Смерть лишь начало... (название рабочее)

* * *

— Добрый день. Будьте добры, стейк филе-миньон с картофелем и кофе из зёрен 'лавацио'.

— Хорошо. Сейчас сделаем, — улыбнувшись, сказала девушка. — Это все?

— Да, благодарю.

Николай откинулся на спинку дивана, ожидая заказ. Пять минут назад он пришел в этот бар, где была назначена встреча с друзьями. Чтобы просто так не сидеть, да и время не терять, решил чуток перекусить. Перед обследованием нельзя было кушать, а после не успел, сразу направившись навстречу.

Через минуту принесли заказ, а по прошествии еще десяти минут в зале объявился Владимир— один из тех друзей, которых ожидал Николай.

Оглядевшись по сторонам, направился к столику, за которым сидел Николай.

— Давно ожидаешь, Коль? — Спросил подошедший мужчина, протягивая руку для приветствия. Владимир был высоким, спортивно сложенным мужчиной лет двадцати пяти — тридцати, с густой каштановой шевелюрой и цепким взглядом карих глаз.

— Да не так, чтобы давно... — Пожимая крепкую ладонь друга, произнёс Николай. — Минут пятнадцать — двадцать, не более. Ожидая Вас успел перекусить, а то с самого утра за всеми делами никак не удавалось что-нибудь закинуть в рот.

— Так надо было на всех сразу заказ сделать. Как раз, к нашему приходу уже бы сготовили.

— Не, благодарю покорно, но на такие грабли мы уже наступали: все остынет пока всех дождемся, — улыбнулся Николай.

— Не, Коля, ты не прав... Вон остальные два архаровца двигаются.

И правда, как раз в этот момент в зал вошли два молодых человека, являющиеся противоположностями друг друга: тот, что шёл слева, был поджарым, ростом чуть ниже среднего, черноволосый и черноглазый. Другой, истинный Ариец с ярко-голубыми глазами и снежно белыми волосами. Высотой практически два метра и шириной плеч, которой обзавидовался бы и русский богатырь. — Это были друзья Николая и Владимира, Артём и Сергей.

Черноволосый, подходя воскликнул:

— Видишь Серёга, что делается на белом свете!... Пока мы трудимся в поте лица, пытаясь заработать на кусок хлеба, эти два редиски— нехороших человека, отдыхают,недожидаясь своих усталых и голодных друзей!

— Неа, — улыбаясь, сказал второй. — Это они козни сидят строят на тему, как избавиться от такой надоедливой черной мухи как ты.

— А почему это я муха?! — Обиженно воскликнул Артём.

— Да потому, что жужжишь без умолку, по делу и без...

Мужчины обменялись рукопожатиями и сели за стол.

— Что-нибудь уже заказали? — Спросил Сергей, беря со стола меню.

— Какой там, — махнул рукой Владимир. — Я как раз перед вашим появлением журил Ника за то, что он поел, а своих, смею надеяться, лучших друзей оставил голодать.

В этот момент к их столу подошел официант. Молодые люди сделали заказ и продолжили дружескую пикировку. Вскоре им принесли напитки и холодные закуски.

Николай, разлив коньяк по рюмкам, встал...

— Ну что, Ребята... Давно мы с Вами не сиживали нашей компанией. С новогодних праздников, однако. Вот я и собрал нас, чтобы это недоразумение исправить. И первый тост хочу поднять за друзей— за Вас! За то, что Вы появились и по сей день остаётесь в моей жизни, как три столпа, на которые я в любой ситуации могу опереться, зная, что меня поддержат, не дадут упасть. За Вас, Мужики! — Раздался звон посуды и вечер начался...

Через какое-то время с места поднялся Владимир:

— Спасибо за такие тёплые слова, дружище. Это верно, мы всегда друг другу придём на помощь, да и просто так завсегда рады встречаться, но основой, неким стержнем нашей компании являешься ты. Всегда все обо всех знаешь, всем приходишь на помощь. Да даже инициатором большинства наших встреч являешься Ты. Успехов, здоровья и благополучия— за Тебя, Коля! — Мужчины вновь столкнули наполненные заново рюмки и второй тост отправился к первому.

