Беги, Лесс, беги!

— Как ты это сделал? — спросил Лесс, слегка оправившись от шока. — Я не заметил, чтобы ты держал щит.

— М'Айк особенный, — сказал кот, взмахнув хвостом. — М'Айк очень быстро бегает, и М'Айка нельзя убить.

— А почему ты такой, М'Айк? — поинтересовался Элессар, не сумев совладать с любопытством.

— Потому что М'Айк особенный, — ответил кот с лёгким раздражением, он явно был недоволен тем, что Лесс не понял с первого раза. — И жёлтый котёнок тоже особенный.

— Я? — удивился Элессар. — Какой же я особенный? Я самый обычный, не герой какой-нибудь. Вот Нереварин или святой Джиуб — они особенные.

Закрапал противный осенний дождь, которому вскоре предстояло смениться снегом.

— Даже небо плачет от смеха, когда слышит слова жёлтого котёнка, — фыркнул М'Айк. — Герои не особенные. Их потом забывают. Остаются такие, как М'Айк и жёлтый котёнок.

— Ты говоришь странные вещи, — осторожно заметил Лесс, не решившись сказать "да вы, котенька, псих" неуязвимому хаджиту в лицо.

— Жёлтый котёнок ещё увидит, — уверенно сказал кот. — Увидит, что имперца и данмера забудут ещё до того, как придёт норд. И увидит, что драконы спустились с небес и стали видимыми. Драконы есть, хотя М'Айку никто не верит!

Хаджит расхохотался так громко, что лошадь Лесса прижала уши к голове и попятилась, но М'Айк не обратил на это внимания. Кот смеялся почти полминуты, а после как-то резко затих, его уши и хвост безжизненно обвисли.

— М'Айка все называют Лжецом, но на самом деле М'Айк просто особенный, — произнёс он с грустью в голосе. — А сейчас М'Айк идёт искать свою шапку!

Элессар не сумел заметить, когда странный кот сорвался с места. Вроде бы только что стоял здесь, а в следующее мгновение он уже лишь точка в пелене дождя. Лесс смотрел точке вслед, пока та не исчезла, и осторожно тронул поводья, послав лошадь вперёд. Произошедшее настолько шокировало его, что он даже забыл защититься от льющейся с неба воды, а через несколько минут, когда он опомнился, было уже поздно — всё равно вся одежда промокла до нитки.

Маркус уже неделю бродил по лесам Джераллского горного массива, выслеживая шпионов. Шпионы выслеживаться отказывались, поскольку явно умели наблюдать и прятаться лучше, чем недавно вышедший из тюрьмы имперец.

Он вообще не очень понимал, почему это дело поручили именно ему, ведь среди Клинков были намного более умелые следопыты и воины.

"Допустим, я их найду", — размышлял Маркус. — "Что дальше? Разве я смогу с ними справиться? Весьма оптимистично со стороны Джоффри, надеяться на то, что император не ошибся, назвав меня избранным и далее по тексту".

Незаметно для себя имперец вышел на дорогу, но, увидев под ногами камни вместо травы, остановился и огляделся. Справа виднелись городские стены, слева — спуск с плато и одинокий всадник. Всадник, в такое время? Очень подозрительно.

Маркус встал посередине дороги, широко раскинув руки в стороны. Лошадь флегматично фыркнула и остановилась. Её хозяин нервно сжал поводья.

— Извините, но что вам от меня надо? Вы разбойник?

— А вы шпион? — в тон ответил имперец. Потом он присмотрелся к всаднику повнимательнее, и его брови поползли вверх.

— Я тебя уже видел! Ты тот мальчишка-альтмер из Кватча!

Эльф совершенно по-лошадиному пошевелил ушами, на его лице отразились сначала нешуточная работа мысли, а потом и узнавание.

— А вы — тот мужчина, которого я принял за разбойника. Но, что вы здесь делаете? — в голосе альтмера слышалось вполне искреннее любопытство без следа высокомерия, характерного для его расы.

