1 Тайяна. Вырваться на свободу

Пепел под ногами, сумерки сверху. И все.

Время от времени что-то мелькает, словно скрытое тенями, но не приближается. Ааша рычит, но не так, чтобы сильно, значит, прямой опасности пока нет.

Надо идти вперед. Сначала.

А потом повернуть — и пойти вдоль края Разлома. Долго она здесь задерживаться не будет, пройдет вдоль края — и вернется в Лес.

А как еще можно скрыться от нархи-ро? В Лесу от них тайн нет. Тайяна понимала, что ее найдут в течение дня-двух — и придется выходить замуж.

И вольно же Шету так в нее врезаться! Другого слова и не подберешь! Так бы она еще лет пять пожила спокойно, потом выбрала себе парня по душе... наверное.

Как-то не получалось у Тайяны влюбиться.

Все ее подруги то искали себе парней, то искали способ от них отделаться, крутили романы, влюблялись и страдали из-за разбитых сердец, а Тайяне всегда и все было безразлично. Бабушка говорила — не созрела.

Девушки, они ведь как ягода, каждая — в свой сезон вызревает.

Бабушка... вот уж кого жаль. Но старая нархи-ро еще два года назад отбыла в края Вечнозеленой Рощи. Да сомкнется Лес над ее головой, да обретет она крылья в новом рождении.

Может, от нее у Тайяны и появились такие мысли — что можно бежать, пытаться что-то изменить... остальные-то живут и счастливы?

Тайяна шла вперед и вперед, размышляя о том, как несправедливо устроена жизнь.

Кому-то того и надо! Вот, как Мари. А достается — ей. В то время, как у Тайяны совсем другие мечты и желания. Жить бы спокойно, читать книги, обучать волков — и ничего больше не надо.

Может, ее дети и смогут когда-нибудь стать крылатыми, так ведь их не от птицы небесной рожать надо будет. Это постель с Шетом... бэээ...

Лучше уж в Разлом.

Левой — правой, левой — правой. Шаг — другой, третий — десятый.

Куда-нибудь она да придет.

Сумерки сгущались все сильнее. Скоро ночь, а это не слишком хорошо. Таййяна отлично знала, что ночь в лесу — врремя хищников. А Разлом — кто сказал, что здесь иначе?

Найти бы, где переночевать.

Но пока ничего не подворачивалось. Выйти и переждать вне Разлома?

Тайяна искренне сомневалась, что у нее хватит храбрости вернуться. И что ее не найдут — тоже. Сейчас уже должна подняться суматоха, должны начаться поиски, скоро сообщат родителям. Будут ли те волноваться? Горевать?

Наверное, будут.

Но если она вернется, ее либо выдадут замуж, либо она станет опозорившей Род. И то, и другое Тайяне не нравилось, а значит — вперед.

Пейзаж вокруг медленно менялся.

Появилась трава под ногами, появились редкие кусты, похожие на кабанью щетину. Тайяна подошла к одному из них, коснулась рукой, растерла листок между пальцами.

Он пах странно и пряно. Словно смесь ванили и корицы. И чего-то еще такого странного, островатого и горьковатого. Но приятно.

Тайяна задумалась и решила задержаться на пару минут.

Такое растение было ей неизвестно.

Ей! Нархи ро! Частичке души Леса.

Так что девушка достала небольшой холщовый мешочек и принялась обирать листья. А потом еще и корешок подкопала.

Может, пересадит когда-нибудь?

Рано или поздно она найдет свой дом — и там обязательно будет сад. Хотя бы маленький. Она разведет там лекарственные травы, будет готовить отвары и настои...

И она посадит там эти кустики, почему бы и нет?

Нархи-ро умеют договориться с растениями. Сейчас она споет корешку колыбельную — и тот заснет. А проснется, когда она решит доверить его земле.

Тонкие пальцы погладили кисет.

Спи, и пусть тебе приснятся сладкие сны, спи, чтоб рано или поздно дождаться весны, спи...

Ааша рыкнула, торопя хозяйку — и Тайяна двинулась вперед.

