Незваный гость

— Она с мужем и близняшками уехала, — вздохнула Лера, расправляя складки на длинном, в пол, бордовом платье.

— Печально-печально. Так, а зачем же я пришла? — щелкнула Ангелина пальцами в воздухе. — А! Заснимем наших детишек на память? — и она помахала в воздухе пленочным фотоаппаратом, до этого беззаботно висевшим на ее запястье.

— Я совсем забыла про это, — хлопнула себя по лбу закрутившаяся с гостями Лера. — Было бы здорово!

— Не здорово, Лерочка, — покрутила фотоаппарат женщина и раздраженно топнула ногой. — О, нет. Кажется, я истратила всю пленку в гостиной, — в голосе ее звучал настоящий трагизм.

— Не страшно. Сейчас наш принесу, — тотчас решила Лера. Отец Дениса как раз недавно подарил ей навороченную "зеркалку" известной японской фирмы.

Когда будущая хозяйка дома вернулась в детскую вместе с фотоаппаратом, Ангелина вовсю командовала детьми.

— Ребята! Садитесь за стол! Сейчас мы будем фотографироваться! — хорошо поставленным театральным голосом говорила женщина, больше сейчас похожая на массовика-затейника, нежели на актрису. — На стульчиках сидим красиво, спинки держим прямо! Ангел, — прикрикнула она на сына, который кривлялся за спиной у Саши, — сядь уже, будь добр, на свое место! Улыбаемся, ребятки, улыбаемся! — навела Ангелина объектив на детей.

— А птичка вылетит? — спросил Денис, изо всех сил улыбаясь — на щеках появились трогательные ямочки, которые всегда умиляли взрослых.

— Невидимая, милый, — пообещала Ангелина. — Ну, смотрим на меня. Показываем, какие у всех зубки... Чи-и-и-и-из!

Вспышка осветила детские лица. А потом еще раз и еще.

После чаепития, на котором все было чинно и никто не ссорился, взрослые включили мультфильм по видеомагнитофону и удалились, предоставив ребят друг другу, и лишь изредка заглядывая в детскую. За окном был февраль, и на улице уже стемнело, а за окошком была самая настоящая буря, однако вместо того, чтобы прилипнуть к окну, дабы восхищаться буйством снега и ветра, дети прилипли к телевизору. Один мультфильм, второй... И вскоре им надоело сидеть просто так. Хотелось общаться, играть и бегать.

— Будем играть в мою игру, — велел Петя. — Раз я самый старший, я буду главным. Стану капитаном пиратского корабля. Он — мой помощник. А вы будете моими пиратами. Начнем строить корабль!

— Я не хочу играть в пиратов, — тихо, но упрямо сказала девочка.

— Тогда и не играй, — высокомерно глянул на нее Петя. Девчонок он любил еще меньше, чем малышню.

— Надо, чтобы все играли, — заупрямился Денис. — Давайте играть в космическую станцию, на которую пришельцы прилетели! Кто-то будет земным отрядом, а кто-то — пришельцами! А ты будешь звездной принцессой, которую мы будем спасать, — добавил он Снажане. Той идея понравилась.

— И они начнут убивать друг друга! — кровожадно выкрикнул Мика и принялся делать вид, что палит из невидимого пистолета. — Паф-паф-паф! Падай, ты мертвый! — велел он Саше, который задумчиво жевал зефир. Падать он не хотел.

— Падай, свинья, — рассердился белобрысый мальчик. Саша молча кинул в него недоеденной зефиринкой и попал в глаз. Мика заскрипел зубами и, если бы не Денис, вывалил на голову сводного братика вазочку с виноградом.

— Мы не ссоримся! — успел перехватить его руку именинник. — У меня ведь День рождения! Ну что, кто будет пришельцем?

— Не буду в это играть! — заявил Петя.

В результате они еще долго спорили, кто и во что будет играть, а потом молчавший до этого Кирилл предложил вдруг поиграть в телефон — звонить кому-нибудь и лаять в трубку, или мяукать, или и вовсе кукарекать. Петя, на удивление, игрой заинтересовался.

