— Но ты говорил, что их много!.. — улыбаясь, перебил его я, уже потихоньку понимая, что все это мне лишь снится, ну, или на худой конец я в какой-нибудь психушке под жуткой наркотой. — Как же тогда стало возможным их распространение?.. В кино-то заражение через укус выглядит логичным!
— Да, съедать тебя некому!.. — возмутился Кипиш. — И мне неохота!.. Ты дослушай сначала, а потом посмотрим, как ты прикалываться будешь!..
— Ладно-ладно! — как можно выразительнее ответил я. Не знаю, то ли водка так расслабляюще повлияла, то ли ощущение, что я вот-вот проснусь в своей уютной постели и усмехнусь такому чудному сну под впечатлением от просмотра новенького блокбастера.
— Слышь, парняга! — снова захрипел Грешник. — Ты бы реально послушал!.. Тебе, считай, повезло, что ты нас встретил раньше, чем чью-нибудь пулю в башку или кучку зомбей!.. — сказал он это так, что я невольно поежился и действительно улыбаться расхотелось. Нет, все-таки что-то есть в этом человеке такое, от чего не хочется ему перечить.
— Извини, Кипиш! — скривился я и протянул пустой стаканчик ему, показывая, что созрел еще для стопочки.
— О! Это по-нашему! — оживился солдафон. — Ну, не в смысле, что мы алкаши.... — он немного замялся, разливая всем содержимое бутылки. — А в смысле, давно пора!.. — он улыбнулся, резко выдохнул и, опустошив стаканчик, взял кусочек мяса, отщипнул от него самую поджаренную часть и закинул в рот. — Зомбяры нападают только на человека!.. — сказал он, пережевывая мясо. — Прикинь, сам видел: корова рядом с толпой мертвяков спокойно паслась, а им по фигу.... Зато как учуют запах человека, так сразу же оживляются... в смысле, суету начинают в поисках!.. Короче, запомни! Главное, старайся не шуметь и не попадаться им на глаза.... Если и унюхают, то не факт, что поймут, где ты сныкался — все-таки человеки бывшие, а не собаки.... Как ни странно — опасаются выстрелов!.. Не все, конечно, но..., большинство, короче, как-то понимают, что ли, что им кирдык грозит, если стреляют и стараются спрятаться или отойти подальше....
— Были случаи... — подключился Грешник. — Что некоторые падали при звуке выстрела и лежали, будто в них попали.... Так нарваться можно... подумаешь, что вальнул, подойдешь, а он, сука, ногу оттяпает....
— Да, ладно?! — удивился я такому.
— Серьезно! — проддакнул Кипиш. — С ними вообще много непонятного!.. Некоторые бегают, например, как те еще олимпийцы!.. В натуре, хоть медали раздавай!.. Вот спринтеры-то эти и самые опасные!.. Выстрелов, гады, не боятся!.. Ты стреляешь, а они на тебя бегут и так, что еще хрен в башку попадешь,... а если запаникуешь, то все — хана!.. Так что от таких сразу валить стараться надо!.. Самому, короче, ноги в руки и бежать, если до хрена их сразу на тебя сорвется.... Так что, чел, тут трындец, как все странно, и не только местность без возможности свалить...
— Слушай! А вот тут дорога... — более пристально взглянув на карту, я указал пальцем в то место, где была обозначена широкая автострада, пролегающая вдоль почти всего берега и уходящая куда-то на запад. — Вот, смотри!.. Еще населенный пункт какой-то...
— А, это Каменка! — перебил меня Кипиш.
— Да нет!.. Дальше смотри!.. — я ткнул пальцем точно в то место, где шоссе прерывалась. — Что, реально тут шоссе кончается?!
— Ага!.. — ответил солдафон. — Ты бы видел, что там творится!.. Эвакуационный пункт, типа, был!.. Блокпост, а за ним ничего, я же говорю... пустыня.... Зато перед ним пробка из брошенных машин километров на десять растянулась.... Ты бы знал, сколько там ходячих!.. — Кипиш помотал головой. — Жуть просто!.. Походу, как началась эпидемия в городах, так народ валить начал, а там их осматривали, что ли... но, судя по тому, что мы видели — там и вояки зазомбаченные шарятся.... Походу тоже заразились....
