Радужная Нить, ч.3 - Онмёдзи

— Должно быть, навредил кто-то другой, — вздохнув, ответил тот. — Дети часто распространяют злость на многих, в то время как виноват только один. Обобщать — ребяческий удел.

Ага, проняло! Губы дёрнулись, будто хотели возразить, но упрямо сжались. Что ж, продолжим!

— Кстати, не ты ли утверждал, что ки-рин священен для всех волшебных существ? — кивком я указал на его царапины. — Выходит, этот полоумный сам не знал, на кого поднял... крыло?

— Боюсь, что старшие его за это по пёрышкам не погладят, — коротко бросил Ю, понимающе взглянув на меня. Догадался!

— И какое наказание ему грозит?

— Посмотрим. Несмышлёный птенец...

— В любом случае, получит по заслугам, — мстительно проговорил я. — Моя несравненная красота будет отмщена!

"Переигрываешь", — прочёл я во взгляде ки-рина, но услышал совсем другое:

— Как гость, получивший вместо уважительного обхождения дурное, ты вправе требовать возмещения ущерба.

— В каком виде? — деловито поинтересовался я. Лежащий беспокойно шевельнулся.

— Да в каком угодно, — легкомысленно отмахнулся Ю. — Можешь... ну вот хотя бы забрать этого парня в услужение.

Что?! Только этого счастья не хватало!

— Чудесная мысль! — "возликовал" я. — А то мой слуга совсем одряхлел от забот и невзгод, а этот вон какой молоденький! Уж найду, к чему пристроить.

Мальчишка взвился с места. Так струна, порвавшаяся от перетягивания, хлещет по лицу опешившего игрока на биве. Однако я давно ожидал чего-то подобного и упредил удар, остановив тонкую руку в полёте. Тот хотел было вцепиться мне в горло, но подоспел Ю, перехвативший его за туловище. И, о чудо, паренёк замер, даже не пытаясь высвободиться!

— Вот так-то лучше, — успокаивающе промурлыкал мой друг. — И впрямь, птенец. Спасибо, что хоть на этот раз поостерёгся меня отталкивать.

— Прости... — едва слышно пробормотал тот. — Я не хотел... тебя... ранить.

— Ага, а меня — хотел! — возмутился я.

Мальчишка презрительно взглянул в мою сторону, мигнул по-совиному круглыми глазами и уткнулся носом в плечо юмеми. Другое, здоровое.

Вот, значит, как?

— А я ещё сомневался, спускать эту детскую выходку или нет. Разумеется, нет!

— Она не детская! — раздалось сквозь сопение.

— А что, взрослая? — я разозлился. — Ты соображал, что делал, воробей хищный?! Налетел на ки-рина и его избранника — вот оно, радушие вашего племени! Ты же убить меня мог, запросто! Спрашивается, за что?!

— Кай, успокойся...

— Не успокоюсь! — перебил я друга. — Ты сам-то на чьей стороне?! Впрочем, лучше не отвечай, предпочитаю не знать. А ты, — я снова перевёл гневный взгляд на подростка, — ты мог для начала разобраться, что к чему? Или совы все такие дурные? И подлые? На беззащитного без предупреждения кидаться!

— Кай, наверняка произошло недоразумение, не кипятись.

— Ю, недоразумения происходят то и дело, и со мной — в том числе. Но не припоминаю, чтобы хоть раз я из-за этого кидался на кого-нибудь с кулаками...

— А я припоминаю...

Ох, вот ведь памятливый не ко времени!

— Но заметь: убивать я тебя не собирался! — неловкая попытка выкрутиться привела лишь к тому, что совёнок отцепился от своего покровителя и зыркнул на меня так, словно я был воплощением мирового зла. Какие глазища! Даже сейчас человеческими не назовёшь: огромные, янтарного цвета. Да и волосы немногим темнее, тугими кольцами падают на лопатки. В толпе с такой наружностью не затеряешься. Это вам не Химико, способная перевоплощаться в кого угодно, не привлекая к себе внимания.

Впрочем, превращения кицунэ явно родственны наваждениям, а здесь ими и не пахнет. Голая действительность, в самом прямом смысле.

