-Да чтоб тебя! Только попадись, колдун хренов!— рявкнул в пространство Шаман.
Умиротворенная добычей буря затихала. Песок лениво опадал барханами, словно недоумевая: и что на него нашло? Шаман забрался на крышу колодца. Глазу не за что зацепиться, во все стороны стиральной доской тянется унылая пустыня. Оружие потеряно, "верный конь" погиб, воды нет, куда занесло — неизвестно. Осталось зарыться в песок и ждать товарища Сухова. Горло саднит... В колодце должна быть вода! Шаман спрыгнул с крыши и заглянул внутрь — темно, как в карцере. Сбросил вниз огненный шарик. Свет выхватил скобы, уходящие вглубь. Шаман перегнулся через край, ноги нащупали опору. Стены черны от сажи, но скобы держат надежно, на металле ни пятнышка ржавчины. Маг кинул очередной жгун. Внизу показался уступ с проемом — дверь. Неправильный какой-то колодец: воды нет, пахнет гарью, да и ракушка молчит. Больше похож на заводскую трубу, а дверь — для трубочистов. Из уступа торчит стержень с пластиной. Шаман смахнул сажу — если это и замок, то как его открыть? Кликнул — на пластине засветилась причудливая загогулина. Маг аккуратно провел по контуру пальцем. Дверь с натугой ушла в стену, дохнуло спертым воздухом. Шаман шагнул в проем. Плита за спиной закрылась, глаза невидяще уставились в темноту.
-Медвежатник, блин!
Словно от звука, узкий коридор осветили уже знакомые зеленоватые огни. Маг немного помешкал и двинулся вперед. Балкон, куда он вышел, возвышался метров на двадцать в зале, где можно было спокойно играть в футбол. Стены переливались изумрудным свечением, угадывались ряды механизмов, плавильные печи. Сбоку протянулась шахта с кабинкой. Ну, это нам знакомо. Шаман вошел внутрь — кабинка скрипнула,— с опаской нажал на выступающий конус. Лифт безмолвствовал, но не упал — и то хорошо. Пришлось опять ручками, по лесенке. Ноги погрузились по щиколотку в мелкий песок. Шаман перевел дух, так и акробатом можно стать. Песчаный налет покрывал механизмы и пол оранжевым покрывалом, пробитым белыми осколками костей. В центре зала чернел матовый шар, к нему маг и направился. Не дошел совсем немного. Тишину пронзило шуршание тысячи потревоженных песчинок: из дальнего угла к Шаману устремились бугорки — что-то двигалось в слое песка. Сам не заметил, как взлетел на ближайший станок.
-Замри, не двигайся!— раздался хриплый голос.
От неожиданности Шаман чуть не сверзился обратно. Несколько бугорков выскочили в лунки следов и дали себя разглядеть. Больше всего эти создания походили на скарабеев-мутантов размером с ладонь — тускло переливался хитиновый панцирь, усики над жвалами шевелились в поисках добычи.
-Песчаные блохи реагируют на движение,— проинформировал тот же голос.
Шаман покосился на затянутое сеткой отверстие под шаром, откуда доносился звук.
-Прекрасно, и что мне теперь делать?
-Кварцевые частицы проникли в смазку. Часть механизмов неработоспособна. Рекомендуем ремонт,— пояснил каркающий голос.
-Сейчас все брошу...— начал Шаман и умолк. Голос-то поменялся!— Эй, а где этот, с хрипотцой?
В динамике зашуршало, будто спорили шепотом.
-Эта,— поправил прежний голос.— Я была девушкой.
-А сейчас кто?— спросил маг.
-Я — последний отпечаток в матрице.
-Ага. Можешь помочь?
-Да, но с одним условием.
-Каким?
-Ты возьмешь меня с собой.
Шаман оценивающе посмотрел на шар. Около метра в поперечнике, материал напоминает эбонит. На вид тяжелый, юн и подставка какая массивная. Может быть, полый? Шаман кликнул. Внутри шара клубились тени, а в центре плавало лицо скуластой девушки. Темные глаза с надеждой глядели на мага.
-А ты симпатичная,— признал Шаман.— Но послушай, что тебе делать со мной? Да и как я тебя утащу? Может, останешься?