— А зачем? — не совсем понравилась подобное развлечение имениннику, которому чужды были телефонные забавы.

— Будет весело, — пообещал Кирилл. Его карие глаза озорно блеснули. — Я дома так иногда делаю.

— А номера где мы возьмем? — спросил Саша, стащив со стола трубочку со сливками. В этих сливках у него была теперь половина лица.

— Наугад набирать можно, — оживился Петр. — Главное, чтобы цифры совпадали. Я помню домашний деда, — вдруг оживился он и захихикал. Позавчера отец с матерью оставили его у дедушки, и тот внука наказал. А тот запомнил и озлобился. Тот факт, что его наказали за проступок, Петю не волновал.

— А я знаю наш домашний телефон, — сказала Снежана. — Сестра дома. Над ней посмеяться можно! — видимо, у девочки были какие-то свои счеты к старшей сестренке.

Так радиотелефон оказался в детской комнате.

И началось веселье, жертвой которого пали несколько человек, в томчисле и дедушка Пети и Дениса.

Надо сказать, что на праздновании шестилетия внука Даниила Юрьевича не было. С подарком — настоящим детским мотоциклом, который дожидался будущего хозяина в родительской спальне, мужчина приезжал утром, а теперь вынужден был находиться дома, ожидая звонка какого-то важного заграничного партнера, жившего на другом континенте и часовой пояс, соответственно, имел иной. Поэтому когда зазвонил телефон, Даниил Юрьевич моментально снял трубку, не забыв прокашляться. Сидевший рядом переводчик фирмы, принадлежащей Смерчинскому-старшему в ту пору, схватил параллельный аппарат. Однако каково было удивление обоих мужчин, когда на бархатистое "Алло" Даниила Юрьевича до них донесся собачий лай. После кто-то противно завыл и все прекратилось.

— Это что? — в некоторой растерянности, которая была, в общем-то, ему чужда, спросил Смерчинский.

— Кто-то гавкал, — отозвался ошеломленный переводчик. — И, кажется, подвывал.

— Это я слышал, — поморщился мужчина. — Сие послание от господина Уайта или нелепая ошибка?

— Сомневаюсь, что господин Уайт решится на подобное. Может быть, помехи на линии?

Ответить Даниил Юрьевич не успел. Телефон вновь зазвонил, и он цепко схватил трубку.

— Я вас слушаю, — сказал он по-английски, тщательно выучив эту фразу заранее. С языками Смерчинский был знаком гораздо хуже, чем с теорией и практикой ведения бизнеса.

— Бу-бу-бу, — проорали ему в трубку, а на заднем фоне протяжно замычала корова.

— Что за глупости? — рассердился Даниил Юрьевич. Его уважали деловые партнеры, боялись конкуренты и принимали у себя высокие чины в разных инстанциях, а тут кто-то посмел развлекаться за его счет, кривляясь по телефону!

Мужчина рассердился и бросил трубку.

Третий раз шутники Смерчинского обсмеяли — причем басом. Даниилу Юрьевичу показалось, что ржал какой-то мужик, хотя на самом деле дети всего лишь включили мутильтик на моменте, где злодейски хохочет герой.

— Моему терпению пришел конец, — стукнул кулаком по столу Даниил Юрьевич. — И не смейте улыбаться, Леонид, — заметил он переводчику, которому стало очень смешно. Еще бы, над грозным шефом кто-то так прикалывается! — Я плачу вам деньги не для того, чтобы наблюдать, как вы работаете мышцами лица.

Леонид улыбаться перестал и обругал про себя работодателя старым деспотом.

Смерчинский же вышел из своего домашнего кабинета и направился ко второму аппарату, стоящему в гостиной. От тех, что находились в кабинете, он почти не отличался — за исключением того, что имел определитель номера. И каково же было изумление мужчины, когда он понял — звонили не абы откуда, а из дома его сына Олега. Даниил Юрьевич тотчас перезвонил Олегу. Однако звонок кто-то сбросил. И во второй раз, и в третий... Но отступать Смерчинский-старший не собирался. Заподозрив неладное, он набрал личный мобильный номер сына, кипя от возмущения и стуча пальцами по столику. Тот трубку взял далеко не сразу, а как только сказал "Алло", то услышал весьма раздраженное:

— Олег, я понимаю, что у тебя сегодня праздник.

— Что? — не понял тот претензий отца.

— У твоего сына День рождения, — продолжал тот, — но сколько раз я тебе говорил не пить? Ты в курсе, на кого становишься похожим? Что у вас там вообще происходит? — голос Даниила Юрьевича все повышался и повышался.

— Ты о чем? — не понял Олег. — Я и капли в рот не брал.

Даже небольшое количество алкоголя способно было сотворить с ним и с его братом странные вещи. Кто-то называл это абсолютной непереносимостью.

— Что ты говоришь, дорогой мой. А что за странные звонки мне тогда поступали? — вкрадчиво поинтересовался Даниил Юрьевич.

— Какие еще звонки? — вздохнул мужчина, которого отец, бывало, знатно напрягал.

Пока Смерчинские разбирались, что да к чему, до дедушки Пети и Дениса пытался дозвониться тот самый деловой партнер. Однако сделать этого так и не смог и сделка в результате не состоялась. Однако, забегая вперед, надо сказать, для Даниила Юрьевича это было совершенно счастливое стечение обстоятельств — вскоре он узнал, что у господина Уайта была липовая фирма, да и сам он был никаким не господином Уайтом, а эмигрировавшим соотечественником — известным мошенником по фамилии Белоуськин. Свяжись Смерчинский с ним — и потерял бы много денег.

В конце концов, все же выяснилось, что это баловались дети. И когда не знающий, что ли ему злиться, то ли смеяться Олег зашел в детскую, к нему тотчас подбежал сын, вздохнул тяжело, опустил с покаянием голову и сказал серьезно:

— Папа, это я придумал. Мы хотели развеселить дедушку. Не ругай нас, ладно?

— Олег, — шепнула ему Лера, следующая за своим будущим супругом по пятам, — действительно, не стоит. Они же не хотели...

"Хотели", — говорил прищуренный взгляд Петра и веселый — Кирилла.

— Я и не собирался, — отозвался Смерчинский, взяв сына на руки. — Я просто хотел сказать ребятам, чтобы они не баловались с телефоном, когда есть так много игр!

От возмущенных воплей отца ему до сих пор было смешно.

Далее День рождения Дениса протекал не так бурно, только вот Кирилл нет-нет да и кидал на именинника странные взгляды. Его еще никто и никогда ни в чем не прикрывал, и это казалось мальчику очень странным. Не то, чтобы он был ужасно благодарен Денису, но тот определенно ему нравился. И Кирилл даже исподтишка поставил подножку Пете, когда тот вытащил из подаренного им конструктора деталь. Двоюродный брат Дениса совсем ему не нравился — все время командовал. А вот с самим Денисом играть было весело — он все время придумывал что-то новое. Сейчас вот они строили под столом космический корабль.

Они не помнили, как познакомились, но этот момент остался в памяти обоих и стал началом их дружбы. Как оказалось, Кирилл и его родители недавно переехали в этот же дом и жили на одной площадке со Смерчинскими, и постепенно мальчики сблизились, несмотря на разницу в возрасте. К тому же Денис пошел в ту же школу, в которую ходил и Кирилл. И много лет они тесно общались в своем тесном кругу, в котором были и Саша, и Мика, и Снежана, и не пришедший на этот День рождения Игорь.

Только вот с близняшками Инной и Ольгой Кирилл уже не общался — когда они вернулись вместе с родителями, он уехал.

* * *

— Ты так походил на мальчика-промокашку, когда подошел к отцу, приподнял брови и сказал: "Простите, я не хотел", — веселился Кирилл. — А я думал — что за идиот? Ему же сейчас влетит!

— Я должен был задобрить отца, — расхохотался Денис. История из детства

— Зато Денис — настоящий друг, — погладила я своего парня по руке. — Господи, Смерчинский, ты даже в детстве выгораживал этих своих ужасных шляпников!

— Кого? — заинтересовался Кирилл. — Что есть за шляпники?

Я закатила глаза.

— Это мой ужас! Летящий на крыльях абсурда. Я так называю его друзей... Ой, то есть, я не тебя имела в виду, — запротестовала я, поняв, что сболтнула лишнего. — Просто многие друзья Дэна... Они... крайне странные. Знаешь, что они устроили, когда Денис диплом получал?

— Что же? — живо заинтересовался музыкант. И я стала в красках рассказывать о том, что произошло. Кезон смеялся и вставлял смешные замечания, а под конец вдруг спросил:

— А что же вы на озере делали?

— Рыбу ловили, — брякнула я.

— А я не умею, — притворно вздохнул он.

— Я тебя научу, — пообещал Денис.

— Что-то я не помню, чтобы ты рыбачил, — усмехнулся Кирилл. — Он у нас со школы был звездой баскетбола, — эти слова уже предназначались мне. — Играл за сборную и все дела.

— И в универе играл, — растянулись мои губы в улыбке. — А чего такой дылде не играть-то, — ворчливо добавила я. — Подошел и, шутя, положил в корзину мячик.

Это была моя традиционная месть за вечные шуточки Смерча с капустой.

Так мы просидели за разговорами почти до самого утра, и в самый темный час, перед рассветом, отправились по комнатам. Я, как настоящая хозяюшка, выделила дорогому гостю отдельную спальню, вместе с Дэном, который роль гостеприимного хозяина играл на отлично, расправила диван и расстелила постельное белье. Правда, мы сами же чуть и не остались в этой комнате, потому что сначала Дэн уронил меня на диван, дурачясь, а я в отместку применила женскую хитрость и заставила его забыть о том, что у нас гости.

— Все-таки вы мне нравитесь, ребята, — доброжелательно сказал Кезон, с искренним интересом наблюдая за нами, стоя в дверном проходе в странном черном свободном одеянии до пят — он только что был в душе. Как оказалось, это было настоящее японское кимоно и хакама — традиционные японские широкие штаны в складку, напомнившие мне сначала юбку. Из узоров на столь странном выборе домашней одежды почти ничего и не было, кроме вышивки на груди с двух сторон герба какого-то там клана. Откуда музыкант достал такую крутую вещь, я понятия не имела, но подозревала, что это — презент одного из поклонников. Подобных японских одеяний у Кезона было несколько, и он постоянно плавал по комнатам именно в них, задумчиво улыбаясь и почесывая лохматую голову — естественно, в гостях друга детства волосы он не укладывал. И вообще казался обычным человеком, а не рок-звездой.

— Почему ты о нем не говорил? — требовательно спросила я у Смерчинского уже в нашей спальне. Его синие глаза весело сверкали.

— Понимаешь, Маша, — осторожно начал он, положив мне обе руки на плечи. — Есть вещи, которые забываются. Вот ты рассказывала мне, что твоя подружка из садика, из группы "Ягодка", родила тройню на третьем курсе?

— А? — удивилась я, не понимая, к чему он клонит. — Кто? Вика? А, ну, да, — припомнила я.

— Ты мне об этом не сказала, — укоризненно покачал головой парень. — Почему?

— В смысле? А должна была? — сощурила я глаза. — Смерчинский, причем тут это?

— Ну, так почему? — не отставал Денис и подул мне на волосы.

— Я забыла, а ты меня ни о чем таком и не спрашивал, — раздраженно ответила я.

— Понимаешь, со мной произошло то же самое, — ослепительно улыбнулся он, притворяясь ягненком.

— Да ты что! Забыл, что музыкант из группы, которую обожает твоя девушка, любимая, между прочим, — твой дружок детства?

— Бурундучок, ну что ты так орешь, — поморщился Дэн, хотя видно было, что наша словесная перепалка и мои эмоции, которые я не в силах была сдержать, доставляют ему удовольствие.

— Я не ору, — понизила я голос и воровато оглянулась на дверь, — я возмущаюсь! Во мне просто переизбыток возмущения! Как ты мог! Не сказать мне!