— Спасибо, братишки, для меня Ваши слова много значат, — растроганно произнёс Николай.

— Да расслабься, Ник! Чего ты такой скованный сегодня? — хлопнув друга по плечу, произнёс сидящий слева Артём. — Какая муха тебя укусила? Лучше давай третий тост выдай!

— А почему это я? — удивлённо приподнял бровь Николай.

— Как почему? — Деланно удивился Артём. — Кто произнёс первый, тот произносит и третий, за любовь.

— Ну хорошо, — ехидно улыбнулся Николай, поднимаясь. — Друзья, обманем смерть и выпьем за любовь. Быть может, завтра нам уж не собраться вновь, Сегодня мы живем, а завтра — кто предскажет! [5]

Четверо мужчин в молчании, не чокаясь выпили напиток до дна и сели. Далее застолье покатилось по накатанной: шутки, байки, анекдоты, смех, серьёзные беседы за жизнь и иное, что только может прийти в голову подвыпившим мужчинам.

Около полуночи друзья стали разъезжаться по домам. Николай сел в такси, откинулся на спинку кресла и задумался о том, что уже выполнено из запланированного, и что только предстоит.

* * *

С момента первого разговора с Павлом Алексеевичем прошло уже около двух месяцев.

Через день после той беседы трансплантолог отзвонился Николаю, сообщив, что готов рассмотреть его кандидатуру в качестве донора, но при условии регулярных обследований. С того дня каждую пятницу пришлось ездить на разнообразные процедуры, сдачу анализов и заниматься иной медицинской волокитой. Болезнь, как ни странно, Николая особо не беспокоила. Иногда лишь возникали вспышки острой головной боли, да и то слабые. И рядом не стоят с той, что была в январе, в тот день, когда попал в больницу. За это время ему удалось сделать ни так уж и мало: переписал все имущество на супругу, собрал денежные средства на похороны себя любимого, тайком заказал ритуальные услуги и все полагающееся. Этот вопрос он не желал пускать на самотек, ибо не хотел создавать проблемы семье, которая итак будет в шоке. Да и всегда был против захоронения человека в землю. Кремация, по его мнению, была лучшим способом. Как писал Сергей Есенин— "...И мне — чем сгнивать на ветках — Уж лучше сгореть на ветру." [6] Эти слова как нельзя лучше иллюстрируют позицию Шмелёва. . Дома появлялся Николай под вечер, так как имелось несколько дополнительных подработок, вознаграждения за которые отправлялись на банковский счет. Благодаря им то и удавалось по сей день скрывать от Татьяны сложившуюся ситуацию. Отбрехивался тем, что берёт разные подработки, желая летом свозить семью на море. Хотя она и подозревала что-то. Даже несколько раз устраивала допрос Виктору Петровичу, но тот, честь ему и хвала, сдержал своё слово и ничего супруге не рассказал. С консилиумом, что собрался по его поводу, было все давно понятно... Они регулярно вызывали его на обследования, брали ткани, кровь, проводили кучу иных процедур, но было ясно как Божий день, что ничего они не сделают. Да что там, они попросту не понимают, что с ним и за три месяца ни на йоту не приблизились к пониманию. С Павлом Алексеевичем тоже было все оговорено. Когда Николай умрёт, приедет дежурная бригада трансплантологии и сделает все необходимое. Бумага с согласием уже им написана. Деньги же за это придут на несколько его счетов, без пояснений от кого и за что. Семье он сделал видеозапись, где рассказывает о многом, но о денежных средствах говорит, что откладывал регулярно многие годы, с юности, вот и накопилось. Зная, что умрёт, перевёл их на известные счета, чтобы семья ни в чем не нуждалась.

За воспоминаниями такси незаметно достигло пункта назначения. Мужчина, расплатившись вышел из машины и направился к подъезду. Подойдя, остановился и, вдыхая ночной аромат, поднял лицо к тёмному, с россыпью сверкающих звёзд, небу. "Каких то из них уже нет, а их свет еще виден нам. Вот и я, как та звезда, скоро исчезну. Но в отличии от них, следа в истории не оставлю. След останется лишь в моих детях и этот след много важнее следа в истории, или света угасших звёзд." Николай глядя в ночное небо улыбнулся и продекламировал:

Всё — истина. Везде Творец.

