— Ну да, такое расположение оружия и инвентаря наиболее эффективно для скрытного передвижения ползком и ведения боя лежа на земле... — согласился с ним Толян.

Уверившись, что мужчины не шутят, Ольга вдруг почувствовала нарастающее раздражение:

— И что теперь? Смотреть ему в рот и выполнять все его ценные указания?!

Чем чреваты вспышки ЕЕ гнева, Коростелев знал не хуже других телохранителей. Однако взгляда не отвел:

— Ольга Александровна, таких людей учат выживать отнюдь не в песочнице. Поэтому лично я буду выполнять любые приказания этого человека. Какими бы идиотскими они не казались на первый взгляд...

— И вам стоит делать то же самое... — поддержал его Бардин. — Мы не на Земле, поэтому для того, чтобы вернуться...

— Снайпер, говорите?! — взбеленилась Фролова. — А где его винтовка? В его чехол не поместится даже нормальный карабин!!!

— Вы ошибаетесь... — бесстрастно сказал Паоло, жестом предложил продолжать движение и перешел на английский: — В этом чехле находится снайперская винтовка DTA SRS A-1 Covert Rifle Chassis производства компании 'Desert Tactical'. Кстати, данная модель позиционируется производителем, как универсальная высококачественная система для обычной и бесшумной стрельбы. Ее вес порядка пяти килограммов, эффективная дальность стрельбы патроном .338 Lapua Magnum больше полутора километров, а кучность стрельбы МОА не более 0.5...

Дальнейшую лекцию Паоло Ольга слушала со все возрастающим интересом: закончив описывать тактико-технические характеристики винтовки, он начал рассказывать о мире специальных операций — о логике подбора оружия под то или иное задание, о принципах размещения снаряжения на теле и в рюкзаке и о некоторых аспектах подготовки снайперов, боевых пловцов и диверсантов.

Безусловно, он рассказывал далеко не все, что знал. Однако и та мелочь, которую он озвучивал, заставила ее переосмыслить некоторые действия отца и сделать не очень приятные выводы:

— Раз отец послал со мной Вересаева, значит, в Хабаровском крае у него были враги?

— Не исключено...

— А выбор Максимом именно этого оружия был обусловлен поставленной перед ним задачей?

— Однозначно: он рассчитывал на ведение боевых действий против сравнительно небольших групп противника в условиях ограниченной видимости, то есть, в тайге...

— Хм... Тут — тоже леса... Значит, если за нами действительно пустят погоню, то он ее уничтожит?

— Не думаю... — подумав, ответил Паоло. — Как правило, пролитая кровь настраивает пострадавшую сторону на крайне негуманный лад. Мне кажется, что синьор Вересаев сейчас либо путает следы, либо ставит некие сигнальные средства, которые позволят ему следить за передвижениями преследователей издалека...

Ольга внезапно почувствовала угрызения совести:

— Может, ему нужна помощь?

— Ни вы, ни ваши бодигарды, ни я ему не помощники... — пожал плечами Дзабарелла. — Он двигается по лесу бесшумно и совершенно незаметно, а мы ломимся, как стадо быков, убегающих от пожара. Он видит и контролирует все, а мы слепы, как новорожденные котята. Значит, наше присутствие рядом в реальном бою заставит его думать не о противнике, а о нашей безопасности...

...Вересаев возник на пути их маленького отряда часа через полтора: отделился от дерева как раз в тот момент, когда мимо него проходил Толян. И, пристально оглядев Ольгу с ног до головы, молча занял место в аръегарде.

В бесформенном балахоне, больше похожем на оживший стог сена или куст, чем на одежду и с винтовкой, замотанной какой-то зеленой хренью, он выглядел настолько иррационально, что спрашивать его о том, что там, сзади, девушка не решилась. А вот Костик спросил. И получил невероятно 'информативный' ответ:

— Пока, вроде, все нормально...

