И да здравствует веселье...
________________
[1] Синдром Туретта — неврологическое расстройство, характеризующееся непроизвольными тиками, подергиваниями, гримасничаньем, подмигиванием и сквернословием.09.01.2010
Глава 3. Лето перемен
16 июля 1994 г., пятница
— Интересно, а какие открытия ждут нас сегодня, Поттер? Никогда бы не подумала, что Эванс предпочитает позицию по-собачьи, лицом в подушку! Казалось, только миссионерская ей и по душе. Как годы меняют человека, а?
Я помню, чем частенько занимались Джеймс с Лили, и понимание ситуации — мой эдипов симплекс. Чувствую себя ужасно грязным! Именно это воспоминание и было хитом прошлой ночи. Понятия не имею, что ждёт нас с похабницей-Шляпой сегодня. Вот уже пятнадцать ночей подряд повторяется одно и то же: я выпиваю три зелья, напяливаю Шляпу на голову и кричу, срывая голос, пока с моих подавленных воспоминаний спадает покров тьмы. К счастью, охранные камни не дают мне перебудить всех соседей.
Когда я добрался до Тисовой, 4, меня ожидали: очередная строгая лекция (Вернон) и обвиняющий взгляд (Петуния). Мой фальшивый сундук теперь закрыт вместе с такой же фальшивой палочкой в чулане под лестницей. Добби очень постарался: спрятал мои учебники по всем предметам, за исключением зельеварения, в моём шкафу для одежды, а остальное содержимое сундука вместе со всеми ингредиентами — в гараже. Как и ожидалось, мимолётного замечания по поводу обветшалого вида гаража хватило, чтобы у меня появилось задание на лето. Ну, если честно, это у Добби появилось задание. Если выглянуть ночью из моего окна и хорошенько присмотреться, можно заметить, как он носится туда и обратно. Пришлось даже попросить его не спешить, иначе, полагаю, мне пришлось бы чистить водосток на крыше. А это уже гораздо сложнее сымитировать. К сожалению, я сказал моржу, что в ближайшее время закончу. Видимо, мне скоро потребуется новое "задание".
Добби снабжает меня едой, в добавление к тем жалким крохам, которые мне достаются благодаря диете Дадли. И за это я почти готов простить эльфу факт, что первое, что вижу после своего пробуждения — как он смотрит на меня в упор своими огромными глазами! Когда подобное произошло в первый раз, я чуть не обмочился! Не прошло и трёх дней, как мне пришлось развернуть свою видавшую виды кровать так, чтобы спать лицом к стене.
Маленькому психопату всё-таки удается содержать дом в чистоте и как-то оставаться вне поля зрения. У него есть чему поучиться в плане незаметности. Хотя меня несколько раз награждали странными взглядами, когда я выходил из кухни через пять минут, а все тарелки были уже вымыты и выставлены на просушку. По-моему, до Петунии начинает доходить. Она заглядывала ко мне прошлой ночью и пыталась что-нибудь обнаружить, при этом подозрительно на меня посматривая. Для остальных двоих "вымыть тарелки" означает вылизать их языком, поэтому волноваться не о чем.
Что же касается Шляпы, тут Флитвику удалось отличиться: он зачаровал перо так, что когда я касаюсь его, начинают действовать сильные чары, благодаря которым шляпа кажется обычной бейсболкой с логотипом Манчестер Юнайтед. Днём, когда тупица на работе, кабан просит пожрать у своих маленьких дружков-бандитов, а у лошади "дневной отдых" ? — либо сон по понедельникам, средам и пятницам, либо чай и перемывание косточек окружающим с другими занятыми тем же самым сплетницами — мы делаем круг по парку и ускользаем в город.
