— Хорошо, — непринуждённо ответила она. — К восьми или к девяти часам её пригласить? И приготовить ли что-нибудь особенное на ужин?
— Пусть приезжает к девяти. Хочу нормально выспаться, — секунду подумав, резко ответил он. — А особенное... Обойдётся. Я вызываю её к себе, чтобы хорошо поиметь, а не кормить роскошным ужином.
Он махнул рукой, давая понять, что она может идти, а Виви лишь в ответ пожала плечами и пошла на кухню, не понимая, да и не желая разбираться, почему раздражение босса не уменьшилось после душа.
(наши дни)
Празднование дня рождения закончилось и на лужайке, перед домом, гостей не осталось. Все разъехались и сотрудники кейтеринговой компании занялись наведением порядка, убирая пока посуду, столы, стулья и в скором времени собираясь свернуть шатры, где развлекались гости.
Из всех приехавших, остался только один мужчина. Светловолосый, загорелый, по виду он был чуть старше хозяина дома, но не менее привлекательный. А даже может и более, потому что его голубые глаза не отдавали холодом, а губы не сжимались в тонкую полоску, если он был чем-то недоволен. Чувствовалось, что он по характеру мягче и добрее, хотя и может проявить стальную твёрдость, желая добиться поставленной цели.
Сидя вместе с виновником торжества в стороне, в одном из плетёных кресел, он медленно потягивая коньяк из бокала, глядя то на реку, к которой примыкал участок с особняком, то бросая взгляд на лужайку, как будто кого-то выискивая там глазами.
— Когда планируешь устроить настоящую вечеринку? — поинтересовался он, чтобы отвлечься. — Свой традиционный мальчишник в честь очередного возрастного рубежа?
— Не знаю, — буркнул именинник и сделал глоток из своего бокала, а потом покосился на мужчину, которого считал своим настоящим и близким другом и, подумав с секунду, с раздражением произнёс: — Я тут недавно задумался о своём возрасте. Мне стукнуло тридцать девять. Вроде многого добивался. Живу, как хочу. Ни от кого не завишу и никому не подчиняюсь. Когда был молодым, мечтал об этом. Считал это своей основной целью. А сейчас... Я не чувствую удовлетворения. Всё время впечатление, что мне нужное большее, а что именно — понять не могу.
— Подожди, Яр, стукнет сороковник, вообще испугаешься, — невесело ответил друг. — Бабло, тёлки, бесконечный трах и развлечения начнут казаться пустыми и бессмысленными. Рутинными. Даже работа не поможет... У меня тоже всё начиналось с мыслей о возрасте и том, что всё перестало радовать. И больше не за что зацепиться, чтобы встряхнуться и заново ощутить вкус жизни. Говорят, это называется кризисом среднего возраста.
— Ты не говорил, что беспокоишься об этом, — Яров с удивлением посмотрел на друга.
— Не думал, что ты меня поймёшь, — тот пожал плечами. — Такое на словах не объяснишь, пока сам не почувствуешь. У меня это началось три года назад, в тридцать восемь. Ты вот продержался до тридцати девяти.
— И что? — именинник вопросительно поднял бровь. — Как справляешься? Выход нашёл?
— Ну, так... — неопределённо бросил он. — Есть кое-какие мысли на этот счёт.
Яров хотел было задать вопрос о том — какие мысли, но остановился. Он не любил, когда лезут в душу к нему, и с другими такого никогда себе не позволял. "Захочет, сам расскажет", — подумал он и снова уставился на реку, где уже начал клубиться лёгкий туман, отдавая ночной прохладе накопленное за день тепло.
А гость тем временем в очередной раз посмотрел на лужайку и увидел, что там появилась помощница его друга. Как обычно строгая и деловитая, она старалась держать под контролем происходящее и сейчас зорко следила, как убирают последствия праздника.
— Ты Виви совсем не жалеешь, — немного резко произнёс он. — Она у тебя хоть когда-нибудь отдыхает?
