Трудная профессия: Смерть

Вернувшись к Арине, я увидела неподалеку женщину, присутствие которой бросило меня в холодный пот. Женщина, тоже увидев меня, чуть заметно кивнула и слегка улыбнулась. Подавив зародившуюся панику, я подошла к ней.

— Здравствуй, — дружелюбно улыбнулась она. — Проездом здесь?

— Здравствуйте. Да, с подругой путешествуем.

— Вы откуда?

— Из Новосибирска, — назвала я первое пришедшее на ум название.

— Долго планируете ездить?

— Несколько месяцев.

— Хорошо, — улыбнулась она. — В нашем краеведческом музее уже были?

— Пока нет. Стоит сходить, хороший музей?

— Очень достойный, особенно выставка фарфора. Но это уж кому что нравится. Ладно, не стану тебя задерживать. Удачного вам путешествия.

— Спасибо. Всего доброго.

— Вы знакомы? Кто она? — спросила Арина, когда мы отошли подальше.

— Впервые вижу. Коллега. Местная наставница, — Арина немного побледнела.

— Откуда ты знаешь?

— Не знаю. Чувствую. И она меня сразу определила. Вообще нам даже повезло, что мы ее встретили.

— Повезло?!

— Потому что мы только что экспериментальным путем выяснили, что ты не представляешь для смерти интереса. Она на тебя не обратила внимания, совсем не удивилась, когда я сказала, что мы собираемся еще несколько месяцев путешествовать, — а ведь теоретически, твое время уже истекло. Значит, ты для нее ничем не отличаешься от других людей, которых никто не собирается убивать. Я уверена была, что ученицы вроде меня не обратят на тебя внимания, но боялась старших и наставниц. А теперь мы можем не опасаться за тебя во время таких встреч. Но нам лучше убраться из этого города.

— Почему?

— Потому что она видела меня, говорила со мной, — а вот это уже может быть опасно. Понятия не имею, не общаются ли часом наставницы, не шлют ли друг другу писем. Может я уже в списках "Их разыскивает наставница"? В общем, зря мы газету купили, придется покупать новую, в другом городе.

— А ты уверена... что она на меня не обратила внимания?

— Думаю, да. Я понимаю, что ты имеешь в виду — она могла просто сделать вид, что ты ей не интересна. Но наставницы намного сильнее нас, учениц. Ей не было никакого резона притворяться, она бы разделалась со мной и тобой без малейших сложностей. И смысл нас отпускать? Если мы переместимся, она нас не найдет, иначе моя собственная наставница уже давно бы нас отловила. В общем... либо она действительно на тебя не обратила внимания, либо я настолько ничего не понимаю, что даже бесполезно пытаться брать это в расчет. Поэтому за рабочую версию берем первый вариант и выпускаем тебя на волю. Но оставаться здесь все же не стоит, да и все равно нам нечем платить за жилье в конце месяца.

— Значит, снова перемещаемся, оставив за собой долги, — не без грусти констатировала Арина.

Глава 3

Новая квартира, снятая нами на окраине небольшого провинциального городка, не сильно отличалась от предыдущих. Очень дешевая, маленькая, с совмещенным санузлом и крохотной кухней, в которой стоял сразу полюбившийся нам потрепанный жизнью диванчик. В единственной комнате было две кровати, кресло, небольшой шкаф и стол, наполовину занятый стареньким телевизором, которому мы обрадовались, как родному. В коридоре расположились трюмо с телефоном и несколько крючков для одежды на стене. В санузел была втиснута стиральная машинка. Несмотря на некоторую общую непрезентабельность и потертость, квартирка была довольно уютной, теплой и чистой.

