Rpg Главы 1-17

Глава шестая: Бренные останки

Настройки графики:

количество трупов — малое

Топать до пещеры пришлось довольно долго. Солнце уже пошло на закат, когда дорога наконец-то привела меня к живописному озеру с заросшими камышом и кустарником берегами. Вспомнив, что сказал мне трактирщик, я двинул вправо и вскоре увидел между двумя пышными ивами темную дыру — несомненно, ту самую пещеру, которая была моей целью. Перебравшись через небольшую впадавшую в озеро речушку, я оказался прямо перед входом и здесь встал в нерешительности. Там, в пещере, было ОЧЕНЬ темно, а я только сейчас сообразил, что у меня нет с собой ни факела, ни фонаря. Выругавшись, я повернулся, чтобы идти в деревню за факелом, но потом вспомнил про Консультанта.

Он появился, едва я в третий раз выговорил свой ник. Свежий, чистенький, весь в черном и очень довольный.

— Мой друг чего-то хочет? — осведомился он.

— Начнем с того, что ваш друг испытывает сильнейшее желание начистить вам физиономию, — сказал я. — Кто-то, помнится, говорил, что мой профиль никому не будет известен. Однако даже крестьяне называют меня...

— Не сердитесь, — сказал Консультант. — Не мог я сказать вам всей правды. Есть определенные правила, которые даже я не могу нарушать. Плюньте вы на эти условности во имя Бессмертных! Перед вами стоит великая цель, а вы, право дело, зацикливаетесь на мелочах. В нашем мире слово "лох" не имеет оскорбительного значения, а обозначает нечто совершенно другое.

— Хороши мелочи. Ну ладно, проехали... У меня небольшая проблема тут возникла. Нужен свет.

— Естественно, я вам готов помочь. Имеются на выбор три варианта: простой факел, магический факел и заклинание "Светляк".

— А поподробнее?

— Простой факел — предмет одноразового использования. К нему необходимы трут и огниво. Магический факел можно использовать много раз, но для этого ваш показатель "Магия" должен быть не ниже 20. Заклинание "Светляк" обладает постоянным эффектом и не требует магических умений, но по цене оно дороже остальных приспособлений.

— Сколько?

— Простой факел стоит пять соверенов, магический — сто соверенов, заклинание стоит двести соверенов.

— Грабеж! — вздохнул я. — Ладно, я покупаю заклинание.

— Поздравляю с покупкой. Держите, — Консультант подал мне что-то очень похожее на древнеегипетского скарабея, подвешенного на цепочку. — Наденьте на шею и для активации произнесите слово "Люмен". Когда захотите деактивировать заклинание, просто снимите амулет.

— Вот деньги, — я передал Консультанту двести монет. — Еще один вопрос: что такое акваголь?

— Природная субстанция с сильным веселящим действием. Еще есть вопросы?

— Нет.

— Тогда прощайте.

Консультант растаял в воздухе. Я надел амулет на шею и, вооружившись кинжалом, шагнул в пещеру.

В ноздри мне ударила тяжелая вонь — смесь запахов псины, плесени, сырости и падали. Темнота впереди была такой густой, что, казалось, я могу коснуться ее руками. Я почувствовал страх.

— Люмен!

Меня сразу окружил круг бледного белого света — не дать не взять, люминесцентная лампа. Я увидел перед собой низкий глинистый грот, в дальнем конце которого зияло круглое отверстие какого-то тоннеля. Судя по всему, я должен был идти туда.