— Конечно, отдыхает, — ответил Яров, тоже посмотрев на женщину, которая была одета в свои неизменные юбку и блузку, в туфли на низком каблуке и с как обычно собранными в пучок волосами. — Думаю, ей хватает на это время. Она никогда не жаловалось на усталость или большое количество работы.
— Поберёг бы её всё же. Это ведь не шутка пережить сердечный приступ и две клинические смерти. Такое неизменно отражается на организме, хотя она и выглядит бодрой и полной сил, — сказал гость и собрался ещё что-то добавить, но хозяин торжества изумлённо уставился на друга и переспросил:
— Сердечный приступ и смерти? Это у моей Виви такое было?
— Ты что, её не проверял, прежде чем брать к себе в дом? — в этот раз изумился уже его друг.
— Почему, не проверял? Проверял. Дважды, — растерянно ответил тот. — Когда она только нанялась ко мне на работу и потом, когда стала помогать мне в бизнесе. Отдал распоряжение службе безопасности, и они собрали информацию. Правда, я не интересовался её биографией, а лишь полагаясь на слова своего работника, удостоверился, что она не имеет контактов с кем-либо из моих конкурентов и не может заниматься шпионажем в чью-либо пользу. Она же вроде большую часть своей жизни была лишь тихой домохозяйкой. Откуда сердечные приступы и смерти?
— Ну, она не всегда была тихой, — гость улыбнулся. — Она была скорее обыкновенной. Такой, как все. Любила своего мужа, обустраивала свой дом, вовремя развлекалась и знала, когда стоит остановиться. В общем, этакая среднестатистическая и образцовая домохозяечка, желающая угодить своему мужу и успешно справлявшаяся с этой задачей.
— И? — нетерпеливо спросил Яров, когда друг замолчал, чтобы сделать глоток коньяка.
— Что — и? Всё, как обычно. Банальная история — её муж начал ходить налево, а потом задумал и развестись, поменяв её на более молодую девку. А разводясь, пожадничал и сделал всё, чтобы не делить совместно нажитое имущество. Оставил ей копейки, практически выкинув на улицу, — презрительно отозвался тот. — Она пыталась бороться, но родители её муженька имели связи и все судебные решения были не в её пользу. Да и она, если честно, не очень-то и боролась на мой взгляд. Не использовала все возможности, а предпочла уйти с гордо поднятой головой. Она попыталась заново начать жизнь и устроиться на работу, но отсутствие стажа отпугивало солидных работодателей. Пришлось довольствоваться работой в какой-то захудалой фирмочке, с мизерной оплатой труда. Ей пришлось перебиваться копейками, после сытой и нормальной жизни. Но говорят, она держалась, не показывала своим старым друзьям, что испытывает и как ей тяжело. А закончилось всё нервным срывом, а после и сердечным приступом. Вероятно потому, что не позволяла себе по-бабски поплакаться и пожаловаться окружающим, а носила всё в себе. Ну, а в больнице уже пережила две клинические смерти. Правда, довольно быстро поправилась, потому что всё же организм сильный и раньше на здоровье она не жаловалась. Отлежалась два месяца в стационаре, а через месяц устроилась к тебе, похоже, решив, что лучше делать за деньги то, что она делала для мужа. А не пытаться работать по специальности.
— Хм, интересно, — задумчиво протянул Яров. — Я приблизительно такое и предполагал о её жизни. Понимал, что передо мной примерная домохозяечка, которая знает толк в своих обязанностях и которую муженёк бросил ради более молодой бабёнки. Только не думал, что она способна из-за мужика слечь с сердечным приступом. Она же у меня ледышка.
— Раньше она не была такой, — его собеседник с досадой поморщился. — Говорят, она была весёлой. Хохотушкой и заводилой любой компании. Ледышкой она стала, выйдя из больницы.
— Да уж, муженёк у неё скотина ещё та. Понимаю, почему она держится от всего мужского пола подальше, — Яров пристально взглянул на свою помощницу.