— Ю, одолжил бы ты этому юному негодяю верхнюю одежду, — уже спокойнее предложил я. — Чай, не в купальне сидим. К сожалению...

Мой мудрый советник решил не спорить и покорно завозился с застёжками. Накинул куртку на узкие плечи. Потрепал притихшего виновника по щеке, тот моргнул, но не отстранился.

— Мир? — улыбнулся юмеми.

Мальчишка кивнул. Ну да, ведь с кем именно мир — не уточнялось...

— Как тебя зовут?

Только Ю, повторивший мой вопрос, удостоился ответа.

— Фуурин.

Что ж, вполне совиное имя. И звенит, как бубенчик на ветру. Подходит.

— Так с какой стати ты решил напасть на меня, Фуу-кун?

— Не смей меня так называть!

— Как хочу, так называю, — ухмыльнулся я. — Если решу взять в услужение, могу и вовсе другое имя дать. Скажем, Воробей. Хищный, разумеется.

— Кай, ты совершенно не умеешь общаться с детьми...

— Да, с нахальными сопляками нянчиться не обучен... Тогда сам спроси, что ему в башку стукнуло?

— Малыш, ты не мог бы прояснить положение дел?

Я фыркнул. Тоже ещё, малыш выискался! Лет тринадцать, по виду. В таком возрасте некоторые уже первые должности получают. К примеру, Хономару.

А этот — желторотый ещё. Совсем как я. Даже стыдно из-за такого сходства...

Птенец неуверенно посмотрел в мою сторону, придвинулся под крылышко к юмеми и, наконец, почтил нас ответом.

— Я просил, и мне разрешили. Этого... сказали, можно! Право мести священно. А тебя трогать не велели, да я и сам не вчера из яйца вылупился.

Что?!

— Что я вам сделал?!

— Ты человек!

— С каких пор этого достаточно, чтобы убивать? — опередил меня Ю.

— С тех пор, как люди стали убивать нас! Сначала родителей, потом... сестру. Выследили её, застали врасплох во время дневного сна, когда мы слабые и не можем дать отпор. Она единственная, кто у меня оставался. Фуурити была добра ко мне, всегда. Даже когда мы были птенцами, не хватало корма, и у неё было право съесть меня, как у старшей в выводке!

Съесть?! Они питаются друг другом? Омерзительно!

— Кай, прошу тебя, не делай поспешных выводов. Я же говорил: у них своё мышление. Не суди о чужих законах по человеческим. Фуу, прости, что прервал твой рассказ, продолжай.

— Она не пролила ни капли их крови, а они повесили её, совершенно беззащитную! Я же спал в родительском дупле... здесь. И остался один. Даже тело снять не смог. Они ведь частенько ходят этой дорогой, вдруг бы заметили? Я другое сделал, лучше!

Он замолчал, прикрыв глаза.

— Что же ты сделал, малыш? — мягко спросил ки-рин. А то непонятно! Последствия мы видели.

— Воззвал к своему роду, дождавшись полной луны. Её свет переносит наши голоса на большие расстояния, и всю ночь в грязном человеческом городишке горели огни, так перепугались эти подонки! Они слышали, что мы отомстим. Они знали, что им не жить!

Мальчишка злобно посмотрел на меня, словно гордясь содеянным. Неужели он не понимает?..

— И что же было потом?

— Потом, — сузил глаза совёнок, — началась охота. До ночи тёмной луны мы не могли нанести решающий удар. Но лишь немногие отваживались заходить в лес после наступления сумерек! Смельчаков мы приветствовали с радостью — мой маленький лес не прокормил бы такую стаю. Слетелись все совы Фунао! Народ наш разрознен и немногочислен, веками его истребляли, но такой войны, как начиналась теперь, эти земли не помнят. А днём люди прочёсывали и выжигали лес. Проклятые трусы спалили бы всё, до последней веточки, если бы не дожди. Сама осень поспешила нам на подмогу.

— Осень?! — хором вскричали мы с Ю.

Как, осень?! Даже если из-за пребывания на Хорае мы путаемся в днях, сейчас должен быть Месяц Света!

— Праздник Благословенных Вод уже завершился? — юмеми тоже пребывал в недоумении. — Это летнее солнцестояние, — пояснил он для мальчика.