Тоннель оказался коротким — метров пятнадцать, не больше. А в конце его я наткнулся на мертвеца. Он лежал ничком, совершенно мумифицировался и скорее всего покоился здесь очень давно. Труп был в полных доспехах, только без шлема — когда-то эти доспехи, наверное, были великолепны, но теперь сплошь заржавели и пришли в полную негодность. В нескольких метрах от тела лежал ржавый длинный меч, а чуть дальше я увидел треугольный щит. На его поверхности еще можно было разобрать герб — гроздь винограда. Брезгливо морщась, я перевернул мертвеца на спину. На меня уставилось истлевшее безносое и безглазое лицо, обрамленное склеившимися космами и скалящееся в жуткой усмешке. Не самое приятное зрелище. Но зато я увидел на шее покойника массивную золотую цепь и сумел ее снять. Это был какой-то рыцарский орден, весь усыпанный драгоценными камнями. Присвистнув, я вытер орден об рукав рубахи и надел себе на шею — это был более чем ценный трофей. Конечно, грабить мертвых не самая лучшая затея, но я сейчас находился в чужом мире, и мне было не до морали и сантиментов. Кроме цепи я снял с мумии отличное золотое кольцо, а в поясной сумке были несколько серебряных монет — и клочок пергамента, на котором изящной вязью было выведено следующее:

Тому, кто прочитает это письмо

Мой добрый неведомый друг! Если ты читаешь эту записку, значит, меня нет в живых. Я написал ее в корчме перед тем, как спуститься в пещеру, которую местные жители непочтительно называют Дерьмовая Нора. Поскольку я не знаю, что ждет меня в этой пещере, я пишу эти строки на тот случай, если мне не удастся выбраться из пещеры живым. Прошу тебя, нашедшего мое тело — возьми себе все, что ты найдешь на мне и пользуйся себе во благо. Лишь кольцо, которое надето на безымянном пальце правой руки, передай моей супруге, благородной леди Памеле Линч, урожденной Андертон, баронессе Гранстон и Де Брейдж. Расскажи ей о моей печальной судьбе и упомяни, что в последние секунды своей жизни я повторял ее имя. Молю и заклинаю тебя, друг мой, выполнить мою предсмертную волю.

Томас Алджернон Хэнстон Линч, барон Гранстон Де Брейдж.

Я дочитал письмо, и мне вдруг стало очень грустно. Бедняга, верно, очень сильно любил свою жену, раз написал такое письмо. Сколько времени он здесь лежит? Судя по состоянию тела и доспехов, не меньше нескольких месяцев. Почему он умер? Что или кто его убило?

Внезапно я сообразил, что веду себя в этой пещере очень легкомысленно. Я ведь ничего не знаю о том, что находится в ней. Вполне возможно, тут есть какие-то твари, которые могут быть опасны. Я еще раз внимательно осмотрел тело барона Гранстона. Обратил внимание на подозрительные параллельные царапины на кирасе — они шли от горла и были очень глубокими. Все это сильно смахивало на следы ударов очень острых и крепких когтей. У меня по хребту пробежал неприятный холодок.

Оставив тело, я подобрал щит барона. Он немного поржавел, но был целым и мог послужить мне хорошей защитой — тем более что никаких доспехов у меня не было. К тому же я подумал, что в Мартенеке смогу продать щит кузнецу за пару монет. Надев его на левую руку, я побрел дальше вглубь пещеры.

Вскоре я увидел то, что искал — источник. Он находился в самом центре большой карстовой пещеры, украшенной сталактитами и сверкающими гипсовыми глыбами. Подойдя ближе, я почувствовал сильный запах сивухи. Струйка акваголя весело била из обломанного сталактита, напоминая те забавные фонтанчики, которые еще можно увидеть в парках. Откупорив бутылку, я подставил ее под струйку и тут услышал за своей спиной тихое рычание.

Меня спас щит Гранстона. Удар пришелся прямо в его середину и был так силен, что я отлетел назад и сильно треснулся спиной о выступ скалы. Миг спустя я увидел напавшую на меня тварь. Выглядела она крайне неприятно. Здоровенная, черная, поджарая, с узкой крокодильей пастью, в которой поблескивало два ряда острейших зубов. Больше всего неведомое чудище напоминало огромного доберман-пинчера, разгуливающего на задних лапах, да еще отрастившего себе пару кожистых крыльев и длинный львиный хвост.

— "Зенит" чемпион! — проорал я свирепо первое, что мне пришло в голову, но тварь не испугалась, напротив — двинулась на меня, сверкая алыми огоньками глаз. Я увернулся от удара когтистой лапой (вот кто прикончил бедного барона!), попытался достать чудище кинжалом, но расстояние было слишком велико. Эх, мне бы сейчас меч или булаву! А еще лучше копье. Подпускать такого монстра к себе близко нельзя, откусит голову как два пальца об стол. А с другой стороны, время работает против меня. Чудовище рано или поздно зажмет меня в угол пещеры и разорвет как Тузик грелку. Надо постараться покончить с ним побыстрее.