-Когда-то мы жили, а теперь существуем. Пятеро погибли во время отключения, а этого старикашку я сама бы стерла!— неожиданно призналась девушка.
-Зета, я бы попросил!— возмутился каркающий голос.
-За пять веков ты мне ужасно надоел, Бурун. Помолчи хоть сейчас!— отрезала девушка.— Я пытаюсь вырваться из забвения, а ты лишь ворчать горазд.— Девушка взглянула на Шамана и уже спокойней продолжала: — Нет необходимости брать все хранилище, матрица истончилась, я помещусь здесь.
Из подставки выдвинулся лоток. Внутри лежал серебристый обруч с вкраплениями тусклого камня.
-Это меняет дело! Конечно, я возьму тебя,— согласился Шаман.
-Я отвлеку блох. Сразу прыгай сюда и надевай венец, иначе меня не услышишь. И не касайся песка!— проинструктировала Зета.
Под потолком заскрежетало. Едва не задев мага, опустилась цепь. Надсадно загудел мотор. Крюк вспахал поверхность, бугорки заволновались. Маг пополз к дальней стене. Скарабеи бросились за ним, как свора собак на кость. Вот жвала-то пообломают! Шаман наметил путь, ноги спружинили, в три касания перелетел к шару. Обруч обхватил голову, как родную. Зета тем временем завершила отвлекающий маневр, двигатель намотал часть цепи, и крюк поплыл обратно.
-Прыгай,— шепнула девушка.
Шаман чуть не промазал — непривычно, когда в голове раздается чей-то голос. Скарабеи недоуменно копошились у дальней стены, проклиная постоянно исчезающую добычу. Потолочный кран остановился, и маг спрыгнул на балкон. Коридор вывел на склад, заставленный множеством полок. Шаман замер в изумлении. Настоящий мужчина с уважением и трепетом относится к оружию, а в складе залежами громоздились мечи, копья, секиры, молоты и куча другого, не менее смертоносного, вооружения. Но внимание Шамана привлекли изделия, любовно упакованные, каждое в отдельный ящик. В мире рыцарей и магии ружья смотрелись чужеродными пришельцами. Тяжеловатые и неуклюжие, но, несомненно, огнестрельные. Мушкеты — услужливо подсказала память. Вспомнились также люди со шпагами, почему-то названные мушкетерами. Башковитые алхимики здесь работали, подумал юноша. Магия с техникой как-то не сочетается, а эти даже порох изобрели, топливо для механизмов.
-Вверх по лестнице,— подсказала Зета.
Шаман отогнал видение, в котором линия стрелков выкашивала вооруженную мечами пехоту, и поднялся в комнату. Большую часть занимал пульт управления. Надписи, хоть и на знакомом языке, выглядели тарабарщиной. В углу притаился сейф. Шаман глянул вторым зрением: углубление с бегунком мерцало красными бусинами, словно скрывало стайку мышей-альбиносов. Маг подвигал бегунок, палец коснулся светлячков. Замок щелкнул, дверца открылась. Внутри лежали потемневшие бумаги, блестели золотые кругляши, к стенке прислонился цилиндр с хитрыми креплениями. Шаман подобрал монеты — запас наличности не повредит, примерился к непонятному предмету. Крепления сами обхватили руку. Круговое движение кисти — и цилиндр, как по волшебству, скользнул в ладонь. Большой палец нашел кнопку, в противоположные стороны выстрелили молнии. Цилиндр превратился в двухметровый шест с бегущими по спирали серебряными рунами.
-Ух ты!— воскликнул Шаман.— Полезная вещица.
-Сделано не у нас,— заметила Зета.
-После разберемся. Куда дальше?— спросил Шаман, пальцем притопил кнопку на шесте, от чего тот сложился и юркнул в рукав как мышь в норку.
-Опусти третий справа рычаг,— ответила девушка.
Шаман послушался совета. По комнате пробежала дрожь, и все помещение целиком пошло вниз. Проплыл склад с оружием, дверь в машинный зал, плавильные печи. Замелькали каменные стены с редкими углублениями, скорее всего постами охраны. Площадка остановилась в тускло освещенном тоннеле с рельсами на полу; в тупиках застыли две грузовые платформы и небольшая дрезина. Шаман и не подумал удивляться. Что он, в метро не ездил?