Довольно странно работать гидом для Шляпы, особенно учитывая, что окаянная шмотка может улавливать мои мысли. Гуляя по городу, я участвую в таком вот замечательном диалоге:
— Скажи мне, ЭйчДжей[1], есть ли в этой треклятой дыре хоть одно место, где из тебя не выбивали дерьмо? — она зовёт меня ЭйчДжеем, потому как знает, что это меня раздражает. Однако... или она смягчается, или я становлюсь невосприимчивым к её подколкам, но мне начинает нравиться её компания. Мы вдвоём погоняли в футбол на днях, и она поведала мне, как когда-то была в Афганистане и видела, как там играют на лошадях мёртвым телёнком. Вот тогда-то была настоящая игра, а не эта фигня для маленьких девочек... Я посоветовал ей следующим летом потусоваться с Дином Томасом и обязательно расписать ему в красках эту историю.
Я делал всё возможное, чтобы поддерживать отношения с Роном и Гермионой. Уверен, они будут жаловаться, что моих усилий недостаточно. Я ведь не могу рассказать им всё о своих планах и о том, как у меня появились вопросы по поводу их роли в моей недавно открытой — или переоткрытой — жизни.
Пока же я убедился, что история, в сущности, повторяется. Гермиона — вроде Ремуса — ум компании. У неё капризные волосы, однако девушка проницательна — именно она, вероятно, и заметит во мне перемены. Рон довольно сильно напоминает несчастного Сириуса Блэка, хотя периодически и у него бывают проблески гениальности. Кроме того, нельзя не вспомнить и о моих отношениях с Невиллом Лонгботтомом. Если бы несколько недель назад кто-нибудь спросил меня, что я думаю о сыне Фрэнка и Алисы, то ответил бы: "Тихий парень, немного неуклюжий, чертовски хорош в гербологии и настолько же плох в зельеварении". Подсознательно, он, должно быть, напоминал мне Крысу, и я всегда держался от него подальше.
Так что да, история повторяется, и у меня есть своя искривлённая версия Мародёров. Полагаю, в некий момент я начал бы охотиться на собственный вариант Лили. У Сью Боунс подходящий цвет волос, но вот в Трейси Дейвис больше выражено конкретное "не вздумай подойти ко мне, Поттер". Раз уж об этом зашла речь, Джеймс Поттер был испорченным богатеньким парнем, настоящим Казановой. Качеств героя-любовника в нём хватало, он этим пользовался — и гораздо чаще, чем хотелось бы признавать, щеголял. Гарри же — несчастный герой. Я мог бы воспользоваться образом "трагического героя" и уложить в постель парочку семикурсниц и почти любую девушку помладше. Проблема в том, что они — девочки, а я сейчас смотрю на них глазами взрослого, запертого в теле подростка, которому только вот-вот исполнится четырнадцать. Мне вспомнилось, что у тех, кто начинает развиваться и в самом деле избавляется от детской пухлости, эта самая детская пухлость всё же пока в наличии, и в этом-то вся закавыка.
Наверное, нужно найти себе другое занятие, иначе следующие три года пройдут уныло, очень уныло, пока я не смогу встречаться с кем-либо из этих девушек. Сложнее всего, наверное, будет с Джинни. После просмотра воспоминаний я уже понимаю, что она изо всех сил старается привлечь моё внимание. Прости, "детка", но теперь будет ещё труднее — возможно, тебе стоит попробовать еще разок лет эдак в двадцать.
Дьявольщина, я до сих пор не сообразил, когда, где и с кем Джеймс потерял девственность. Не удивительно, что Лили избегала его как чумы! Джеймс волочился за каждой юбкой и имел особую страсть ко всему необычному. Последнее, кажется, передалось и мне. Интересно, а тётя Чжоу, Чжоу Ри, всё ещё способна завести лодыжки за голову? Только у Сириуса было больше отметок на чехле его волшебной палочки.
Не хотите ли узнать ещё одну интересную вещь, добавившую хаоса в мою жизнь? Джеймс Поттер был левшой. Этот факт играл злые шутки с моими заклинаниями многие годы! Дайте мне заклинание а-ля "направил и стреляй", как Патронус, и я моментом его исполню. Но если требуется взмахнуть и щелкнуть, то Джеймс во мне нашептывает Гарри, что мы оба делаем его задом наперёд. Попытайтесь-ка такое уразуметь, а потом поделитесь со мной размышлениями. Тем не менее, теперь, когда известно, в чем дело, я смогу переучиться.
