Мама волшебника?

-Мам, ты как? — любопытная мордашка выглядывала из-за куста на самом верху склона. — Здесь спуститься можно?

-Попробуй... Я вот съехала, но кажется порвала джинсы. Аккуратно, пожалуйста, спускайся. — сама же я начала вылезать из ручья. Точно, сзади на джинсах зияла большущая дыра. Их теперь даже на шорты не пустишь... Хорошо они не последние у меня в запасе.

Мишка спустился чуть выше по ручью и мы выкупались в холодной и бодрящей водичке. Прохлада ручья смыла последние остатки боли и раздражения взамен наполнив бодростью и желанием действовать. Как все-таки мало иногда нужно для, нет не счастья, а для спокойствия, для уверенности в собственных силах. Назад выбирались, просто завернувшись в полотенца — надевать грязную и рваную одежду не хотелось... Так и пришли мы к машине — нашему временному дому. Для завтрака пришлось разводить костер и готовить кашу — продукты пригодные для употребления без готовки подошли к концу. Мишка вчера очень активно подкармливал щенка, который похоже ожидал продолжения банкета.

-Прости, малыш, — я потрепала белые, очень мягкие ушки — Вкусной колбаски уже нет. Если захочешь дам потом кашу. Будешь? — малыш вывалил язык на бок и завилял хвостом. Волчица вздохнула и куда-то убежала. Вернулась она быстро, притащив с собой кролика, которого и отдала своему отпрыску. — Вот все же понимает, только сказать не может...

-Почему не могу? Просто не хочу... — от неожиданности я села на землю. — Ты не бойся, не трону... Ты вон меня и полечила даже, хотя и не обязана была... — волчица смотрела на меня янтарными глазами, а я только и открывала рот... Членораздельная речь у меня не получалась...

-Мам, да ты не переживай, это я прочел заклинание. Ты теперь всякий язык понимаешь и говорить сможешь так-же на любом языке, и читать... Мам, мам, ты чего? — Мишка тряс меня за плечо и заглядывал в глаза. — Мам ты только не плачь... не нервничай... Мамуль ну я не хотел что бы у тебя голова болела, я сам испугался... Мамуль... — Мишка снова начал всхлипывать.

-Сынок, а поподробнее...

-Мам, пусть Мотя объяснит. У нее лучше получится, а? А я кашу поем... — боится, заставить съесть овсянку без молока и сахара его мог только зверский голод или скандал, а тут сам вызвался.

-Вон там сахар — добавь себе в кашу.

Я же открыла книгу. Мотя — как нежно обозвал ее Мишутка начала рассказывать события сегодняшнего утра. Оказывается Мишка проснулся очень рано и решил расспросить справочник о мире в котором мы оказались. Вот только Мотя, помня о том что нам нужно учить язык, взялась со всем рвением преподавать его моему отпрыску. Михаилу, естественно, учить что-либо не захотелось и он задал вопрос о возможности все знать, не напрягаясь. ' Лентяй. Хотя кто из нас отказался бы от возможности все сделать быстро и без усилий?' Правдивый учебник и поведал Мишутке, что, в принципе, Мишка является волшебником и может все. Точнее он может все по отношению к себе, сама реальность будет изменяться в соответствии с его желаниями. Однако раньше для сосредоточения волшебства использовались заклинания и волшебные палочки, что бы направить осмысленное желание волшебника на исполнение, а не так что б вместо грозы получилась коза как в старой песенке. Сейчас здесь остались только маги — у них все иначе — есть стихия и из нее и создают все остальное. Вошебник же может в прямом смысле все! Ему не нужно чувствовать стихию, он сам стихия... Он может создать оазис в пустыне или перенестись куда пожелает, но он должен четко представлять где и что он хочет. Очень четко и сильнее всего. Вот Мишка и захотел знать все языки. Проверили — получилось. И вот тогда мой отпрыск решил облагодетельствовать меня. Он захотел и для верности придумал стихотворение-заклинание, что б наверняка.

Я хочу всех понимать,

Все прочесть и написать,

Что бы я в стране любой

Смог сказать что я тут свой...

И направил его на меня... Что произошло дальше... Теперь я понимаю все языки страны в которой я нахожусь... Но волшебник у нас юный, неумелый, вот и сопровождалось его волшебство болью.

— Мишенька, а пожелать, что бы мы оказались дома ты можешь?

— Ну я же не хочу-ууу. — уперся мой отпрыск, — мне здесь нравиться...

— Милый, попытайся...

— Ну, давай. — он схватил меня за руку и крепко зажмурился — Ничего.

Книга облегченно вздохнула.

