Катастрофа джунглей

— Хорошо, сделаю. По лапам?

— Договорились, советник.

Глава третья

Полосун

Прошло несколько дней после удивительных событий. Джунгли всё судачили старые новости: то Ёматаю полосатики испортили запах, то Ёматая побили слоны. Но главная новость конечно же: Ёматай почти одурачил Тигона и чуть не стал королём джунглей.

Полосун внимательно выслушивал чушь попугаев, вдруг что-то проклюнется против братца, но увы, пока только он услышал одно — Тигон прогнал своего шута, и он ушёл восвояси.

Полосун отдыхал в тени дерева, когда увидел, что к нему идут две обезьяны. Львицы насторожились, но узнав героя недавних дней, о котором слышали все джунгли, расслабились.

— Привет тебе, о король северной стороны! — торжественно поднял лапу Ёматай, на его боку висел подсумок, шлем, как всегда, был на месте.

— Каким это ветром задуло сюда Тигоновского шута? — Полосун даже не поднял головы.

— Так я уже три дня как советник. Но не сладилось у меня с Тигоном, решил к тебе перебраться.

— А зачем ты мне?

— Могу советы давать, могу повеселить.

— Так всё-таки ты шут!

— После веселья ты меня назовёшь другим словом.

— Ладно, советов пока мне не надо, а вот скучно... Повеселишь?

— Да запросто. У тебя есть ценная вещь, но только небольшая?

— А зачем?

— Фокус покажу, — голос Ёматая казался интригующим.

— Слушай, а чего у твоей подруги губы такие красные и большие? Прямо слишком.

— Так модно теперь красить. А большие... ей слоны раз набили, а я сказал, что мне нравится. Вот она каждое утро себе и набивает.

— Своим самкам сказать что ли, чтобы тоже набивали.

— Сейчас эта мода пошла по всем джунглям, так что не отставай.

— Ладно, вернёмся к фокусу — это интересно. Ситама! — позвал Полосун любимую львицу.

Она грациозно подошла, а на шее красовался зелёный ромбовидный камень на верёвочке. Полосун снял его с шеи львицы и передал Ёматаю.

— Пойдёт?

— Конечно, — Ёматай намотал верёвочку на камень и подошёл к пеньку. — Садись и смотри! Полосуну было интересно, и он быстро уселся напротив Ёматая, а тот достал из подсумка три маленькие черепушки, разложил их на пеньке.

— Смотри внимательно! — Ёматай показал камень, позади льва столпились львицы. — И вы тоже смотрите!

Шимпанзе положил камень под среднюю черепушку и начал их путать между собой, бормоча: — Черепушки колотушки, камушек исчез в макушке. Черепушки снова мне, камушек исчез во пне.

Глаза Полосуна и его львиц прыгали из стороны в сторону, боясь упустить черепушку, под которой камень. Ёматай остановился:

— Под какой черепушкой?

Полосун указал на правую. Там ничего не оказалось.

— Очень интересно! — Полосун вошёл в азарт, заёрзал на месте. — Значит камень в одной из двух оставшихся!

— Логично, но не совсем, — Ёматай уже начал путать два черепа.

— Черепушки колотушки, камушек исчез в макушке. Черепушки снова мне, камушек исчез во пне.

Глаза Полосуна бегали. Ёматай остановился.

— В какой?

Полосун указал на левую. Под ней оказалось пусто.

— Вот какой ты хитрый! Я на эту и не подумал! — Полосун указал на оставшуюся черепушку.

— А под ней ничего и нет! — Ёматай поднял черепушку, там оказалось пусто.

— А где же камень? — Полосун недоумевал.

— В том то и вопрос, где. Даже я точно не знаю! — Ёматай собрал черепушки в подсумок, встал и пошёл вверх по склону. Етика за ним хвостом.

— Ты куда? А камень?

— Я пошёл ветки плести, ты же хотел веселья. А ты пока поразмышляй, где камень!

Полосун сидел долго, думал.

— Я понял. Он в пеньке! — сказал он наблюдающим львицам.

— О, король, ты у нас самый умный, — промурлыкала Ситама.

