Исполнитель чужих желаний 2

Я оглядел тела культистов и демонов, перемежающиеся кучками праха арфистов, и сказал:

— Поле боя осталось за нами. Наверно это можно назвать победой.

Полуэльф облегченно выдохнул. А затем чуть бодрее сказал:

— Значит всё было не зря. У меня на поясе белый флакон. Дай его.

Вычурная крышка отрылась с тихим пшиком. Синяя пузырящаяся жидкость придала Леосину сил. Он смог самостоятельно сесть хоть и с видимым усилием. Я бережно придержал его за плечо.

Монах окинул меня оценивающим взглядом:

— Ты ранен?

— Рамас достал отравленным кинжалом в спину. Я выпил противоядие, но это помогло лишь на время.

— Мне нужно несколько минут на медитацию. Пока постарайся найти светящийся хрустальный сосуд. Это очень важно. Он должен быть где-то среди костей дракона.

Не очень хотелось лазить по древним останкам, но раз уж это так важно...

Я опасливо приблизился к здоровенному скелету летающей ящерицы. На глаз его длинна составляла добрых три десятка метров от черепа, в котором я мог поместится целиком, до последней фаланги хвоста. Кости были массивными и, судя по стуку, плотными. Такая махина летала не иначе как при помощи магии!

Я удачно приметил бледное сияние, проглядывающее сквозь ребра, толщиной в многолетний дуб. Там, где некогда располагалось сердце рептилии, я и обнаружил искомый фиал. Потусторонний свет не внушал доверия, поэтому я завязал удавку из пояса халата и аккуратно подцепил горлышко.

На вытянутых руках я принес мистический сосуд Леосину. Тот только хмыкнул на мои предосторожности и голой рукой подхватил фиал.

— Ну привет, Кархарод. Обидно наверно в самый последний миг потерпеть неудачу? Ты так хотел вернуться, что даже заключил рабский договор с Бездной. И всё зря...

Свечение филактерии начало яростно пульсировать. Но арфист лишь небрежно подкинул её и ловко замотал в вытащенный отрез алого шелка. Получившийся кулёк он небрежно кинул на пол.

Леосин задумчиво провел рукой по волосам и проговорил:

— И все же мы победили. Вот только Яснея из-за ритуала теперь имеет крепкую связь с филактерией. И стоит ей восстановить силы и вернуться на материальный план, как она с легкостью её найдет. Никакая из известных мне защит не сможет это предотвратить. Но кое-что еще возможно сделать.

Он вытащил кинжал из-за пояса и протянул мне:

— Мар, ритуал напитки филактерии завершается последней жертвой. Добровольной жертвой. Для Яснеи ей стал безумец Лазан. Но если ты сейчас принесешь в жертву меня, то последняя кровь сделает тебя владельцем Кархарода. Тогда связь этой марионетки демонов и драколича будет нарушена.

Я отшатнулся от такого предложения:

— Ты что, Леосин! Совсем головой двинулся! Какая жертва!? Придумай что-нибудь получше!

— Я уже мертвец, слишком много сил бога смерти мне пришлось сквозь себя пропустить. Эликсир Героизма лишь ненадолго отсрочил гибель. Поэтому разумно воспользоваться возможностью, чтобы жертва моих братьев и сестер не оказалась напрасной!

Я ударил по его руке, выбивая протянутый кинжал:

— Проклятье, Леосин! В Бездну эти поганые ритуалы! Я не собираюсь приносить товарища в жертву какой-то немертвой твари!

Арфист присел на колени и окинул меня задумчивым взглядом:

— Необычная принципиальность для ученика Красных волшебников. Да и для слуги владыки Эль Фуджейра тоже!

Я аж присел от удивления. Секунду помолчал и спросил:

— И давно ты знаешь?

— Почти с самого начала. Еще там, на перевале с мертвым караваном, пока ты поил верблюдов, я проверил твою поклажу и увидел знакомую ракушку. Ведь когда-то у меня была такая же.

— Ты рылся в моих вещах?

— Я должен был понять, кто этот мальчик, который в одиночку путешествует по Закхаре с десятком верблюдов. Ракушка дала мне объяснение.

