Сейчас Тэрея, ее отряд и Ассенель двигались по теряющейся в папоротнике тропе к маленькому просвету в сплошной живой стене из терновника. Дорог в этом лесу не признавали в принципе, приходилось довольствоваться такими звериными тропами. Да и никто, кроме зверей, ими и не пользовался. Не очень часто к сидхам приходили гости, только некоторые особо храбрые и жадные купцы. Сами лесные обитатели на землю ступали редко, снуя где-то в кронах деревьев.
Здесь никогда не знаешь не прилетит ли сверху стрела. Если честно, то ревивомантка боялась этого леса сильнее, чем некоторые некроманты, не смотря на то, что сама родилась в нем. И, видимо, ее страх был слишком заметен, потому что Ассенель, чья раса не отличалась особыми табу на счет "не лезь в душу ближнего своего", спросил:
-Ты боишься своего дома, сидха?
-Как не сложно догадаться, меня здесь не любят. Это не мой дом, эльф, — тихо ответила Тэрея.
-Гм... Сидхи до сих пор не любят нашу расу? На столько не любят, что даже детей, склонных не к друидизму, а к ревивомантии, коньку перворожденных, изгоняют из Леса? — с грустной усмешкой произнес он.
-Да какое тебе дело до этого?! — взвилась сидха. — Да, я не такая как все и меня изгнали сразу, как только я перестала нуждаться в опеке Леса. И что?!
-Ну, ну... не надо так злится, — понимающе отозвался Ассенель. — В твоем случае еще не все так плохо. У эльфов традиции намного строже. Посмотри на меня. Думаешь, что меня ждет, если я только появлюсь у границ Убежища? Смерть. А если я появлюсь в Убежище? Мучительная смерть. А ведь все из-за того, что мы с тобой в чем-то похожи. Я совсем не могу управлять силами Жизни.
От такого заявления Тэрея чуть не свалилась с седла:
-Эльф и не ревивомант? Не смеши меня!
-Не верится? Напрасно. Такое случается. Редко, но случается. Понимаешь ли, наша раса не запрещала до недавнего времени браки между близкими родственниками, так как биологически это ни как не сказывается на потомстве, но в том-то и проблема, что только биологически! В магическом плане результат может получиться подчас просто ужасающий. Поэтому иногда получаются такие, как я. Неумехи, если можно так сказать. Бракованные, — спокойно рассказывал эльф. — Хотя мне еще повезло, силами стихий все же управлять умею. Совсем без магии жить изгоям сложно, знаешь ли. Так что пришлось стать мастером стихий. Хотя иногда происходит так, что лучше бы дара и вовсе не было. Как с тем же Роквардессаром...
-Что?! Подожди-ка, — поразилась ревивоматка. — Значит те байки, что Роквардессар на самом деле эльф, это вовсе не ложь???
-Да. Скажу даже больше, он был принцем. Его отец сам Оберон! И самое ироничное в этой истории, это то, что он сын Богини Жизни. Но еще интереснее то, что Оберон и Роквардессар братья по матери. Закрученная драма не так ли? Но привычная для эльфов. Так было как раз до рождения некроманта, Демона, — Ассенель, казалось, насмехается над своим народом, столько сарказма было в его голосе, — В итоге этих беспорядочных связей "Великой" родился мальчик, в будущем обещающий стать необычайно красивым, талантливым и способным эльфом, с необычайно большим запасом сил, он был почти Богом, три четверти крови в его жилах — божественные. Леарлина наверняка была очень довольна своим планом по приобретению такого замечательного Младшего бога в своей свите. Один лишь изъян выявился у ребенка, он родился некромантом. Наверно тяжело было ей вынашивать его, зная, какое чудовище родиться в итоге. А убить плод в своем чреве она не могла, Богиня Жизни все же.
Ассенель замолчал, уставившись в зеленую стену, окружавшую их, Тэрея ждала продолжения.
-Ну? А дальше? — не вытерпела сидха.