— Он не просто скотина, а самонадеянная скотина, — в этот раз гость поморщился с отвращением. — Через полгода он одумался и попытался её вернуть. Видимо решил, что зря поменял примерную жену на очередную молодую дырку. Захотелось вернуть свою прежнюю удобную жизнь, с послушной и услужливой женой дома, и меняющимися любовницами на стороне. И он, насколько я знаю, до сих пор не оставляет эту мысль. Периодически пытается связаться с ней и предложить вернуться к нему.
— Серьёзно? — Яров нахмурился. — Виви никогда не говорила, что бывший муж преследует её и пробует снова наладить отношения.
Мужчина ничего не ответил собеседнику и лишь пожал плечами, в очередной раз посмотрев на женщину, которая продолжала зорко следить за обслуживавшими банкет, не давая им расслабиться и передохнуть после ухода гостей.
А Яров уже перевёл взгляд на своего друга, и подозрительно прищурившись, холодно поинтересовался:
— А с чего вдруг ты так много знаешь о Виви? Откуда такой интерес к ней. Собираешься переманить её к себе на работу?
Мужчина перевёл взгляд на друга и, выдержав пару секунд, спокойно произнёс:
— Я отвечу на твои вопросы. Но сначала хочу задать свой. Скажи честно, ты её трахаешь? — он внимательно взглянул в глаза Ярова и, замерев, ожидал ответа.
"Трахнуть Виви разок-другой я бы хотел. Мысли, появившиеся полгода назад, когда я чуть не свернул себе шею, до сих пор не дают покоя. Пока она ухаживала за мной, я часто думал об этом. Особенно вспоминая, как всего лишь раз она меня купала, и как приятны были её прикосновения. Та жаркая медсестричка, на которую Виви всё же переложила выполнение банных процедур, несмотря на то, что со вкусом попутно мне отсасывала, всё равно не умела так нежно ко мне прикасаться. Её движения слишком отдавали профессионализмом. Руки были не такими мягкими, а движения слишком отточенными. До меня она ухаживала за кучей беспомощных людей и не вкладывала в это душу. А Виви тот единственный раз мыла меня с нежностью, как человека, за которого переживают. А уж сколько волнительных моментов было, когда она переодевала меня. Я имел удовольствие проверить и упругость её сисек, когда прижимался к ней, поднимаясь с кровати. А потом и когда разрабатывал ногу после снятия гипса. Она часто страховала меня и подхватывала, когда я спотыкался, и не давала упасть. Да и попку не раз её пощупал, когда рука нечаянно съезжала вниз, пока она помогала мне добраться в ванную, туалет или на кухню. Но я всё же не позволил себе пойти дальше. Потерять Виви, как свою доверенную помощнику я боюсь больше, чем желаю всунуть в неё свой член", — пронеслось в его мыслях, а вслух он честно сказал:
— Нет, я её не трахаю, и не трахал прежде.
— Хорошо, — с облегчением выдохнул собеседник и сразу же серьёзно добавил: — А интересовался я ею, потому что хочу предложить серьёзные отношения со всеми вытекающими оттуда последствиями.
— Не понял... Какими последствиями?.. Ты что, планируешь Виви сделать своей любовницей? Да она же старая! — сначала растерявшись, затем воскликнул Яров и тут же, как будто с долей отвращения к своим предыдущим словам, поправил себя: — Нет, выглядит она хорошо и не тянет на свои тридцать семь, но это не для тебя. Ты же предпочитаешь молодых, агрессивных и глупеньких. Если не через пять, так через десять лет фигура Виви поплывёт, морщины покроют лицо и в постель её больше не захочется тащить. Её даже будет стыдно показать своим друзьям. Рядом с их молоденькими любовницами она будет явно проигрывать.