— Значит вот откуда такое доверие...

— Неужели ты думал, что я могу доверить охранять мою медитацию первому встречному? А вот слуге рода Насиров вполне.

— Ты тоже работал на Абуль-Музаффара?

— Не работал. Сотрудничал. Тогда Кархарод был в своей полной силе и начал творить зло. Он истреблял живых городами. И я был послан его угомонить. Своих сил не хватало, и я искал союзников. Владыке Эль Фуджейра почему-то было очень важно устранить драколича. Настолько, что он был готов ради этого пожертвовать сыном. Лишь совместными усилиями мы смогли одолеть эту тварь. Да и то еле выжили.

— Но почему ты ничего не сказал? Или не выдал меня Джамалу?

— Выдать агента условно дружелюбного Оазиса Красному Волшебнику? Мар, включи голову. Я наоборот старался отвлечь внимание на себя. Ведь ты же не настолько наивен, чтобы не понимать, что находишься под подозрением? И за тобой тщательно присматривают. Твоё счастье, что только я смог опознать связную ракушку...

Мне уже давно стало очевидно, что, посылая меня в Замок Пламени, начальство не особо рассчитывало на моё выживание. Но теперь я узнал об очередном подводном камне, который чудом меня не погубил. А сколько еще мне неизвестных? Нет, надо с джинами расставаться. Иначе я точно сложу голову на их заданиях. Внезапная мысль озадачила меня:

— Так получается вы одолели Кархарода и ты так просто отдал его филактерию Абуль-Музаффару?

— Тогда не было возможности её окончательно уничтожить, а он дал клятву, что любой ценой не допустит её возвращения Культу Дракона. Справедливости ради ни Красные Волшебники, ни демонопоклонники в ней не упоминались. Древние и могучие создания не любят нарушать свои обеты, но постоянно норовят истолковать их в свою пользу.

Внезапно полуэльф тяжело закашлялся. Когда он вытер губы, на руке оказалась ярко алая кровь. Он требовательно посмотрел в мои глаза и негромко проговорил:

— Мар, время на исходе. Тысячи и десятки тысяч людей падут жертвой твоей нерешительности. Хоть телом ты и мальчишка, но разум твой куда старше. Ты должен завершить ритуал. Где-то тут должна быть шкатулка, которую тебе дал Абуль-Музаффар. Положи в неё филактерию и артефакт лича. Она укроет их от магического поиска. Спрячь её. Можешь попробовать найти кого-то из Ордена Арфы. Но будь осторожен, не доверяй им без надежной клятвы. Или отнеси их в Оазис. Решать уже тебе. Свой долг я исполнил. Пришло время встретиться с друзьями. Слишком долго они ждут меня на Плане Фугу.

У проклятого детского тела навернулись слезы. Я отчаянно прошептал:

-Нет, Леосин! Умоляю, не прости меня об этом. Придумай еще что-нибудь!

Арфист грустно улыбнулся и сказал:

— Ты хороший человек, Мар. Теперь я окончательно в этом убедился. Увы, другого пути нет. Если в тебе есть хоть капля уважения ко мне, то исполни мою последнюю волю!

Я подобрал кинжал и дрожащими руками приставил к горлу арфиста:

— Прощай, Леосин. Мы могли бы стать друзьями. Жаль, что всё так сложилось.

Полуэльф достал из-за пазухи нитку черных жемчужин и положил рядом с филактерией.

— Не жалей о прошлом и не бойся будущего, Мар. Живи достойно здесь и сейчас. У меня осталась немного ци и капля сил Келемвора. Я заблокирую яд в тебе. Не знаю надолго ли. Но неделя у тебя будет точно. Вспоминай иногда обо мне, друг.

Я кивнул, сглатывая слёзы, и проговорил:

— Кровью последней жертвы заключаю договор служения.

Резкое движение кинжала и кровь моего друга вереницей алых бусин устремилась к филактерии. Несколько секунд и она впиталась без остатка. Лишь несколько капель запятнало шелк темным узором.