В принципе, это было понятно и так: девушка, весь последний час напряженно прислушивавшаяся к щебету птиц и прочим звукам, раздающимся вокруг, более менее разобралась с принципами поведения местных 'сигнальщиков'. И была почти уверена, что другой группы людей поблизости нет.

Почему 'почти'? Да потому, что после беседы с Паоло, Толяном и Костиком она переосмыслила свое отношение к отповеди Вересаева и начала учитывать гипотетические возможности местных магов. Правда, с последним получалось неважно, так как всплывающие в памяти воспоминания о способностях героев фантастических фильмов и книг то пугали, то вызывали смех.

Как оказалось, Толян ломал голову над теми же проблемами. И когда отряд выбрался на берег реки Льянмар, а 'человек-тень' разрешил устроить десятиминутный привал, заговорил как бы сам с собой. Вернее, подвел итоги своим размышлениям:

— Раз в Девяти Мирах пользуются порталами и есть понятие 'артефакт', значит, один из видов местной магии можно условно называть артефакторикой. Раз языки и некие информационные блоки вкладываются напрямую в мозг любого человека, можно утверждать, что существует магия разума. Раз в досье на Уленмара ап-Риддерка сказано, что он иллюзионист шестой ступени, значит, третий раздел, который мы можем с уверенностью идентифицировать, это магия Иллюзий. Далее, раз артефакт, препятствующий взаимному проникновению вторичных эманаций, каким-то образом воздействует на организм, а в инфоблоке встречается термин 'Измененные', значит, четвертый раздел магии — это магия Жизни. И последнее: раз в описании харруга упоминается огненный шар, значит, тут есть еще и магия Стихий...

— Логично... — одновременно воскликнули Ольга и Костик. А Вересаев и Дзабарелла согласно кивнули.

Толян приободрился:

— Отталкиваясь от вышеперечисленного, можно сделать следующие выводы. Первое: предметы, на которых нанесены руны, похожие на те, которые были изображены на кольцах вокруг портального круга, могут быть опасны. Второе: на сознание любого из нас может оказываться удаленное воздействие с непредсказуемым результатом. Третье: не все то, что мы видим, реально. Или, говоря иными словами, верить своим глазам надо с оглядкой. Четвертое: в этом мире люди могут быть намного более живучими, чем мы. И пятое: теоретически любой встречный-поперечный может угостить нас Огненным Шаром или другими магическими аналогами выстрела из дальнобойного оружия...

— А почему 'любой'? — удивился Бардин. — Арвид ап-Лагаррат сказал, что пользоваться артефактами могут только маги!

— Он сказал немножечко не так... — переходя на илли-ти, криво усмехнулся Паоло. И тут же процитировал: — 'Ни в одном из вас нет даже намека на магическую искру. Значит, пользоваться артефактами вы не сможете даже при очень большом желании...'

— Ну, а я о чем?

— Он явно разделял понятия 'маг' и 'человек, обладающий магической искрой'...

— Угу... — кивнула Ольга. — И дал понять, что каждый из них МОЖЕТ пользоваться артефактами...

Костик недовольно нахмурился:

— Получается, что мы тут типа людей третьего сорта?

— Что-то вроде того... — грустно согласилась Фролова, затем поймала взгляд Вересаева и одними губами произнесла:

— Максим, вы что-то говорили о том, что тут, на реке, можно будет справить нужду...

— А, да, ща... — тут же отозвался Вересаев, двинулся к воде, и в этот момент относительную тишину леса разорвал жуткий, лишающий воли и способности соображать, рык...

Глава 5. Максим Вересаев.

...Первые час пробежки вверх по течению реки Льянмар я изображал первопроходимца: несся впереди отряда, намного вдумчивее, чем обычно, слушал лес, предельно внимательно вглядывался в окружающий меня рельеф и пытался соотнести увиденное с теми рисунками, которые жители Девяти Миров называли картой.

