Сестра на две недели (рабочее)

Дом я нашла примерно через полтора часа. Добираясь с двумя пересадками поняла, что попутки, в общем-то, не плохая вещь, а главное зло этого мира — пробки! Трехэтажный домик из желтого кирпича и зеленой крышей невольно приковывал к себе взгляд. В нем прослеживались восточные нотки с примесью модерна. Находилось это чудо за красивыми коваными воротами. Так и хотелось рассмотреть его поближе, и желательно со всех сторон, но время, мягко говоря, поджимало и я уверенно нажала на звонок. Никто не спросил, кто это к ним пожаловал, как это часто видела в фильмах, а попросту тихо щелкнул замок и ворота отворились. Оглядываясь по сторонам, на случай если тут есть сторожевые собачки, дошла до входной двери, которая тоже оказалась открытой. Оказавшись в просторном светлом холе, встала как вкопанная. И куда дальше двигать?

— Явилась! — раздалось из глубины дома, и я услышала быстрое цоканье каблучков по отполированному полу. Я бы даже сказала раздраженное цоканье, если бы оно могло быть таким. — Ты глухая? Или читать не умеешь?

— Добралась, как смогла, — буркнула я. — Чего тебе надобно старче? — тяжело вздохнула.

Она смерила меня прищуренным взглядом и, махнув рукой, позвала за забой. Когда мы оказались в гостиной я невольно присвистнула. Все выдержано в черных и белых тонах. Два белоснежных дивана и несколько кресел, широкий черный журнальный столик, на белой стене плазменный телевизор, множество полок в подсвеченных нишах. Противоположную от телевизора стену занимали большие окна с атласными шторами. С потолка свисали хромированные конусы, выполняющие роль светильников. Пол был выложен темно серой отшлифованной плиткой. В общем, чувствовала я себя как в музее. Брюнетка же тем временем развалилась на диване и выжидающе уставилась на меня. Выдохнув, присела на край.

— Итак, как я вчера и говорила, ты крупно попала, — напомнила она. — И я предлагаю тебе отработать свой долг, — и изучающий взгляд в мою сторону, под которым сразу поежилась. Как-то двусмысленно прозвучало... — Куртку снять не хочешь? — я кивнула, но лишь расстегнула молнию.

— И как же? — тихо спросила, так как пауза затягивалась, а вместе с ней как струны натягивались и нервы. Брюнетка хищно оскалилась.

— Ты, кажется, говорила, что работаешь нянькой? — спросила, и голос такой вкрадчивый.

— Ну, во-первых, не я это говорила, — я села поувереннее. — Во вторых не работаю, а подрабатываю, — закинула ногу на ногу. — Так в чем суть работы? — улыбнулась, чуть наклонив голову, что бы челка полностью прикрыла одну сторону лица. Там где фингал. А то уж больно пристально меня разглядывают.

Сейчас я себя стала чувствовать несколько увереннее. За последние два года, а именно столько я подрабатываю на тяжком поприще нянь, я уяснила одну простую вещь — родители, обращающиеся к няньке, как правило, очень нервничают. Тяжело доверить свое чадо абсолютно чужому, постороннему человеку. И если вести себя уверенно, то и работодатель будет спокоен и поверит в тебя. А еще, как правило, у нанимателя не так уж много вариантов...

— Работа как работа. Побудешь нянькой, — пожала она плечами и отклонилась на спинку. Хм...

— И где же ваш малыш? — чуть нахмурилась. Какое-то ненормальное легкомыслие в ней так и сквозит.

— Его пока нет дома, — сказала и тут же подорвалась с места. — Я тут контракт приготовила. Вот.

— Прям и контракт, — удивилась я. Редкость если честно. Обычно больше на словах договариваемся.

— Да. Прочти и распишись, — тут же подсунула и ручку. Пробежав глазами по строкам, невольно хмыкнула.

— Надеюсь расписываться не кровью? — уж больно выгодные были условия.

— На твое усмотрение, — оценила она шутку, и как только я поставила свою закорючку забрала бумаги. А я призадумалась...