Долго лев подрывал корни, потом их перегрызал. Затем пытался откусывать от пенька кусочки, говоря при этом львицам, что Ёматай, наверное, волшебник. А по джунглям уже понеслась весть, что Полосун — пеньковый грызун.

Наконец ему это надоело, он пошёл к Ёматаю.

— Слушай, как камень из пенька достать? Его долго грызть!

Ёматай уже доплетал большой шар из веток, а Етика ему помогала.

— А зачем грызть? — шимпанзе был увлечён работой. — Пусть львица носит на шее пенёк, а всем говорит, что камень внутри. А когда пенёк сгниёт, камень и достанете.

— Так пенёк же большой и тяжёлый!

— А кому сейчас легко? Только тебе, развлекаться ему подавай. А я вон вспотел бедный, устал, плету тут...

— А зачем ты это делаешь?

— Сейчас будем с горы кататься! Знаешь, как интересно?

— Мне уже интересно, только... — Полосуну не понравилась затея с камнем, поэтому он сказал:

— Только ты первый.

— Да ладно, я — так я!

Шимпанзе открыл дверцу из веток, забрался внутрь. Етика заплела вход и толкнула шар так, чтобы он катился вдоль ручья. Ёматая стало болтать, он ухватился четырьмя лапами за ветки и стал кувыркаться вместе с шаром.

Небо, земля, небо, трава. Казалось, этим кувыркам не будет конца. Полосун, еле поспевая, бежал рядом и вопрошал:

— Интересно? Тебе интересно?

— О! О! Очечень!

Наконец шар остановился. Подбежавшая Етика расплела дверцу и Ёматай вывалился из шара. Он поднялся и шатался, как пьяный.

— Во! Ты как будто наелся пьяных плодов марулы! Очень интересно! Я тоже хочу кататься!

— Ну тогда потащили наверх.

Втроём они вытащили шар на подъём и Полосун спешно в него залез.

— Закрывайте! Толкайте! — требовал он.

— Сейчас покатишься! — Ёматай усмехнулся.

Как только дверцу заплели, Ёматай толкнул шар, но не вдоль ручья, а направил его на выступ скалы.

— Уай! Уай! — Полосун болтался в шаре, не додумавшись зацепиться.

— Бежим, надо будет дверцу расплести! — Етика уже двинулась.

— Стой на месте, шар сейчас разберётся сам.

Когда шар приблизился к скале, раздался то ли жалобный рык, то ли крик, а потом — бабах, ветки разлетелись далеко в стороны.

— Два раза я его одурачил, а вот третий пока придумать не могу, — пробормотал Ёматай.

— Что ты там говоришь? — спросила подруга.

— Да ничего, пошли к прайду, он сейчас туда прихромает.

Лев и правда хромал на заднюю лапу, а шишка на лбу, которая была в два раза больше Тигоновской, делала его жалким. А ещё Полосун был зол, очень зол.

— Ого, как тебя шандарахнуло, — Ёматай говорил сочувственным голосом. — Проклятый ветер задул, шар завернул. Надо было ветер проверить!

— А я думал, это ты меня специально толкнул!

— Да ты что! Разве я буду с тобой шутить? Ты меня даже слегка укусишь — шею перегрызёшь. Как тебе такое в голову могло прийти?

Ладно, хватит на сегодня веселья, — почти простонал Полосун. — Отдохнуть мне надо! — Он лёг в тень под дерево и положил голову на лапы.

— Мой король, — обратилась к нему львица. — Там барсук с жалобой пришёл, говорит какой-то полосатый зверёк занял его нору. Просит навести порядок.

— Полосатый? — Ёматай оживился, затем пробормотал: — Может вот он, третий раз...

— Скажи барсуку, что я заболел, — слабым голосом сказал Полосун.

— Ты что? — Ёматай взвился как пружина. — Ты — король северной стороны джунглей! Если Тигон узнает, что ты так поступаешь, он будет править двумя сторонами, а ты ни одной! Вставай пошли!

Когда прибыли к барсучьей норе, зверья уже собралось много. Всем было интересно, как же выгонит лев неизвестного полосатого зверька. Да и откуда он взялся, это тоже любопытно.

Барсук стоял возле норы.

— Он там, — указал лапой.