Видимо не очень ты и хочешь попасть в свой мир... Мне же лучше, отнесите меня, пожалуйста, в академию Самира. Мне очень хочется вернуться. Там можно найти наставников для мальчика, они научат. Волшебники это большая редкость!

— Понятно... А идти куда? У нас и карты нет, и компаса нормального — наш все время на поляну показывает, еды нет, одежды для похода и обуви — нет, палатки нет... Куда идти? Мишка, прекращай выкаблучиваться, переноси нас домой! Быстро!

— Ну, мам! Я не хочу, здесь интересно... Весело! У меня щенок появилась! Я без Хвостика ни куда не пойду!!!!! Он мой друг! Ты мне никогда собаку не разрешаешь! А я хочу! А он на поляну выйти не может!!!!! МАМА Я НИКУДА НЕ ХОЧУ!!!!

Все у моего ребенка случился приступ непослушания. Теперь его никакими правдами и неправдами не переубедить. Случается такое крайне редко, но если мой сын уперся и не хочет что-то делать, то тут уже ничем не поможешь. Что я только не пробовала, и уговаривала, и шантажировала, и обижалась, и ругала... Ничего не помогало. Остается только покориться, сама я нас не вытащу, а Мишка нацелился отнести книгу в академию, посмотреть на настоящих магов и вообще на магический мир... Можно начинать паковать вещи... нам предстоит поход...

4. ИДЕМ ДОРОГОЙ ТРУДНОЙ, ДОРОГОЙ НЕ ПРЯМОЙ

Была середина дня, оставалось еще около шести часов до темноты... Нужно сходить и похоронить тело Макриса, а то за всеми переживаниями, мы так и не вспомнили о нем... Захватив из безразмерного багажника маленькую лопатку, которую я использовала зимой чтобы откапывать машину из сугробов, мы всей компанией направились в лес... Волчица согласилась проводить нас к месту нашей встречи. Она действительно понимала нас, но отвечала только смотря в глаза. При этом я как-то не воспринимала ее речь — просто в голове возникали фразы так, как-будто я слышала их. Голос у нее был приятным — низким и легкой хрипотцой. Имени у нее не было и потому она осталась просто Волчицей, теперь только с большой буквы. Она вообще была не многословна, спокойна и не прихотлива. Зато Хвостик, уже поменял свой вид и был больше похож на щенка породы боксер, почему-то с уже купированным хвостом. Мишка мне потом признался, что это он попросил стать похожим на боксерчика, очень уж он хотел щенка этой породы... — сколько нового я узнала о своем ребенке за это время... Щенок весело бегал по кустам вместе с Мишкой под присмотром Волчицы и пытался вилять обрубком хвоста — получалось, но всей попой...Дети явно наслаждались обществом друг друга и обращали на своих мам внимания ровно на столько, чтобы не заблудиться.

Выйдя на поляну мы растерялись — трупа не было! Вообще, я же даже попросила Волчицу проследить, что бы детвора не наткнулась на труп — мало ли какие животные и как сильно могли его обглодать. Но его не было... Вообще... даже поблизости. Пришлось лезть за книгой и требовать объяснений... Мог труп встать и уйти? Оказалось мог... и теперь в окрестностях ходит умертвие... 'Боже, только этого не хватало! Ну почему мой несносный ребенок не хочет домой? Почему ему хочется здесь остаться? За что мне весь этот цирк! Я домой хочу!' Переживать по этому поводу мне предстояло бесконечно. Правда книга заверила нас, что умертвие не имеет воли и желаний (кроме одного-есть) и практически для нас не опасно, особенно при наличии полиморфа. Ага, так я в это и поверила... Деваться было некуда и пришлось возвращаться на поляну, на которой я чувствовала себя более-менее в безопасности.

Собирали вещи все вместе. Безразмерный кошель оказался незаменимой вещью. После долгих споров упаковали в него все — все что влезло.