— А, Бесконечный День, мы его не почитаем! — Фуурин по-птичьи склонил голову набок. — Так он три месяца назад как миновал. Тогда моя семья была жива!

Месяц Светлого Металла? Последний, предшествующий увяданию Тёмной Половины Года? Мы потеряли на Острове Блаженных столько времени?! Я негодующе уставился на Ю, тот встретил мой взгляд и передёрнул плечами. Ладно, поговорю я с тобой... потом.

А я-то терялся в догадках, почему так холодно! Мало того, что север, так ещё и осень! Почему же Хорай выкинул с нами столь злую шутку? Или у задержки есть какой-то смысл?

— Так... ладно, — я решил перенести размышления о коварной природе острова на более подходящее время. — А... а что такое "тёмная луна"? Новолуние?

— Да, — ответил мой всезнающий ки-рин. — В это время разрушать проще всего, а созидать — почти невозможно. Вы избрали подходящее время для призыва цунами. Но как вам это удалось? Признаться, я и не предполагал, что совы владеют сколь-либо сильным волшебством.

— Погибли... многие, — неохотно пробурчал малец, исподлобья глянув на Ю. — И эти смерти — тоже на совести таких, как ты!

Последнее, конечно, относилось к моей особе. Я потянулся и развернул паренька к себе. Тот отдёрнулся было, но юмеми предостерегающе положил ладонь ему на плечо, и Фуурину осталось лишь подчиниться. Да, в который раз убеждаюсь, что спутник у меня — единственный в своём роде.

— А теперь послушай, что говорят старшие, — прошипел я, поймав взгляд мальчишки и удерживая его своей волей. — Тот, кто делает выбор, несёт за него ответ! Не вынудивший к жёстким мерам. Не виновник возникновения самой необходимости выбора. А тот, кто принял решение, он один. У тебя был выбор: покинуть эти леса или мстить. Ты предпочёл второе. Это твоё право и твой поступок. Но не надо перекладывать его последствия на чужие души! Есть старая поговорка: кто мстит, копает две могилы. У вас, должно быть, не хоронят в земле, да и у нас этого не делают уже давно, но смысл ты уловил?

— Я засыплю её листьями дуба, укрою душистой хвоей, — напевно заговорил мальчик. Его глаза немигающее уставились в никуда. В глубину собственной скорби. — Трава на поляне мягче материнского пуха, и в безлунной ночи успокоится её сердце. Но не раньше... — он запнулся и посмотрел на меня, — не раньше, чем последний человек покинет наши земли! Эта песня древнее вашей поговорки!

Боги, как же я устал...

— На городской площади, — медленно произнёс я, — валялась клетка, сплющенная ударом волны. Пичуга, что жила в ней, тоже чем-то провинилась? Скажи, а жёны и дети этих людей причинили тебе много боли? За них тоже найдётся, кому мстить — у многих остались родственники, живущие по соседству. Вы уничтожили сотню, и тысячи справедливо возненавидят вас. Право на месть священно, говоришь? Так спроси его, — я указал на Ю, — спроси его, он божество! Он ответит тебе, почему в мире столько горя, и почему день ото дня делается всё хуже!

— Ки-рин милосерден, — мальчишка, отведя взгляд от моего лица, не поднимал глаз на юмеми. — Он добр даже к таким, как ты!

— Фуурин, — голос Ю был таким ласковым, что как-то не по себе сделалось, — Фуурин, этот человек — служитель Пяти Сил и будущий император. К словам, произнесённым им, стоит отнестись с уважением, а жизнь его бесценна. Или ты подвергаешь сомнению мой выбор?

О да, наш хитрец в своей стихии! Поймал — так поймал.

— Бесценна? — оторопело повторил совёнок, хлопая огромными глазами. — Ты поручаешься за него?

Вот с этого и надо было начинать!

— А разве я не поручился ещё там, на поляне? — поднял брови юмеми. — Впрочем, тебя же тогда не было, я бы запомнил столь юного слётка. Кстати, куда исчезли остальные? Мне уже давно хочется подышать свежим воздухом.

— Да, зачем нас засунули в дупло? — поддержал я его.

— В лесу возможно всякое, — уклончиво ответил тот. Не на таких напал!