— Подожди! — нахмурился я. — Ты же говорил, что не заразишься от них!
— Ага!.. Так и есть!.. Меня даже раз на мародерке укусил один, но вот сижу, водку с тобой глотаю... — Он усмехнулся. — Ты пойми!.. Мы так же, как и ты, сюда провалились.... Кто его знает, что тут раньше было?! Может, и заражались как-то людишки,... вот и валить пытались, куда-то.... Тут больше пятидесяти населенных пунктов и почти все упырями забиты.... Не... — он потянулся за бутылкой и, разлив остатки спиртного в стаканчики, продолжил. — Есть, конечно, города с людьми и даже несколько таких!.. Все, как надо! И рынки с чем хошь, и бары с кабаками.... Бабы есть, если надо.... Но все эти люди сюда также непонятно попали.... А потом уже, зачистив и отгородивши от мервяков города, селились в них....
— Опа! — воскликнул я. — Города, говоришь?!
— Так и есть! — ответил солдафон. — А что тут странного?! Нас тут таких, встрявших, до хрена, вот и выживают люди, как могут.... Ладно! Давай по последней и спать!.. Увидишь еще все сам.... Завтра попробуем тебя подбросить до Красно... — он прикоснулся своим стаканчиком к моему. — Нормальный городок!.. Там, может, работку найдешь.... Ну, это!.. с днем рождения еще раз тебя, что ли?! — Кипиш усмехнулся и выпил, не закусывая. Поморщившись, он повернулся к Грешнику. — Грех, кстати, твоя очередь сегодня дежурить!
Глава II
Проснувшись от того, что кто-то с силой потянул за руку, тем самым вызвав достаточно болезненное ощущение в районе запястья, мужчина средних лет с трудом попытался сконцентрировать взгляд на темном силуэте стоящего над ним человека. Освещения в помещении не было. Возможность хоть как-то ориентироваться давал лишь пробивающийся в комнату через приоткрытую дверь неяркий свет, который не позволял как следует что-либо разглядеть.
— Саня, Саня!.. Етит твою! — Шепотом воскликнул человек, тянувший его за руку. — Саня, вставай быстрее!.. Там жесть просто!.. Помощь твоя нужна!..
— Что?.. Что случилось? — Вялым, еще сонным голосом спросил Саша.
— Давай бегом!.. — Он отпустил руку и рванул к двери. — Не слышишь, что ли?! Там заваруха — трындец!.. Серегу прессуют!.. — Открыв дверь, человек выбежал из комнаты и уже снаружи послышалось:
— Саня, не тупи!.. Давай за мной!..
Откуда-то из-за двери действительно доносились какие-то странные звуки. Крики, грохот каких-то падающих предметов и даже чей-то истерический смех. Человек присел на постели. Интуитивно нашарив ногами тапочки, он обулся, опираясь о край кровати рукой, встал и, шаркая по кафельному полу, вышел из комнаты. Освещение в коридоре было достаточно скудным. Плафоны с люминесцентными лампами, расположенные на потолке, сейчас были отключены, а свет исходил из небольших ламп накаливания, нелепо торчавших над каждой дверью в коридоре и горящих в полнакала. В связи с полным отсутствием окон такое освещение, видимо, было задумано для того, чтобы хоть как-то отделять день от ночи. Сам коридор был очень узкий и достаточно длинный. С одной из сторон его, примерно через каждые два метра, расположились комнаты с белыми дверьми и небольшими табличками с порядковыми номерами на них. Передвигался мужчина явно с большим трудом. Он никак не мог сконцентрировать взгляд на чем-либо. В глазах буквально все плыло и рябило, а ноги совершенно не хотели держать и все время подкашивались. В какой-то момент, чтобы не упасть, он резко вытянул левую руку к стене, пытаясь удержаться. Но, почувствовав жгучую боль чуть выше кисти, одернул ее и медленно присел на корточки. Немного задрав рукав просторной и явно сшитой не по размеру белой рубахи, он увидел аккуратно намотанный от кисти до локтя бинт, но никаких размышлений его наличие не вызвало. Сейчас в голове крутилась только мысль о том, что кто-то назвал его по имени и очень просил о помощи, а, значит, нужно идти, нужно встать и идти. Превозмогая слабость, Саша неуверенно поднялся и, опираясь уже правой рукой о стену, двинулся дальше.
