| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пораскинув таким образом мозгами, решил продолжить исследования. Но передумал, почувствовав острую физиологическую потребность в приеме пищи. Оставив открытым портал, выбрался на поверхность тем же путем, которым и пришел сюда. Поскольку открыть изнутри гараж или амбар не представлялось возможным без привлечения лишнего внимания.
Первым делом заложил проем досками и закопал яму, приложив все усилия для скрытия земляных работ в этом месте. После чего отправился кормить скотину в лице кобеля неизвестной дворовой породы и кормиться сам.
После плотного обеда первым делом озаботился приемлемым доступом к вновь приобретенному. Проще всего проникать в бункер оказалось через амбар. Поэтому прилепил с внутренней стороны засов, чтобы запираться, пока нахожусь под землей. Такой же засов примострячил и на гаражные ворота, на всякий случай. После чего закрыв поплотнее двери, вновь пошел по тоннелю. Миновал развилку, прошел место первоначального проникновения и потопал дальше.
Через некоторое время мой вояж закончился возле очередной двери. Эта дверь уже напоминала вход в банковское хранилище, а если точнее, то двери на командный пункт ракетной позиции. Даже с моей стороны было видно, что она непомерной толщины со штурвалом посередине. Насколько мне не изменяет память, поворот штурвала должен выводить из зацепления специальные рычаги по всем сторонам двери. У современных дверей управление приводом осуществляется пневматически, с помощью сжатого воздуха. Но даже там, при отсутствии воздуха, дверь можно открыть механическим способом. Здесь же наверняка все проще. Если, конечно, конструкция окончательно не проржавела. Вставив в штурвал монтировку, специально прихваченную с собой, я всем телом навалился на рычаг. Моих почти ста килограмм еле хватило, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Со скрипом штурвал провернулся раз, еще раз. И дверь открылась под собственным весом. Шагнув через высокий порог, я огляделся.
Помещение, в котором я оказался, по-видимому предназначалось для проживания людей, такая подземная миниказарма. Вдоль стен, которые в свою очередь были отделаны досками, выстроились нары, грубо сколоченные из подручного материала. Хотя я и не сидел в местах, не столь отдаленных, но в свое время пришлось побывать на гарнизонной гауптвахте как в качестве караульного, так один раз и в качестве постояльца. Кроме того подобными изысками были оборудованы спальные места в полевых лагерях и в бомбоубежищах.
Кроме гладко обструганных досок на нарах больше ничего не было. Дальше за спальным расположением виднелись несколько проходов и дверей. За одной дверью располагалось отхожее место, плотно заткнутое, как пробкой, деревянным чурбачком. Проход вел в соседнее помещение, похожее на совещательную комнату. Такую ассоциацию навевал стол, стоящий посередине, и расположенные вокруг него стулья. На противоположной стене виднелась еще одна врезанная дверь, по типу той через которую я сюда попал. Но прежде чем пройти к ней, решил закончить обследование казармы. Неизученной осталась еще одна дверь, на удивление запертая амбарным замком.
По-моему здесь что-то есть! Иначе, зачем запирать дверь в закрытом от постороннего доступа помещении?
"Такой замок монтировкой не возьмешь", — подумал я. Придется возвращаться в гараж за съемником, сиречь кувалдой.
Быстро сбегал и принес требуемое. После чего тремя ударами сбил на пол ржавое изделие деревенского кузнеца. За дверью мне открылась пещера Али-Бабы. Но заполненная не мифическими сокровищами, а вполне реальными образцами стрелкового вооружения времен Великой Отечественной войны. Ан нет, при более пристальном внимании оказалось что оно более характерно для времени ей предшествующего. Поскольку я не обнаружил ни ППС, ни ППШ, зато другое вооружение присутствовало в полном объеме в количестве, потребном для вооружения усиленного взвода.
" Логично, — прикинул я, — если это заглубленный командный пункт укрепленного района, то для его охраны потребуется комендантский взвод".
Кстати, количество спальных мест около тридцати. На вскидку, оружия здесь столько, что хватит эти 30 человек вооружить, даже с запасом. Запас тоже понятен, для вооружения командиров командного пункта в случае необходимости. Только вот почему оставили? Почему не вывезли?
Наверное, по той же причине, по которой не взорвали. Ну не будем строить догадки, лучше проведем инвентаризацию.
Первоначально пересчитал винтовки, стоявшие вдоль стены в самодельных пирамидах. Больше всего было "мосинок". Винтовка конструкции русского оружейника, капитана царской армии С. И. Мосина, образца 1891-1930 годов. Знаменитая трехлинейка. Четырехгранные штыки, запасные обоймы в подсумках и принадлежности находились здесь же в пирамидах, на специально предназначенных полках. В общей сложности насчитал 20 штук. Плюс пять карабинов той же модификации. Они отличались от своей праматери размерами и предназначались, насколько я помню, для вооружения кавалеристов и артиллеристов.