— Фуурин. Правду! Я требую.

— Тебя обижать никто не собирался! — воскликнул мальчишка и вскочил на ноги. Отпрыгнув на шаг, он прислонился к морщинистой древесине. — Мне дали право на возмездие! Это честь, и это справедливо! Последнего человека в этих землях — мне!

— Я чётко и внятно запретил его трогать, — задумчиво проговорил юмеми и посмотрел на меня. — Кай, что ты об этом думаешь?

— Думаю, что отсюда надо бежать, что есть мочи, — сообразил я, до этого тупо глазевший то на одного, то на другого. — Мало ли, какой ещё способ обойти божественный запрет у них подготовлен?

— Согласен, — кивнул он и грозно посмотрел на присмиревшего совёнка. — Поможешь нам выбраться с острова — будет тебе моё прощение. Нам обоим, слышишь? Живыми и невредимыми. Чего молчишь? Ты сильно опечалил меня своими поступками. Этим, — узкий ноготь очертил прореху в ткани. — И всеми остальными.

Ага, именно в такой очерёдности. Милосердный ты наш...

— Но как мне уберечь твоего спутника? — вскрикнул Фуурин, затравленно переводя взгляд с меня на юмеми. Что, птенчик, теперь осознал, что не всё священное является добрым? Молодец Ю, умеет детишек наставлять. — Они сказали, что летят в город — убедиться, что все мертвы. Но скоро вернутся!

Так чего мы теряем время попусту? Эх, знать бы с самого начала, какую пакость задумали наши гостеприимные хозяева — не занимались бы длительными увещеваниями. Ки-рину достаточно приказать. Хотя достаточно, да не совсем... Нет, не будем поддаваться отчаянию прежде срока!

— Тогда поступим следующим образом, — рассудительно предложил я. — Погасим пёрышко, и ты покроешься перьями. Это ведь быстро? Или снова будешь мучительно приходить в себя? — паренёк помотал головой, и я продолжил: — Подхватишь нас когтями за одежду и вытащишь наружу. Справишься? Славно! Этот лес наверняка знаком тебе до последнего листочка, а им — нет! Вот и постараемся прошмыгнуть незамеченными. А утром разыщем лодку и отбудем восвояси. Годится такой план, Ю?

Я обернулся к своему советнику, тот пожал плечами. Что ж, сочтём за одобрение.

— А это настоящее перо... Огнекрылой? — робко спросил Фуурин, впервые обратившись ко мне без нападок. Милый мальчик, когда не клюётся.

— Да у меня тех перьев... — заявил я, повертел означенным предметом перед носом восхищённого подростка и спрятал спасительный дар за пазуху. — Так что, будь со мной почтительнее, нежели прежде... и не бросай с высоты, ради ки-рина!!!

Глава 3

Неожиданность

(Утро Второго Дня Земли месяца Светлого Металла, 499-ый год Алой Нити)

— Сколько их тут? — я сжал локоть Ю, как только Фуурин тихонько ухнул, сообщая, что опасность пронеслась мимо. Один раз мы едва не попались, рискнув пересечь небольшой лужок и не заметив сову, сидящую на дереве. Наш проводник, хоть и знал эти места лучше своих сородичей, был ещё птенцом, не опытным в охоте. И тем более, не привык чувствовать себя добычей.

Сову юмеми усыпил прямо на ветке, исчерпав тем самым остаток сил. Несвоевременно...

— А ведь какая-то часть ещё погибла, призывая цунами, — пробормотал он, тяжело опираясь на меня. — Надеюсь, они скоро вернутся по домам. Или в лесу живой души не останется.

Кстати, последнему пора бы и поредеть! Или мы так медленно крадёмся от сосны к сосне? Темнота — глаз выколи. Ой. И не только глаз!

— А если мы выберемся на берег, а они нас там и поджидают? — шепнул я, огибая муравейник. — Осторожнее, лучше справа!

— Не знаю, Кай. Постараюсь призвать их к порядку, — неуверенно ответил ки-рин.

— Надеюсь, представления о порядке у нас совпадают. Стой! Что-то Фуу твоего давно не слышно. Ему можно доверять, как ты считаешь?