Получалось хреноватенько. Еще бы — вместо привычной координатной сетки, разного рода горизонталей , бергштрихов , абсолютных высот и других привычных обозначений на них отмечались только границы доменов, поселения, дороги и постоялые дворы. Хотя нет, не только: территории, покрытые лесами, украшались стилизованными изображениями зверей и птиц, реки и водоемы выделялись цветом, а рядом с названиями населенных пунктов стояли гербы их владельцев и, иногда, длинные последовательности символов, которые я решил считать пространственными координатами. Такая 'относительность' карты вызывала во мне все нарастающее раздражение: чтобы планировать свои действия, отталкиваясь от крайне приблизительных ориентиров, изображенных на этой пачке 'Беломора ', требовалось быть либо законченным оптимистом, либо местным жителем, знающим эти леса, как свои пять пальцев.

А когда сзади раздалась приглушенная ругань на итальянском, мне стало не до карт: оказалось, что модные охотничьи костюмы нашей 'мебели', двухметровых и двустворчатых 'шкафов' от школы телохранителей 'Гладиатор', насквозь мокрые от пота; щечки и лоб госпожи Фроловой цветом напоминают спелый помидор, а лбу и крыльях носа ее итальянского друга серебрятся капельки пота.

— Прошу прощения, задумался и оступился! — виновато буркнул 'бог охоты' на английском и, поправив карабин, 'висящий на быстром ремне', качнулся вперед, показывая, что готов двигаться дальше.

Толян тоже качнулся. Но не вперед, а назад. И удержался в вертикальном положении только потому, что в его рюкзак вовремя уперлась плечом Ольга Фролова.

Гнать их дальше в том же режиме было чревато боком, поэтому я огляделся по сторонам, наткнулся взглядом на подходящую высоту, с которой берег, по которому мы шли, должен был просматриваться как минимум на километр, и улыбнулся:

— Есть две новости — хорошая и плохая. С какой начинать?

— С хорошей! — одновременно выдохнули 'бодигарды'.

— Во-о-он на том холмике мы устроим привал...

— До брода, к которому вы нас ведете, километров шесть, а солнце зайдет от силы минут через сорок... — угрюмо буркнул Дзабарелла. — Значит, плохая новость — это сообщение о том, что привал будет очень коротким!

Я отрицательно помотал головой и прогулочным шагом двинулся в сторону холма:

— Привал будет коротким не поэтому...

— А почему? — пристраиваясь рядом, спросила Ольга.

— Нас преследуют. Вероятнее всего, люди владетеля домена Неирезис, на территории которого мы сейчас находимся.

Девушка слегка побледнела и остановилась. А ее итальянский друг, чуть было не воткнувшийся носом в ее рюкзачок, метнулся в сторону и удовлетворенно хмыкнул:

— Что ж, вполне разумно!

Девушка вцепилась в рукав его куртки и требовательно спросила:

— О чем это вы?!

— Прежде, чем отсекать 'хвост' силовыми методами, стоит попробовать уйти в соседний домен! — объяснил 'бог охоты'. — Вполне возможно, что как только мы окажемся на территории Каиаррена, от нас отстанут!

— Брод может охраняться... — подал голос Костик.

— Может... — согласился я. — Поэтому чем раньше мы до него доберемся, тем больше времени у нас будет на разведку и принятие решения...

...Несмотря на усталость, падать там, где стояли, Ольга Фролова и ее телохранители не стали: сначала раскатали туристические коврики, сели и переобулись, а уже потом завалились на спины, закинули ноги на рюкзаки и расслабились. Полюбовавшись на три 'медузы', распластавшиеся между здоровенными валунами, Паоло Дзабарелла еле заметно поморщился и вопросительно уставился на меня.