Равнина сменилась холмистой поверхностью и Тайяна теперь мало что видела. Холмы слева, холмы справа. Когда Ааша рыкнула и вцепилась зубами в ее рукав, девушка дернулась, но тут же доверилась волчице.

— Куда, Ааша?

Волчица уверенно потащила девушку куда-то влево. Тайяна следовала за подругой — и даже не сильно удивилась, когда впереди замаячило нечто вроде строения.

Только пригляделась.

Квадратное, из грубых камней, цвет не разберешь в такой темноте, но вроде как зеленовато-белый? Невысокое, с одним входом... открытым.

И к нему-то и тянула девушку Ааша.

— Ты уверена?

Тайяне совершенно не хотелось лезть невесть куда и неясно зачем. Но...

— думаешь, мы здесь безопасно переночуем?

Волчица тихо рыкнула. Опасностью из строения не пахло — и это было хорошо.

С другой стороны — почему бы и не зайти? Светилочка у нее есть, без света она не останется. А под крышей в Разломе, наверное, безопаснее?

Ааша шагнула первой, не выпуская рукава из зубов. Тайяна последовала за ней, на ходу доставая из сумки светилочку — маленький стеклянный фиал со светлячками внутри.

Зеленоватое тусклое свечение скорее подчеркивало, чем разгоняло мрак, но Тайяне хватало. Она видит, что под ногами, а уж что вокруг....

Стены.

Рисунки — и достаточно интересные. Ссввет выхватывал то вскинутые в прихотливом жесте руки, то большие, нечеловеческие глаза, то клыки, то хвосты...

Листэрр.

Нархи-ро знают о них. Жрецы больше, Тайяна знала меньше. Книги — это хорошо, но мало, так мало.

Древняя раса, которая когда-то жила в мире Амальдеи, а потом стала слишком опасной. Тайяна не знала — чем. То ли возросла их сила, то ли они сделали что-то непростительное, но листэрр пришлось покинуть свою родину.

Так возник Разлом.

По сей день глупые люди ищут сокровища листэрр, не догадываясь, что главное — знания. Змеехвостых не волновало золото, не интересовали алмазы. А вот книги, рукописи...

Тайяна и сама не отказалась бы полистать свитки листэрр. Язык она знала.

А вдруг тут есть что-нибудь такое?

Коридор извивался, как змеиный хвост, то вправо, то влево. Тайяна шла за волчицей, даже не глядя под ноги — Ааша не даст ей влезть в ловушку. Это человек слеп. Нархи-ро сильнее, но с волчьим чутьем ничего не сравнится.

И вот, наконец...

Это была одна большая комната. Тайяна оглядывалась по сторонам. Ааша терлась у ее бедра.

Невысокая зала была семиугольной формы, углы тонули во мраке, роспись по стенам разглядеть было сложно, свет едва рассеивал сумрак.

Но статуя в центре зала была видна четко, несмотря на полумрак.

Тайяна подошла к ней — и замерла в изумлении.

Изумительно точно из прозрачного камня были изваяны две статуи.

Мужчины — их черного полупрозрачного камня — и женщины, из белого. Обе — со змеиными хвостами, обе — явные листэрр. И сделаны так...

Каждую чешуйку видно, каждую морщинку...

Видно, что это изваяно с живых существ. Даже сейчас в этих статуях больше жизни, чем в некоторых нархи-ро. Кажется, еще секунда — и они расцепят руки, расплетут хвосты и соскользнут с невысокого пьедестала. Тот и сделан так... покатый, невысокий — удобно для передвижения змеехвостых.

По обе стороны от пьедестала стоит нечто вроде курильниц. А прямо перед статуями — невысокая и не слишком глубокая чаша.

Тайяна понимала, что пожалеет об этом. Но...

Кремень и огниво словно бы сами прыгнули в руки. Ааша зарычала, но останавливать подругу не стала. Взметнулось облачко голубоватого дыма. Сначала одно, потом другое... статуи... ей-ей, они словно задвигались. Лица стали живыми, яркими, женщина, кажется, даже улыбнулась. Мужчина смотрел строго и сурово, словно спрашивая, что здесь делает женщина чужой расы.

Тайяна поежилась.

Храм?

Да, скорее всего.

Что любят чужие боги?

