Чёрный Гарри

— Понятно...

* * *

_______

'Лорд Блэк' нашумел знатно!

Я появился в доме на Гриммо при помощи портала из Гринготтса. С территории гоблинов вообще нельзя было аппарировать или пользоваться портключами — всё-таки наш мир многомерен, и измерение, в котором находится Гринготтс — настоящая земля и пещеры гоблинов — сильно отличаются от привычного нам мира. Они находятся в другой реальности, грубо говоря, как и сама Косая Аллея — а выход на неё из Лондона — Дырявый Котёл — это место постоянного сопряжения реальностей — место, где принудительно, или естественным образом, образовалась дыра из одной реальности в другую.

Вообще, думать о волшебниках как о эдакой социальной группе внутри человечества — в корне неверно! Потому что мир простых людей трёхмерен — они могут существовать в трёх измерениях — мир магии же многомерен. Пространство в этом мире иное, как и время, и другие нюансы. Волшебники — это самостоятельная часть человечества — их может быть мало, или много — не важно, сколько их относительно маглов — хоть маглов будет десять миллиардов, хоть сто — это никоим образом не повлияет на волшебный мир. Потому что они физически не смогут войти на Косую Аллею, войти из трёхмерного пространства в многомерное.

Мы другие — не только потому что у нас есть палочка и мы умеем ею махать и говорить абракадабру, хотя и поэтому тоже — но прежде всего мы другие существа, многомерные, многоплановые. Мы можем жить в других измерениях, можем посещать гоблинов, можем видеть существ из других измерений — тогда как маглам это лучше не видеть.

Для меня это просто и понятно — но Гарри, раньше, воспринимал мир волшебников как... как мир моды, мир бокса, то есть как какую-то часть человечества. Нет, в слове 'Волшебный Мир' всё не так просто, и это в прямом смысле слова — другой мир.

Это меня успокаивало — ведь Гарри считал, что волшебники — это маглы с палочками и магией — что они часть простого и понятного трёхмерного мира планеты земля. Просто прячутся. Волшебники не прячутся — они прячут от маглов феномен многомерности.

Это одновременно отвечало на вопросы Гарри, и успокаивало меня — ведь на мгновение можно почувствовать экзистенциальный страх перед маглами — перед грандиозностью и величием их открытий, их распространению, их возможностями и демографией. На самом деле нет — и техника маглов вне привычных трёх измерений, в измерениях, где законы физики работают чуть-чуть по другому — просто не работает. Это не эффект магии, вроде глушилки, это свойство волшебного мира. Так же, как у маглов в их трёхмерном мире — нет магии, которая является эффектом исключительно многомерных пространств.

Экзистенциальный страх исчезает, наступает успокоение.

Я спускался вниз в старом доме — дом действительно был старым, я открыл, с большим усилием, дверь, и вошёл в подвал — где и находился он.

Поттер-хаус — дом моего деда — был скромным домом, располагался он вовсе не в Годриковой Впадине, а в Ноттингемшире, и стоял особняком от всех — у деда был надел земли вокруг дома, прямоугольник полторы на две с половиной мили, в центре которого находился дом. Территория вокруг него была давно заброшена, хотя было видно, что когда-то здесь был сад рядом с домом, да и вообще, вся земля... вся земля вокруг была моей. Теперь!

Ох, как приятно было выйти из пыльного дома и просто осмотреться вокруг! Луг, огромный луг, докуда хватало взгляда — и всё это моя земля. Я тут хозяин. Блэки свою землю давно продали и жили в доме на Гриммо, продал муж Вальпурги, Орион Блэк.

Так что эта земля вокруг — то, что у меня есть — и это довольно много, тут можно целое поселение разместить, если было бы желание.

Вся эта земля была укрыта чарами ненаносимости, и числилась как имущество семьи Поттер. Теперь перешла в семью Блэк, как и сама семья Поттер — отныне я больше не Гарри Поттер — я Гарри Блэк.

Что ж, аристократом определённо быть лучше, чем дегенератом — а в волшебном мире — если не феодализм, то по крайней мере, аристократическая иерархическая система — причём во всех странах мира, без исключения. Даже в якобы свободолюбивых США местные делились на потомственных чистокровных и маглорождённых — нечистокровных волшебников, и там это деление было даже жёстче, чем в Англии, и дискриминация жёстче.

Окинув взглядом свою территорию — огромное ровное поле, на границе — есть немного леса, который ведёт к моей территории. В четырёх милях за лесом было магловское поселение Харби, похожее отдалённо на Литтл-Уингинг, просто старше его лет на пятьсот. Я сверился с картой — по документам моё владение было точкой на карте — оно не нанесено на обычную трёхмерную карту — как и все волшебные территории — оно находилось в многомерном пространстве.

