A Second Chance часть 13. Глава 253

— Вы не знаете, был ли он там. Он, вероятно, думает, что ни у кого не хватит смелости напасть на него.

— Он слишком подготовлен, Гарри, — снова сказала Тонкс. — Кинг сотрудничает с отрядом "Ведьмак", чтобы сделать именно это. Повсюду рассылают шпионов, пытаясь определить, где он может быть. Его не видели в Уилтширском поместье уже несколько месяцев. Сообщалось, что его видели в Париже, Ирландии и даже в Дании. Он ушел в подполье и оградил себя от того, чтобы его кто-нибудь нашел. Я не удивлюсь, если он находится под покровительством Фиделиуса.

Гарри фыркнул.

— Это уже чересчур.

— Нет, это не так, — сказал Ремус. — У него есть планы, Гарри, и пока он не будет готов официально привести их в действие, он недосягаем. Вы действительно думаете, что если бы у нас было хоть малейшее представление о том, как добраться до него, о том, как добраться до этой змеи с абсолютной уверенностью, мы бы этого не сделали? Мы не хотим, чтобы кто-то еще пострадал или погиб из-за него.

— Уитни Дэшвуд тоже была найдена вчера, — сообщила ему Тонкс. — Когда мы прибыли в Хогсмид, пожирателей смерти там уже не было, но они оставили ее тело. Ее жестоко пытали. У нее остались трое сыновей и муж. Все хотят, чтобы эта война закончилась.

Гарри знал, что они правы, но это не уменьшало его гнева. Вчера Тео потерял любовь всей своей жизни. Из-за этой войны погиб молодой человек, еще одна жертва войны, которой никто не хотел, и Гарри отчаянно хотелось покончить с этим раз и навсегда. Но он даже не знал, как это сделать. Как он должен был выступить против Волдеморта и сражаться? И победить?

Все его уроки с Дамблдором состояли из дискуссий. Они даже не встречались несколько недель, и он чувствовал, что директор ничему его не научил. Он узнал больше о безумии, которым был Том Риддл, но ничего о том, как победить его. Он бы солгал самому себе, если бы иногда не лежал по ночам без сна, задаваясь вопросом, не потому ли это, что Дамблдор знал, что на самом деле победить его невозможно.

Гарри выбросил мрачные мысли из головы и направился в дом. Бродяга тут же направился прямиком к нему. Он радостно поприветствовал пса и засмеялся, когда тот попытался лизнуть его в лицо. Зи сидела в гостиной, закинув ноги на диван, леди Годива развалилась у нее под ногами. Он наклонился над диваном, чтобы поцеловать ее в щеку.

— Привет, Зи.

Он также поприветствовал леди Годиву, прежде чем побежал наверх, чтобы забросить сумку в свою комнату. Он украдкой заглянул в детскую в конце коридора. Теперь все было готово. На двух кроватках лежали одеяла, а комната была полна плюшевых волшебных существ и зверушек. Его взгляд упал на орден Мерлина второй степени, оправленный в футляр.

— Ты должен быть здесь, — тихо сказал он, даже не осознавая, что произнес это вслух, пока Ремус не заговорил у него за спиной.

— Он здесь, — сказал Ремус, положив руку на плечо Гарри. — В наших сердцах.

Ремус прошел в глубь комнаты, чтобы поближе рассмотреть награду.

— Сириусу бы эта награда понравилась и в то же время он бы ее возненавидел. У его деда была такая же, знаете ли.

— действительно? Что он сделал? — Гарри спросил.

— Ничего. Орден Мерлина считается большой честью в волшебном сообществе, но, к сожалению, на протяжении всей нашей истории были времена, когда эту награду покупали за золото, а не зарабатывали за заслуги. Всегда ходили слухи, что Арктур Блэк купил его за золото.

Гарри уставился на награду, прежде чем заговорить.

— Дядя Сириус заслужил эту награду. Я рад, что его дети могут ее увидеть.

Ремус обнял Гарри за плечи.

— Я тоже. Пойдем, спустимся вниз, и ты расскажешь нам, что произошло вчера.

Он кивнул и последовал за отцом вниз, задаваясь вопросом, как Тео справляется со всем этим. Он был рад, что Уизли приютили его.

Когда Гарри, наконец, добрался до постели, он не смог уснуть. Он продолжал ворочаться с боку на бок и обнаружил, что все чаще смотрит в потолок. Было почти половина второго, когда он, наконец, вскочил с кровати и схватил свою волшебную палочку и свитер. Он медленно спустился по лестнице, стараясь не разбудить Зи, и направился к своему домику на дереве.

Он выглядел таким же величественным, каким он его помнил. Покрытый зимним снегом, он был таким же большим и удивительным, каким был всегда. Он с нетерпением ждал возможности однажды поделиться им с близнецами. Когда они подрастут, он будет принадлежать им. Он ему больше не пригодится. Может быть, когда-нибудь, если у него когда-нибудь будут свои дети, они смогут приходить и играть на нем. Он поднялся в главную комнату, согревающие чары уже окутывали его. Чары для поддержания температуры в домике на дереве были превосходными.

Гарри поудобнее устроился в гамаке, закинул руки за голову и уставился в потолок. Он не мог перестать думать о своем разговоре с Ремусом и Тонкс по дороге домой. Он знал, что они были правы. Преследовать Волдеморта прямо сейчас было равносильно самоубийству, но он просто хотел, чтобы он мог что-то сделать.

Но его беспокоило не только это.

Он никому не рассказал о том, что произошло в Хогсмиде, о заклинании, которое он использовал, не подумав. Заклинание, которое пронзило Беллатрису Лестрейндж, как масло.

Каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел, как она падает; остекленевшее от потрясения лицо, кровь, фонтанами льющуюся из ее ран, то, как кровь окрасила снег... Он не хотел думать об этом. Он не хотел знать, убил он ее или нет. Если кто-то и заслуживал смерти, если кто-то и заслуживал такой боли, то это была она. Не только за то, что она сделала с Сириусом, но и за то, что она сделала с родителями Невилла, с самим Невиллом, и за все те ужасные вещи, которые она совершила с тех пор. Он знал это, но то, что он стоял за всем этим, заставляло его чувствовать себя не героем, а убийцей. Это заставило его почувствовать, что его вот-вот вырвет.

Он хотел рассказать Ремусу, но не смог выдавить из себя ни слова. Смерть Финна была намного важнее, чем то, была ли Беллатриса мертва или нет. Финна будет не хватать, и Беллатрисы тоже... убил ли он ее?

Он оборвал ее жизнь?

Ему хотелось, чтобы Сириус был здесь и ответил на его вопросы. Он подумывал подняться наверх и разбудить Зи, но не хотел ее беспокоить. Он знал, как трудно ей было заснуть в эти дни.

Но когда он закрыл глаза, перед ним снова возникла Беллатриса. Он открыл глаза и, прежде чем успел подумать об этом, изо всех сил сосредоточился на том, чтобы быть с Джинни, и перед ним появился его Патронус. Он уставился на волка, собаку и оленя, все еще удивляясь, что смог создать их без волшебной палочки. Он улыбнулся им, чувствуя себя успокоенным, прежде чем послать своего волчьего Патронуса Ремусу.

Он наблюдал, как волк взлетел, а олень и собака исчезли. Он сглотнул, пытаясь вспомнить, что произошло за последние двадцать четыре часа. По школе ходили слухи, что многие старшеклассники слизерина не вернутся в январе. Некоторые люди утверждали, что все они пожиратели смерти; другие утверждали, что их выдают замуж. Гарри подумал, что это может быть и то, и другое одновременно. Он не понимал, зачем Волдеморту понадобилось выдавать людей замуж, это казалось пустой тратой времени.

— Нет, если подумать. А как еще ты собираешься рожать чистокровных детей? Поверь мне, браки по расчету и зелья для оплодотворения — это в значительной степени стандарт для чистокровных.

Гарри сел так резко, что выпал из гамака.

Сириус лишь приподнял идеальную бровь, скрестив руки на груди и прислонившись к столбу пожарного.

— Очень грациозно, Крошка.

— Дядя Сири? — прошептал он. — Ты... тебя здесь нет.

— Кто это сказал?

— Ты мертв, — сказал он дрожащим голосом.

Сириус кивнул.

— Я мертв. Но это не значит, что я не всегда буду с тобой.

Он подошел ближе к домику на дереве. На нем были черные облегающие джинсы и черная шелковая рубашка с закатанными на локтях рукавами. На нем были его обычные черные армейские ботинки, а под ними белая футболка. Зрелище было настолько знакомым, что у Гарри защемило сердце. Затем Сириус постучал пальцем по квиддичному плакату с Лекси Лонгхорн. Она лежала обнаженной лицом вниз на поле для квиддича, а под грудью у нее был зажат квоффл. Ее голая задница была едва прикрыта красными стрингами и ничем больше.

— К приезду близнецов вам придется по-другому оформить комнату. Я помню, как впервые случайно показал вам один из своих плакатов. Вы хотели знать, почему у девушки такие большие сиськи.

Гарри выдавил из себя легкую улыбку.

— Я знаю, ты мне говорил.

— Гарри, ты вернул мне мою жизнь. Без тебя у меня ничего бы не было. Я знаю, трудно признать, что меня больше нет, но ты знаешь, как сильно я всегда буду любить тебя.

На глаза Гарри навернулись слезы.

— Ты нужен нам здесь. Ты нужен Зи.

— Зи — самая невероятная женщина, которую я когда-либо встречал. Она сильная. Она независимая. Она красивая и умная. Воспитание близнецов не похоже на пикник в парке, но у нее это есть. Она самая способная женщина из всех, кого я знаю. И я знаю, что для них ты тоже будешь отличным старшим братом.

Когда Гарри не ответил, Сириус снова постучал по плакату с Лонгхорн.

— Удивлен, что ты не попросил Джинни позировать для тебя подобным образом. Я знаю, что вы двое, в конце концов, вытворяли всякие непристойные вещи. Он многозначительно пошевелил бровями. — Твой разговор с Лунатиком заставил меня и Сохатого покатиться со смеху. Я рад, что ты так серьезно отнесся к нашим разговорам о сексе.

Гарри уставился на него с легкой улыбкой на губах.

— Как ты здесь оказался?

— Те, кого мы любим, никогда по-настоящему не покидают нас. Я люблю тебя, Сохатик. Я горжусь тобой все больше с каждым проклятым днем. Ты стал замечательным молодым человеком. Я рассказал Джеймсу и Лили все о тебе, и они тоже заботились о тебе. Я не одинок. Ты не одинок. Убедись, что моя звезда и богиня знают, кто я такой.

Гарри пообещал, дяде Сири.

— Я люблю тебя, Гарри. И всегда буду любить. Запомни это. И Гарри? Ты никого не убивал. Если кто и заслуживает того, что с ней происходит, так это эта сучка, и, к сожалению, она полностью поправится. Поговори с Лунатиком.

Затем Сириус подмигнул ему и исчез.

Гарри открыл глаза. Он лежал в своем гамаке, и в домике на дереве пахло кожей и лесом. Это его успокоило. Он услышал низкое рычание, доносившееся снаружи, и вскочил на ноги. Когда Гарри открыл дверь домика на дереве, в него вошла леди Годива. Она направилась прямо к тому месту, где во сне Гарри был его отец, принюхалась, прежде чем повернуться и посмотреть на него.

— я знаю. Я тоже по нему скучаю.

Он вернулся в гамак, и леди Годива растянулась под ним. Он протянул руку вниз, массируя голову пантеры, прежде чем погрузиться в сон, наконец-то почувствовав себя расслабленным и уверенный, что все идет как надо.

Через несколько минут он проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо, и поднял глаза на встревоженное лицо Ремуса.

— Привет, дядя Рем.

Ремус сидел в кресле напротив гамака.

— Когда ты послал мне Патронуса с просьбой прийти посреди ночи, я не ожидал, что застану тебя спящим. Он понюхал воздух, а затем покачал головой.

— Он был здесь, — прошептал Гарри. — Я имею в виду, я думаю, что это был он.

— Кто? — Спросил Ремус.

Гарри только уставился на него.

— Ты хочешь сказать, что не чувствуешь его запаха?

Ремус побледнел и упал в кресло в углу.

— Это был сон.

— Значит ли это, что все было ненастоящим?

— Нет, — прошептал Ремус, улыбаясь, когда Гарри подошел и присел на подлокотник кресла. — Блин... Я тоже скучаю по нему, Гарри. Я скучаю по нему больше, чем могу выразить словами. А теперь расскажи мне, что у тебя на уме.

— Дядя Сири сказал, что я ее не убивал.

— Кого ты убил? — Спросил Ремус, нахмурив брови.

Гарри опустил взгляд на свои руки, успокоенный тем, что Ремус сжал их в своих.

— Это заклинание из учебника зелий... то, которое папа написал с вопросительным знаком. Я использовал его.

— Гарри, — осторожно произнес Ремус. — Использовать заклинания, значения которых ты не знаешь, очень опасно. Ты не знаешь, как это могло на тебя повлиять. И ты знаешь, что это означало каким-то образом порезать, а это уже достаточно опасно.

— Это не просто порез, — тихо сказал Гарри.

Ремус сжал его руки.

— что случилось?

— Я использовал это на Беллатрисе, — прошептал он. — Это просто... просто вырвалось само собой. Она насмехалась надо мной из-за Сириуса, и это просто... Дядя Рэм, ее словно сотней ножей порезали одновременно, и это были не просто маленькие порезы... они были глубокими, и они вонзились в нее, и... было так много крови.

— Что произошло после этого?

Гарри проглотил желчь, которая грозила вырваться наружу, прежде чем заговорить.

— Она упала, и у нее было... сильное кровотечение, а затем другой пожиратель смерти, в маске, применил ко мне круциатус. Это было после того, как я понял, что это был Крауч. Затем он схватил ее, и они трансгрессировали. Под ней был снег.... казалось, в ее теле не осталось ни капли крови. Я... я думал, что убил ее.

Ремус потянулся, чтобы обнять Гарри за плечи.

— Ты этого не сделал. Если бы ты это сделал, то уже давно стало бы известно о ее смерти. Она жива, потому что, поверь мне, такой подлый человек так просто не сдастся.

Гарри кивнул.

— Когда я закрываю глаза, я просто... Я вижу ее...

— Что ты хочешь, чтобы я сказал, Гарри? Ты хочешь, чтобы я погрозил тебе пальцем и сказал, что использовать такое проклятие было неправильно? Я могу. Вы были. Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что, хотя она этого и заслуживала, ты никогда не должен так поступать с другим человеком? Я могу, но мы оба знаем, что я был бы лицемером. Если бы я встретился лицом к лицу с ней или с Грейбеком... Я не знаю, что бы я сделал, — признался он. — Что я знаю точно, так это то, что у тебя есть полное право чувствовать себя виноватым, потому что ты хороший человек и знаешь, что использовать подобное проклятие даже на самом плохом человеке, которого только можно вообразить, — это ужасно. У тебя удивительное сердце, и ты умеешь отличать добро от зла. Тебе даже жаль причинять боль тому, кто этого действительно заслуживает.

Гарри прижался к плечу Ремуса.

— Это ничего не меняет.

— Нет, это не так, — сказал Ремус, целуя Гарри в висок. — Но ты же не убийца, Гарри. Даже если она действительно умрет... никто не стал бы тебя винить. Вы дрались на дуэли, и это была самооборона.

— Я хотел убить ее, — признался Гарри. — Я хотел, чтобы она умерла, чтобы заплатить за то, что она сделала с дядей Сириусом, с родителями Невилла, с самим Невиллом... Я действительно хотел, чтобы она умерла.

— Потому что ты человек, — тихо сказал Ремус. — Мы все совершаем ошибки, Гарри. Все мы. Но ты не убивал ее. Она жива и, к сожалению, принесет хаос и еще больше боли.

Гарри долго сидел, прислонившись головой к плечу Ремуса.

— Я думал, если кто-нибудь узнает, что я сделал, меня отправят в Азкабан.