Уважение. Жертвы. И чаша перед змеелюдьми наверное, для подношений?

Тайяна подумала.

Что можно подарить чужим Богам?

А что у нее вообще есть? Ценного?

Кинжал? Самой пригодится.

Ааша? Друзей не дарят.

Жемчуг Таалейн? Он чужой.

Сорванные с куста листочки? Толку-то...

Кажется, не отвертеться...

Тайяна, удивляясь сама себе, вытащила нож. Вздохнула — и решительно надрезала рууку.

В чашу из странного черно-белого камня закапала кровь.

— Прошу милости. Я просто путница, которая не хочет зла. Позвольте переночевать под вашей крышей, а завтра я пойду дальше.

Алаашш, шараассара. Ашше шрайссе...

Слова срываются с губ, скользят в темноту юркими змейками, обвиваются вокруг чаш — и Тайяне кажется, что ее слышат. Но... не злятся?

Словно бы кто-то с любопытством смотрит на явившуюся незваной девицу.

Так что Тайяна кланяется еще раз — и отходит в сторону. Находит себе место в одном из углов, Ааша укладывается прямо на пол, Тайяна сворачивается рядом с ней, накрывается плащом — и засыпает.

Спокойно, как не спала с того давнего дня на озере.

Она уже не видит, как вспыхнув голубоватыми искорками, из чаши исчезает ее кровь.

Она смотрит сон....

* * *

Во сне Тайяна снова видит себя в этом же храме. Только сейчас он ярко освещен, а статуи — они вполне живые. Смотрят весело и с иронией, улыбаются.... как-то не божественно это выглядит.

Но на всякий случай девушка кланяется. Неглубоко, но уважительно.

— Ты кто будешь, крылатая?

Первой заговаривает мужчина. И Тайяна отвечает уважительно, на том же языке листэрр. Так и так, решила уйти из Леса, потому что того, что определили для нее старшие не хотелось, а чего хотелось — непонятно. Может, это и глупо звучит, но... не лгать же?

Женщина-листэрр пристально вглядывается в девушку.

— Неужели он был так противен?

Тайяну вполне искренне передергивает. И женщину это устраивает, как ответ. Видно, что девушка не лжет.

— Чего ты не хочешь — понятно. А чего хочешь?

— Не знаю. Жить своей жизнью? Вряд ли. Я и так была ей довольна. Не знаю... может, найти свою дорогу? Обидно, когда за тебя все решают другие, а ты идешь, как ослик на веревочке...

— Найти свою дорогу? Не худшая просьба, да, ш´аари?

Мужчина и женщина переглядываются. Листэрр улыбается, показывая немаленькие клыки.

— Да уж. Обычно просят всякую пошлость. Золота, или власти, или любви — и совершенно не понимают, что если чего-то хочешь — надо еще и быть достойным, ну и справиться с полученным. А девочке стоит помочь, да, ш´шаалесс?

— Стоит. Сейчас ее ищут по всему Лесу. Так что попытка найти дорогу кончится дня через два. Как раз она хотела выйти из Разлома и попробовать перейти через болото...

Тайяна даже не удивилась. Это же сон, понятное дело, что листэрр из сна все про нее знают, даже то, чего не знает она сама.

— Может, повернем ей дорогу? Чуть-чуть?

— У нас сейчас не так много сил. Вообще мало, с тех пор, как ушли наши дети...

— Но эта девочка будет нас помнить. И потом, ее дети тоже...

— Если доживет.

— Что мы теряем, ш´шаалесс?

— Ничего. Ты права. Дай мне руку, крылатая.

— Я не...

Тайяна хочет сказать, что у нее нет крыльев, но руку тянет вперед слов. Ибо сказано так, что не послушаться — невозможно.

Мужчина сдвигает брови.

— Вот тебе мои слова, крылатая. Если пройдешь свой путь до конца — сможешь вернуть себе то, что потеряла ваша раса. Завтра ты выйдешь из нашего храма — и пойдешь, куда поведет тебя твоя подруга. Ничего не бойся и не отступай. Все будет хорошо.