Откуда-то из глубины души в мои уши ударил рев разъяренного дракона. Он пытался прорваться к разуму, чтобы кромсать и терзать его, пока я не стану овощем. Но в который раз меня спасла ментальная защита, дарованная джином. Тягучая смола горечи облепила мой разум. Лишь мысль, что надо до конца исполнить последнюю волю Леосина, заставила меня шевелиться.

Как сомнамбула я принялся обыскивать пещеру, пока не нашел небрежно отброшенную полураскрытую шкатулку. Пришлось повозиться, чтобы впихнуть в неё и филактерию, и жемчужные четки. Когда я захлопнул крышку, вой разъяренного Кархарода наконец стих. Но связь осталась.

Я даже провел пару экспериментов. Где-то в глубине естества, я четко ощущал расположение филактерии и мог даже с закрытыми глазами её найти. Затем я бережно собрал прах арфистов, в примеченную амфору. Вот и всё, что осталось от целого отряда.

Затем я соорудил волокушу из тряпок, на которую положил тело Леосина. Что-то в глубине меня было уверено, что полуэльф достоин обрести последнее пристанище под небом, а не в оскверненной пещере поганых демонопоклонников.

Перед выходом я, преодолев брезгливость, обыскал тело Лазана. Медальон из искусно выполненных языков пламени болтался у него за пазухой на засаленной веревочке. Не думаю, что почитатели Коссута будут рады такому небрежному отношению в их драгоценной реликвии. Убирать артефакт в сумку путника было боязно. А вдруг в нем сокрыто какое-нибудь свернутое пространство? Поэтому убрал амулет в напоясную сумку. Надеюсь Узад не обманул, и Братство Огненной Смерти действительно сведуще в ядах и противоядиях.

Взяв амфору с прахом арфистов подмышку, я закинул на плечо лямку волокуши и похромал наружу. Пустой и темный коридор, тишина в котором разгонялась лишь шарканьем моих ног, да шорохом ткани о камень пола, казалось вёл в глубины преисподней. Но я упорно хромал, пока не достиг выхода.

Ночное небо Закхары было мне все еще чуждо, но невероятно красиво. Мягкий свет ночного светила по имени Силунэ, невесомой вуалью окутал меня, будто пытаясь утешить. Россыпь маленьких огоньков, которые следовали луной, была необычно многочисленна. По легенде это были 'Слёзы Силунэ'. Словно она вместе со мной оплакивала Леосина.

Смахнув рукавом халата ненужную влагу с глаз, я отправился искать дерево, или что-то горючее. При жизни Леосин ненавидел нежить и конечно же не хотел бы, чтобы его покой тревожили проклятые некроманты. Не знаю принятых на его родине похоронных ритуалов, но огненное погребение думаю он бы одобрил.

Мне повезло найти несколько бревен, которые от старости уплотнились до состояния кости. Сложив погребальный костёр, я использовал для розжига остатки алхимического огня.

Наблюдая за языками пламени, возносящимися к небу, я проговорил:

— Пусть твое посмертие будет хорошим. Надеюсь, друзья встретят тебя. Пусть тебя окутает покой, которого ты не знал при жизни.

Глава 4

Спустя несколько часов беспокойного сна меня разбудили первые лучи рассвета. Опять я один в пустыне. Но теперь никак нельзя ошибиться с маршрутом. Если не успею — помру в мученьях от яда. Попробовать в этот раз не промахнуться мимо Крак ан Нираана? Или отправиться в тот же Сад Джинов, куда путь гораздо короче? Стоп! Узад аль Акнади говорил мне, что там есть представитель Братства Огненной Смерти, который может привить мне защиту от яда!

Не просто так он это сказал. Неужели что-то предвидел? Я достал карту и прикинул маршрут. А ведь найти дорогу к Саду Джинов будет гораздо проще! И промахнуться сложно, благодаря горной гряде, вдоль которой надо пройти на юг. Дней за пять доберусь. Если даже заплутаю, то крюк на пару дней получится.

Я задумчиво посмотрел на меланхоличный табун. Никому я не смог помочь. Ни Йодфе, ни Джабалю, ни Леосину. Хоть верблюдов выведу из пустыни и отдам в хорошие руки. Наверно я только на это гожусь...