Выспались мы на удивление хорошо и отключив все в машине и уложив оставшиеся вещи отправились в поход... Как же мне не хотелось никуда идти... Но кто интересовался моим мнением? Конечно же никто. Волчица только и успевала грозно рыча догонять детей, правда они ее совем не боялись, да и не слушались... Живности за половину дня мы так и не встретили и я успокоилась, предоставив наблюдение за детьми Волчице. Когда солнце было уже совсем высоко мы вышли к озеру в которое и впадала, обнаруженная нами река. Красота этого места завораживала. Вода отражала пурпурную листву деревьев с зеркальной точностью. Иногда по поверхности пробегала легкая рябь, а в глубине мелькала спина рыбы. Золистые лучики играли на кромке воды, что тихо плескалась возле больших камней у берега. Мишка вместе с Хвостиком уже активно плескался в чистейшей воде... Неболшой отдых пошел нам на пользу и мы сновыми силами двинулись вдоль берега в надежде найти поселение. Всегда где вода там и люди... — это закон жизни, но до вечера мы так никого и не увидели... Тут пригодилась мишина удочка — на ужин нам досталась весьма вкусная рыба напоминающая форель. Никогда бы не подумала что можно что-то поймать на консервированную кукурузу — можно! За вечер Мишутка натаскал нам рыбы на дня два...Восторга у ребенка было столько, что я его и не ограничивала — почистим, да приготовим, у нас едоков много, думаю полиморфы не откажутся. Точно, не отказались — рыбы на завтрак уже не осталось, но зато все были сыты и довольны жизнью. Можно было ложиться спать... Расположились мы недалеко от берега — вода озера поблескивала в свете костра... Плеск рыбы разгонял тишину... Мишка уже свернулся клубком вместе с щенком и посапывал под пледом. Все же хорошая штука этот мешочек. В него поместилось все наше барахло из багажника, даже одежда Макриса поместилась... Только бы нам его не встретить... Так что располагали мы весьма приличным набором на все случаи жизни. Все что не влезло в горловину мешочка, я несла на себе в сумке — не очень удобно, но и не тяжело... Спину от этой ноши немного саднило... не смертельно, но купаться хочется. О чем я и сказала Волчице, та только кивнула лобастой головой в сторону озера. Я разделась и полезла в воду...

Тело скрутило болью, как только я оказалась по пояс в воде... 'Е-мое, что опять! Я больше так не могу!!!'. Но боль быстро отступила, как при судороге — резко... оставив после себя чувство дискомфорта. Я по привычке попыталась потянуть пальцы ног на себя, что бы немота прошла быстрее, но пальцев я не обнаружила... Мои руки коснулись рыбьего плавника... Ног не было вместо них был хвост, покрытый блестящей чешуей, а вместо ступней — рыбий плавник, расходящийся как ласты у дайверов... ' Я что русалка? Но как? Я же не тонула, даже поплыть не успела...' Пока я обдумывала ситуацию, прямо напротив меня всплыла девушка с серебристыми волосами переливающимися в свете звезд... Она засмеялась звонко и как-то по-детски и нырнула в глубину поманив меня тоненьким пальчиком. Я не двинулась с места, только присела в воде, что бы было удобней. Хвост стоять нормально не позволял... Вода была приятно теплой по сравнению с ночным воздухом... Эх, если бы знать, что можно вернуться домой в любой момент, с удовольствием провела бы здесь отпуск... Женская головка показалась над поверхностью воды вновь. Губки девушка надула и покачав головой поплыла ко мне.

— Ты кто? — голосок звенес в тишине как колокольчик.

— Саша, — называть полное имя не хотелось... — Мы тут остановились на берегу... Завтра уйдем.

— А я Ната...Как остановились? Ты что по земле ходишь? А кто мы?

— Ну, мы это я, мой сын и наши друзья полиморфы. Мы с сыном люди, идем относить книгу в академию магии, может помогут нам добраться домой...

— Нет. Ты обманываешь, ты-русалка... Ты же меня понимаешь и говоришь... И хвост у тебя есть. Покажешь? Он какого у тебя цвета? У меня синий...

— Ну, хвост у меня образовался только когда я в воду зашла... а вот какого он цвета не знаю, не видела... У вас что все кто в озеро заходит искупаться русалками становится?

— Вот еще... Много бы было тут всяких разных... Нужны вы нам больно. — почему-то девушка обиделась.— Не топим мы никого, только поплавать приглашаем. А сын у тебя большой? Мне мужчина нужен. Я дочку хочу... — Девушка горько вздохнула... — пусть придет со мной поплавает... А?

— Нет, дорогая. Мой сын еще слишком мал! — во мне взыграла будущая свекровь... — Девушка только пожала хрупкими плечиками и не сказав больше ни слова нырнула.

Вот и поговорили с местным населением... А интересно, не появился ли у меня хвост от того что в этом озере живут русалки? Как там Мишутка сказал: 'Что бы я в стране любой мог сказать что я тут свой...' Интересная картина получается... Я что меняться буду в каждой стране... Нужно спросить у Моти... Пока вылазила из озера, обругала Мишку. Хорошо он спал и не слышал, как мама может выражаться. Хоть душу отвела... А вы попробуйте выбраться из воды когда у вас вместо ног непонятное нечто — ужас... Пришлось в прямом смысле выползать на берег... На последних метрах ноги опять свело судорогой, после которой я увидела свои родные две нижнии конечности! Ура! Костер почти прогорел за время моего купания... Угли тлели... Дети спали. Волчица подняла голову и посмотрев мне в глаза сказала:

— Спи, я послежу. Утром разбужу. Спи, не беспокойся.