По всей видимости, Арина, наконец, осознала, что, будучи смертью, я хорошо умею людей только убивать и плохо представляю себе, как их спасать. Поэтому она взяла дело в свои умелые руки и с первого дня нашего пребывания по новому месту жительства развила бурную активность. Началось все с покупки новой газеты объявлений и усиленной работы фломастером. Затем она повисла на телефоне, обзванивая потенциальных работодателей и договариваясь о собеседованиях. Через четыре дня она уже официально работала секретарем в небольшой фирме, — посовещавшись, мы решили, что риск устройства на работу по ее паспорту не так уж велик. Арину наверняка уже разыскивала ее семья, но от родной столицы мы были далеко. А в случае проблем ничто не мешало бы нам просто в очередной раз исчезнуть. Риск оказаться на улице без денег, во всяком случае, был реальнее риска быть пойманными.

Я тоже несколько раз просматривала газету, но так и не нашла для себя ничего подходящего. Арина сильно переживала за мои неудачи на этом фронте.

— Ксюш, а ты какую работу хочешь? — наконец спросила она меня.

— Не знаю. Я ничего не умею.

— Это мы уже слышали. Но в принципе, чем бы ты согласилась заниматься? Вот, например, требуется продавец в продуктовый ларек. Там не нужны какие-то особые навыки, научишься быстро. И от дома недалеко, можно пешком дойти. Как тебе идея?

— Не знаю.

— Так давай попробуешь? Ты же не можешь поселиться на диване с бутылкой пива в руке.

— Давай попробую, — со вздохом согласилась я.

К моему удивлению, на работу меня взяли. Паспорт и медкнижку не попросили, особых требований не предъявили.

— Школу закончила? Считать умеешь?— спросил хозяин ларька.

— До ста умею.

— Понятно, ты у нас юмористка, — сделал он поспешный вывод. — Смотри, вот тут журнал, где на каждый товар написана цена. На витрине на каждом товаре должен быть ценник, ты за этим следи. Теперь я даю тебе тысячу рублей и прошу продать мне докторскую колбасу в нарезке, сырок, буханку хлеба и кефир. Посчитай, сколько ты мне должна сдачи. Если нужно, вот тебе калькулятор.

Да, с этим заданием справлюсь даже я. С калькулятором-то. На всякий случай я перепроверила дважды и объявила результат.

— Молодец, — порадовался он моей сообразительности. — Только быстрее надо, ну да научишься. Теперь смотри сюда. Когда приходит новый товар, ты его должна принять, разложить по местам и внести в учетную книгу. Коробки тяжелые не таскай, надорвешься. Попроси водителей — у нас тут все мужики нормальные, помогут. Покупателям не хами, здоровайся обязательно, "спасибо" и "пожалуйста" не забывай говорить. Но если сами хамить начнут или там приставать, то можешь и послать, только не часто. Если кто всерьез будет обижать, то мне жалуйся, разберемся. В долг никому ничего не давай. Будешь ночью дежурить — хахалей не води. С подружками тоже не болтай на работе. И что бы чисто в ларьке было следи, курить только на улице. Если покупателей нет, а ты все дела сделала, то занимайся, чем хочешь — журналы там читай или шарфики вяжи, или ногти крась. Только не уходи никуда. Если вдруг налажаешь чего при подсчете, то меня не бойся, говори только сразу. Но если что сопрешь, руки оторву. Все поняла, юмористка?

— Да вроде поняла, несложно.

— Тогда осваивайся, запоминай товар и где что лежит. Скоро Ленка придет, сменщица твоя, первые пару дней с ней вместе поработаешь.

Ленкой оказалась бойкая девчонка чуть младше меня, в невообразимо короткой юбке и с впечатляющим многоцветием макияжем. Она не блистала интеллектом, но обладала яркой внешностью и легким характером. Кроме того она была редкостно болтлива. За первый час совместной работы она беззаботно выложила про себя море информации, хотя я по своему обыкновению, совершенно не стремилась к какому либо общению с ней.

— А ты чем занимаешься? — спросила она.

— Ну... да ничем особенным, — растерялась я.

— А работала раньше где?

— Я не работала. В институте училась.