Рядом, как солдаты в строю, стояли 6 СВТ-40, одна даже в снайперском варианте, с допотопным снайперским прицелом. В углу притулились, уж совсем экзотические АВС, автоматические винтовки Симонова, обе с оптическими прицелами. Из них, по-моему, даже очередями можно было стрелять. Но и уход требовали за собой соответствующий. На стеллажах были разложены образцы автоматического вооружения. Пять автоматов, или точнее говоря, пистолетов-пулеметов, ППД-40, с круглыми магазинами на 71 пистолетный патрон. Два ДП, пулемета Дегтярева, с большим диском, пришлепанным сверху, и раструбом пламегасителя на конце ствола. Далее стоял дедушка автоматики, пулемет "Максим", рядом с ним "Льюис", времен гражданской войны. Примерно из такого Сухов, гасил басмачей Абдуллы в "Белом солнце пустыни". Пистолеты лежали отдельно, в специальном шкафчике, десять ТТ и пять револьверов "Наган". В отдельной коробочке лежал пистолет Коровина.
Вдоль задней стены стояли ящики и цинки с патронами на все виды представленного оружия, в количестве пригодном для ведения боя в течение длительного времени. На вскидку, если использовать все оружие одновременно, то дня на 2-3 интенсивного боя. В одиночку я смог бы расстрелять их за 2 недели. Но к счастью, воевать мне не с кем.
И куда мне все это богатство девать? К сожалению, статью УК за хранение оружия и боеприпасов пока еще никто не отменял.
Так, если предположить, что передо мной командный пункт, то найденное относится к системе охраны. Об этом говорит и спальное расположение, предназначенное для размещения людей, и запасы оружия для охраны и обороны объекта. Но явно чего-то не хватает. Прикинем, без чего не может существовать управление войсками? Правильно! Без связи. Значит, где-то должен быть узел связи. Пойдем искать. С такими мыслями продолжил осмотр подземных лабиринтов. За совещательной комнатой находилось что-то вроде предбанника. Вправо отходило ответвление, а слева располагалась очередная дверь. Оставив дверь на десерт, я потопал вправо. Помятуя о том, что налево ходить чревато последствиями. Ход оказался на удивление протяженным. Пройдя по времени минут двадцать, отмахал, наверное, с километр, все время забирая вправо. Похоже, тоннель шел по дуге. В конце концов добрался до очередной двери и, приложив определенное усилие, проник в просторное помещение.
А вот и то, что я искал!
Помещение было оборудовано по всем канонам технических требований к данному виду сооружений. Вдоль стен размещались рабочие места для радистов, телефонистов и телеграфистов. Соответственно с необходимым оборудованием. Количество средств связи поражало воображение. Одних только телефонов я насчитал двенадцать штук, плюс три радиостанции разной модификации и два телеграфных аппарата.
Если учитывать напряженку по оснащению войск средствами связи накануне войны, то тут явно их избыток. Или придавали этому месту ключевое значение в цепи управления укрепрайонами, а может быть и всей оборонительной линией. Или я чего-то не догоняю. Но с другой стороны, если это засекреченный командный пункт линии "Сталина" с узлом связи, то того единственного входа, через который я сюда добрался, явно недостаточно. Значит надо искать еще.
После непродолжительных поисков я наконец-то обнаружил целых три потайных выхода, причем два из них одновременно являлись и входами. Один выход вел на поверхность в стене промоины, образованной озером. Причем сама промоина густо заросла кустарником и молодыми побегами ивы. Выбраться из нее я смог только ползком. Поскольку даже встать на четвереньки мешали густо сплетенные между собой ветки. Ломать их не хотелось, дабы не нарушать маскировку. Выбравшись на берег, я обернулся и внимательно осмотрел берег. Даже стоя в двух шагах не смог определить место входа. Хотя он и был открыт. Пробираясь назад нечаянно зацепил один из сучков, и лаз захлопнулся прямо перед носом. Произведя еще манипуляции, со злосчастным сучком, еле добился его открытия. Вернувшись обратно на узел связи, исследовал оставшиеся выходы. Второй выход располагался в подвале каких-то развалин. Предположил, что это та церковь, которую было видно с возвышенности возле дома. Но дальше пройти не получилось, мешали завалы битого кирпича. Изучив замаскированный под кирпичную кладку вход, обнаружил рычаг открывания в виде куска арматуры, как бы случайно торчащего из стены. Последний выход открыть так и не смог. Видно его основательно завалило изнутри. Судя по расположению, он выходил в районе колокольни, а от нее, как я заметил с берега озера, целым остался только фундамент. Закончив спелеологические изыскания, вернулся обратно, туда, где было найдено спальное расположение.
Неисследованной осталась только дверь, ведущая из совещательной комнаты в неизвестность. С большим трудом ее открыл и оказался в комнатке напоминающей холл. Почему холл? Да потому что она была пустая, и в каждой стене, было по двери. Одна из них была та, через которую я вошел. Куда ведут три остальные? Вот это сейчас и проверим. Первоначальный выбор остановился на двери, которая располагалась аккурат напротив. Произведя, уже ставшими привычными, манипуляции, открыл ее и попал в короткий тоннель. Луч довольно мощного фонаря не пробивал сгустившуюся темноту. Создавалось впечатление, что темнота как бы клубилась и окутывала меня в непроницаемый кокон. На ощупь по стеночке добрался до противоположной стороны, испытав при этом массу неприятных ощущений. Виски заломило, накатилась тошнота, голова слегка закружилась. Тело стал сковывать страх. Во рту ощущался металлический привкус.
