Золотник

Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Но через недельку Рогозин привез Логинову в коттедж к дочери. Она приняла душ, а муж привез "свежую" одежду. К концу рабочего дня, когда чета Скородубцевых пришла домой, Рогозин рассказывал:

— Всё дело в том, что в хирургическое отделение больницы, где старшей медсестрой работала Валентина Геннадьевна, устроился медбрат Багридзе. О том, что он наркоман, естественно, никто не знал. Этот Багридзе сделал слепки с ключей от кабинета и сейфа Валентины Геннадьевны, изготовил ключи и, когда она получила большую партию морфина, украл морфий. Дежурил ночью, вскрыл кабинет и сейф, всё замкнул обратно. Дома его застукал отец, майор и следователь. Сынку пришлось рассказать всё, и Багридзе старший быстро состряпал дело о хищении ста ампул наркотиков, три из которых нашли у вас дома, Валентина Геннадьевна. Багридзе их подбросил вам. Всё делалось быстро, чтобы вы сами не обнаружили пропажу морфина, вас увезли в СИЗО. Прикормленная судья вынесла Постановление об аресте без вопросов, даже не зная, что уголовного дела ещё нет. Судья — это, в принципе, особый статус людей, которым не рекомендовано общение с кем попало. А Багридзе обеспечивал её крепкими мужчинами в сауне. Голая судья всегда была в маске белочки и никто из мужчин не знал, что спит с судьей. Догадывались, конечно, что баба непростая, считая её женой какого-нибудь старенького крутого бизнесмена, у которого уже не стоит, извините. Все фигуранты дела задержаны без лишней шумихи. Вот такая вот каша у нас варилась, господа, — закончил мысль Рогозин.

— Да-а, великолепно и быстро сработано, — похвалил Скородубцев.

— Как мне отблагодарить вас? Адвокаты сейчас дорого стоят, но я соберу любую сумму, как скажете, — заявила Логинова старшая.

— Ваша дочь, Валентина Геннадьевна, служит в воинской части, она подполковник, а я начальник особого отдела этой части и руковожу контрразведкой. Моя прямая обязанность защищать своих военнослужащих и членов их семей от всяких там угроз, как внешних, так и внутренних. Только вот говорить об этом никому не нужно. На работе обыкновенно скажете: разобрались и отпустили.

— Контрразведка? — удивилась Логинова старшая.

— Верно, в каждой воинской части есть особый отдел, то есть контрразведка. Но есть сейчас и военная полиция, у ней немножко другие функции.

VIII

Скородубцев прошел в лабораторию, поздоровался с сотрудниками и прошел в отдельный кабинет к Логиновой. Сразу же попросил:

— Рассказывай.

— Что рассказывать? Сам всё знаешь. В огромный шар мы закачиваем бетон — подгоняются швинги и бетон заливается. Почему бетон, спросишь ты? Потому что это дешевый и плотный материал. Изготовить чугунный было бы намного сложнее и дороже. Общеизвестно, что модель атома можно представить в виде метрового круга, а в центре точечное ядро размером с острие булавки. Под определенным излучением мы начинаем уничтожать протоны, электроны и всё, что вращается вокруг ядра. Массой обладает только ядро, а весь круг около него мы убрали. То есть атом сжался тысячекратно при том же весе. Огромнейшая бетонная глыба превратилась в небольшой шарик с тем же самым весом. То есть мы имитировали создание черной дыры во Вселенной, которая притягивает к себе все на свете — пыль, звезды и так далее. Мы теоретически рассчитали, что для полной имитации черной дыры на земле необходим шар бетона из ста швингов. Чтобы этот шар сжался и начал работать. Он бы утянул в себя и все швинги, которые не успели уехать и так далее. Это бы добавило вес и возникли аккреционные диски. Они, вращаясь, создавали бы температуру, как на Солнце, и на выхлопе получалась огромнейшая энергия электромагнитного излучения. Энергия, мощность которой превосходила бы все возможные атомные станции в мире. Эту мощность в виде яркого луча можно направить в любую точку земного шара корректирующим магнитным полем. Что произойдет фактически, например, в городе Икс? Соседние города и страны зафиксируют падение яркого метеорита, который сотрет с лица земли этот город Икс. А мы здесь при чем? Мы метеоритами не управляем. Ты всё это знаешь, Илья Тимофеевич. Но нам нужен полигон для испытаний. Теоретически у нас всё разработано. А что будет на практике?