И я заснула, уставшая от перехода и купания, от переживаний и боли... Я заснула, еще не успев опустить голову на землю. И впервые в своей жизни я выспалась ночуя в лесу. Меня не беспокоили ни ночные звуки, ни комары, ни кошмары. Я спала и видела чудесный сон в котором я все еще была вместе с моим любимым мужчиной... Мы гуляли как простая семья в парке, вместе с нашим сыном... Такого дня у нас никогда не было, но так хотелось что бы был... Счастье с примесью тоски... Я повернулась, что бы увидеть еще хоть раз Его лицо, но вместо лица была только дымка... я потянулась рукой в надежде ощутить тепло кожи и... проснулась. Горечь памяти... Заснуть я уже не смогу...

Предрасветный полумрак уже начили разгонять первые робкие лучики. Над озером стелился туман... Начали чирикать ранние пташки... Хорошее утро — спокойное.

— Иди погуляй или поспи...— я обратилась к Волчице, которая казалось не сдвинулась с места за эту ночь. — Я уже спать не буду...

Волчица спокойно встала и потрусила в глубину леса... Я подкинула в угли хвороста — нужно готовить завтрак... Как жаль что кофе мы с собой не взяли... Чашка кофе — это все что мне для счастья сейчас не хватает. Так мало и так много... Я завернулась в плед и просто смотрела на разгорающееся пламя. Вот на веточках затлела кора. Вот первые робкие язычки пламени скользят по древесине. Вот уже вся ветка горит, потрескивая и выпуская искры... Как похожа страсть на пламя — она горит и обжигает оставляя после себя пепел в душе, даже тепла не остается, только воспоминания о жаре и красоте момента. Сон всколыхнул во мне воспоминания о прошлом. Это сейчас, после почти десяти лет жизни я могла сказать, что я была молода, незрела и наивна... Тогда же я горела как эта ветка, отдавая себя полностью и без остатка... Я подставляла ладони под этот поток счастья, я пила его и не могла остановиться, я не обращала внимание ни на что... Я была счастлива... Я хотела прожить всю жизнь с Этим Мужчиной и тем больнее была фраза, прозвучавшая в трубке телефона, когда я хотела сказать Ему, что беременна. 'Больше сюда не звони. Я не хочу тебя больше видеть'. Я не успела сказать ни что я жду ребенка, ни что я его люблю, ничего... Только гудки отбоя в динамике загоняли гвозди в крышку гроба моей сказки. Пиип-бум, пиип-бум, пиип-бум... Сколько я так просидела, я не знаю... Воспоминания накатывали как волны на берег. Вот мы вместе с подругой плачем у нее на кухне, куда я прибежала жаловаться на судьбу... Там своя трагедия — диагноз бесплодие, и муж который последние три года только и мечтает о детях... Вот мы сидим... она рыдает об отсутствии детей, я же об их наличии... Вот мне она объясняет какая же я дура, если только рассматриваю вариант аборта... Вот моя мама кричит, что я шлюха и дрянь и велит убираться из дома... Вот моя бабушка, мамина мама, обнимает и забирает меня к себе... Вот я уже с большим животом, который появляется из-за угла первым, встречаю свою Юльку, которая улыбается и говорит, как она счастлива, что наконец забеременела ( по срокам, получается, что это была ночь нашего с ней отчаяния )... Будем гулять вместе в колясками... Вот рождение сына и первый его крик... Теплое тельце на моем животе... Медсестра пытается его у меня забрать, а я прижимая его к себе, ей мешаю... Он прелестен, самый лучший и красивый... Да он красный, сморщенный, непонятный, но самый-самый... Вот мой папа, единственный кто пришел забирать меня из роддома... Медсестра поздравила его с новорожденным сыном, а он стесняясь говорит, что он дедушка... Вот бабуля показывает как купать новорожденных — руки трясутся, страшно не удержать эту маленькую головку... Первые попытки ребенка сесть... поползти... пойти... Сколько этих моментов, которых остается в памяти матери на всю жизнь... И в его сорок лет, я так же буду думать о нем как о младенце, которого нужно оберегать от сквозняков и злых языков... Как, как один сон может принести столько воспоминаний? Уже без грязи и боли.., но сколько, сколько лет должно пройти, что бы во мне зажили те раны...