Во всём начало и конец.

Едины атом и звезда.

Мой час пробьет, отвечу: да!

Продолжая улыбаться, Николай открыл дверь подъезда и пошёл домой. Нужно хорошенько выспаться. Завтра предстоит поход с детьми по разным развлекательным заведениям, а на это нужно много сил, внимательности и терпения.

— Папа, просыпайся! Мама говорит, вставать пора! — С воплем в комнату вбежало маленькое светловолосое зеленоглазое чудо женского пола и запрыгнуло на постель к Николаю.

— Вот раздавишь Ты меня, Слонёнок, и я дома останусь, — сказал, смотря на свою почти четырёхлетнюю дочь, улыбающийся мужчина.

— Я не слонёнок, я девочка, — надула щечки это маленькое чудо. — И раздавить тебя не смогу. Я же маленькая. — С этими словами ребенок поцеловал в щеку отца, показал розовый язычок и упорхнул с чувством выполненного долга по своим несомненно важным детским делам.

Мужчина, улыбаясь, поднялся и направился умываться.

— Коль, давай скорее, иначе завтрак совсем остынет, — донесся голос супруги с кухни. — Да и выходить скоро нужно, а то в ТЮЗ опоздаем.

— Пару минут, Родная, и я буду готов! — крикнул отец семейства.

Выполнив ежедневный ритуал мыльно брильных процедур, Николай взглянул в весящее на двери ванной комнаты круглое зеркало.

В нем отражалось лицо русоволосого мужчины лет двадцати пяти — тридцати с ярко-зелёными глазами, носом с небольшой горбинкой и твёрдо очерченными губами. Подмигнув своему отражению, Шмелёв толкнул дверь и пошел завтракать.

Через пол часа всё семейство было готово к выходу.

— Коль, билеты у тебя? — Спросила Татьяна, смотря все ли необходимое положила в свою, кажущуюся маленькой, безразмерную сумочку.

— Да, у меня. Как купил, так и не выкладывал.

— Хорошо. Саша, бери младших и давайте на выход!

— Пап, а Пап, — дочка подошла и подёргала отца за полы куртки. — А куда мы пойдём?

— В театр, солнышко.

— На Денискины рассказы?7 Ты обещал! — Девочка приготовилась заранее плакать.

— Конечно на них, Радость моя, — погладил её по голове Николай. — Я же обещал. — Давай догоняй Сашку с Витькой, а то уйдут без тебя.

— Я им уйду! — С этим воплем маленький непоседливый вихрь кинулся в погоню за ушедшими вперед братьями.

* * *

Выходные прошли. Настали рабочие будни. Николай отправился на работу с приподнятым настроением. Отдых с семьёй удался: в субботу сходили в театр, зоопарк, на аттракционы. Да где только не побывали? Дети выгуляли родителей по всевозможным развлекательным заведениям, которые только есть в городе. А в воскресенье ездили отдохнуть на природу— понравилось всем, и детям и взрослым. А ночи... Какие это были две ночи. У Николая при воспоминании, что-то сладко ёкнуло в груди. Татьяна была неистова в любви как наверное никогда... Набросилась на него словно изголодавшаяся кошка на миску сметаны. Выжимала досуха, будто чувствуя расставание и пытаясь успеть взять все возможное. Успокаивались только на рассвете.

* * *

В припаркованной синей Renault Duster сидели трое мужчин и вели неспешный разговор.

— Ребят, Вам не показалось странным поведение Ника? — Спросил водитель, открывая бардачок и вынимая оттуда сигареты и зажигалку.

— Что именно? Дай и мне сигаретку, Володя, — протянул руку Артём.

— Да он вёл себя как-то странно, плескал энергией, жизнелюбием, а в какие-то моменты раз, и смурнел. А если вспомнить некоторые его фразы, те же тосты, то мороз по коже пробегает. Такое ощущение, что он с нами прощался, братцы.

— Я думал, что никто больше этого не заметил, — угрюмо произнёс Сергей. — Меня уже давно настораживает его поведение. Какие-то непонятные телодвижения им совершаются...

— Например? — Владимир нетерпеливо взглянул на блондина.