Магия сама возвращается ко мне, что тоже приятно. Старина Джимми знал парочку трюков без палочки. Я уже могу левитировать тяжёлые гантели, которые Дадлик использует для тренировок. Как ни странно, я тоже пользуюсь ими, чтобы стать сильнее, только в другом смысле. Моё акцио с трудом может призвать Шляпу со шкафа в другом конце комнаты. Не хотелось бы мне пытаться призвать свою палочку во время битвы! Над этим придётся поработать; впрочем, другого я и не ожидал. Как ни удивительно, моё беспалочковое изгоняющее сильнее, чем то, что когда-то получалось у старшего Поттера. Вот уж о чём я точно не стану жаловаться! Цепь совпадений и различий ничуть не помогает мне определить, кто же я на самом деле. Я не рискну принять свою анимагическую форму — по крайней мере, до тех пор, пока рядом не окажется кого-нибудь, кто сможет помочь в случае чего. Возможно, мне удастся взять с Оливера клятву молчать. Он, наверное, единственный достаточно взрослый — и способный притом наложить заклятие — из тех, кому можно доверять. Посмотрю на него на играх "Малолестона". Весьма мило с его стороны прислать мне несколько билетов.
Кстати, о Казанове... стоит упомянуть, что призывающее заклятие Джимми, скажем прямо, способно было стянуть трусики — не порвав их при этом — с симпатичной цыпочки в другом углу гриффиндорской гостиной и оставить их крутиться на пальце позера через пару секунд. И давайте на этом закроем тему, договорились? Алиса не слишком возражала — она всегда была молодчиной. Но Фрэнк меня тогда чуть не убил. А ещё случай привлёк внимание Лили, сначала в плохом смысле, однако потом она потребовала, чтобы я рассказал всё, что знаю о беспалочковой магии. Именно те первые уроки в конце пятого курса в сочетании со смертью родителей (или бабушки с дедушкой?) в начале шестого курса и стали поворотной точкой в наших отношениях. Как же бредово это звучит от того, кому и четырнадцати ещё не исполнилось, и кто ещё даже не перешел на четвертый курс...
Воспоминания не настолько уж плохи или неприятны. Я помню столько шуток... весёлое было время. Большая часть их проделывалась ещё до того, как разгорелась война в начале шестого курса ДП. Чёрт, вообще-то, авторство лучшей шутки из тех, что я помню, принадлежит Крысе. Он убедил троих других пятнадцатилеток (включая обеспеченного полукровку), совершенно неосведомленных о магловском мире, выпить какого-то старящего зелья и побывать в лондонском клубе, чтобы посмотреть на американскую группу диско. Ему не удалось правильно определить тип клуба или толпы, но, по крайней мере, я хоть чему-то, да научился в плане того, как быть молодым христианином, так что опыт оказался не совсем бесполезен.
Приятно вспоминать и о том, на что похожи настоящие родители и настоящая семейная жизнь, а не эта гротескная пародия, как сейчас. Скоро я всё исправлю. Тисовую, 4, ждут определенные перемены.
— Ну, ЭйчДжей, ты возьмёшь себя в руки и примешь проклятые зелья или так и будешь просто стоять там и ждать, пока остальные твои воспоминания к тебе не вернутся?
— Знаешь, Шляпа, ты — это нечто.
— Я — лучшее из творений Годрика. Не давай мифам себя одурачить, он был крайне неприятным типом, совершенно обычным для своего времени. Он много выпивал, изменял Хельге с обеими её сестрами, однако палочка, посох и меч в его руке действовали беспощадно. Он буквально дышал победами в битвах. Именно мирное время его и убило. Ему не надо было следовать за Слизерином, когда тот ушёл. Но напившейся скотине так этого хотелось! Равенкло засунула в меня свой меч, чтобы спрятать от Годрика, но он всё равно ушёл! Глупый ублюдок поистине заплатил за свою гордость!
Я переваривал этот лакомый кусочек информации об основателях, а Шляпа тем временем продолжала:
— Да, ЭйчДжей, правильно — не всё то золото, что блестит. У них у всех были свои недостатки. И лучше бы тебе об этом помнить. А теперь — мы будем продолжать или как?