-А что дальше? Сразу после рождения выяснилось, что так просто убить получившееся чудовище не получается. Тогда еще не был выкован Мориентиувинтель, а другие клинки не могли окончательно убить малыша. После первой же попытки он возродился... То есть, восстал. Гулем. Вывозить его из пределов Убежища Леарлина отказалась — выносить сор из избы не ее метод. Тогда пришлось ребенка заточить в одной из самых высоких башен, положив на каменную плиту с огромным трудом привезенную из Безжизненных гор. Заточили и забыли. Но как ни странно, он выжил. Как потом установили аналитики, силу он получал от умирающих мух, тараканов, муравьев и прочей живности, которая гибла в округе, камни сосали из него силу, но он получал ее чуть-чуть больше. Через год, его тело окончательно сформировалось и выросло, плита, изолированная от основы аномалии, заполнилась силой. Интересный, опыт кстати, почему она могла заполнится и заполняются ли постепенно Безжизненные горы... — Ассенель на миг запнулся, поняв, что начал говорить совсем не о том и продолжил: — В общем, тело у него выросло, но сам он оставался ребенком и лишь бестолково ползал по полу. Но сказалась божественная кровь и генетическая память эльфов. Он осознал себя и помнил все, с самого своего рождения, и даже больше. В общем, одной прекрасной ночью Роквардессар сбежал туда, где его таланты и сила могли бы пригодится, то есть в Верейскую республику. Там его наверняка приняли за одно из своих творений, гуль, да еще и высушенный аномалией Безжизненных гор.
-И сколько в этой истории правды? — скептически поинтересовалась ревивомантка.
Тэрея подозревала, что есть эльфы не сильно разбирающиеся в ревивомантии. В Университете было два преподавателя-эльфа. Алхимик и мастер боевых искусств. Они не были полностью лишены способностей к ревивомантии, например, мастер Сет мог приказывать животным, смотреть их глазами, а мэтр Ториендиль превосходно управлял ростом растений, но это все, конечно же, даже близко не стояло к истинной магии. Но вот поверить в то, что обычный эльф, не темный, мог стать некромантом было сложно.
-Если ты поверишь моему слову, — не стал спорить Ассенель, — то могу заверить, правды в моих словах достаточно. Я помню те времена, потому что родился в одно время с Роквардессаром. К счастью, тогда еще не убивали бракованных, и до того, как оказаться выброшенным на улицу, кое-что узнать смог.
-Сколько же тебе лет?
-Пятьсот двадцать два солнечных года, — тут же ответил эльф.
А вот это уже интересно. Даже если история про Роквардессара могла оказаться сказкой, то Ассенель все равно знал очень много из истории не только по раскопкам и летописям. Те же учителя Сет и Ториендиль были на пару-тройку веков младше, и Шереф тоже.
-Кстати, мне знакомы несколько эльфов, таких же как ты, живущих среди людей, отдельно от своего народа, — сказала Тэрея. — Они преподают в Университете. Алхимик и воин. Может, ты их знаешь, зовут Ториендиль и Сет.
-Хмм... — нахмурился Ассенель. — Знаешь, если бы ты сказала мне их настоящие имена, то я бы, возможно, и мог тебе что-то сказать определенное, но так нет.
-В любом случае, им гораздо меньше лет чем тебе, — продолжила осторожно прощупывать собеседника ревивомантка. — И им тоже повезло выжить каким-то образом.
-Наверно, они родились во время Войны Сил, когда Роквардессар уничтожал одно Убежище за другим. Из того же Сребролесья эльфы бежали толпами. Отступление было совершенно неорганизованным и соблюдать такие законы было совершенно некогда, тогда в людских семьях часто росли маленькие бракованные эльфята.
За таким не самым приятным разговором они успели подъехать к границе Леса. Стражи, высланные вперед, давно сообщили, что сидхи их банально игнорируют, не пуская внутрь Леса и даже не отвечая на вопросы. Теперь основной отряд встретился с разведчиками, которые, воспользовавшись моментом, решили перекусить. Благоразумно не разжигая костра, конечно. Сидхи этого не любят. Гостям здесь приходиться жевать консервированную, заранее приготовленную пищу или есть сырое.
