Ее несло вдоль берега, но до него было еще далеко, около километра. Хорошо, в море не уносило. Что же делать? Нашла спасательный жилет и одела. Это уже, кое-что. Нашла ракетницу. Сейчас стрелять бесполезно. Дождь, никто не увидит, да и места здесь безлюдные. Надо воду откачать. Нашла банку и стала выливать воду за борт, похоже, не справляюсь, вода прибывает, пока везет, катер еще на плаву. Посмотрела где резиновая лодка, она была закреплена на весу сзади, лодки не было, сорвало, жаль, это тоже была помощь.

Ветер еще усилился, и волна набрала мощь. Теперь вода перехлестывала через борт и вместе с дождем сильнее заливала катер. Берега из-за дождя совсем не видно. Нашла сумку с ракетами, сунула туда ракетницу и одела на себя, если выживу, пригодиться. Немного подумав, поняла, ее уже снесло очень далеко и вряд ли она попадет сразу домой, значит, возможен обыск или осмотр, достала из кармана флешку, сняла колпачок и нажала кнопку стирания информации. Флешка замигала красным огоньком, и через несколько секунд загорелся зеленый. Информация уничтожена. Теперь уничтожить флешку. Нажала кнопку еще раз, красный огонек загорелся ровным светом, через секунду из флешки пошел дым. Все, теперь если даже найдут, не определят, что это. Красный погас, зеленый огонек моргнул и тоже погас. Можно выбрасывать, колпачок и флешку бросила за борт. Все. Нет не все. Остался еще пейджер. С ним она повременит. Можно подать сигнал через спутник.

Лера плыла, в полузатопленном катере, уже больше трех часов. Ветер совсем ошалел, катер несколько раз разворачивало, и она совсем потеряла ориентировку, хотя бы знать, где берег и куда ее несет. В конце концов, катер начал погружаться в воду, и она совсем потеряла его, держась на плаву только с помощью спасательного жилета. Волны ее кидали как игрушку в разные стороны, может быть, она теряла сознание, но оно к ней возвращалось, и она видела бушующее море и не видела берега, чудо все же, свершилось. Очевидно, боги, все-таки, берегли ее. Она почувствовала под ногами, что-то твердое и в темноте разглядела поднимающуюся сушу, на которую волны то набегали, то уходили обратно. Идти по плечи в воде, и бороться с волнами было очень тяжело, но идти надо. Выбравшись на берег, она прошла подальше от воды, нашла два небольших камня, достала пейджер, нажала кнопку подачи сигнала и уничтожения. Пейджер включил красный светодиод, потом сменил его на зеленый, пикнул три раза и из него пошел дымок. Все. Она положила на камень то, что осталось от пейджера, и вторым ударила несколько раз по нему. Сгребла остатки, подошла к волнам и выбросила все туда. Вернулась на старое место и стала искать укрытие от ветра и дождя. Берег был пуст, не было признаков жилья, пребывания людей и совсем негде было укрыться от непогоды. Наконец, у нее совсем кончились силы, и она просто упала на землю.

Когда Лера очнулась, было еще темно. Не стихал ветер и слышался шум волн, шел дождь. Надо идти, но куда. Болел живот, и она чувствовала, как еще не родившийся малыш, бунтует против таких условий существования. Выбора нет, надо идти. Выбрала направление наугад, вглубь берега, там что-то виднелось. Но ее не хватило даже метров на пятьсот, резкая боль в животе заставила лечь. Она снова потеряла сознание. Очнулась. Был день. Дождя не было, был ветер и слышался шум волн. Попробовала встать, снова почувствовала боль в животе. Не получается. Да дела. Солнце опять печет, Африка. Неужели рожать придется здесь. Тут она скорее умрет, чем родит. Надо попробовать встать. Встала через боль, пройти смогла не больше ста метров. Все, финиш. Легла. Если бы не было живота, можно было бы ползти, а теперь как. Она снова потеряла сознание.