Это кстати хороший ответ, почему волшебники не живут в своих суперувеличенных сундуках, или не увеличивают дома магией. Ещё как увеличивают — само это пространство, в котором находились дома волшебников — уже было вне привычного трёхмерного мира. Чары ненаносимости не просто мешали записать, это было бы глупо — они по факту убирали часть пространства из привычного трёхмерного мира, делая его волшебной территорией. И естественно, нанести местоположение такой территории на карту невозможно — потому что если лазить вокруг с линейкой — то дюйм к дюйму всё сойдётся и между ними не будет моего многомильного надела земли. С этой точки зрения не-волшебники просто не подойдут к моей территории — но появиться в реальном мире моя земля может — как проход, как допустим дом Блэков появлялся, когда я пошёл сначала проверить его.

Фиделиус там, не фиделиус — я лорд Блэк, и передо мной он появился — раздвинув два соседних дома, вопреки логике и здравому смыслу! Здравому смыслу трёхмерного мышления.

А внутри дом был пыльным, старым, тут со смерти деда, видимо, никого не было, даже отец не заходил в отчий дом, оставив родительский дом стоять и стареть. Домовиков, очевидно, в таком доме завестись не могло.

Я осветил магией себе путь, создав на кончиках пальцев светлячок и заставив его лететь передо мной, освещая всё. И вот, железная дверь — а за ней... Алтарь.

Большая комната, отделанная обсидианом — чёрная, зеркально-чёрный пол, кажущийся просто зеркалом, посреди него — круглая тумба — это и есть алтарь. Не прямоугольный — прямоугольный это христианская традиция — Алтарь был похож на чашу — цилиндрический, и в центре его — углубление, его опоясывали многочисленные руны. Магии в алтаре не было — фактически эта заготовка под алтарь была сделана процентов на восемьдесят. Но всё равно — если семья Поттер теперь влилась в род Блэк, официально, и что мне с ним делать?

Алтарь Поттеров — означает, что род этот так и не появился, а семья... да, мне жаль, много поколений было, много истории, но фактически что я знаю о Поттерах? Чистокровная семья, приличная, порядочная, со своими прибабахами... вливание в род Блэк не означает, что никакого влияния на Блэков Поттеры не окажут.

Я ещё как окажу. Но что мне делать с заготовкой? Осветив помещение щелчком пальцев — создал многочисленные светящиеся шарики — волшебные лампы, и после осмотра этой грандиозной штуки, тяжело вздохнул. Дед, ты не успел. Болезнь забрала тебя раньше, но алтарь сослужит мне хорошую службу.

Я знал способ, который назвали бы абсолютно дисбалансным — конвертер межмировой магии.

Нужно теперь создать его — конвертер, и подключить, а заодно закончить алтарь Поттеров, подсоединив его к алтарю Блэков. Как? Это конечно против логики, но это интересная схема — я придумал только что.

Почесав свою тыковку, решил, что сделать конвертер я смогу за несколько дней, если не буду отвлекаться. Так и поступим!

* * *

_______

Втаскивание в подвал этой штуки было сложным — это был шар, светящийся шар. Подсоединил, положил в центр чаши — он удобно лёг в углубление, и пропотев как следует, устало привалился к обсидиановой стене. Шар зазвенел и начал вращаться по часовой стрелке, многочисленные руны на древнем языке эльфов загорелись на нём, как и многочисленные линии, опоясывающие шар. Он издал пронзительный визг и закрутился со страшной силой — обороты не сосчитать, тысячи оборотов ежесекундно, и... началось извлечение энергии — за считанные мгновения шар замедлился и почти остановился — а магия хлынула в пространство вокруг, впитываясь в обсидиан комнаты — наполняя её магией. Это как намагничивание, или впитывание электричества конденсаторами, или даже зарядка радиацией — магия сначала жадно впитывалась обсидианом, а потом начала светиться — её видно невооружённым взглядом — дымка, поднимающаяся с пола и стен, потолка. Всё-таки алтарный зал тут сделан хорошим, и очень мощным.

Сам по себе алтарь — практически безграничный источник магии, но очень медленный, он позволяет извлекать и передавать магию, и творить алтарный тип магии и ритуалов — но как устройство, он больше про взаимосвязи.

Я шумно дышал, разглядывая дело рук своих — шар, размером с большой глобус, медленно вращался и гудел как трансформатор, а магия, насытив алтарный зал, пропитала эти стены так, что они звенели не меньше. Конвертер, который я создал — извлекал магию из межмирового пространства — по сути для алтаря он был вечной жертвой, которая безгранично жертвовала свою магию для алтаря. Можно было принести в жертву курицу, или лунтелёнка, или василиска, и их магия впиталась бы в алтарь — а я поставил бесконечный источник энергии — и алтарь начал впитывать объёмы примерно в двести раз больше, чем у меня! А у меня магии очень много — это у Гарри её было мало и он учился только, нет, я другой.

Объёмы просто замечательные — вот только алтарь был 'чистым' от рода. А у рода Блэк уже был свой.

Кхм... И что же делать с 'Чистым' алтарём без привязанного рода? Сейчас к нему даже я не привязан. Алтарная магия — следит не только за родом как таковым, выступая в роли эдакой полуразумной магии, но и питает всех членов рода.

Я задумался. А потом расхохотался злодейским смехом!

* * *

*

Всё то же самое повторилось в доме семьи Блэк, только на этот раз — Алтарь был прямоугольным, и абсолютно чёрным. Настолько, что казалось, он похож на чёрную дыру и поглащает сам свет — он выделялся даже на фоне тёмного помещения своей непередаваемой чернотой.