Я вообще-то не трус. В детстве я порой отмачивал номера, которые моих товарищей по играм приводили в восторг, а моих бедных родителей — в предынфарктное состояние. Однажды я на спор забрался на верхушку трубы расположенной по соседству с нашим домом котельной. В другой раз, тоже на спор, перелез по карнизу из своей квартиры в квартиру приятеля — а жили мы на четвертом этаже. Но сейчас мне было реально страшно. Тварь фыркала, рычала, сверкала глазами и наносила удары лапами, от которых я едва успевал уворачиваться.

— Смерть сукам! — снова прокричал я, чтобы прогнать овладевающий мной ужас.

Черное чудище ответило мне злобным рыком и прыгнуло вперед. Я принял удар на щит и почувствовал, что тварюга будто пытается вырвать его у меня. Мгновение спустя я сообразил — когти твари пробили железную обшивку щита и застряли в нем. Такую возможность упускать было нельзя, и я с воплем резанул кинжалом по лапе твари. Чудище взвыло то ли от боли, то ли от ярости, дернуло щит так, что я едва не упал. Раздался противный скрежет, тварь вырвала кровоточащую лапу из щита, замахнулась здоровой лапой, раскрыв свое брюхо. Я вслепую ткнул кинжалом и почувствовал, что сталь вошла в тело существа. Через мгновение я получил такой удар, что ремни щита порвались. Я полетел в одну сторону, щит в другую. На мгновение мне показалось, что я умер. Когда мое сознание прояснилось, я понял, что лежу на влажном песке у фонтанчика с акваголем. Потом я услышал тяжелое хриплое дыхание.

Черный зверь лежал на камнях, царапая их когтями. Злобный красный блеск в его глазах потух. Я нашел на полу пещеры свой кинжал и только после этого решился подойти ближе.

— Что, получил, сволота? — прохрипел я. — Это тебе не рыцарей жрать.

Чудовище вздохнуло совсем по-человечески. Когти еще раз скребнули по камням, и зверь затих.

Ноги у меня тряслись, и я уселся на большой камень, пытаясь прийти в себя. Вот уж повезло, так повезло — я сумел нанести чудищу только один удар, и он оказался смертельным. Порез на лапе я не считаю. Верно говорят, что дуракам и новичкам всегда везет.

Щит был безнадежно исковеркан — теперь мне не дадут за него ничего. Но тут у меня возникла неплохая идея. Кряхтя и морщась от отвращения (мне никогда не приходилось заниматься свежеванием туши!), я кинжалом отрезал голову убитой твари. Теперь надо было придумать, как ее унести — голова была тяжелой, да еще в сумку не помещалась. Подумав, я нашел выход: отрезал от поломанного щита один из ремней, проковырял в ушах головы дырки, продел в эти дырки ремень, связал концы — получилось что-то вроде рыболовецкого кукана. Закончив с этим неприятным занятием, я вымыл кинжал и окровавленные руки в струе акваголя, а заодно решил попробовать его на вкус. По вкусу это пойло напоминало обычную брагу, причем довольно крепкую — вскоре у меня в голове зашумело, будто я хватил полдюжины "Хольстена". Наполнив флягу трактирщика, я решил, что пора убираться из пещеры. Больше всего меня беспокоило то, что тварей, подобных убитому мной экземпляру, могло здесь быть несколько.

Прихватив голову и бутыль с акваголем, я тронулся в обратный путь. Когда я проходил мимо останков барона, мне захотелось хоть чем-то порадовать мертвеца.

— Радуйтесь, сэр: я, рыцарь Алекто Русский, прикончил тварь, которая лишила вас жизни! — провозгласил я, стоя над телом. — Покойтесь с миром, добрый сэр! Я выполню вашу волю, клянусь.

Отсалютовав покойнику кинжалом, я покинул пещеру. Тут меня ждал новый сюрприз — у входа в пещеру стояло шесть парней, вооруженных дубинками, вилами и топорами.

— Стоять! — рявкнул полуголый чумазый детина, который, похоже, был вожаком честной компании. — Надо ж, живой ишшо! Живуч ты, лошок. Погодь, говорить будем.

— Не о чем нам говорить, брателло, — сказал я, отступая к входу в грот, чтобы не дать этим харям себя окружить. — У меня дела. Так что отвали и дай пройти.

— Дела у него! — Детина осклабился, продемонстрировав мне ночной кошмар стоматолога. — А кто тебе сказал, что ты пройдешь? Так все идет, что и не пройдешь вовсе.

— Тебе чего надо, убогий?

— Чего-чего? Фляжку с водичкой, что ты Жилю несешь. Давай ее сюды, а там потолкуем, что с тобой дальше исделать.

— Эй, Царап, гляди, чо у него в руках! — внезапно взвизгнул один из бандитов.

— А? — Тут чумазый разглядел у меня в руке голову твари. — Это... чего, а?

— Это? — Я поднял голову, потряс ей, будто рыбак знатным уловом. — Это один чернявый парень мне в пещере хотел проблемы создать. Ну, пришлось его успокоить. Что, знакомец твой был? Или братан кровный?

— Братцы, да он волька убил! — ахнул третий, пятясь от меня, будто в руке у меня была не кровоточащая башка пещерной твари, а граната Ф-1 с выдернутой чекой. Да и прочие пялились на меня выпученными глазами, а когда я сделал шаг вперед, дружно втянули в плечи свои косматые головы.

— Эй, ты! — Чумазый Царап как-то сразу присмирел. — Ты того... не сердись. Это ты сам его... прибил-то?

— Нет, мне Валуев помог. Ну так что, могу я пройти или нет?

Царап кивнул, сделал шаг в сторону, открывая мне путь. Я зашагал по берегу озера, прислушиваясь к шагам за спиной. Не исключено, что эти парни захотят напасть на меня врасплох. Оглянувшись, я увидел, что вся компания стоит на прежнем месте и очумело смотрит на меня. Весь их хамский гонор куда-то исчез. Эту проблему я разрулил. Теперь предстоял крупный разговор с трактирщиком.

Глава седьмая: Людомеды

Стал оборотнем, говоришь? Да нет, он просто

сменил конфигурацию.

Пока я шел по дороге к корчме, за мной увязалась целая толпа местных. Мальчишки, рассыпавшись по обочинам дороги, обегали меня кругами и востороженно выкрикивали одну и ту же фразу:

— Он убил волька! Он волька убил!

Трактирщик аж подпрыгнул, когда увидел меня. Рожа у него была такая, будто он увидел привидение. Скорее всего, стервец давно успокоился, посчитав, что я уже мертв и долги отдавать не придется. Я медленно подошел к стойке, долго смотрел в его бегающие свинячьи глазки, а потом сказал:

— Вот твой аквагольчик. Пора рассчитаться.

— Да-да, конечно! — Трактирщик ожил, засуетился, замахал руками. — Все, как договорились, друг мой, как договорились.

— Лухистанский шакал тебе друг. Деньги гони.

— Ага, ага... — Трактирщик полез под стойку, извлек оттуда увесистый мешок. Пальцы у него тряслись, когда он развязывал его. — Изволь, уважаемый, сейчас получишь свою долю. Твой батюшка, почтенный Пертинакс, вложил в мое дело двенадцать дукатов. Плюс проценты за два года....итого шестнадцать. Стало быть, получи триста соверенов, полновесных и звонких.

— Четыреста, — сказал я.

— Что "четыреста"?

— Четыреста соверенов. В одном дукате двадцать пять соверенов. Шестнадцать на двадцать пять будет четыреста. Математику учи, двоечник.

Трактирщик косо глянул на меня и начал отсчитывать деньги. Я с удовольствием сгреб кучку монет в свой мешок, погремел им нарочно, чтобы еще больше досадить проклятому сквалыге и сказал:

— Это долг. Теперь моя премия за акваголь.