Боги, все же ее не только берегли, но и любили, даже очень. Пока она лежала без сознания, прошел дождь и сбил дневную жару, это она поняла, когда очнулась с его последними каплями. Одежда была вся мокрая. Наступал вечер, темнело. Встать она, по-прежнему не могла, любое движение вызывало боль в животе. Она нащупала сумку с ракетами и ракетницей. С трудом вытащила из-под себя. На ощупь вытащила из сумки и вставила патрон. Подняла вверх и выстрелила. Ракета взлетела вверх и там раскрылась, освещая небо красным светом. Рука бессильно упала на землю. Опять посетила грустная мысль, выйдет сейчас дикий зверь и съест ее, и одним пропавшим без вести русским солдатом, станет больше. Даже могилы не будет. Снова потеряла сознание. Очнулась, была глубокая ночь. Надо еще дать ракету, это ее последняя надежда. Снова зарядила и выстрелила, еще сделала два выстрела. Ракеты уходили вверх, давая надежду. Опять провалилась в небытие. Очнулась с первыми лучами солнца. Зарядила и выстрелила еще раз. Скоро станет светло и ракету далеко не увидят. Когда солнце полностью поднялось над горизонтом и пошло вверх, услышала шум мотора, вроде вертолет. Зарядила и снова выстрелила. Осталось еще три ракеты. Это на следующую ночь, или сейчас, следующей ночи может уже и не будет. Зарядила и выстрелила. Шум вертолета стих, неужели не заметили. Провалилась опять в небытие, очнулась от того, что кто-то поднимал ее платье. Над ней стояли солдаты. Все они были чернокожие и одеты в форму, поэтому она и решила, что солдаты.

Солдаты осмотрели ее и, увидев, что она очнулась, попытались спросить, но она не поняла, о чем. Тогда один из них попробовал ее поднять, у нее снова пошли боли в животе и она, показав им на живот, сильно сморщилась и замахала руками. Похоже, они поняли и прекратили попытки ее поднять. Через небольшое время появились носилки, и солдаты очень бережно переложили ее на них. Потом они также бережно, стараясь не делать резких движений, подняли носилки и понесли. Погрузили в вертолет. Вот, подумала Лера, а говорят, негры, то есть африканцы, поправила свои мысли, не культурные люди. Она как-то видела дома, как санитары скорой выносили из парадной и грузили одну старушку, чуть не уронили. Нашим бы, у них поучиться. А то чуть не уронили, да еще матом обложили. Когда вертолет прилетел, ее также бережно перегрузили на машину скорой помощи и отвезли в палаточный госпиталь. О чудо, там работали европейцы.

Как ей объяснил врач, осматривавший ее, немец, она попала в госпиталь, где работала организация Врачи без границ. Еще доктор рассказал, что ей очень здорово повезло, ее ракеты заметил проходивший корабль и передал по радио координаты, по ним и пришла помощь. Но вот, что с ней делать, пока никто не знает, здесь врачи всех специальностей, кроме акушера. Теорию они все знают, но практики нет. Сейчас ей сделают уколы, поставят капельницу и ей станет лучше. Сам он гинеколог, поэтому она с ним может быть откровенна и рассказать, кто она и как у нее проходит беременность.

Лера рассказала ему все, на что имела право, она из Канады, где здесь работала и сколько она беременна. Врач не рекомендовал ей вставать, объяснил, ребенок может родиться раньше времени, и ушел. Так, в течении дня ее осмотрели все врачи, наверное, любовались на чудо. Последним, пришел врач хирург, парень ее лет с двумя медсестрами, немецкий он не знал и стал говорить по-английски, и вдруг заговорил с медсестрами на русском, Лерка не смогла сдержать слез.

-Вам плохо, спросил парень, что болит?

-Живот.