Сами сидхи питались дарами Леса, друидизм позволял выращивать им питательные плоды самых разных вкусов. Растения повиновались воле лесного народа беспрекословно. Тэрея так не могла, поэтому чувствовала себя здесь крайне неуютно. Колючий кустарник и высоченные кедры преграждали путь. Деревья шептались и скрипуче переговаривались друг с другом. Этот лес был по-настоящему живым. И было очень странно то, что такой некромант, как Роквардессар смог не только войти в него, но и пройти насквозь! Тэрея нерешительно и робко подъезжала к окраине великого леса. Он навевал на нее смешанные чувства. С одной стороны эти деревья обещали защиту и дарили радостную и теплую энергию Жизни, но с другой стороны холодное и брезгливое отношение сидхов здесь тоже прекрасно чувствовалось.
Старые, уже никому не нужные и всеми забытые распри двух народов все еще давали о себе знать. Эльфы до сих пор презирали сидхов, а сидхи ненавидели эльфов и ревивомантию.
-Странное чувство, не правда ли? — спокойный голос эльфа вырвал Тэрею из задумчивости.
-Что? — не поняла ревивомантка.
-Странное чувство, будто твою душу рвет на части, — пояснил Ассенель. — Одна часть рвется вперед, другую тянет убежать отсюда подальше, третья дышит ненавистью и желает уничтожить тех, кто ее предал. Разве ты не испытываешь чего-то подобного?
Тэрея задумалась. Ее и правда обуревали сходные чувства, но признаваться не хотелось. Слишком личными они ей казались. Не стоит их знать кому-то еще, тем более эльфу. Магичка уже собралась ответить резкое "нет", но Ассенель ее прервал. Тэрея даже не заметила , когда его огромная кошка оказалась так близко к жеребцу сидхи. Полосатая бестия передвигалась слишком тихо для своих размеров. И, что самое удивительное, ее не боялись лошади! Поэтому эльф беспрепятственно приложил палец к губам не ожидавшей такого девушки и понимающе посмотрел в ее глаза.
-Не надо слов, я уже получил ответ в твоих глазах, не стоит лишний раз осквернять свои уста ложью, — он вздохнул и как-то нежно, словно гладя ребенка, провел той же рукой, что заставил ее замолчать, по русым волосам чародейки. — Мне ли не понимать этого. Даже не знаю, хорошо или плохо то, что мне путь в Убежище заказан. Быть в своем доме нежеланным гостем сложнее, чем просто не знать его. Мы с тобой изгои в своем народе.
Стражи тактично отводили взгляд, делая вид что тщательно бдят, Тэрею несколько смутило то, как Ассенель обращался с ней, а сам эльф... а кто его знает, о чем он думает?
-А ведь сидхи должны быть благодарны Роквардессару, — вдруг с усмешкой сказал Ассенель.
-Это, интересно, еще почему? — неподдельно изумилась Тэрея.
-Тебе же наверняка известно, что когда-то орки были созданы эльфами в качестве рабов и телохранителей. Все орки беспрекословно подчинялись эльфам. Это была настройка на генетическом уровне. Орки были даже более совершенны с биологической, но не эстетической, точки зрения, чем эльфы. Могли размножатся чаще и в больших количествах, не старели, эльфам не хотелось отвлекаться на замену изношенных рабов, были почти неуязвимы. Они бестрепетно подчинялись своим хозяевам и успешно их защищали от людей, гномов, нежити, Роквардессара, пока однажды он, прозванный за это Певцом Смерти, не спел для них, так называемую, Песнь Свободы. С тех пор орки стали самыми опасными врагами эльфов. Мои сородичи наверняка все еще не забыли той бойни, которую им устроили бывшие рабы в Медном лесу. И только благодаря врожденной неприязни и счастливому стечению обстоятельств орки не стали союзниками Роквардессара. Но тебе, видимо, неизвестно, что Песнь Свободы предназначалась не только для орков, но и еще для одних эльфийских прислужников. Шпионов, игрушек, лакеев — сидхов. Таких же созданий эльфийской магии, как и орки.
-И зачем ты мне это говоришь? — холодно спросила Тэрея.
-Просто, — безразлично ответил эльф. — Знай это.