— Но бескорыстно мы сейчас помочь не можем, — голос женщины звенит струной и отдается низким рокотом горного потока. — Раз в год ты должна будешь пролить кровь в огонь и вспомнить нас. Обещай! Ты, а потом и твои дети...

Таййяна пожимает плечами.

Если рано или поздно у нее будут дети — почему бы нет?

— Обещаю. Раз в год, в этот день...

— А чтобы ты не забыла....

Руку, там, где она ее надрезала, словно огнем печет. Тайяна наблюдает, как запястье охватывает вязь замысловатой татуировки. Словно змея переплелась с цветами и ветвями.

Красиво...

— Я не забуду.

Мужчина и женщина отступают, возвращаются на свой пьедестал, расплываются в сумерках Храма.

И до самого утра Тайяна спит без сновидений.

Она и не подозревает, что по ее вине сейчас не спят две трети населения Леса.

* * *

ЧП?!

Таких слов в Лесу не знали, а то бы точно согласились!

Да еще какое!

Шок! Скандал! Разрыв реальности!

Жизнь нархи-ро — это Лес. И обычно они счастливы на своем месте. Живут, рожают детей, мечтают о крыльях — и не бегут из родного дома. Тем более — так. Через Разлом!

Это же верная смерть!

Но почему!?

Жрецы взволновались! Говорят, лиха беда начало! Ну так не станет ли это первой бедой? А если все так повадятся бегать от предназначения? Никакого Леса не напасешься! Одна сбежит, вторая...

Ночью с постели были подняты родители Тайяны, как были, в ночных сорочках, встречая гостей.

Весс д´Тараш Каран, один из верховных жрецов, лично явился к ним в дом.

— Лесс, Линаара... не могу сказать вам доброй ночи. Я к вам по очень серьезному поводу.

— Тайяна?

Линаара прижала руку к груди.

— Она сбежала. И по всем признакам — похоже, что в Разлом.

— Лес Великий!

Женщина осела на пол в глубоком обмороке. Следующие десять минут ее просто приводили в чувство. Махали под носом жженными перьями, брызгали водой, наконец Линаара открыла глаза и села.

— Моя дочка! Моя бедная девочка!

— Что подвигло ее на этот шаг?

И вот тут сработал материнский инстинкт. Своего ребенка надо защитить любой ценой, это ведь твое, кровное, родное.

— Ваш сын, Весс.

— Шет? При чем тут он?

— При помолвке, — ядовито сообщила Линаара. Сначала она была ошеломлена, но потом — потом она чуть опомнилась. Тайяна неглупа и во вред себе ничего не сделает. Поэтому надо повернуть дело так, что если ее найдут, она окажется... ну, если и не невиновной, то хотя бы чьей-то жертвой.

Чьей?

А чего далеко искать?

— Да, скоро их свадьба. Но вроде бы молодые были не против?

— Ваш сынок. Тайяну поставили перед фактом.

— Вас, нара, тоже выдали замуж за нархи-ро, которого вы ранее не видели. И ваш союз счастлив. Разве нет?

— Так в том и дело, что я Лесса не видела. А вот Тайяна имела несчастье познакомиться с худшими сторонами вашего сынка.

— Вот как?

Конечно, Тайяна не рассказала ничего матери. Как и многим девочкам в такой ситуации, ей было стыдно. Умом она понимала, что не виновата в насилии, а вот сердцем... стыдом... а вдруг это я так поступаю, что он может... Вдруг я дала повод?

Те самые ужасные слова, благодаря которым от возмездия ушел не один насильник.

Но вытащить подробности из ее подруг было несложно. И сложить несколько фактов вместе — тоже. Линаара была неглупа, она видела, что из Шета может получиться неплохой муж. Вот перебесится, перегуляет и будет сидеть на коврике рядом с женой, Тайяна его бы выдрессировала, способности у нее были, а волк там, или муж...

Но раз уж девочка решилась на такой отчаянный поступок...

— Ваш сынок позволил себе лишнее до свадьбы. Настолько лишнее, что это повергло девочку в шок — и она решила бежать хоть куда, лишь бы с ним не встречаться. Сначала — к моей сестре, а там уж... что произошло там — я не знаю. Но уверена, что Тайяна сбежала не просто так.