— Дело государственной важности, — отрезал Маркус. — Поэтому вопросы здесь задаю я. Что ты ищешь в Бруме?

— У меня дело к Воланаро из гильдии магов. И сам я тоже маг, — вислоухий продемонстрировал имперцу брошку, которую гильдийцы использовали, как удостоверение личности.

Маркус кивнул с умным видом, хотя на самом деле он не очень понял, что это значило.

— Хорошо, можешь проезжать, — мужчина отступил в сторону.

Альтмер осторожно тронул поводья, посылая свою скотинку вперёд. Пока лошадь не ушла слишком далеко, эльф, не отрываясь, смотрел на человека, тот не уступал. Из-за туч выглянул луч солнца, осветив нескладную фигуру, и на мгновение Маркусу показалось, что глаза парня — зверино-жёлтые, как у Шеогората на одном старинном витраже. Зажмурившись, имперец тряхнул головой, но, когда он вновь бросил взгляд на всадника, вислоухий уже отвернулся, смотря на дорогу, и нельзя было сказать, причудилось ли ему, или это было правдой.

Пеший конного не догонит, поэтому Маркус списал всё на игру света и не стал преследовать альтмера. Вспомнив про задание, имперец лениво выругался и сошёл с дороги.

Его ждали лес, слякоть, ранние горные заморозки и неуловимые шпионы Мифического Рассвета.

Глава третья, в которой Маркус совершает деяние, достойное памятника, Лесс чуть-чуть участвует в войне, а его лошади, как всегда, пофиг

В Бруме Лесс на удивление хорошо прижился, хотя ему и показался довольно холодным местный климат. Отделение гильдии приняло подающего надежды мага с распростёртыми объятиями, а Воланаро оказался весьма приятным собеседником. Единственной чертой демонолога, вызывавшей у Элессара глухое раздражение, была ненормальная любовь сородича-альтмера к шуткам, весьма глупым, надо сказать.

К счастью, Лессу не пришлось долго терпеть розыгрыши Воланаро и его друга-хаджита. В скором времени в Бруме появился дом на продажу, за очень и очень скромную плату. Лесс, не разобравшись в ситуации, поспешил воспользоваться предложением, и только после узнал, что маленький уютный домик ранее принадлежал некоей Джерл, которая состояла в культе Мифического Рассвета и была убита за шпионаж. Но отказываться было уже поздно, да и возвращаться жить в здание гильдии, под одной крышей с шутниками, не хотелось, поэтому Элессар не стал ничего менять.

Не успел он обжиться в новом доме, как по городу поползли тревожные слухи о грядущем нападении воинства Дагона. И первое подтверждение не заставило себя долго ждать. Возле Брумы открылись Врата Обливиона. Но обстоятельства сложились так, что один из Клинков, Маркус, тот самый имперец, которого Лесс дважды принимал за разбойника, умел закрывать порталы в другое измерение и научил тому же стражников. С этой стороны опасности можно было пока не ждать.

Но Элессар ждал и боялся, и давно уже сменил бы место жительства, если бы не знал, что подобные Врата открываются по всему Сиродиилу. Он часто сокрушался о том, что очень неудачно выбрал место для побега, и старался пореже выбираться за городские стены. Совсем без этого Лесс не мог, привыкшая к долгим экспедициям душа звала его в леса, собирать ингредиенты. И он минимум два раза в неделю на целых полдня устремлялся в горы, где проводил время в поисках полезных травок. Северные леса не очень богаты растительностью, поэтому основной добычей Элессара становились пустырник и трутовики.