— Далеко за примером ходить не надо. Недели две назад, проходя мимо офиса ритуальных услуг, заметил как туда входит наш общий друг. Я заинтересовался, что это он там забыл. Отошел в переулок, но так, чтобы мне было видно вход офиса и стал ждать. Прошло наверное пол часа прежде чем Коля вышел оттуда. Я еще больше насторожился...

— Да ладно ты, насторожился... Так и скажи, что любопытство заело, — пыхнув сигареткой, ухмыльнувшись, перебил друга Артём.

— Будете перебивать, вообще ничего говорить не стану...

— Все, все, умолкаю, — приподнял вверх ладони Артём.

— Так вот... Я насторожился еще больше и когда он скрылся из вида, вошел в ритуалку и вызнал у них, зачем наш дружище туда заходил...

— И?!...

— Мне не ответили, но я углядел договор на оказание ритуальных услуг. Кого хоронят, не рассмотрел, а вот кто оплатил, прочесть смог. Платил Коля. Как Вам?!

— Все страньше и страньше, как сказала бы девочка Алиса. — Владимир отбил барабанную дробь пальцами на руле, затушил окурок и завёл мотор. — Может поедем расспросим его как следует?

— Ага, так он тебе и расскажет. Держи карман шире! — Все веселье и беззаботность слетели с Артёма. — Если он нам раньше не рассказал, то и сейчас ничего не скажет. Вы же знаете его поистине баранье упрямство.

— Это да, — хохотнул Сергей. — В этом ему нет равных.

— А что Татьяна? Ничего никому не говорила?

— Да она и сама не знает. Я её аккуратно расспросил после того случая с ритуалкой, думал может у них какие родственники умерли. Ничего такого. А насчет Ника тоже выразилась, что он после больницы стал темнить. Постоянно какие-то дела до ночи, о которых не рассказывает, отделываясь общими фразами. Перепады настроения и тому подобное.

— Ты ей, что рассказал про ритуалку? — Нахмурился Владимир.

— Я совсем дурак, что ли? — Приподнял бровь Сергей. — Просто расспрашивал о делах, родственниках. Ну обычный гостевой трёп за чашкой чая.

Вдруг у Владимира зазвонил мобильник.

— Да, слушаю. Да. Когда? Ага, знаю. Ты не переживай, все будет хорошо. Мы с ребятами сейчас подъедем, дождись нас. -Владимир поднял на друзей потяжелевший взгляд.

— Ребята, Коля в больнице. В коме...

* * *

Генерал-майор Гроздин сидел в своём кабинете в НИЦ ФСБ РФ,[8] составляя отчёт для руководства, когда раздалась трель мобильного телефона.

— Гроздин. Слушаю.

— Добрый день, Юрий Михайлович! — Воскликнул в трубке молодой голос. И недожидаясь ответа, продолжил. — Помните Вы как-то рассказывали про серебрянку,[9] обещая мне показать её и позволить участвовать в изучении?

— Да, и?

— Кажется мне удалось раньше времени увидеть эту самую серебрянку...

— И где же, позвольте Вас спросить? — Нахмурился старый генерал.

— В больнице, где я сейчас прохожу практику. Пациента.

— Вы уверены?! — Вскинулся Гроздин. — Не ошибаетесь?

— Думаю, что не ошибаюсь... Все так, как Вы описывали. Я, когда увидел, насторожился. Но не сразу понял, что мне это напоминает. А поняв, сразу позвонил Вам. Скажите, что мне делать? Изъять всё, или?...

— Не спешите. Лучше расскажите подробнее, что там за ситуация.

— Я, как Вы знаете, прохожу курсы в отделении трансплантологии и имплантирования. Сегодня был на дежурстве, когда поступил звонок об умершем молодом мужчине, который при жизни дал согласие на изъятие органов. Мы приехали, начали вскрытие и изъятие. Всё шло как обычно до того момента, как мне попался на глаза спинной мозг, точнее то, что от него осталось. Я изначально не понял, что мне это напоминает, а чуть погодя вспомнил Ваш рассказ... Вскрыв череп убедился, что вместо головного мозга имеется такая же серебряная субстанция порошкового типа. Поняв, что не ошибаюсь, позвонил Вам.