалась, а переносилась. С таким крестьянским подходом одной женщине действительно не выжить. Но для меня это сущий пустяк, еще несколько минут, и машина стоит на покрытых застарелой грязью досках внутреннего крытого дворика в свете ослепляюще яркой после темноты лампы ват в сорок.
Кате бы в разведке работать. Не поленилась, взяла короткий жесткий веник и постаралась замести следы от колес. Осмотрелся. Парадная калитка слева от вьезда была закрыта изнутри на большой амбарный замок, который судя по всему не открывался годами. Зато справа-сбоку была распахнута дверь "черного хода", выходящая в бок, на сложенный полленицами совершенно невидимый с улицы закуток.
Под поветью, как Катя назвал крышу внутреннего двора, напротив дома стоял длинный низкий сарай. Внизу — зияющий черным провалом хозяйственный чулан, сверху — сеновал с жалкими остатками сена. Ближе к огороду чулан переходил в туалет, потом курятник в котором на засиженных досках-помостах шевелился десяток белых куриц, следом шел свинарник или коровник, в общем что-то низкое и вонючее, но сейчас так же пустое. Никакой краски, натуральное дерево, потемневшее от времени, а снизу — от грязи и навоза. На всем лежала печать изрядного запустения.
— Пойдем в дом, — наконец девушка закончила упражнения с метлой.
— Сюда никто не придет до завтра?
— Не должен, вроде... — Катя вытащила из чулана ржавый шестигранный лом, и подперла им дверь черного хода, — вот так наверняка. Жаль, собаки у меня нет.
— Почему? Полезная животинка.
— Был у нас Рогдай, хороший такой пес, — Катя машинально перевела взгяд, и я увидел висящий в углу ошейник, — да бывший муж к себе забрал.
— А куриц оставил? — Я постарался поскорее сменить тему.
— Зачем они ему, там своих полно, — девушка тряхнула головой, избавляясь от воспоминаний, — ну, идешь спать наконец?
1.2 Знакомство с КГБ.
Проснулся я около полудня. В низкое, закрытое веселенькой ситцевой (на вид материю отличать не умею, но слово вовремя вынырнуло из памяти) шторкой светило... Нет, не солнце, а низкое, затянутое тучами небо. Накрапывал дождь. Кати в доме не было, впрочем, мы договорились вечером, что она с утра поедет в Свердловск к брату Анатолию, взяв у меня смартфон, паспорт и деньги 21-го века. Этого более чем достаточно, чтоб нашу историю не признал бредом по крайней мере родной брат. Тем более, я успел показать девушке игрушку Teeter.
Засыпая на жестковатой, несмотря на постеленный тюфяк, лавке, очень хотел проснуться с рассветом, как тут заведено, и проводить Катю в дорогу. Повторить поцелуй в щечку. Но по буржуйской привычке бессовестно все проспал. Гимн Советского Союза прозвучал по радио в 6 утра, но даже его громкая и торжественная музыка без слов выдрать меня из сна не смогла.
\Примечание. С 1956 по 1977 год гимн исполнялся без слов, так как в нем упоминалось имя Сталина\
Делать нечего, встал, оделся, сползал до "удобств", подивившись удивительной конструкции. Стульчак представлял собой что-то типа ступы бабы-яги, как ее представляют в детских книжках, из цельного долбленого куска бревна. Правда без дна, и с обитым рыжеватым войлоком верхним краем. Не слишком гигиенично, прямо скажем, но наверно тут зимой не до интеллигентских закидонов. Поплескал в лицо из удобно стоящей под водостоком бочки, потер зубы пальцем.
Вечером лампочку не зажигали из соображений маскировки. Мне это казалось диковатым, но Екатерина относилась к шпионам очень серьезно. Или к бывшему мужу, может она еще сойтись с ним собирается. Впрочем, тут деревня, не Москва, всем есть дело до всего, жители любую странность подметят почище пограничной собаки. Так что обустраивались в потемках. Успел собрать углы коленями, притолоку двери лбом, и ножки какой-то идиотской мебели пальцами ноги.
После пробуждения тоже было как-то не до разглядывания местных достопримечательностей, уж слишком на мозг давила жидкость. А тут зашел в дом, и просто уперся в огромную русскую печь, оштукатуренную светло-синей известью. Чуть наискость от входной двери к ней была прислонена деревянная лестница с тремя широкими удобными ступенями, окрашенная коричневой краской. Сверху, за краем затертых до черного блеска животами и задницами кирпичей, виднелись какие-то куски зимней одежды. Из нескольких "дырок" в полкирпича выглядывали шерстянные носки, варежки, какие-то полотенца или портянки.
На кухне — огромный проем в печи, на нем стоят явно заброшенные, покрытые пылью пустые чугунки, среди них как летающая тарелка в окружении танков — обычная алюминиевая кастрюля с кучкой некрупных картофелин "в мундире". Похоже, о моем обеде позаботились, вареная картошка с солью, вполне современно. На столе, застеленном белой, чистой до хруста скатертью, наполовину полная литровая банка молока, родная сестра той, что вчера пили в машине. Неужели хозяйка с утра специально для меня застелила стол? Очень благородно с ее стороны, но непрактично. Лучше бы чего съедобного на завтрак приготовила, интеллигенция деревенская.
Подтащил поближе к лавке кастрюлю с картошкой и ободрал с нее мундир. Пошарил на полках, ага, сковорода есть, хоть и не первой свежести, но сойдет. Теперь масло, куда его тут принято прятать? Холодильника нет, шкафа нет, зато есть люк в полу. Сунулся в подпол, увы, совершенно необитаемое помещение. На дне чуть блестит вода или грязь, пара пустых полок, только вдали намертво вросшие в землю старинные бочки. Негусто. Комсомолец муж с руками явно не дружил. С головой, впрочем, тоже, такую девушку бросить.
Зато пока смотрел понизу, под столом заметил стеклянную бутыль литра на три, но с узким горлом. Вытащил, точно, даже бумажка самодельная наклеена, "постное масло". На дне осадок в пару пальцев, мутное и страшное, но на запах вроде ничего, подсолнечником отдает. Не Calamata, конечно, но картошку пожарить сгодится.
\Calamata — любимый ГГ сорт греческих продуктов из олив, в том числе масла.\
Насилу плеснул на сковородку содержимого, хорошо густое, впору на хлеб мазать. Вот только... А плита-то где? Топить русскую печь явно не вариант. Хм... Нашел! Кто бы мог подумать, что скрытый чайником отрезок асбоцементной плиты высотой сантиметров тридцать и есть электроплитка? Всего-то сверху кустарным способом вставлена керамическая пластина с канавками, в которых лежит навитая спиралью смотанная проволока. Выключателя на корпусе не предусмотрено, вилку в розетку, и уже через минуту некоторые витки спирали наливаются красным. Остается только подождать, пока система нагреется, и пожарить куски вареной картошки до хрустящей корочки.
На всякий случай поел над лавкой у окна, пролить молоко на скатерку ручной стирки — как прибить витую пару гвоздями к стене. Пока жевал, разглядывал отрывной календарь, который показывал на листочке 22 мая, субботу, а так же портрет Виктора Гюго (с подписью, а то кто ж его узнает у нас в лицо), и напоминание о дате смерти великого писателя Франции. Ниже — подробные данные о восходах, заходах солнца, что-то про луну, и прочую астрономию. Дата на следующем листочке была выполнена в красном цвете, воскресенье. Кроме этого, была изображена какая-то партийная трибуна. Листанул, полюбовался на картинки машинок, самолетиков, шахматных и шашечных досок, головы людей... Машинально сделал отметку — подумать о стартапе "веб-отрывных календарей", которые можно ставить виджетом на десктоп, и поутру смачно отрывать мышкой листочек.
После нехитрой еды осмотрел единственную комнату, разделенную дощатой стеной-ширмой с широким проемом на две части. Общая площадь небольшая, квадратов 15-16. Оштукатуренный все в тот же синеватый цвет стены, низкий, метрах на двух, дощатый потолок со здоровенной балкой посередине. К нему приделан кабель, на котором и висит единственная лампочкой без абажура. Внешняя крученая проводка на фарфоровых изоляторах, квадратный черный выключатель, рядом с ним, как издевательство, круглая розетка белого пластика.
Пол, о, это чудо заслуживает отдельного описания. Он монументален, сделан из широченных, более полуметра, половиц, неровно уложенных, и вдобавок слегка разбухших и выпирающих на стыках. Толщина материала "на ощупь" как у железобетонной плиты, под моим немалым весом даже не шелохнется. Воспринимать его как что-то монолитно-единое сложно, скорее наоборот, для перехода с одной доски на другую надо приложить некоторое интеллектуальное усилие, как перешагнуть через бордюр. Интересна система окраски, даже не поленился присесть и поковырять ногтем. Слоев с десяток, большая часть отвратительного качества, и все разного цвета. В итоге дивные узоры на неровно вытертых местах.
На низко посаженных окнах, примерно от половины, шторки-задергушки из пестрой ткани на леске. Верхняя часть закрыта чем-то вроде толстой тюли с крупным рисунком. В красном углу традиционная полочка, но икон нет, только квадратики невыгоревшей краски. Их место также узурпировал гипсовый бюстик Ленина и какая-то книга. Нет, не библия, и даже не материалы 20-го съезда, не Ленин и не Маркс. "Лезвие бритвы" Ефремова, огромные золотистые буквы на затертой темно-синей обложке. Вот уж чего не ожидал, наверно, в этом доме и Туманность Андромеды читали. Зря думал, что Катя "Аватара" понять не сможет, после таких-то книг он как родной должен быть...
Какая еще полиграфия найдется? Все на полке, что слева от печи. Стопка газет, правильно, как без "Комсомолки" печку растапливать. Тетради, методички, учебники... Похоже, взрослых детей хозяйке не доверяют, все на 7-ом классе заканчивается. И то верно, зачем Кате повышенное внимание дылд-десятиклассников?
\В середине 60-х обычной сельской школой была "семилетка". Современных 11-х классов ГГ тоже не застал.\
За перегородкой — две высоких панцирных кровати с блестящими никелированными спинками, застеленные покрывалами, и с настоящими пирамидками из трех подушек каждая. Причем верхняя совсем маленькая, и стоит "на углу", да еще и кокетливо прикрыта здоровенным куском белых кружевов. Симпатичненько, главное, чтоб меня не заставили заниматься созданием таких идиотских сооружений из постельных принадлежностей.
Между кроватей высокая тумба-комодик, закинутая все теми же кружевами. Внутрь, разумеется, не полез. Но не удержался, заглянул в гордо стоящую сверху высокую жестяную коробку темного цвета, с нарисованной девушкой в платке и каким-то экзотическим деревом. Оказалось — духи "Рябинушка". Как ррромантично! Что еще? Два черных от старости жестких венских стула, и новый, с иголочки, круглый стол, крытый светло-коричневым шпоном. Не иначе, свадебный подарок. В общем, что и ожидалось — чистенько, бедненько. Да, надо особо отметить томик фантастики, это настоящая удача. Кто знает, как бы девушка на меня отреагировала без такой мощной идеологической подготовки?
Притащил ноутбук, прочитал на блоке питания 100-240V, вроде ничего страшного случиться не должно. С некоторым содроганием поставил на зарядку, и попробовал сделать ревизию провалившегося со мной софта, кеша браузера, музыки, видео и прочих документов.
Слава большим винтам! Уомпьютер покупался с предустановленной Ubuntu (нашли дурака платить за Windows), я успел с ней немного поиграть, но быстро сдался, сдвинул партиции и поставил ХРюшу. Убедившись, что давно забытый линукс жив, и даже весело работает, станцевал сольный танец людоедов Тасмании, пока не врезался локтем в печь. Сопировал все, показавшееся особо важным в брелок-флешку, это, наверно, поценнее автомобиля будет.
* * *
За этой суетой подкрался вечер, но додумать мысль "будет ли мое бледное лицо видно с улицы в свете экрана монитора" не успел. На улице послышался шум автомобиля (вот реально, первый раз да весь день), хлопки автомобильных дверей. В окно было видно, как во двор воходит Екатерина в сопровождении двух мужчин. Один из них нес две больших и явно тяжелые сумки.
Мда. Куда делась женщина-в-телаге... В избу вошла уверенная в себе молодая девушка. Облегающая кофта серой шерсти с кусочками меха на вороте не скрывала грудь, размера эдак третьего. Широкая и длинная клетчатая юбка оставляла куда больше простора воображению, но по движению легко угадывалось — с ногами полный порядок. Талия чуть широковата (именно широковата, а не толстовата, это надо отличать сразу), но это мелочи. Темно-русые волосы практично-высоко собраны на затылке во что-то компактное, высокий лоб и уши открыты. Лицо, вчера я его успел хорошо рассмотреть, все тот же овал, чуть впалые щеки, правильные дуги бровей... Чистое, с подведенными ресницами и чуть подкрашенными губами, оно производило куда более сильное впечатление.
Все это промелькнуло за несколько секунд, но Катя успела сердито улыбнуться, показывая глазами на входящих следом и, повернувшись к чуть отставшим спутникам, — Проходите, Петр Степанович.
Поименнованный не заставил себя ждать, и легко шагнул в комнату протягивая руку для пожатия.
— Добрый день, Музыкин.
\ФИО и звание начальника УКГБ Свердловской области подлинные.\
— Здравствуйте, — ответил я. — Воронов, Петр. Как добрались?
— Спасибо, сотрудники подвезли.
Передо мной стоял невысокий, плотный мужчина лет 45, чем-то похожий на чиновника моего времени, если не считать сильно сплюснутой с боков фетровой шляпы с узкими полями. Крупные черты лица, глубоко посаженные темные глаза, коротко подстриженные черные волосы. Крупный, но еще не мясистый нос, располагающая улыбка. Одет даже на глаз дорого и солидно, в черно-синий, в едва заметную полоску костюм, через руку перекинут легкий плащ.
Пока гости, вернее, хозяева, разувались, через дверь протиснулся брат Кати, как можно было легко заметить по его лицу. Он был одет куда менее официально — в коричневый свитер ручной вязки, и темные брюки. Мода на джинсы, похоже, до этого времени еще не докатилась. Поздоровались, его рукопожатие не было формальным ритуалом товарища Музыкина, наоборот, твердым и откровенным, даже с небольшим размашистым хлопком об мою руку.
Катя с Анатолием потащили сумки на кухню, и споро начали что-то готовить, переговариваясь и стуча кастрюлями-тарелками. Хозяйка ахала, и явно восхищалась богатым продуктовым содержимым. Не удивительно, кроме оставленной с утра картошки я ничего съедобного на кухне не обнаружил. Была даже идея ближе к ужину наведаться в курятник, да прихватить оттуда курочку, благо, подсолнечного масла, соли и лаврового листа было в избытке. Но боюсь, хозяйке бы это показалось реальным перебором.
Мы с Петром Степановичем прошли в комнату, где он впился глазами в раскрытый ноутбук. Сорентировался быстро.
— Похоже, Екатерина Васильевна не ошиблась. — В его голосе мне почудились нотки охотника при виде замершего на расстоянии выстрела зайца. — Можно?
— Конечно... Вы же из КГБ? — Слова прозвучали как-то слишком буднично и легковесно, но гость совершенно не смутился. Достал удостоверение в красной обложке, и дал прочитать, не выпуская из своих рук. Полковник Музыкин П.С. начальник УКГБ Свердловской области.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