Конвертер сработал как надо и магия хлынула в алтарь, визг на этот раз стоял в пять раз дольше, и алтарь пил и пил магию, попутно отправляя её словно кровь по кровеносной системе — членам рода, не отрезанным от алтаря — то есть мне, а так же на поддержание дома. Дом Блэков впитывал просто невероятное количество магии — я поразился, ведь даже в бытность тёмным эльфом для меня это была прорва энергии, дом же пил её жадно и неостановимо.

Шар конвертера замедлился лишь спустя пятнадцать минут, когда в дом было вложено около тысячи моих резервов магии, и это мой резерв — а он довольно большой! Кстати, про резерв и его разработку Флитвик рассказывал нам на первом занятии, откуда есть берётся магия, и почему мы все — волшебники. Гарри знал про это намного меньше меня — он не знал про тонкие оболочки души, про то, как правильно расширять свою магию и резерв, а вот Дамблдор явно знал. Старый пень был по силе вполне соответствующий магам из того мира, из которого я появился — то есть он был очень живучий и очень могучий.

И тем не менее, сто лет — это немного, а для людей — это вся жизнь. Дамблдор не успел бы накопить истинное могущество, да и у резерва есть свои ограничения, с которыми, видимо, он столкнулся. Алтарь — позволяет расширить диапазон силы, став могущественнее, и мощный магический фамильяр — как источник энергии, тоже. У Волдеморта это змея-перевёртыш, а у Дамблдора — Феникс. Могущественные фамильяры, грубо говоря — ползучий или летающий запас магии. И это помимо алтарей.

Когда я вышел из комнаты, открыв дверь, то понял, куда улетел такой запас магии — дом вокруг меня преобразился не то что полностью — до полной неузнаваемости! Исчезла пыль и паутина, дом словно ожил и проснулся, налился сил и теперь не просто был домом — а настоящей магической крепостью! Всё блестело чистотой и силой, стены раньше излучали затхлость и слабость — теперь же от них чувствовалась уверенность и могущество. Эта сила была тем, что мне нужно. Как раз тем самым.

Камин жарко горел, везде было светло, уютно, и весь дом был пропитан магией и могуществом — магия очистилась сама и очистила это место, убрала тёмную магию вальпурги, ковёр больше не стремился укусить меня, а подставка для зонтов из ноги тролля — истлела и исчезла. Гобелен Блэков сиял словно только что был сшит, всё выглядело так, будто тут прошлась дивизия домовых эльфов!

А в центре всей этой вакханалии чистоты и уюта — стояли трое — Кричер, и ещё двое существ, на вид юные и явно подростки.

— Лорд, — Кричер едва не рыдал, упав на колени и поклонившись, бухнулся головой в пол. Ага, он привязан к алтарю рода — все домовики привязаны к алтарям, и поэтому они есть только в семьях, где есть алтари — например, у Малфоев, а у Уизли их нет. Это такая дополнительная функция алтаря — питать домовика, сами они в отличие от людей — не вырабатывают и не извлекают магию — они присасываются туда, где она есть.

Я выглядел, видимо, слишком внушительно. Домовики склонились, по-японски бухнувшись лбом об пол.

— Встать, — приказал я, — Кричер.

— Да, господин! Что кричер может сделать для вас?

— Кто эти двое?

— Они захотели присоединиться, господин. Их было больше, но я выбрал лучших! — с гордостью заявил заметно помолодевший эльф.

Домовики бессмертны. Их старость или юность — зависит от магии алтаря, как и их рождение или смерть. Физическую оболочку эльфа можно умертвить, и тогда он либо возродится, так как привязан к алтарю, либо уйдёт в свои планы бытия, подальше от нашего мира. В нашем мире они принимают такую вот форму.

— Дом выглядит уютнее. Приготовьте мне ужин, а ещё... как там защита на доме?

— Она в полном порядке, господин, и в полной мощи! — чуть ли не подпрыгивая, заявил Кричер.

Ему сейчас даже было не важно, кто я — я был хозяином, который вдохнул в него и его дом новую жизнь. Больше домовиков не волнует ничего.

— Кричер, приготовь мне немного перекусить, и обучи своих свежерождённых собратьев, а я отдохну и кое-чем займусь.

— Как прикажет господин!

Господи, если он будет говорить так, будто священник, перед которым появился сам бог во плоти — то я сойду с ума или заболею манией величия. Хотя куда уж дальше? Я и так крут.

Похихикивая над своими мыслями, зашёл сначала в ванную — она уже была наполнена, дом словно пытался мне услужить. И раздевшись, рухнул в горячую воду, отмок как следует, заодно осмотрел и провёл инвентаризацию своего тела. Худосочный подросток, которому только-только исполняется на днях тринадцать лет. Гормоны — это проблема, так как никакими зельями их не угомонить — вмешиваться в них опасно. А это значит — мысли о девушках нет-нет да и всплывают у меня в голове. Причём о разных — например, о Гермионе, или Джинни, или... да собственно много их!