С трудом впихиваю себе в глотку все три зелья одно за другим и напяливаю Шляпу на голову, гадая, что же ждёт меня с другой стороны Тьмы в моём разуме.
* * *
Узнаю место: дом Поттеров в Годриковой Лощине. Вижу, как Лили играет с маленьким Гарри. Она очень похудела после родов; настолько, что я начинаю серьезно за неё беспокоиться. Война и давление обстоятельств сильно на неё влияют. Помню, как тяжело переживал, что война и вынужденное изгнание вбивают клин в наш брак. Я уходил из дома, чтобы потренироваться в профессиональном дуэлинге, и, вернувшись, заставал её в слезах или посреди какого-то малопонятного ритуала.
Лили была чрезмерно увлекающейся натурой. Она никогда не останавливалась на полпути. И это её качество чрезвычайно покоряло. Если бы мы не были скрыты под чарами ненахождения, я бы рискнул предположить о, по крайней мере, трёх отдельных случаях в её "частной лаборатории", за которые её упекли бы в Азкабан.
Одно происшествие чуть не упрятало меня в Азкабан совершенно по другой причине — оно причинило мне немало боли. Мне не хотелось думать о том дне, когда я поймал её с Ремусом Люпином. Сириус всегда думал, что я считаю Ремуса темным существом и именно поэтому не хочу, чтобы тот был Хранителем нашей тайны. Нет, настоящая причина заключалась в другом. Однажды я вернулся с тренировки пораньше и обнаружил, как он "утешает" Лили. Именно тогда Джеймс Поттер в последний раз говорил с Ремусом Люпином, и разговор вовсе не был приятным. Я не собирался доверять нашу безопасность человеку, который спал с чужой женой. Чёрт, да я чуть не послал Лили с Гарри скрываться одних. Алиса и Фрэнк отговорили меня. Я часто навещал их. Они были единственными, кто мог меня понять. Возможно, из-за того, что были на пару лет старше, однако с ситуацией они обращались гораздо лучше нас.
Лили попыталась объяснить свое поведение, но безуспешно. Она винила давление обстоятельств. Меня. Это проклятое пророчество. Она обвиняла всё и всех, кроме себя. Стремление оправдать себя было худшим из её качеств.
Если верить треклятому пророчеству, то Гарри или Невилл — один из них (или из нас) — предназначен уничтожить Волдеморта. Не стоит и говорить, что последние месяцы Джеймса Поттера были худшими в жизни. Снаружи умирали мои друзья. Внутри же мой брак трещал по швам. В одни дни я молился, чтобы бремя досталось Фрэнку и Алисе. В другие мне хотелось, чтобы всё, наконец, закончилось — не важно, как. Насколько это, мать его, храбро и благородно? Мы были в ловушке, как Питер в той смешной клетке, купленной ему Сириусом на пятом курсе в надежде на то, что колесо поможет сбросить ему детский жирок.
С осознанием пророчества нахлынула лавина воспоминаний: сообщающий новости Дамблдор, последовавшие за этим опровержение, паника, гнев, страдания и, наконец, принятие. У старика всегда не слишком-то получалось объявлять плохие известия. Сиё "счастье" он вывалил сразу после того, как убили Марлин и всю её семью. Догадайтесь-ка, кто подслушал новость и побежал к своему хозяину? У меня появилась ещё одна причина, чтобы ненавидеть эту сальную скотину. По моим предположениям, лишь долг жизни ко мне вынудил его вернуться к Дамблдору, когда родился Гарри.
Каким-то образом я знал, что предстоящие воспоминания очень важны. Чувствую свою реакцию, когда щиты ломаются. Наблюдаю панику в глазах Лили, когда она пытается аппарировать с Гарри, а потом воспользоваться аварийным портключом. Я приказываю ей подняться наверх и вижу, как она бежит, даже не подумав остановиться, чтобы захватить палочку. Накладываю на дверь несколько своих самых лучших укрепляющих чар в надежде продержаться до прибытия Дамблдора и Ордена. Сдвигаю к двери всю мебель в комнате, и тут та выгибается и падает.