— Уверен, Виви не из тех, кто позволит себе распуститься. Да и наследственность у неё хорошая. Она и в пятьдесят будет выглядеть хорошо. И ты не хуже меня знаешь, что деньги и пластические хирурги и из крокодилов способны вылепить модель, а старушке помочь сбросить пару десятков лет, — парировал мужчина. — А у Виви и природные данные хороши. Ей нетрудно будет поддерживать форму. В деньгах она не будет знать стеснения. А насчёт друзей и их молодых любовниц... Меня в последние годы мало волнуют соревнования "у кого любовница круче" или "у чьей сиськи больше, талия уже, а дырка между ног теснее". Виви мне нужна не только, как любовница, а для создания семьи. Родит мне детей, будет вести дом. Она из разряда тех женщин, которые рождены стать прекрасными матерями и примерными жёнами. Я дам ей всё необходимое...
— Хочешь жениться на ней? Да ещё и мелкими сопляками обзавестись?.. А она что, может иметь детей?.. Я думал, что её неспособность родить послужила одним из поводов для развода... — растерянно вставил именинник, смотря на своего друга так, как будто видит незнакомого человека.
— Она абсолютно здорова в этом плане. Мне достали её медкарту. Там всё замечательно. Она ещё вполне сможет родить мне парочку наследников или наследниц. А детей у них с мужем не было, потому что он не хотел на тот момент.
— Смотрю, ты хорошо подготовился и скрупулёзно подошёл к выбору жены, — Яров ощутил раздражение. — Больше похоже на бизнес-сделку, чем на создание крепкого семейного гнёздышка с любимой женой и обожаемыми детьми. Но если так припекло обзавестись всем этим, почему не выбрать кого-то помоложе. Уверен, кандидатуры найдутся.
— Да, я всё взвесил, когда принимал решение, — невозмутимо ответил гость. — Как уже сказал, Виви идеальный для меня вариант. Она будет хорошей матерью и женой. Примерной. А кандидатур действительно было немало. Но в каждой что-то не устраивало. Кто-то был слишком явно зациклен на себе. Кто-то слаб на передок и в будущем мог загулять. Кого-то волновали только мои деньги и ничего больше. Кого-то я просто не представлял в роли любящей матери своих детей, а вернее не считал, что они будут хороши в этом... Короче, никто не подошёл так, как Виви. Да я и не против её возраста. Она созрела для серьёзных отношений, и будет ценить то, что я ей дам. Особенно после случившегося в её жизни. Все остальные кандидатуры не созрели ещё для этого и годятся только на роль любовниц. Повторюсь — Виви прирождённая мать семейства и послушная жена. К такой захочется возвращаться после выматывающей деловой поездки или после встречи с очередной глупой куклой, умеющей только хорошо раздвигать ноги. С Виви будет приятно и комфортно встречать старость и растить детей, а потом и внуков.
— Ооо, так от любовниц ты не откажешься? — ледяным тоном поинтересовался Яров. — А Виви об этом расскажешь?
— Нет. Я буду ей хорошим мужем и не совершу тех ошибок, что её бывший, — сухо отозвался мужчина. — Мать моих детей я унижать не буду и не позволю никому оскорбительно или с насмешками высказываться в её адрес. Никто даже не узнает о моих похождениях налево.
— Всё продумал, да? — хозяин дома всё больше злился и уже не пытался скрыть свои эмоции.
— Яр, я понимаю, ты кипятишься, потому что не хочешь её терять. Виви делает твою жизнь удобной. Но не стоит так уж переживать. Уверен, когда у нас с ней всё срастётся, она найдёт себе достойную замену и натаскает её угождать тебе во всём, — примирительно произнёс мужчина. — Отпусти её. Я знаю, она, наверное, единственная женщина, к которой ты уважительно относишься. И именно поэтому она до сих пор не побывала в твоей постели. Но пойми, она не молодеет. Ей нужно двигаться дальше. Это не её — только убирать дом, гладить, стирать, следить за твоим рабочим графиком и вызывать твоих любовниц, а потом и выпроваживать их. Ей нужно большее. Не за деньги, а для души. Она не была той ледышкой, что сейчас. Она была нормальной женщиной. И если ты не отпустишь её, она будет несчастна. А я в силах её жизнь наполнить радостью.