Умиляться его сообразительности мне было лениво, поэтому я жестом выделил ему сектор наблюдения, скрытно поднялся к вершине холма, устроил себе уютную лежку и приник к оптике. Как оказалось, не зря — не прошло и пары минут, как из-за изогнутого дерева, склонившегося над излучиной реки в восьмистах сорока двух метрах от нас, выметнулись три стремительные фигурки и со скоростью хорошего стайера-разрядника понеслись в нашу сторону.

'Не уйдем...' — прикинув, сколько времени им потребуется, чтобы до нас добраться, а затем посмотрев на далекий противоположный берег, мрачно подумал я. Затем привычно оценил направление и силу ветра, убедился, что эта троица нас пока не чует, повернулся к отдыхающим и криво усмехнулся:

— Дамы и господа, у нас гости! Трое. Будут тут через две с половиной — три минуты...

К моей несказанной радости, единственная дама и трое господ отреагировали на это сообщение так, как будто собирались ехать в Хабаровский край, чтобы охотиться не на медведя, а на китайцев:

— Валим сразу, или сначала поговорим?!

— Уточню чуть позже. А пока слушай мою команду...

... Экспресс-допрос и раздача ценных указаний заняли от силы минуту, но за это время троица 'гостей' умудрилась преодолеть метров двести-двести двадцать. И это — не по гаревой дорожке, далеко не налегке и НЕ ОСОБО НАПРЯГАЯСЬ! Да, именно так: первый, невысокий жилистый мужик, облаченный в кожаный доспех, с луком, торчащим из-за плеча и с кинжалом на поясе, бежал по следу с такой легкостью, как будто мог двигаться как минимум процентов на двадцать быстрее. Второй, совсем молодой парнишка в кольчуге, наручах, поножах и с коротким мечом, надрывался еще меньше. И только третий — здоровяк в шмотье, чем-то напоминающем одеяния Арвида ап-Лагаррата — выкладывался процентов на семьдесят-восемьдесят от возможного.

'Первый — егерь. Третий — маг. Второй, скорее всего, Измененный...' — хмуро подумал я, вглядываясь в их лица. — 'Общаться с магом... хм... рискованно. Подпускать к себе Измененного — тоже... Значит, этих двоих придется валить по-любому... Егерь — не ребенок, колоться будет долго. Значит, по логике, надо валить и его...'

Увы, четвертого источника информации об этом мире поблизости не наблюдалось, поэтому, подождав немного и убедившись, что эта троица не головной дозор, а основная группа, я сдвинул пальцем предохранитель, задержал дыхание и плавно потянул за спусковой крючок.

Тяжеленная пуля весом в шестнадцать и одну десятую грамма , покидающая ствол со скоростью девятьсот пять метров в секунду, не оставила Измененному ни одного шанса на выживание.

Его спутники, среагировавшие не столько на сравнительно негромкий звук выстрела, сколько на падение почти обезглавленного тела, мгновенно перешли в боевой режим. Кстати, довольно своеобразно: егерь резко затормозил, выдернул из-за спины лук и, петляя, как заяц, с невероятной скоростью понесся в моем направлении. А маг, после остановки опустившийся на одно колено, вытянул руки перед собой и зашевелил губами.

Информации о магии нам не хватало катастрофически, но получать ее в бою с адептом одной из местных боевых школ мне совершенно не улыбалось. Поэтому вторая .338 Lapua Magnum влетела магу в переносицу и оборвала чтение заклинания.

Егерь, к этому моменту преодолевший треть расстояния до холма, среагировал на его смерть так, как будто почувствовал момент отделения души от тела — сбился с шага, на долю секунды изменился в лице, а затем выпустил лук и ушел в перекат.

— Не бегай от снайпера — умрешь усталым...... — мысленно буркнул я, снова потянул на себя спусковой крючок и, убедившись, что попал, в темпе вальса перезарядил винтовку, вскочил на ноги и ломанулся вниз — одноногого бегуна следовало перевязать и расспросить до того, как он истечет кровью...