Тэрея не отказалась бы еще поспрашивать этого эльфа, но ее прервала пара разведчиков, которые в ожидании основной группы лениво жевали солонину.
-Госпожа, сидхи не отвечают на запрос о пропуске через границу Леса, — доложил один из них, Лигель. — Никакие наши доводы они и слушать не хотят. Мы даже начали подозревать, что там никого и нет вовсе.
-Здесь должен быть их постоянный пост, — хмуро сказал Борка. — Лесники просто игнорируют нас.
А может, здесь прошел некромант, мысленно заключила Тэрея. Хотя этого ей совсем не хотелось, да и следов магии Смерти не чувствуется. В надежде на лучшее, магичка громко, пересиливая щебет птиц и шум ветра в листьях, сказала:
-Приветствую благородный стражей границ этого леса, мы не причиним вреда его жителям, мы стремимся уберечь его от крайне опасного некроманта!
К счастью, пост оказался на месте, его даже занимали до сих пор живые сидхи. К сожалению, не утратившие своей ненависти, поэтому раздавшийся из-за зеленой стены ответ сочился ядом.
-Тэрея? Не ты ли не так давно нам говорила, что этот злобный некромант сгинул в Гиблых пещерах? Неужели ты думаешь, что мы пропустили в Лес еще одного?!
Сидхи уязвлены, да. Им было очень сложно принять тот факт, что некромант, несмотря на предупреждения Тэреи, тогда смог просочиться сквозь границу Леса и пройти его, практически, насквозь, выйдя к Безжизненным горам. А уж как им, наверно, нелегко было переступить через гордость и пропустить внутрь ревивоманта — словами не описать.
-Признаю, это мои слова, но тогда не ведала я, кто сей колдун.
-И кто же? — надменно спросили из Леса.
-Роквардессар.
На несколько секунд повисла гнетущая тишина. Даже деревья, казалось, затихли в ужасе от этого имени. Тэрея с каким-то извращенным чувством удовлетворения ожидала ответа.
-Входи, ревивомант. Твой отряд может пройти. И вы, эльфы, тоже, — слова ревивомант и эльф в устах невидимого стража можно было бы считать самыми грязными ругательствами во всем мире.
Но не смотря на это, разрешение на вход было дано.
-Не слишком то нас любят, Тэра, — усмехнулся эльф.
-Ну теперь-то я хотя бы представляю причину этого, Ас, — эльф красиво вскинул бровь на такое панибратское отношение к своей высокородной персоне и встретил лишь довольно симпатичное личико чародейки с зеркально вскинутой бровкой.
Как оказалось, красиво смеяться могут не только эльфийки, но и эльфы.
— Глава 2
Бесшумно раздвинулись ветви терновника, острые шипы, покрытые ядом неохотно отстранялись от своей добычи. Эти извращенные магией сидхов растения были очень кровожадными. Точь-в-точь их создатели. Стражи с опаской поглядывали на них и осторожно проходили по открывшейся узкой тропке. К счастью стена колючего кустарника не широка, всего два метра и мир вокруг преображается. Бесчисленные стволы кедров простирались повсюду, необычно густые кроны этих деревьев сильно затеняли землю, которая, за исключением небольшой тропки, полностью была укрыта широкими листьями папоротника.
Сейчас вошли в Лес через официальный пограничный пост, поэтому отряд смог провести внутрь своих ездовых животных. Кони достаточно легко отнеслись к сумраку леса, только кошка Ассенеля оглашала округу громким чиханием. Местная атмосфера ей была не очень приятна. В остальном же привычные тихий шум ветвей, далекое поскрипывание, крики птиц и зверей — Лес не был мрачным, но этот вечный шепот деревьев и шум, издаваемый животными, наводил жуть. Особенно когда солнце клониться к западу, окрашивая редкие прорехи в кронах над головой багрянцем, когда просыпаются совы, оглашая окрестности глухим уханьем. И здесь есть сидхи. У Тэреи зудело между лопатками, казалось, что через миг там окажется черная стрела, ее костяной наконечник заденет позвонок, проскочит меж ребрами и раскрошиться, разрывая легкие. Неприятная смерть во всех отношениях.