— Да, Эльвира Антоновна, согласен.

Он позвонил секретарше:

— Геля, найди Рогозина, пусть срочно прибудет к Логиновой. Нет, лучше ко мне в кабинет.

— Он уехал в УФСБ, но я позвоню ему.

— Да, позвони, чекистские дела подождут.

— Ангелина... — со вздохом произнесла Логинова, — нам предстоят напряженные дни и тебе станет не хватать нас с Голубевой. Энергия из тебя так и прет. Мне деваться некуда и я буду не против, но переговорит с ней Анна. Спасибо за то, что ты не шизик, как Гоголь, например, а Пушкин в своем роде — он всю дворню переимел. А Ландау детей даже в коме делал. Только мало кто знает об этом. Столпы науки и искусства...

Глаза у Эльвиры повлажнели... Она подошла к двери, повернула ключ и села на стол, скинув трусики...

Рогозин даже вбежал в кабинет.

— Что-то случилось? — тревожно спросил он.

— Да, — резко ответил Скородубцев, — мы закончили теоретическую часть работ и нам необходим полигон для испытаний. Практически это будет выглядеть, как падение метеорита. На площади в сто на сто километров не останется ничего. Ни подземных бункеров — ни-че-го, — протянул он. Надо бы определиться по площади, какие метеориты делать, образно говоря? Пятьдесят на пятьдесят, сто на сто, тысяча на тысячу или на десятки тысяч километров. Всё это возможно. Необходимо связаться с министром обороны, президентом и решить этот вопрос — какие метеориты стране нужны?

У Рогозина даже заболела немного голова, он помассировал затылок.

— Что, репу чешешь? — засмеялся Скородубцев.

— Зачешешь тут... Я свяжусь с директором и доложу.

— Нет уж, дорогой Борис Викторович, лети-ка ты сам в Москву. И ближайшим рейсом, пожалуйста.

IХ

Через неделю Скородубцева пригласили в Москву. И Анна Голубева пришла переговорить с Ангелиной Воронцовой, секретарем шефа. Спросила прямо:

— Тебе нравится Илья Тимофеевич?

Воронцова была ошарашена вопросом. Ещё и потому, что задан он был не от жены, а от какой-то там компьютерщицы, которая непонятно чем вообще занимается. Многие подозревали, что она является любовницей шефа, но отношение Голубевой к ней было непонятным — они дружили.

— Не поняла, — откровенно ответила секретарша.

— Чего же здесь непонятного? Если есть интерес и желание, то ты можешь прийти к нему, — ответила Анна.

— Куда прийти?

— В постель, блин, — нервно ответила Голубева, — жена будет не против.

У Воронцовой даже затряслись губы. То ли от страха, то ли от непонимания, то ли ещё от чего.

— Илья Тимофеевич очень много работает, ты это прекрасно знаешь, Ангелина, и иногда ему необходимо скинуть напряжение, а ты рядом и можешь отдаться ему прямо на столе в кабинете. Согласна?

— Я... я... я не знаю...

— Понятно, сегодня вечером мы летим в Москву. Я, Эльвира Антоновна и Скородубцев. Если хочешь быть с ним, то собирайся, летим все вместе.

Лайнер военно-транспортной авиации взмыл в воздух. Это был необычный транспортник для перевозки грузов или пассажиров. Но пассажиры на нем всё-таки летали с комфортом: столы, диваны, кресла вместо привычных в салоне.