Посему выходило, что в течение двух недель, без выходных я должна присматривать за мальчиком. С 15.30 и до момента его ночного сна. Тут же прикинула в голове, какие я пары я пропускаю... тяжелая у меня потом будет сессия. Ребенка я должна сопровождать повсюду, чутко следя за каждым его шагом и уберегая от потенциально опасных и злачных мест... ну, думаю с этим проблем быть не должно, просто укладывать малыша буду пораньше, благо умею рассказывать сказки, заинтересовывая ребенка. Обучать его ничему не требовалось. Про уход тоже ничего не сказано...

— Так, где ты говоришь, твой ребенок... Кира? — поинтересовалась, как бы, между прочим, припоминая имя, проставленное в контракте. Что-то здесь не так. Вот только что...

— Скоро придет, а сейчас он на занятиях, — я скептически посмотрела на девушку... женщину... сколько же ей лет? Неплохо сохранилась. А потом до меня дошло...

Оп-па. Так вот где собака зарыта! Учеба! Судя по всему, мне предстоит нянчиться с подростком. Какой кошмар! Был у меня такой опыт, приглядывала я за девочкой тринадцатилетней. До сих пор шрам на правой коленке. Боевое ранение можно сказать. Помниться неслась я за ней через детскую площадку, перелетая через лавочки и турники, дабы поймать паршивку, не желающую идти домой в столь детское время — одиннадцать вечера... Видимо, на моем лице было все написано, и брюнетка поспешила меня утешить.

— Не волнуйся не подросток, — я выдохнула. — Но случай тяжелый. Больно умный у меня братик. Своевольный.

— Братик? — переспросила я. — Няня для братика? А где родители? — ну никак она не тянула на добрую тетушку приютившую сироту.

— Родители недавно снова поженились и отправились во второе свадебное путешествие, а братца спихнули мне и просили приглядеть за младшеньким, — последние слова она произнесла пискливым голоском, явно кого-то изображая. Нервно перекинула ногу на ногу.

— Сводный братик и мачеха? — понимающе усмехнулась. У меня та же история только с "любимым" отчимом...

— Родные оба. Просто семь лет назад разбежались, а тут вдруг снова встретились и поняли, как сглупили, — она скрестила руки на груди и начала нервно подергивать ногой.

Вот тебе и правда жизни. Покруче любой мыльной оперы будет. Представила, что было бы, если бы мои родители вновь сошлись и передернулась. Я не пытаю особого восторга от отчима, но вечно пьяный папочка — нет уж, увольте.

Тут раздался грохот, словно входную дверь открывали с ноги, и Кира вся как-то подобралась. Быстрый взгляд в мою сторону, поджатые губы, глубокий вздох... и взгляд мне за спину. Медленно поворачиваюсь.

— А здороваться тебя не учили? — недовольно произносит брюнетка, наблюдая за тем, как парень поднимается по лестнице. Он на мгновение замирает и поворачивается в нашу сторону.

— Кира, — кивок. — Подружка Киры, — снова кивок. Полуулыбка вкупе с оценивающим взглядом, адресованные мне. И практически взбегает наверх. А я все так же сижу и глупо хлопаю глазками.

— Что это? — выдавливаю из себя.

— Братик, — сказала, как выплюнула, поправляя модный пучок на голове.

— Еще один? Надеюсь, он не подает плохой пример малышу, — произношу слегка прокашлявшись.

Братик... как-то она вяло на него отреагировала, видимо уже привыкла бедняжка. У нее там ведь не братик, а... БРАТИК! Долговязое чудо с черными отросшими паклями, бледным лицом и ярко подведенными глазами. Пирсинг в губе, носу... больше разглядеть из-за глубокого капюшона толстовки не удалось, но уверена, еще много чего проколото. Облачен парень во все черное, джинсики в облипочку, курточка с металлическими блестящими цацками. И завершают образ большие наушники и высокие ботинки на шнуровке... интересно, его вечерами во дворах ребята быдловатой наружности не подлавливают? Лакомый такой кусочек... если он, конечно, сам в подворотне никого не встречает — уж больно хищный взгляд.