Лев пригнул голову и зарычал.

— Это я, лев Полосун! — заговорил он грозным рыком. — Я — король северной стороны! Быстро вылезай!

Из норы послышалось "хи, хи".

— Что там за хи хи? — лев засунул лапу в нору, поскрёб когтями. — Выползай, говорю, пока я не разозлился!

— Хи, хи... — донеслось из норы.

— Я тебе дам хи хи! — Полосун стал яростно рыть землю. Злой роющий лев с огромной шишкой на лбу выглядел комично.

— О, мой король, здесь нужна дипломатия. — начал Ёматай. — Да и негоже королю северной стороны рыться в земле! Позволь мне.

— Ну если ты так считаешь... — Полосун отошёл в сторону.

Ёматай присел возле норы.

— Эй, полосатик! Я знаю, кто ты. И знаешь, что я могу сделать? Затрамбую оба входа, поставлю сторожей. И поверь, ты останешься в этой норе навсегда. Так что потихоньку выползаем и будем дружить. Да?

— Да, — послышалось тихо из норы, — вариантов других нет, выползаю.

— Вот видишь, мой король, что такое дипломатия!

Как только зверёк показался из норы, Ёматай схватил скунса за холку и придерживал лапами туловище прямо, чтобы он не мог развернуться. Шимпанзе делал вид, что его разглядывает.

— Вот он, третий раз! И кто это у нас тут такой? — сказал он с интересом и тут же заорал: — Да это же скунс! Бежим! — Ёматай как бы случайно быстро развернул скунса в сторону льва и больно прижал полосатику ухо. Тот с перепугу выстрелил порцию отпугивающей жидкости в короля северной стороны.

— Бежим! — вновь заорал Ёматай и, швырнув в сторону скунса, бросился наутёк. Врассыпную кинулись все, даже Полосун. Но он задыхался от вони, которой никогда раньше в жизни не слышал.

Наконец, остановившись, лев начал осознавать, что произошло. Виновата обезьяна!

— Где Ёматай? — он зарычал на всю северную сторону. — Где шимпанзе?

Ему никто не ответил — все спрятались, видя ярость льва. Полосун пошёл в свой прайд, от него шарахались львицы, а львята вообще разбежались по кустам.

Львицы Ёматая нигде не видели, поэтому лев побежал и по горло забрался в ручей, стал полоскать голову.

— Что, отмываешься, братец? — раздался насмешливый голос Тигона. — А помнишь, как ты мне говорил, что я туп и наивен?

У обоих львов на лбу красовались шишки, это веселило всех, кто видел их со стороны.

— Да ты такой и есть, бодатель буйволов, получатель дубиной и тонкоголосый певец, — Полосун фыркал водой.

— И кто мне это говорит? Пеньковый грызун, бодатель серой скалы и вонючий северный король?

— Да нормальные мы оба, нормальные! Это всё шимпанзе виноват, пока его не было, никто не грыз пеньки и не бодал буйволов. — Полосун зафыркал сильнее, стал тщательнее мыться.

— А я тут при чём? — Ёматай сидел на ветке, свесив лапы. — Полосун, ты не обижайся! Куда камень делся, я и сам не знаю, на скалу тебя ветер повернул. И вообще, я тебе ничего плохого не делал. Это всё скунс! Он применил своё бактериологическое оружие!

— Какое такое оружие? — Полосун стал выбираться на южную сторону ручья.

— Бактериологическое.

Тигон преградил ему путь, вздыбив гриву.

— Братец, это моя земля!

— Отдай мне этого шимпанзе! Я ему хвост вырву и лапы тоже! А череп повешу на палку возле ручья! В назидание обезьянам!

— Ты не горячись, Ёматай — мой советник.

— А что он тогда делал на северной стороне?

— Ну, поругались мы, — Тигон пожал плечами, — бывает. А потом помирились.

— Ну, братец, запомни этот день! — Полосун перепрыгнул ручей и побрёл к своему прайду.

— Да уж, этот день я никогда не забуду, — Тигон самодовольно улыбнулся...