Хватит себя жалеть, тряпка! Раз ты слабак, то исправь это! Чтобы не хоронить друзей! Чтобы жить, не оглядываясь на приказы всяких господ и повелителей! Чтобы поступать, как считаешь правильным! Нужно стать настолько сильным, чтобы со мной считались! Если своими силёнками небогат, значит включай голову! Используй любую возможность вырасти над собой! А значит вперед, к Саду Джинов!

Но сразу отправиться не получилось. Пока перебрал поклажу, оставив ненужное в руинах башни, пока увязал верблюдов, солнце уже вышло из-за горизонта.

Мерно раскачиваясь в такт аллюра корабля пустыни, я прикидывал свои возможности. В дневнике Джабаля было описано несколько способов увеличения магической мощи и достижения второго круга заклинаний. И друидический ритуал, и особое благословение богини магии— Мистры, и даже контракт с некой сущностью. Но мне подходил лишь один вариант. Очередное зелье ценой в восемь сотен золотых. Готовое точно можно прикупить в Хафае, а может где и поближе попадется. В любом случае мне нужно туда попасть, чтобы убедится, что с Хасаном все в порядке.

Я оглянулся на два десятка верблюдов. Даже за полцены они легко уйдут по сорок золотых. А еще на них осталась поклажа арфистов. Нужно перебрать её. Сомневаюсь, что найду там что-то особо ценное, но посреди пустыни любую тряпку или прохудившийся бурдюк выкупят без проблем. А если я вспомню молодость и подшаманю вещи заговором починки, то вообще хорошо получится. На зелье должно хватить с запасом. Но прежде чем его принять, надо дорасти до использования трех заклинаний первого уровня за один присест. Джабаль писал, что это очень важно. Иначе можно и не перейти на следующий круг, и повторный прием не поможет.

Правда сейчас для меня что второй круг, что девятый — одинаково бесполезны. Слишком скуден мой арсенал чар. Прикупить свитков? Было бы неплохо. Или поискать учителя. Может даже из Братства Огненной Смерти! Пусть расстараются, раз им так нужен амулет! Да еще надо расшифровать заклинания, сокрытые в методичках Джабаля.

Эх, Джабаль! Как же мне не хватает твоих шуток и жизнерадостного смеха! Какой совет ты бы мне дал сегодня? Надеюсь загробный мир принял тебя, так как ты того заслужил.

Первый день пути прошел скомкано. Я пытался четко держать путь на восток, отчаянно борясь с сонливостью. Уже в сумерках я устроил свой караван на ночевку. Лишь благодаря спокойному, и даже меланхоличному, характеру верблюдов у меня получилось с ними управиться. К тому же я изрядно поднаторел в уходе за ними, поэтому я их развьючил всего лишь за пару часов. Устал как собака!

Полностью опустошенный провалился в сон как в темную бездну.

Неудивительно, что именно темная бездна мне и приснилась. Это было какое-то безграничное пространство, которое не могло существовать. Оно страстно желало превратиться из ничто в нечто. Но по своей природе не было на это способно. И от этого переполнялось злой, враждебной всему сущему силой. Негативной энергией.

И в этой бессветной пучине плавала еще более концентрированная тень. Тень, которая с вожделением смотрела на меня.

— Фот я и нашел тепя, глупай челофечек!

Зовущий во Тьме! Опять эта тварь явилась по мою душу!

— Чего тебе надо от меня?

Тень возбужденно колыхнулась:

— Фосле тепя я почуял артефакт, спосопный осфопотить меня! Тот, что уше присыфал меня раньше! Я сохранил с ним сфясь!

Это точно черные четки лича! Я не стал скрывать возникшие мысли:

— С чего бы мне тебя выпускать? Я скорее уничтожу этот артефакт, чтобы навек запереть тебя на негативном плане!

Зовущий во тьме колыхнулся в жутком подобии смеха и пророкотал:

— Ништо не спосопно меня запереть навешно! Но толго шдать я не хочшу. А выпустишь ты меня рати этого.