Иногда в таких вылазках к нему присоединялся М'Айк. Странный хаджит говорил странные вещи, упорно называл Лесса жёлтым котёнком и доказывал, что они с ним — особенные. Вислоухий вскоре привык к этому и даже приноровился поддерживать беседы, полностью лишённые логики. Например, М'Айк мог спросить про магазин штангенциркулей или начать глубокомысленные рассуждения о качестве и цене рыбных палочек. Но некоторые дискуссии выходили действительно интересными, например, Элессару надолго запомнился разговор о личах. С одной стороны — нежить, гниющие твари, с которых отслаиваются куски плоти, с другой стороны — у многих из них сохраняется весьма изощрённый ум. Конечно, Лесс не собирался когда-либо иметь дело с личами, но вопрос, обязательно ли им носить одежду, был весьма любопытным и сулил пару часов ленивых философских размышлений. Да и просто любопытно было спорить с упёртым котом, который утверждал, что "личу одежда нужна ровно в той же степени, что и овце — лютня, то есть низачем".

Пару раз Элессар сталкивался с Маркусом. Этот имперец был интересен тем, что совершенно не загордился от своей известности и продолжал спокойно выполнять данные ему поручения. Что именно делал Герой Кватча, осталось невыясненным, Лессу хватило упоминания государственной тайны, чтобы умерить своё любопытство.

Маркус честно признавался сам себе, что, если бы не зелья, потребляемые им в огромных количествах, он бы уже давно свалился, не сумев выполнить и трети возложенных на него задач. За короткое время он успел объехать несколько городов и руин и призвать для Брумы подкрепление. Имперец побывал в таких местах, куда бы никогда не отважился сунуться простой человек, каким был сам Маркус ещё недавно. Но, кажется, кроме него это всё делать было просто некому.

Очередное задание Мартина... Имперец был слишком патриотичен, чтобы назвать наследника престола безумцем, но и восторга по поводу затевавшейся авантюры не испытывал. Больше всего, конечно, ему не нравилось то, что и Мартин, и Джоффри вновь сделали из него козырного туза, хотя Маркус уже устал пытаться объяснить им, что он — не герой.

"Пусть ты простой человек", — слова последнего Септима звучали у него в голове, — "Но вспомни, как тебя называют. Люди верят в тебя, так стань же героем!"

Что-что, а убеждать императоры, даже будущие, умеют, как никто, так что Мартин честно пытался стать таким, каким его видели.

И поэтому в тот хмурый январский вечер имперец стоял вместе со всеми и ждал, когда откроются Врата Обливиона. Сегодня вторженцам никто не будет мешать, императору нужен Великий сигильский камень, и он его получит.

Маркус оглядел собравшихся. Разношёрстное воинство. Здесь были стражники со всех концов Сиродиила, даже из Кватча, который только начал отстраиваться заново. А за холмом... Имперец пригляделся. А за холмом явственно виднелся круп весьма приметной лошади.

"Значит, и её хозяин где-то неподалёку", — заключил Маркус и почему-то успокоился. Вообще, каждый раз, когда он сталкивался со странным вислоухим альтмером, на него снисходило умиротворение и уверенность в своих силах. Но герой Кватча так и не смог забыть тот жёлтый звериный взгляд, хотя уже успел убедиться, что это было лишь игрой его воображения.

Землю пропороли чёрные шипы. Воздух наполнился гудением портала и противными визгами скампов.

"Пора!" — сказал сам себе Маркус и ринулся в бой.

Элессар действительно был там, за холмом. В тот день он, по своему обыкновению, вышел в лес с самого утра и совершенно ничего не знал о готовящейся битве. Поэтому для него стало огромным шоком, возвращаясь, встретить немаленькую армию на пустом поле. Из предосторожности Лесс не стал им показываться и схоронился вместе с лошадью, дожидаясь дальнейшего развития событий.

Когда один за другим начали открываться порталы, он еле сдержал желание заорать и пуститься в бегство, но, всё же, сумел не выдать себя.

Однако случилось так, что один из атакующих дремора вместо того, чтобы нападать на солдат в лоб, решил обойти их и ударить с тыла. Ну, или он просто заметил флегматично пасущуюся лошадь. В любом случае, закованный в доспехи демон устремился в сторону, где прятался Элессар.