Стюардесса подала к столу фрукты и напитки. Анна и Эльвира, немного посидев, ушли в другой салон, а Ангелина осталась, так ей шепнула Эльвира. Илья подсел поближе и стал поглаживать ножки, Ангелина сильно покраснела, задышала чаще, но руки Ильи не убрала... Она отдавалась ему с необычайной страстью. И ей уже было наплевать, что подумают о ней Анна с Эльвирой или другие лица. Небольшого роста мужчина с совсем немаленьким "мальчиком" любил её нежно и страстно.

В Москве прилетевших встретили и отвезли сразу на одну из служебных дач ФСБ. Воронцова нервничала, не зная, как вести себя. Эльвира, понимая, объяснила:

— У Ильи повышенное либидо, как у многих гениев, а мы не нимфоманки. Поэтому ему необходима не одна женщина. Хочешь ещё побыть с ним?

— Хочу, — почему-то ещё со страхом ответила Ангелина.

— Тогда ляжешь с ним вечером, а мы будем рядом, — пояснила Логинова.

Хрен поймет этих ученых и богатых, подумала Ангелина, но в постель идти не отказалась.

На следующий день Скородубцев уехал на президентскую дачу, а девушки остались на старом месте. Встречали его уже в расширенном составе.

Сергей Сергеевич Потапов, президент Российской Федерации, с которым Скородубцев уже был знаком; Портнов Анатолий Сергеевич, директор ФСБ; Маслов Валерий Игнатьевич, генерал-армии, министр обороны; Говоров Даниил Кондратьевич, начальник Генерального штаба.

— Мне доложили, что вы, Илья Тимофеевич, уже всё рассчитали теоретически. И вам требуется полигон.

— Так точно, Сергей Сергеевич, теоретические расчеты проведены на основе поведения квазаров Вселенной. И мы считаем, что предполагаемый удар может внешне выглядеть как падающий метеорит, что и будет зафиксировано средствами обнаружения многих соседних стран рядом с площадью поражения, где ничего не останется, кроме пыли. Не спасут ни бункера, ни бомбоубежища. Но на какую площадь рассчитывать удар: на сто, пятьсот, тысячу, десять тысяч километров в диаметре или ещё более? Например, длина острова Великобритания, включая Англию, Шотландию и Уэльс, составляет около 1044 километров. Сделать метеорит на тысячу и Англия прекратит своё паршивое существование. Сколько веков она нам гадила? Вот и пусть боги с ней рассчитаются, — с улыбкой произнес Скородубцев.

В ответ он не увидел улыбок или даже одобрения. Политики, чего с них взять?

— Мы не боги, — произнес президент, — но "метеорит" можно сделать на пятьдесят километров, на сто и на тысячу. Последнее на всякий случай. Что для этого необходимо от нас?

— Большое поле рядом с Н-ском, где можно построить установку и полигон, где можно будет испытать "метеорит" диаметром пятьдесят километров. Никола Тесла пульнул в Сибирь в 1908 году, но мне не хочется губить леса.

— А если использовать тундру в качестве полигона? Оленеводов мы всех уберем оттуда. Или Северный ледовитый океан? Ведь радиации у "метеорита" нет, — предложил министр обороны.

— Тундра не подойдет из-за находящегося под вечной мерзлотой газа. Что тогда станет с озоновым слоем, если весь этот газ выскочит наружу одновременно? И океан не подойдет. Представьте себе, генерал, что произойдет мгновенное испарение воды в объеме куба стороной пятьдесят километров. И где потом выпадут эти осадки? Может быть, Новая Земля или Дальний восток? — в свою очередь предложил Скородубцев. — Но можно провести испытание в Антарктиде, она от нас далеко.

— С полигоном мы определимся и координаты дадим, — ответил президент, — что необходимо ещё?

— На вашем уровне ничего, Сергей Сергеевич. Полагаю, что с бетоном мой зам по тылу вопрос решит.

— С бетоном? — переспросил Потапов.

— Да, с бетоном. И его потребуется много, примерно, чуть более ста бетоновозов со швингом, чтобы заполнить огромный шар. Из него будет делаться черная дыра, как у кварков во Вселенной. Черная дыра — так назвали небольшой, но очень плотный и массивный предмет, обладающий огромнейшей гравитацией. И мы в космосе видим дыры, потому что свет обратно от нее не возвращается. Этот объем бетона мы сожмем до сантиметра в диаметре. А весить он будет, как сто бетоновозов.