Узкий коридор окончился неожиданно еще одной приоткрытой дверью. Переступив проем, Саша вдруг сильно зажмурился от непривычно яркого света ламп. Сейчас он находился в большом и просторном помещении, с множеством зарешеченных окон, занавешенных белыми тюлями. Вдоль одной из стен расположилось несколько столов, на некоторых из них виднелись разнообразные предметы: домино, карты, стаканы с карандашами и фломастерами, на некоторых журналы и какие-то книги. В помещении было очень шумно. Какие-то люди, собравшись полукругом в центре, что-то кричали, свистели и улюлюкали, слышался отборный мат, а где-то плач и чей-то протяжный вой. Вдруг стоящий у самого края этой толпы человек резко отлетел назад и упал, явно потеряв сознание. Только сейчас Саша понял, что в центре этого сборища людей идет потасовка.
— Саня! — заорал кто-то из толпы. — Наших бьют!..
Понять, кто его звал, было очень трудно. Одетая совершенно в одинаковую одежду толпа различалась лишь комплекцией тела и ростом, а лица того, кто просил помощи, Саша, к сожалению, не запомнил. Не двигаясь, он так и стоял, вглядываясь в происходящее. Еще двое неожиданно с грохотом завалились на пол, и тогда Саша смог увидеть лицо одного из тех, кого оккупировала толпа. Это был худощавый молодой парень, который отчаянно наносил удары кулаками по ближайшим противникам. Спиной к нему стоял еще человек, лица которого разглядеть не представлялось возможным, но было ясно, что обороняются они вместе и, возможно, что это тот самый Серега, на помощь которому Сашу и позвали. В какой-то момент парнишка подпрыгнул и, резко вытянув перед собой обе ноги, с силой двинул ими одному из нападавших. Тот налетел на сзади стоящего человека, и по инерции оба упали. Сам же паренек, приземлившись на пол, быстро поднялся и, не раздумывая, кинулся на новую цель, закричав:
— Саня! — он нанес удар кому-то из толпы. — Да еп ты ж, сука!.. Это я — Андрей! — Посмотрев на миг в сторону так и стоящего у двери, ведущей в длинный коридор, Саши, он тут же получил кулаком по лицу.
Затуманенный неизвестно чем разум не давал возможности вспомнить этого человека, но где-то в душе он прекрасно понимал, что нужно обязательно помочь и что Андрей и Сергей, скорее всего, его друзья. И сейчас, когда его повалили на пол и стали избивать ногами, внутри у Саши все закипело. Неконтролируемая дрожь обуяла все тело. Жуткий всплеск адреналина в крови вызвал невероятный прилив энергии, от чего мышцы, словно сами, просились в бой. Медлить Саша не стал. Быстро подойдя к ближайшему нападавшему на ребят человеку, он схватил его за шиворот рубахи и резко потянул на себя. Тот явно не ожидая такого, попятился и упал, а Саша со всей силы ударил его, уже лежащего, ногой по голове несколько раз. Не медля, Александр тут же с размаху заехал кому-то стоящему к нему спиной в ухо, от чего тот, резко схватившись за голову, обернулся, но тут же, получив следующий удар в нос, поджал колени и медленно опустился на пол, прикрыв лицо руками. Следующим был на очереди довольно-таки крупный мужчина лет сорока, который обернулся на шум возни сзади, но в ту же секунду получил ударом головы в переносицу. Немного отшатнувшись по инерции, он запрокинул голову влево и, закрыв глаза, завалился на бок, при этом хорошо приложившись головой о пол. Саша дрался, не стремясь напугать противника своей яростью, глядя в глаза, а как хищник, нападая сзади, обезвреживая свои жертвы неожиданно. Его ярость передавалась страхом на тех, у кого он был в поле зрения, и они расходились в стороны, опасаясь попасть под горячую руку. Левой рукой он старался не работать, слишком уж болезненные ощущения это вызывало. Но вот удары правой, а также активные