Глава четвёртая

Катапульты

Прошло несколько дней после борьбы за титул короля джунглей и позора Полосуна. Луна висела в небе, словно золотая монета, хотя небо уже светлело, прогоняя тьму. Джунгли ещё спали, не спалось только Полосуну. Лев лежал в стороне от прайда, потому что все львицы сторонились его из-за запаха. Он никак не выветривался. Откуда в здешних краях появились эти полосатые вонючие зверьки, никто не знал. Но они были бесстрашные, ходили, где им вздумается. Благодаря попугаям уже разошлась весть, что с ними лучше не связываться.

Не спалось Полосуну оттого, что его жгла обида за то, как с ним поступил Тигон с Ёматаем. Теперь ему не терпелось насолить брату, но он не знал, как это сделать. Прикидывая всевозможные варианты, он всё время приходил почему-то к скунсам. Его настолько тяготил позор и этот запах, к которому он уже почти привык, что льву хотелось мести. Как использовать скунсов, Полосун не мог придумать. Он жалел, что Ёматай находится не на его стороне, эта подлая обезьяна обязательно бы придумала, как напакостить Тигону. Но к несчастью шимпанзе находился по ту сторону ручья, и он наоборот будет придумывать, как нагадить ему, Полосуну. А он уже всю голову сломал! Долго думает он, долго...

Нежное утреннее солнце уже наполовину выглядывало из-за горизонта. Джунгли неспешно стали оживать, хотя львицы и детки ещё безмятежно спали. На толстую ветку лениво выполз старый питон Хав. Ночью они становятся вялыми из-за холода и пытаются встретить первые лучи солнца, чтобы согреться и взбодриться.

— Хав, ты старый, а значит мудрый. — Полосун лежал с полузакрытыми глазами, говорил тихо.

— Да, я насыщен знаниями, — ответил питон медленно.

— Ты слышал про этих, скунсов?

— Да, но не знаю, насколько попугаи правдивы.

— Совет мне нужен. Хочу использовать скунсов против брата, но не знаю, как это сделать.

— Слышал я, Ёматай хорошо тебя подушил.

— Это мой позор. Что можно сделать, подскажи.

Хав задумался:

— Знаешь, могут быть последствия!

— Да плевать! Скажи, что можно сделать!!

Удав молчал долго, думал. Наконец тихо заговорил:

— Что такое катапульта знаешь?

— Первый раз слышу, — Полосун от любопытства приподнял голову. — А ты откуда взял это слово?

— Раньше я жил далеко отсюда, но близко к людям.

— Люди! — Полосун приподнялся. — Лучше о них не вспоминай!

— Ладно... Я научу, как можно насолить Тигону, но думаю, будут последствия.

— Да плевать! Главное отомстить!

Несколько дней ушло на подготовку. На третье утро Полосун любовался своим детищем и был в предвкушении мести.

А любоваться было чем. Общими усилиями сооружена катапульта из молодого дерева, на которое привязали лианами толстые ветки в виде вертикальной площадки, а на ней красовался почти прозрачный шар, в котором метался бедный перепуганный скунс. Сверху шара на площадке прикреплён камень в виде грузила, а снизу привязана заострённая палка.

Пять львиц уже держали зубами петлю лианы, привязанной к верхушке дерева.

"Вот и настало время мести, братец," — пробормотал Полосун и махнул лапой.

Львицы попятились, клоня дерево. Когда ствол согнулся так, что львицы пробуксовывали лапами, лев дал отмашку. Все челюсти разомкнулись одновременно и выпустили лиану.

Шумя листвой, дерево резко выпрямилось, и шар, увлекаемый тяжёлым камнем, взмыл над кронами, перелетая ручей. Он упал прямо между львиц прайда Тигона, вызвав жуткий переполох. Привязанная заострённая ветка догнала его и проткнула. Перепуганный скунс шустро выбрался из лопнувшего шара и дал дёру.

Тигон спросонья взревел, но не поняв, что произошло, с перепугу скрылся между деревьев вместе со своим прайдом под дружное улюлюканье из-за ручья.

— Всё получилось! — в сердцах выкрикнул Полосун, повернувшись к удаву, лежащему на ветке дерева. — Удачное попадание!

— Да. Теперь жди последствий! — спокойно сказал удав и стал сползать с дерева.