-Подождем поезд?— спросил маг.
-Не знаю, о чем ты, но лучше не ждать, а двигаться на курьерном гироверте. Придется попотеть, в транспортах иссяк мистар,— сказала Зета.
-Пустяки, физический труд облагораживает,— философски заключил Шаман, протиснувшись в гироверт, он же дрезина.
Ничего сложного, механизм приводится в действие колесом с истертой ручкой. Сбоку торчит рычаг стояночного тормоза, который удерживает махину на горке. Маг потянул железку, внутри что-то щелкнуло, и гироверт сдвинулся с места пятивековой стоянки. Белкой завертелся маховик. Дрезина лениво покатилась по рельсам, дробью застучали колеса.
-Долго нам ехать?— спросил Шаман.
-До порта три терса, до рудников — пять,— ответила Зета.
-Ага, а сколько мы уже движемся?
-Полтерса.
Произведя несложные расчеты, Шаман приравнял терс к сорока минутам. Конечная станция тоже не вызывала сомнений: в рудниках делать нечего, а в порту корабли, люди.
-Как зовут моего благородного избавителя?— поинтересовалась девушка.
-Чертовски благородный Шаман. Зета, а ты все-таки живая?
-Конечно! Просто я избавлена от телесной оболочки, ну и время для меня идет чуть по-другому. Бывает, тянется бесконечно, как лента конвейера, но иногда вроде бы ненадолго задумаюсь, а здесь прошла целая кварта.
-Меня устраивает, ненавижу постоянно болтать. А что ты делала на этом заводе?
-Секретная кузня производила оружие, а матрица руководила процессом. Семеро отпечатков являлись специалистами, каждый в определенной области. Я изучала историю и материалы,— ответила девушка.
-А я — устройство механизмов,— прокаркал старческий голос.
-Бурун, и ты здесь!
-Мое почтение, мастер Шаман. Я не хотел оставаться один.
-Послушайте, как вам удалось столько прожить?
-Наши тела давно истлели, но не личности. Шар-хранилище и кристаллы на обруче изготовлены из камня Душ, способного впитывать мысли и чувства людей. Вечная жизнь, если не сойдешь с ума,— хмыкнула Зета.
-Коллега забыла добавить, что камень Душ недолговечен и устойчив лишь в среде живого металла, из которого сделаны венец и ваше оружие — жезл Рагнара,— сказал Бурун.
-Ничего себе,— пробормотал Шаман, коснувшись обруча.
-Не пытайся снять, не получится. Живой металл находят редко, и только в виде артефактов. Он обладает зачатками разума, а при контакте с человеком становится с ним единым целым. Прости мне маленькую хитрость, я боялась, что ты бросишь нас,— покаялась Зета.
Шаман чертыхнулся. Мелькнула мысль об оружии, тут же по руке мазнуло теплым, словно ткнул носом верный пес. Жезл превратился в укороченный шест, дабы не задеть стенки тоннеля; на концах выщелкнулись бритвенной остроты лезвия, лепестки взвизгнули, как круг пилы-болгарки. Жезл закончил демонстрацию и, доказав полное повиновение, схлопнулся в рукав. Шаману почудилось, будто рядом сопит Бакс — преданные глаза смотрят с любовью, выпрашивает косточку, хитрец.
-Все это замечательно, но когда мне приспичит отлить, вы будете смотреть и оценивать?
-Ни в коем случае,— заверила Зета.— Тем более в любой момент ты можешь отключить нам обзор. Живой металл уже принял тебя, ты для него друг, и он с радостью выполнит любой твой приказ.
-Лады, заживем дружной семьей.
Дрезина проскочила развилку. Зета с Буруном хотели знать, что произошло с миром за пять веков. Шаман рассказал. Потрясенная пара притихла вплоть до конечной станции.
Пещера напоминала захламленный чулан. На нескольких транспортах высились ящики, вдоль стены лежали бревнами пушки — когда-то покупатели не успели забрать смертоносный груз. Шаман пробрался к воротам и, выслушав Буруна, закрутил колесо. Оно поддалось с натугой, внутри стены зашуршало. Каменные створы раздались в стороны, загудела раковина. Взору мага предстало морское сражение.