действия ногами и головой приносили свои достаточно весомые результаты. Те, кого он посчитал врагом, выходили из строя, не изъявляя желания сопротивляться, а лишь корчились, расползаясь в разные стороны. Андрея уже не пинали, а те, кто ещё был в силах сражаться, перекинулись на Сашу. В какой-то момент он получил сильный удар по ноге сзади и, вскрикнув от боли, опустился на одно колено, а в ту же секунду кто-то ударил его ногой по лицу. В глазах все потемнело. Теперь били уже его, лежащего, и возможности сопротивляться не осталось. Стараясь хоть как-то прикрыть лицо руками, он свернулся калачиком и понял, что вот-вот потеряет сознание. Вдруг удары по нему резко прекратились, и, приоткрыв глаза, он увидел перед собой человека с густой черной щетиной на лице и большим шрамом вокруг шеи, который особенно бросился в глаза. Выглядел шрам не как порез, а так, словно кто-то недавно душил этого человека удавкой, при этом стараясь скорее отпилить голову, а не только лишить воздуха.
— Вставай, Сань! — Каким-то странно хрипящим, но спокойным, словно ничего не произошло, голосом сказал тот, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Саша понял, что это он стоял за спиной у Андрея в самом начале потасовки и именно этот человек сейчас вывел из строя тех, кто его так усердно пинал.
Даже не успев опомниться и ухватиться за протянутую ладонь, Саша вдруг увидел, как какие-то люди в черной форме охраны схватили мужчину за плечи и волоком оттащили назад, а он почувствовал неприятное жжение в области левого плеча и обернулся. Последнее, что увидел Александр перед тем, как сознание окончательно его покинуло, — это маленький шприц в руке грузного человека в белом халате...
* * *
Проснулся я, чувствуя себя совершенно разбитым. Ужасно болела голова, ломило кости, а также ощущались жуткий озноб и слабость во всем теле. С трудом приоткрыв глаза, я обнаружил, что лежу недалеко от давно догоревшего костра на расстеленном прямо на траве махровом покрывале. Рядом, опустившись на одно колено, сидел Монах и что-то медленно помешивал ложкой в подвешенном котелке над несколькими горящими таблетками сухого спирта. День стоял солнечный, и, скорее всего, готовка на сухом горючем мерой было вынужденной из-за заметности дыма обычного костра. Какое-то время я не пытался подняться, а лишь, повернув голову в его сторону, вглядывался в происходящее. Уж очень интересным мне сейчас показался этот вечно задумчивый и неразговорчивый старик. Интересно, кем он был раньше, до того, как провалился сюда, в этот совершенно странный и непонятный мир? Кем были все мы? А еще этот дурацкий сон про больницу. Хотя, может, это вовсе не сон был, а я действительно сейчас в психушке?! Ну, а что? Вкололи, возможно, что-то, вот меня и плющит таким образом, а я на самом деле конкретный псих, и лежу сейчас себе мирно в кроватке да посапываю. Нет. Не может такого быть. Так с ума не сходят. Хотя откуда мне знать, как с этого самого ума сходят?! Другое дело, что сон этот какой-то нереальный совсем. Ведь если принимать за реальность происходящее именно в нем, то почему здесь звуки, запахи, да и ощущения в целом более выразительные? Нет, серьезно — с чего я взял, что сон именно обо мне?! Все происходящее в нем я наблюдал со стороны и толком ничего не понял. Конечно, не стоит исключать того, что сон — это старая память, но тогда возникает еще больше вопросов, о которых нужно не размышлять, а именно искать ответы.
— Ну, че?! Скоро жрать-то можно будет? — прервал мои мысли громкий голос Кипиша. Я повернулся на звук и попытался подняться. — О!.. Красавица наша проснулась! — весело воскликнул он, обращаясь ко мне, и, подойдя ближе, улыбаясь, продолжил:
