Сказ про Адюльтера и Татьяну

— Кто его может заставить? Под ним всё было: охрана, органы, власть. Кто его может заставить?

— Это верно, — согласился Блумбергер, — причина неясная, но нам надо действовать.

— Точно, Ваня, точно. Пригласим на беседу губернатора? Жить захочет — на всё согласится, — объявил Медведев.

— Не, Лёня, нет. Он сошлется на председателя правительства и будет прав. Лучше сразу выходить на этого Чикмарёва.

— Согласен. И как приглашать будем? — спросил Блумбергер.

— Так просто всё — позвоним и пригласим, — пояснил Медведев, — не придет — ещё раз пригласим. Только дочку с женой придется забрать из семьи. Тогда и уговаривать станет легче. Вернее, совсем не придется. Я беру себе газ, а ты, Ваня, нефть. Согласен?

— Вполне, — ответил Блумбергер. — Кто звонить будет?

— Никто. Никто звонить не будет, но Чекмарёв всё узнает. Я об этом позабочусь, Ваня. Где встречу назначим?

— Так лучше всего в рыбацких домиках на речке, — пояснил Блумбергер. — Сейчас осень, домики уже никто не снимает. Поэтому мы будем одни.

— Добро, так и сделаем, — ответил Медведев.

Утром Чекмарёв прибыл на работу и с удивлением увидел лежащий на столе конверт. Любую почту секретарша клала в папку, и он её просматривал потом. Он вызвал её в кабинет. Спросил прямо:

— Люда, откуда взялся этот конверт? Он лежал не в папке, а прямо на столе. Я же просил вас не разбрасывать бумаги по столу... — возмущался Чекмарёв.

— Конверт с логотипом газонефти, с логотипом Зайчика — такой через меня не проходил, — ответила она.

— Он здесь сам родился что ли?

— Не знаю. Но конверт мог положить только ваш заместитель Логинов. Вчера, когда вы уже ушли вечером, я тоже вышла в дамскую комнату. А когда вернулась в приемную, то увидела Логинова, выходящим из вашего кабинета. Естественно, спросила. Он пояснил, что только заглянул, думал, что вы здесь и сразу ушел. Другого объяснения у меня нет, Роберт Алексеевич.

— Замыкать надо кабинет, когда уходишь посс... попудрить носик. Свободна.

Чекмарёв вскрыл конверт и просто обалдел от прочитанного текста: "Завтра в 19 часов ты должен явиться в рыбацкие домики на речке. Не явишься... Нет, мы тебя не убьем, но волосы на своей лысой башке ты рвать станешь."

Нет, Чекмарев не вспылил от прочитанного, а просто осел в кресле. Стал рассуждать, что стиль письма не интеллигентного человека. Вдруг вспомнил свою секретаршу и поднял письма от своего зама Логинова. Шрифт совпадал полностью. Логинов — до ужаса принципиальный и правильный, законопослушный... И с бандитским текстом... Что-то здесь не то. Позвонить в полицию? Но в письме не указано о связи с полицией. Значит, у них есть уверенность, что я не обращусь. Поэтому обратиться необходимо. И он позвонил.

Начальник уголовного розыска полковник Абраменков Павел Иосифович прибыл в дом правительства достаточно быстро. Когда-то они учились в одной школе. Чекмарёв показал ему текст и передал рассказ секретарши.

— Вряд ли на конверте и на листе с текстом будут какие-нибудь отпечатки, кроме ваших. Роберт Алексеевич. Но всё равно проверим. А совпадение шрифта — это не факт. Шрифт преступник мог выбрать любой. Если это вообще преступник, — пояснил полковник.

— А что же это? Розыгрыш что ли? — возмутился Чекмарев.

— Все может быть, но сходить вам, Роберт Алексеевич, к рыбацким домикам придется. Не беспокойтесь, мы вас подстрахуем.

— Последними буквами что ли? — усмехнулся Чекмарев.

Абраменков в начале не понял, а потом рассмеялся. Ответил:

— Нет, не этим органом. Проверенные сотрудники, обладающие высоким профессионализмом в слежке и задержании имеются. Можешь не беспокоиться, Роба.

— Хорошо, Паша, но что им от меня надо?

— А вот это ты и выяснишь, — ответил полковник, — согласишься на условия, а дальше поглядим.

Адюльтер прослушал запись беседы и, естественно, внес в процесс свои коррективы.

На следующий день Чекмарев прибыл в 19 часов к рыбацким домикам, не обнаружив там ни одной живой души. Но на столе лежал конверт с таким же логотипом газонефти. Он вскрыл его, прочитал текст и осел на стул.

"Можешь начинать рвать волосы на собственной лысине, а можешь их рвать на заднице. Твоей дочке пятнадцать лет и для соития она уже созрела. А твою жену поимеет обыкновенный грязный и вечно немытый бомж. И думай — дальше может быть ещё хуже."

Чекмарев матерился, стучал кулаками по столу, топал ногами. А когда немного остыл, стал думать. Но что он мог придумать, не имея никакой информации? Естественно, телефон дочери и жены не отвечал. И он помчался домой. Дома, понятное дело — никого. Но многократно звонил телефон с номером Абраменкова. И он внес его в черный список, проклиная себя, что связался с полицией, с этим недоумком Абраменковым, который и в школе знаниями не блистал.

"Думай, думай, — всё время повторял про себя Чекмарев. — Думай-не думай, а без информации ничего не придумать. Значит, надо ждать". Его бесило, знобило и потряхивало при одной мысли, что сейчас может кто-то насиловать его дочь и жену.

На работе Чекмарев думал тоже только о семье и не мог никак сосредоточиться на вопросах области. На глаза попался лист с перечнем фамилий претендентов на должности руководителей государственных унитарных предприятий газпрома и нефтепрома. Так теперь именовались бывшие фирмы Зайчика. Запикал телефон — пришла СМСка: "Волосы на жопе рвать не стал, Видимо, не всё осознал. На должность генерального директора ГУП Газпром назначишь Сенько, а на Нефтьпром Циммермана. Своих баб получишь целыми".

Конкурсная комиссия быстренько рассмотрела претендентов и утвердила уже известные фамилии. Чекмарев подписал приказ. Уже вечером он с радостью обнимал дочку и жену, которых никто не насиловал. А вот у Блумбергера и Медведева проблемы возникли. Их молодые жены пропали и были обнаружены полицией изнасилованными в подвалах соответствующих коттеджей. Жена Блумбергера у Медведева, а его жена у Блумбергера. Медведева и Блумбергера задержали, а суд дал санкцию на арест. Как говорится, не рой яму другому.

Говорят, что в СИЗО могут твориться невероятные вещи. Кто-то сидит в отдельной камере с телевизором, холодильником, мягкой мебелью. К кому-то приводят девушек с воли. А кто-то спит у параши без койко-места.

Блумбергер, например, сразу попал к уголовникам и стали его там называть Сарой. И спал он у параши, как и Медведев, которого теперь называли не Лёней, а Леной. По предложению адвоката они оба отписали свой бизнес государству. И им даже выделили дырявое койко-место. Вот, оказывается, как может меняться жизнь.

А Адюльтер с Татьяной продолжали посещать закрытое общество бизнесменов, выводили на чистую воду оборотней. Другие подробности их существования описаны уже в другом сказании и станут известны тем, кто следит за былинами.

15.05.2025.