Неповоротливый флейт под названием "Одинокий купец" отбивался от наседающих пиратов, точно толстый буйвол от стаи волков. Торговое судно окутывали клубы белого дыма, гулко бухали пушки. На мачте развевался серебристый флаг с изображениями колеса и циркуля. На шхунах "Пушинка" и "Спрут" трепетали черные полоски материи с волнистой белой полосой. Пиратам сопутствовала удача, не зря их называют ее джентльменами. Залп книппелями разорвал в клочья паруса флейта, от чего тот застыл, как "Челюскин" во льдах. Шхуны грамотно приблизились сзади, уходя от бортовых орудий. Клещи сомкнулись, орудия изрыгнули картечь. С флейта раздались крики раненых. Полетели абордажные крючья — пираты перебросили мостки на обреченный корабль. Солдаты в красных мундирах отчаянно защищались, но нападавшие брали количеством и яростным напором. Вскоре послышался восторженный рев.
Битва закончилась, купеческий флейт сменил хозяев. Пираты спешно перегружали тюки и ящики с добычей. Немногих пленных согнали в трюм. На ближней шхуне блеснуло стекло, в шлюпку спрыгнули трое головорезов. Лодка направилась к скале — Шамана заметили.
Он обернулся. Ворота закрылись, в стене ни щелочки, как будто дверей не было вовсе. Шлюпка причалила к берегу. Шаман отступил к скале. Поигрывая саблей, его разглядывал пират с боцманской дудкой на шее и черной банданой на голове. На обнаженном торсе синели татуировки, грудь пересекал безобразный шрам. Головорез задумчиво подергал кольцо в ухе.
-Ты откуда нарисовался?
-Да вот, гулял,— брякнул Шаман первое пришедшее на ум.
Пираты покатились со смеху:
-Ты слышал? Гулял! Гы-га-га!
Боцман усмехнулся, но глаза остались серьезными.
-Вот что, шутник, сигай в шлюпку,— приказал он.— Постарайся без глупостей, магик!— Рука пирата коснулась синей пластины на поясе.
"Убивать пока не собираются, посмотрим, как живут джентльмены удачи",— подумал Шаман и спрыгнул в лодку. Пираты заработали веслами.
Со шхуны "Пушинка" перекинули веревочную лестницу. Шаман (видел в кино про Мюнхгаузена) обхватил лестницу так, чтобы веревка оставалась между ног, и быстро забрался на палубу. Боцман сзади хмыкнул уважительно, шлюпка опустела. Прозвучала команда на отплытие. Пират провел мага в каюту.
-Погрузку закончили, пленные в трюме. Вот еще, торчал на скале. Орлик его засек,— доложил боцман человеку за столом.
Шаман от толчка в спину шагнул вперед.
-Купца на дно, курс на Танделлу. Коул, печать оставь,— распорядился капитан.
Пластинка легла на стол, после чего боцман плотно прикрыл за собой дверь. Снаружи донеслись обрывки команд. Мужчина расстегнул воротник камзола, украшенного аксельбантами и золотой перевязью. Мозолистые руки с узелками вен, обветренное лицо с ветвистым шрамом выдавали в капитане человека, который добился всего сам, потом и кровью, без чьей-либо помощи. Такой не подставит вторую щеку, а зубами отхватит бьющую руку по локоть.
-Рассказывай,— буркнул пират.
-Что рассказывать?
-Кто такой, откуда, как оказался на скале?
-Зовут Шаманом. Меня приютили монахи-пустынники, хотел попасть в Последний магистрат. По дороге налетела странная буря, так и занесло в горы.
-Откуда белый плащ?
-В монастыре гостили посвященные, они и подарили.
-Значит, ничего магического не умеешь,— разочарованно протянул капитан.
-Почему же? Я умею лечить разные болезни, еще кое-что по мелочи.
Капитан вскочил, в ухе блеснула золотая серьга, он заходил по каюте. На лице отразились душевные муки, словно хочет человек поделиться сокровенным, да не может по причине ужасности тайны или простого стыда.