Эльф чуть не потерял сознание от страха, но его заставила прийти в себя его же кобыла. Животное с диким ржанием встало на дыбы и передним копытом заехало врагу по шлему. Раздался явственный звон, дремора пошатнулся, а тут и очнувшийся Лесс от всей души добавил молнией. Демон ещё несколько секунд пытался удержаться на ногах, но всё-таки не устоял и свалился.

"А вот теперь беги, Лесс, беги!"

Элессар облегчённо выдохнул и поспешил убраться подальше вместе с лошадкой, которая вновь потеряла к окружающему миру хоть какой-нибудь интерес.

Маркус в очередной раз совершил подвиг, закрыв Великие Врата. Остаток ночи он проспал без задних ног в военном лагере, а утром его ждал неожиданный подарок.

Недалеко от северных ворот Брумы, на небольшой площади перед Храмом, стояла статуя, изображавшая смотрящего вдаль имперца в простой одежде, но с акавирской катаной в ножнах. Надпись на постаменте гласила: "Спаситель Брумы. Герой пробился сквозь орды Обливиона, вошел в Великие врата и уничтожил адскую осадную машину. Памятник поставлен благодарными гражданами Брумы, 3E 434"

Пожалуй, это была одна из немногих авантюр Воланаро и его друга Дж'Скара, которую единогласно поддержали остальные маги. Всё-таки возвести памятник за одну ночь — достойный вызов даже для могучих волшебников.

Глава четвёртая, в которой Лесс падает в обморок, развязка наступает не по сценарию, но Дагон всё равно проигрывает

На какое-то время ситуация стабилизировалась. Новые ворота появлялись не так часто, и их удавалось закрыть без особых потерь среди войск. Казалось, что у Мерунеса Дагона закончились силы, и победа уже близка.

Когда всё отделение собрали, чтобы сделать магические отпечатки для парадных портретов, Воланаро снова оказался в своём репертуаре...

Элессар занимался магией в своё удовольствие под руководством собрата-демонолога, и даже вечные шуточки Воланаро перестали раздражать молодого эльфа.

После битвы за Бруму прошло две недели, когда в дверь дома Лесса постучались. Открыв, вислоухий обнаружил на пороге своего знакомого.

— Здравствуй, Маркус. Ты как обычно?

Имперец периодически обращался к Элессару за настоем из листьев и цветков пустырника, который действовал на людей успокаивающе. И Лесс не мог его не понимать, времена действительно царили нервные.

— Нет, — Маркус тряхнул головой. — Я по другому вопросу. Ты ведь маг, допущенный в столичный университет?

— Да, — кивнул Лесс, начиная прикидывать, что же от него сейчас потребуют.

— Ты не мог бы сопроводить нашу делегацию в Имперский город? — спросил имперец. — Присутствие такой персоны, достаточно важной, повлияет на престиж всего мероприятия.

Элессар задумался.

— Почему именно я?

Маркус улыбнулся чуть смущённо.

— Тебя я знаю лучше, чем их, и, к тому же, ты просто идеален, если брать по сочетанию силы и серьёзности.

— Тут ты прав, — вынужденно согласился Элессар, представив, в какой цирк мог бы превратить делегацию тот же Воланаро.

— Ну, так что? Ты согласен?

Лесс почувствовал, что очень хочет согласиться. "Дурацкая имперская харизма", — отстранённо подумал он, проникаясь к собеседнику умеренной симпатией, и сказал:

— Да, я приму участие в вашей делегации. Как я понимаю, нужно сопроводить наследника императора в столицу?

— Ты правильно понял, — Маркус чуть наклонил голову. — Спасибо, Элессар! Завтра в шесть утра мы выходим из Облачного Храма, можешь присоединиться к нам возле городских конюшен.

— Договорились.

Лесс посмотрел имперцу вслед, аккуратно прикрыл дверь и, тихонько матерно застонав, уткнулся в стенку лбом. Наследник означал покушения, покушения означали врагов, враги означали, что под удар может попасть и совершенно невиновный вислоухий эльф.

"Будем надеяться, что всё пройдёт мирно", — вздохнул Элессар и занялся сборами в дорогу.