— Аааа... — протянула она с уважением. — Меня мать тоже хотела в институт запихнуть, но мне тяжело учиться. Мне школы хватило. Ты, наверное, умная очень.

На этих словах я почувствовала себя законченным ботаником.

— Мне больше работать нравится, — продолжала она. — А потом я замуж выйду и работать не буду, стану вести домашнее хозяйство и детей воспитывать.

Нашу милую беседу прервал покупатель, после обслуживания которого Ленка спохватилась, что ее текущей задачей является обучение меня премудростям розничной торговли. До конца рабочего дня я запоминала расположение коробок, цены на товары и порядок ведения учетной книги. Информации было много, но в целом действительно ничего сложного в работе не оказалось. Если с ней справлялась недалекая Лена, то и у меня не должно было возникнуть сложностей. Преисполнившись оптимизма, я купила вино и торт, и отправилась домой праздновать свой первый рабочий день с Ариной.

Второй рабочий день прошел еще легче первого, под присмотром сменщицы я обслуживала покупателей, разбирала товары и переписывала ценники. На третий день я поначалу несколько растерялась, оставшись одна, но затем освоилась. Вскоре я познакомилась со второй своей сменщицей Светой, но мы в дальнейшем практически не пересекались. С покупателями я, в отличие от всеобщей любимицы Ленки, почти не контактировала, любви их не получила, но и ненависти тоже. Много времени оставалось свободным, можно было дремать или читать. В конце рабочего дня или после рабочей ночи я закупалась продуктами сама у себя и шла домой. В общем, работать оказалось поначалу не очень сложно.

В то время как я просто не слишком тяготилась своей работой, Арина погрузилась в свою с головой, вкладывая в нее массу сил и времени. Ее было несложно понять. Если я со своим уходом из дома ничего особо не потеряла, то Арина фактически лишилась всего. Я оторвала ее от спокойной и счастливой жизни, от любимых людей, привычных занятий. Ей необходимо было за что-то зацепиться, построить свою жизнь с нуля. Поэтому она дневала и ночевала на работе, а после нее все чаще задерживалась с коллегами, восполняя недостаток общения. Мне платили еженедельно, Арина вскоре получила аванс и мы смогли посредством местной барахолки за копейки обзавестись теплой одеждой. По нашим расчетам в конце месяца у нас должна была остаться достаточная сумма для оплаты квартиры.

В целом можно было признать, что дела у нас идут не так уж и плохо. Арина избежала умирания, а я получила покой, о котором так мечтала. Мне больше не нужно было убивать. Мне больше не приходилось слушать бесконечные упреки наставницы, терпеть косые взгляды соучениц, позориться в институте. Вечерами я могла спокойно посмотреть сериал или комедию, уютно свернувшись в кресле с банкой пива в обнимку. С появлением работы и новых друзей Арина меньше стала общаться со мной, но оставалась неизменно дружелюбна, следила за нашим нехитрым хозяйством и поднимала мне настроение своим жизнелюбием. Я понимала, что эта маленькая идиллия не будет продолжаться слишком долго — особенно если сравнить с общей продолжительностью моей жизни. Но и это было подарком судьбы, о котором я раньше могла только мечтать; я наслаждалась им в полной мере.

В один из вечеров Арина предложила выбраться в кинотеатр. Шла премьера нового фильма, выхода которого она давно ждала. Фильм оказался мелодрамой с уклоном в сторону мистики: главная героиня фильма погибала в автокатастрофе, и ее дух бродил по грешной земле, доделывая незаконченные дела. Разумеется, активное участие в этом принимали несостоявшийся безутешный муж и верная подруга. На самом деле фильм, пожалуй, был хорошим и мне в целом тоже вполне понравился. Но на некоторые драматические сцены я не могла смотреть без скептицизма, так как, в отличие от создателей картины, смотрела на них глазами профессиональной смерти. Конечно, я тоже могу и показать умирающему свет в конце тоннеля, и погрозить ему костлявым пальцем из балахона, но вообще само по себе умирание никаких спецэффектов не предполагает. Да и духов за всю свою карьеру я что-то ни разу не видела.