Может быть, надышался каким-нибудь газом, типа болотного?
Боясь остаться здесь лишнюю минуту, рывком добежал до двери и также рывком, задыхаясь, почти вслепую распахнул ее. В лицо пахнуло речной свежестью. Выход располагался в естественном гроте, выход из которого был перекрыт вьющимися растениями, тесно переплетенными с кустарником. С трудом протиснулся, оставляя клочки одежды, на неизвестно откуда возникших колючках. Прошлепал по воде, заливавшей пол грота у самого выхода, и вышел прямо в речку. Оглядевшись по сторонам понял, что, скорее всего, это речка, протекавшая вблизи от усадьбы, но скрытая от нее холмом. Получается, что благодаря подземным переходам, я в этом месте прошел возвышенность насквозь. Решил не рисковать и вернуться домой по свежему воздуху. Подземными путешествиями я был сыт по горло. Поднялся на горушку, развел широко руки, вдыхая свежий воздух всей грудью, и одновременно обозревая окрестности. От увиденного, забыв даже закрыть рот, присел от неожиданности. Мой взгляд упирался в церковь, на противоположной стороне деревни. ЦЕЛУЮ! Вместе с колокольней и другими сопутствующими помещениями. Из-за отдаленности их нельзя было рассмотреть подробно. Но их целостность сомнений не вызывало. Кинув ошалелый взгляд вниз, на собственное подворье, я присел еще ниже. И от души матюкнулся. Вот оно то, в отличие от воскресшей из руин церкви, отсутствовало — НАПРОЧЬ! То есть совсем. И последнее, что окончательно добило меня, это был кулек, свернутый из газеты, который и обнаружил прямо напротив себя, застрявший в кустарнике. Так как от увиденного, приседал я все ниже и ниже, и в конечном итоге злосчастный кулек оказался как раз на уровне моих глаз. Бросившийся в глаза заголовок, в совокупности с датой выхода из печати, 30 сентября 1939 года, окончательно усадило меня на пятую точку.
Таким образом, когда все соответствующие данной находке мысли со скоростью курьерского поезда пронеслись у меня в голове, подкрепленные к тому же лицезрением восставшей, как легендарная птица феникс из пепла, из руин церкви. А также исчезнувшая изба вместе со всеми надворными постройками и огородом. Все это по одному, еще как-то поддавалось логическому объяснению, но вместе они создавали довольно безрадостную картину.
"Итак, если предположить, что я попал в прошлое, — начал я свои размышлизмы, — то необходимо точно определить, когда это произошло. То есть, в какой конкретный отрезок времени. И можно ли это, как-то открутить обратно. Ой, мама, роди меня обратно".
За все время нахождения в бункере, практически, ничего не говорило о его иновременном происхождении. На поверхность я поднимался несколько раз. Первый раз я вышел через подземный ход к себе на двор, причем сразу в двух разных местах. И при этом свободно вернулся обратно. Второй раз — в районе озера и церкви. От берега я ясно видел развалины, а следующий ход был этими развалинами завален.
Да простит мне, Господи, тавтологию.
Все это органично ложилось на выстроенную мной концепцию существования случайно обнаруженного бункера. Но то, что он одновременно является порталом во времени, вот это действительно — сюрпрайз! А сам переход, скорее всего, был осуществлен при последнем выходе на поверхность. И подтверждением этому являлось мое мерзопакостное состояние. Которое и могло сопутствовать моменту перехода.
"И какой из этого вывод? — резюмировал я, — все очень просто! Где был вход, имеется ввиду, в это время, там должен быть и выход. То есть вход наоборот, в мое время. В родной 2010 год."
А если он имеет временные рамки своего существования? И в любой момент может закрыться? Показан же аналогичный случай в фильме "Окно в Париж". Правда, там был портал в пространстве, а не во времени. Да не один ли черт! Не стоит искушать судьбу, а лучше поскорее убедиться в обратном.
И с такими мыслями я, сломя голову, рванул назад.
С трудом найдя вход, просочился в него, и опять испытав уже ставшие привычными неприятные ощущения, очутился в бункере. Но это меня ни в коей мере не успокоило поскольку содержимое бункера больше соответствовало как раз тому времени, которое я только что столь скоропостижно покинул, чем моему. Поэтому, не задерживаясь ни на минуту, побежал дальше со скоростью, ограничиваемой только слабой подсветкой фонаря. Вихрем пронесся мимо полуторки и как пробка из бутылки вылетел сначала в гараж, а затем и во двор. И только здесь, с трудом отдышавшись от забега, смог более или менее ясно соображать.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