Он осмотрел ее, и они ушли, обсуждая ее состояние, по-русски. На следующий день раскопали где-то местного акушера, это был старый негр, говорил по-французкси, английский и немецкий не понимал. Ей переводил тот же врач, немец, который осматривал ее первым. Акушер предупредил, не только лежать, но и стараться как можно меньше двигаться, чем меньше она шевелится, тем дольше ребенок будет в ней и тем больше сил он наберет, а силы ему, очень нужны, после таких приключений. Если начнутся схватки, звать его. Приходил снова русский хирург с медсестрой, но оказалось, что эта девушка, терапевт, Лера просто не правильно поняла и тоже из России. Все они из Москвы, там учатся в аспирантуре, аспиранты значит. Здесь на стажировке в порядке обмена опытом. Тяжело, очень тяжело слушать русскую речь, а говорить по-английски, особенно, когда тебе плохо, очень плохо.

Боли в животе уходили, очень медленно, но уходили. Прошла неделя, пошла вторая, и она попробовала встать. Встала, перед глазами снова все поплыло. Прибежал врач, наши хирург и терапевт, они сегодня дежурили. Очевидно, или муж и жена, или собираются. Уложили ее снова в постель и обругали. Вначале на английском, а потом по-русски, между собой, Лера все слышала. Парень сказал своей подруге, дура эта канадка, чего она дергается, ей сейчас только лежать. Но Лере нужна была связь. Нужно было сообщить нашим, она жива. Нет, боги ее не просто любят, они ее обожают и, наверное, причисляют к лику святых, по-другому и не назовешь. Одно чудо следует за другим. Вначале ее чудесное спасение, шикарный госпиталь, хорошие и добрые врачи. Следующее чудо она обнаружила в руках русского доктора, когда он укладывал ее обратно в кровать, это был спутниковый телефон. Она знала эту модель и знала, как и куда послать сообщение, теперь надо было его получить.

К концу второй недели она все же встала и пошла. Вроде все было нормально. Подошел врач, немец,

-Куда вы?

-Не могу больше лежать, спина болит.

-Сейчас же ложитесь.

-Доктор, немножко пройти разрешите.

-Ладно, только немножко.

Она пошла дальше и увидела палатку русского хирурга, он только что вышел оттуда, не заметив Леру. Вошла. Там никого не было, и на столе лежал спутниковый телефон. Взяла и посмотрела набранные номера, код Москвы и Санкт-Петербурга и еще несколько городов, но везде плюс семь. Здорово. Она быстро набрала сообщение, всего-то, личный номер, шесть цифр, знак плюс и код ситуации плюс один. Плюс, значит, жива и свободна, минус или тире, плохо и опасность. Цифра после знака, степень опасности. Номер телефона. Все, нажала кнопку передать. Сообщение отправлено. Нужно удалить следы деятельности. Удалила номер в журнале набранных, теперь удалить сообщение. В этот момент вошел Сергей, так звали русского врача

-Что мы тут делаем? — спросил он, конечно на английском.

-Хотела позвонить своим, что жива, но не могу вспомнить номер, да и не знаю, как с этой штукой обращаться.

-Если вспомните номер, я помогу.

-Спасибо.

К этому моменту Лера уже удалила сообщение и положила телефон обратно. Снова появилась боль в животе. Боль сильная, у нее закружилась голова. Сергей, так назвала врача подошедшая медсестра, это понял

-Зачем же вы встали, сказали, я бы вам принес. Родным сообщить, что живы, это святое. Пойдемте, я вас провожу.

Он позвал свою девушку, терапевта и они, все вместе, помогли ей добраться до кровати. Ей снова сделали уколы и поставили капельницу.

В кабинете начальника управления ГРУ по Западному округу сидело двое, он сам и командир отряда. Командир отряда докладывал

-Слушай, я не пойму, чего ты мне нового зама прислал, у меня своих достаточно, а этот непонятный какой-то, я в госпиталь попал, и он тут же все перепутал, да так, что теперь сам черт не разберет, что случилось, что делать и как быть.

-Мне его представили как опытного и толкового офицера, пусть по кантуется у нас немного, и его в министерство заберут, у него там лапа волосатая, нужно просто пережить его.