Неспешно возвращаясь домой после кинотеатра я развлекала Арину тем, что делилась с ней своими мыслями на этот счет. Неожиданно Арина спросила:

— Ксюша, а после смерти есть жизнь?

— После меня точно нет колбасы и конфет, а насчет жизни не знаю. — Арина улыбнулась.

— Колбасы и конфет после тебя и впрямь не остается, прожорливая моя смерть. Но... — Она посерьезнела. — Я действительно хочу знать. Что ждет меня потом?

— Да я на самом деле не знаю, Арин. Почти все, что знаю, уже рассказала тебе. Я сама не понимаю, что я такое, что происходит с человеком после смерти, есть ли высшие силы.... Я действительно ничего этого не знаю.

— То есть тебе на самом деле может быть триста лет?

— Ну, вообще, это вряд ли, — признала я. — Я видела документы об усыновлении...

Наставница рассказывала нам, как это происходит. Время от времени в мире появляется новая смерть. Ее будущая наставница чувствует это и разыскивает ее, после чего забирает на воспитание. Правда, в наше время часто ее раньше обнаруживают другие люди, принимают за обычную новорожденную, брошенную непутевой матерью, и отправляют в дом малютки. Так что большинство из нас усыновленные, редко кого наставницы могут выдать за собственных детей.

Наставница растит маленькую смерть практически как обычного ребенка. До восемнадцати лет мы никого не убиваем, только учимся чувствовать баланс и управлять своей силой. Но если честно, времени это занимает немного. А в восемнадцать лет... мы начинаем собирать свою жатву. Я не могу сказать, что мы при этом особо чему-то учимся... чему здесь учиться? Мы просто оказываемся рядом со своими жертвами и выпиваем их жизнь. Для тех, кому на самом деле не следовало бы умирать, как тебе, мы устраиваем несчастные случаи или какие-то фальшивые болезни, которые потом объяснят их внезапную кончину. Именно здесь мы прибегаем ко всей своей силе, хотя тоже не всегда.

Через какое-то время одна из учениц занимает место наставницы, а куда та девается... не знаю. Ученица сначала становится просто старшей, до тех пор, пока не появляются новые маленькие смерти — им она и будет новой наставницей. Я надеюсь... я думаю, что мы все-таки умираем. Пусть не так легко и быстро, как люди. Ведь иначе мы бы давно заполонили весь мир.

— Ты многих... выпила их жизнь?

— Какая разница? Да я уже и перестала считать.

— Приблизительно?

— Больше двух с половиной тысяч человек. На моей совести больше двух с половиной тысяч человек, Арина.

В конце месяца нашего пребывания в городе Арина вдруг завела разговор о погашении задолженностей перед хозяевами квартир, с которых мы бесстыдно сбежали без оплаты. Она успела договориться с нашей нынешней хозяйкой о небольшой отсрочке платежа и собиралась скопленную в конце месяца сумму отдать хозяйке последней брошенной квартиры. У меня самой не было особого желания сталкиваться с жертвами своего вынужденного обмана, равно как отдавать наши скудные средства. Но поглядев в честные глаза Арины, я устыдилась своих недостойных порывов и молча ушла на работу.

— Опять опаздываешь, — недовольно сделал замечание хозяин ларька. Я буркнула "извините" и попыталась просочиться внутрь.

— И в ларьке бардак развела, — продолжал он выказывать свое недовольство.

— Не успела вчера убрать, сегодня уберу.

— А чего же не успела-то, уработалась сильно? Да и ты всю неделю не успеваешь. Думаешь, я не вижу, что ты тряпкой махнешь кое-как и все? А Ленка потом за тебя перемывает и вещи по местам раскладывает.