— У меня только один брат, — встала девушка и, обойдя диван, остановилась у лестницы.

— О-о-о... в смысле? — подскочила я. — Как это один! — уставилась на Киру.

— А вот так, — и неуверенная улыбка. — Спокойно...

— Какое нафиг спокойно! А нянька-то кому? — делаю пару шагов в сторону выхода, но брюнетка перегораживает мне путь, выставляя руки вперед.

— Ему, а то не видно! — чуть повысила она голос, но тут же перешла почти на шепот. — Ты подписала контракт.

— Да, но нянька для ребенка! — чуть не взвизгнула, размахивая руками. — А это... это...

— А там ни слова про ребенка не было, — добила тихо.

— Кхм... — да, мой косяк, уточнений не было. — А он в курсе? — спросила сквозь зубы.

— А ты как думаешь? — скрестила она руки на груди. — Маман с папулей умотали в отпуск, а я должна отдуваться. А у меня и своя личная жизнь есть, между прочим! А этот... — не выдержала и таки сорвалась на крик, — братик постоянно лезет не в свои дела! — Мне кажется или к матери у нее небольшое пренебрежение?

— Спокойнее, — начала теперь я успокаивать. — Это всего лишь младший брат. Странный мальчик, но ведь у каждого свои тараканы в голове, — примирительно улыбнулась. Да уж, у этого паренька эти явно тараканы размером со слона, если он в таком виде выходит на улицу.

— Странный не то слово. Мать совсем его распустила, — поморщилась Кира. Так вот в чем дело...

— А вас при разводе разделили да? — уточнила. Она лишь коротко кивнула. — Но это логично, — пожимаю плечами. — Мама забрала младшего ребенка, так как он в ее заботе больше нуждается.

Кира ничего на это не ответила, но и сходить с места не торопилась. Видимо опасалась, что я воспользуюсь ситуацией и сбегу. Правильно, между прочим, боится, нужно мотать из этой "дурки". Желтые стены облицовки дома стали для меня чем-то очень символичным для этой семейки.

— И как ты себе это представляешь? — спросила после долгого молчания и уселась в кресло. Рано или поздно меня все равно отсюда выпустят, а там уже и подумаю о том, где отсидеться.

— Ну... — исчерпывающий ответ. — Вот поэтому я и приглашала тебя пораньше. Но ты опоздала, — перевела она стрелки.

— Конкретно к делу, пожалуйста. Сомневаюсь, что он одобрит твой способ "заботы и присмотра". — Не то, что бы я собралась подрядиться в это дело, просто стало любопытно.

— Мы представим тебя троюродной сестренкой, — выдала она и довольно улыбнулась. Потрясающая логика.

— Просто замечательно, — наиграно начала аплодировать. — А ничего, что вы брат и сестра и, следовательно, он знает свою семью и родственников? — девушка нахмурила нарисованные бровки. — А еще он наверняка в курсе, что никакой троюродной сестры нет...

— А у нас есть сестрица, — перебила Кира. — Дальние родственники по папиной линии. Так как маман не особо ладит даже с родителями отца, то о родственниках тут и речи идти не может. Я и то лишь раз видела Аню...

Сказать мне на это было собственно нечего. Весь ее план был прост, как и все гениальное. Выдать меня за дальнюю родственницу, собравшуюся поступать в здешний институт, и резко воспылавшей любовью к братьям и сестрам. На кой лад ей сдался институт именно в нашем городе и почему приехала в середине учебного года — она не пояснила. Но почему-то приняла мое молчание за согласие. А я просто тихо офигевала, время от времени щипая себя за руку и "ойкая", проверяя — не сон ли происходящее. Не сон. А жаль...