-Как его пережить, если он первый зам, я в госпиталь, а теперь в отпуск и он командир отряда. Он же ни черта не смыслит в нашей работе. Прокол за проколом. Его дворником в отряд нельзя пускать, а приходится оставлять, временно исполняющим.

-Знаешь, меня не спрашивали, когда его назначали.

-Это и плохо. В нашей работе, это смерть.

-Да уж. Сколько ребят погибло?

-Девять человек вместе со Слоном.

-Как же он перепутал?

-Иди, спроси, сидит гад и дурачком прикидывается. Выполнял приказ. Другого за такое, под суд отдали бы, а с этого, как с гуся вода.

-Приказ был, а в приказе был только номер группы.

-Вот он и говорит, номера перепутал, в результате собрал и отправил другую группу.

-Самое страшное, что мы хорошо подставили Никиту, ей рожать вот-вот, а группы на замену нет.

-Да, Слон погиб, и Нату одну отправлять нельзя, не беременная и без мужа, сразу привлечет внимание, в лучшем случае ей работать не дадут, в худшем в бордель отправят, там белые девушки ценятся. Одного мужика пошлешь, тоже прицепятся, кто да откуда и все проверят, новой легенды то нет.

-А что с эвакуацией Никиты.

-С этим тоже прокол и опять его заслуга. Действительно, как дурачек, или он не служил в наших подразделениях и ни черта не знает.

-И чего тут?

-Надо было меня раньше из госпиталя вытаскивать, вот чего, сразу после первого прокола, а не ждать у моря погоды.

-Ты говори, я знаю, связник за Никитой пошел, твой зам докладывал.

-Пошел-то, пошел, но неделей раньше, от устройства экстренной связи Никиты было получено сообщение об уничтожении и координаты точки уничтожения, а это километров двести пятьдесят от места ее жительства. И это этот чмырь никому не доложил, хорошо я у связистов журналы после выписки проверил. Запись есть, расшифровки координат нет и причина не известна. Связник пошел, но куда и к кому?

-Это второй прокол твоего зама, ты прав, надо с ним что-то делать, только, как наверху поймут.

-Сейчас с Никитой надо что-то делать, надо ее искать и вытаскивать.

-Связнику сообщили?

-Нет, с ним тоже связи нет.

-Сейчас что, что за сигнал вы получили?

-Сигнал странный, сообщение со спутникового телефона с личным номером Никиты.

-Номер телефона определили?

-Чего его определять, в сообщении указано.

-Выяснили, что за номер?

-Установили, этот номер закреплен за докторанатурой военной кафедры института повышения квалификации врачей в Москве.

-Слушай, давай короче.

-Короче, сейчас этот номер находится в Африке с группой наших врачей, работающих в составе организации Врачи без границ. Но госпиталь находится километров за двести от точки получения сигнала с устройства Никиты.

-Значит, она жива и в госпитале, похоже, вытаскивать ее уже поздно.

-Похоже так.

-Надо переориентировать связника.

-Не получается, связи нет.

-Связник знает, за кем пошел?

-Знает.

-А твой зам?

-Нет. Ты же сам приказал, только по номерам.

-Да, только по номерам, это мы тут с тобой можем, они между собой могут, а чужим, только по номерам, а то я подумал, уж больно похожи они на свои псевдонимы. Назови псевдоним и сразу ясно кто. Особенно по Никите, террористы сразу поймут, кто рядом. Не зря картинки рисовали.

-Что делать-то будем, сам знаешь, после уничтожения устройства связи, агент считается погибшим или работающим под контролем. Связь с ним возможна, только после серьезной проверки.

-Закладку в море проверяли?

-Да, уже три недели выемки нет.

-Про закладку знают только Никита, Толмач и Фотограф, еще пловцы с корабля. Если кто-то раскололся, у закладки была бы засада.

-Там чисто, пловцы ходят туда и обратно, рядом никого.

-Запроси-ка сводку погоды по минутам, за тот день, когда сигнал устройства получили.