— Это какой же силы пресс необходимо иметь? — удивился президент.

— Никакой, — ответил Скородубцев, — прессом бетон не сжать. Мы остановим движение кварков в бетоне, отсюда произойдет нейтрализация протонов и электронов, то есть оболочки атома. Останется только ядро, которое и обладает массой. Поэтому бетон сам сожмется до величины одного сантиметра, не более. Но будет обладать массой ста бетоновозов. Вот такой вот увесистый шарик получится. Но это технические детали, Сергей Сергеевич. Хотя, могут возмутиться строители, оставшись на время без бетона.

— А почему именно бетон? — спросил президент.

— Можно использовать любой увесистый материал, например, чугун, но он обойдется дороже. И прикатить такой шар из чугуна на поле будет достаточно сложно. Этот сверхмассивный бетонный шарик станет обладать огромнейшей гравитацией и притягивать в себя всё вокруг. Поэтому и необходимо большое поле без ничего вокруг. Обладая такой массой этот шарик создаст вокруг себя аккреционные диски, которые вращаясь, нагреются до сверхвысоких температур и выработают мощнейшую энергию. Громадине деваться некуда и она полетит по указанным магнитным полем координатам. Получится нечто похожее на луч смерти, от которого защиты нет. И этот луч будет виден и опознан, как метеорит. Хотя таковым на самом деле являться не будет. Вот примерная схема моего оружия, вернее луча квазаров. Это все ученые мира знают, занимающиеся космосом, но вот сделать боевую установку у них чего-то не хватает пока. И не будет хватать, пока они живут в трех измерениях. Я вас, наверное, утомил, господа, — произнес с улыбкой Скородубцев.

— Нет, что вы, Илья Тимофеевич, мы все внимательно слушали, окунувшись в мир фантастики, ставший явью, — тоже с улыбкой ответил президент, — желаю вам удачи и дальнейших успехов.

— Благодарю, Сергей Сергеевич, мы с Логиновой постараемся. Это моя гражданская жена, если вы помните. Мы вместе разработали теорию и с коллективом внедрили в практику. Сотрудники работоспособные, без шор на глазах, как у некоторых наших академиков, живущих в трех измерениях, звенящих медальками и песочком посыпающих современные открытия. Медальки, конечно, заслуженные, но вот без виденья будущего. И вам всего доброго, всем присутствующим.

Скородубцев вышел, а президент сразу же объявил директору ФСБ:

— Беречь его, как зеницу ока, Анатолий Сергеевич.

— Есть беречь, — ответил директор ФСБ.

Х

Скородубцев с женщинами вернулся домой. Уже на службе он вызвал к себе зама по тылу Вяземского.

— Эдуард Петрович, необходимо найти большое поле и построить в середине куб из досок, в который можно было бы закачать бетон из ста бетоновозов.

— А размеры куба какие? — спросил Вяземский.

— Сам определи, но чтобы бетон вошел, по периметру охрану поставишь, чтобы мышь не проскочила. Переговори с руководством бетонного завода, чтобы забрать сразу в нужном количестве. Необходим самый плотный бетон. Короче, чтобы через неделю в поле был куб, залитый бетоном. Возникнут сложности — подключай Рогозина, губернатора, хоть черта на куличках. Объясни, что это дело государственной важности. Приказ ясен, Эдуард Петрович?

— Приказ ясен, но такое количество бетона мне никто не даст. Необходимо делать заявку, поставят в очередь и станут давать по два-три бетоновоза. А сотню сразу не даст никто — в городе вся стройка встанет.

— Приказ ему ясен, — хмыкнул Скородубцев, — ни фига тебе не ясно. Это дело государственной важности: подключай ФСБ, губернатора, кого угодно и так далее. Короче, выполняйте приказ, полковник, а за невыполнение спрошу по всей строгости закона. Свободен.