Пока я переваривала "сочинение" Киры, девушка откопала с полки огромный альбом в дорогом кожаном переплете, и начала подсовывать мне под нос какую-то фотографию. На ней были запечатлены несколько взрослых и группа детей. Судя по форме и девизу, позади на транспаранте, это был летний лагерь. Вот на одну девочку, в первом ряду, она мне упорно тыкала пальцем, уверяя, что мы, я и та белокурая малышка, одно лицо. Скептически посмотрела на Киру, но вновь промолчала. Кроме светлых волос ничего общего я не увидела. И то, у меня-то они крашеные...

— Чем занимаетесь? — раздался позади низкий, чуть хрипловатый голос и я выронила альбом из рук.

— Смотрим фотографии. Анечка вот немного расстроилась, так как у нас только одна ее фотография и то старая, — как ни в чем ни бывало, ответила Кира и положила мне руку на плечо. — Вот обещает в следующий раз исправить это дело и привезти еще, — и крепко так сжимает мне предплечье. Я чуть не взвыла и быстро вывернулась.

— Анечка? — вопросительный взгляд голубых глаз из— под длинной челки.

— Сестренка наша, Алекс, ты что, не узнал? — Тишина. — Троюродная которая, — быстро пояснила брюнетка, пытаясь вновь поймать меня за руку. Ага, сейчас. У нее такая хватка, как бы с того раза синяки не остались... делаю быстрый шаг в сторону и практически прячусь за спину парня.

— Да я как бы вообще впервые слышу, — задумчиво протянул, наклонился, поднял альбом, про который на время совсем позабыли, и резко развернулся в мою сторону.

У меня прямо таки перехватило дыхание. Стоим нос к носу... вернее он на полторы головы выше, поэтому мне приходится высоко задирать голову. Стоим, смотрим. Молчим. Между нами только толстый альбом в его руках. Я разглядываю его пирсинг из темного металла, он сверлит меня глазами... Нервно сглотнула, но далеко не от восторга в связи с такой близостью. Скорее от страха. Такой у него был взгляд... убийственный. Точно маньяк — промелькнула мысль, и инстинктивно захотелось сделать шаг назад.

— Кто бы сомневался, — подошла к нам Кира и, взяв меня за руку, практически уволокла "из— под расстрела" его глаз. А я и не думала сопротивляться, покорно идя на ватных ногах, не сводя взгляда с двух колечек в его нижней губе... интересно, а есть ему не мешают? — Малышка к нам в гости приехала. Учиться здесь собирается, — тем временем продолжала вещать Кира. Подвела меня к дивану и, надавив на плечи, заставила сесть. Всунула в руки стакан с водой. Очень вовремя кстати, в горле как-то пересохло.

— Малышка? — приподнял бровь, в которой, кстати, тоже маленькое колечко, следя за каждым моим движением. И чего он постоянно переспрашивает? Медленно поднесла стакан к губам, и тут же заметила, как конечности подрагивают. Дожила... поставила его на стол и скрестила руки на груди.

— Семнадцать лет все-таки, — поясняет брюнетка, и мы дружно смотрим на Киру. Сколько-сколько мне? В свои двадцать один я никак не выглядела как несовершеннолетняя. Что-то мне подсказывает и "братик" того же мнения. — Так что придется за ней присматривать, — и довольная такая улыбка.

— Я пас, — тут же открестился парень. Догадливый...

— Ничего не знаю. Я что мать Тереза? Хватит и того, что за тебя отвечаю. Так что будь любезен, и не отлынивай от своих прямых обязанностей. Ты для нее единственный старший брат! У нее больше никого здесь нет.

Какая проникновенная речь, однако, получилась! Даже я прониклась, но вовремя опомнилась. Сижу, смотрю на этих двоих и думаю, соображаю. А чего это я собственно тут расселась и слушаю весь этот бред? Подумаешь, контракт подписала, подумаешь, мужику какому— то должна... м-да... Осторожно встала, так сказать без резких движений, поправила юбку, повесила не плечо сумку, и улыбнулась во все свои тридцать два.

— Ну, приятно было познакомиться-повидаться. Мне уже пора, — помахала ручкой и сорвалась чуть ли не на бег.

— Эй, ты куда! — опомнилась Кира. — Лови ее, чего стоишь! — это уже видимо брату.