Сталь и Страх(общее)

А с веселостью придется еще разбираться. Мне не нравится все это — у меня не было причины для веселья. Хотя возможно веселость была моим эмоциональным протестом, против того, уныния и человеческого бессилия, которое царило в нашей группе. Возможно ... Ладно, других вариантов все равно нет, принимаем данную версию как рабочую, а там видно будет...

Убегая от своих мрачных мыслей, обвел помещение взглядом. Олег с Олей стоят возле стены и о чем-то тихо спорят. Тот парень " горилл боксер тяжеловес", что угостил меня ударом в живот, сидит возле стены, прикрыв глаза, и отрешенно думает о чем-то своем в противоположном конце комнаты. Остальные члены нашей группы собрались вместе в центре комнаты. Ловлю себя на мысли, а не стоит ли мне подойти к Олегу с Олей и предложить свою помощь? Еще мне бы надо извиниться перед "горилл", а то неудобно как-то, человек помочь хотел, а я на него набросился. Да и на разведку надо бы сходить. В тех в двух других коридорах, как я понял, еще никто так не был. Расставив для себя приоритеты, я встал и подошел к Олегу и Оле:

— Какие-то продвижения в нашей ситуации имеются?

— Да, какие тут к черту продвижения-телодвижения, ничего не понятно. Полный Штильдец. — Угрюмо пошутила Ольга, не отвлекаясь от рассматривания стены, и прикасаясь руками к каким-то ее выступам.

-Поостерегся я бы совать руки в неизвестную аппаратуру, — машинально отметил я для себя...

-Олег может, сходим на разведку?:— предложил я крепышу.

-Вдвоем опасно нужно еще кого-то с собой позвать.

-Так давай "Горилл" с собой и возьмем — предложил я.

-Кого — кого?— не понял Олег.

— Да вот того бугая, вылитый боксер тяжеловес только волосатый. Он вроде бы сильный, лишним не будет.

-А-а-а, так его зовут Михаил, но ты прав Горилл ему больше подходит.— Ухмыляясь, сказал он.

Мы подошли к Михаилу и предложили ему сходить вместе с нами на разведку. После недолгих раздумий он принял наше предложение. При этом посмотрел на меня с какой-то опаской что ли? Да, верно, именно с опаской. Думаю мне необходимо как-то сгладить ситуацию. Я не хочу быть жертвой предательства или подлого удара в спину...

— Что ты так на меня смотришь?

— Честно сказать? Опасаюсь я тебя — сказал он, и продолжил — Понимаешь, я ведь как бы это сказать тебе, криминальный деятель в прошлом. Так вот был там у нас один человек в нашей группе, все вот так смотрел как ты. А когда он вот так смотрел, без трупов не обходилось никогда. Вот я и испугался, вдруг меня порешишь...

— Понятно, извини меня, я тогда несколько неадекватен был. Замнем это для ясности?

— Замнем,— с видимым облегчением добавил он, — да я и не в обиде, все понимаю, бывает...

Разговаривая, мы вышли из комнаты в левый коридор, почему именно левый? Не знаю, может это находиться в подсознании где-то на уровне моего мозжечка, что мужик должен сходить налево, я так считаю. Возможно, конечно, что это просто бред, просто пошли влево и все тут. Через пять минут я почувствовал внутри себя некую не объяснимую для меня тревогу. Но это чувство ничем подкреплено не было. Своими опасениями я поделился с моими спутниками. Они как мне показалось, восприняли мои слова скептически. Вероятнее всего, они думали, что у меня опять шалят нервы. Я-то был твердо уверен, что впереди нас ждут неприятности. Почему я был так уверен? Не знаю, это было просто мое предчувствие, а вот ему я научился верить, Ибо, как показывает практика, ноет печень — жди беды. Печень у меня не ныла, а вот что беда будет, был уверен почти на сто процентов. Решив на всякий случай быть готовым ко всему, поднял с пола небольшой, но слегка заостренный камень. Он мог отвалиться от стены в результате скола. Осколок получился заостренный такой, даже больше похожий на уже истертый древний наконечник для копья. Я этот камешек поднял для большей уверенности в своих силах. Подержав некоторое время, этот камень в руке я почувствовал, как он довольно быстро принял температуру моего тела, и мне показалось, что осколок прошептал мне:

— Я не подведу тебя, доверься мне, — этого конечно не могло быть в реальности, но хотя как знать...

Тревога моя тем временем возрастала с каждым моим дальнейшим шагом. И вот случилось то, чего я так боялся в глубине души. Мы вышли прямо из коридора в небольшой полутемный и пыльный зал. И мне вдруг показалось, что там, в глубине зала что-то шевельнулось. Внимательно приглядевшись, мы все увидели какое-то небольшое существо, размером примерно с небольшую собаку. Вернее мы вначале увидели слегка светящиеся глаза, ну а после уже увидели и контур тела Зверя. Он совсем не выглядел страшным монстром, и мы не были напуганы им. Вот только его глаза... они тускло мерцали, или точнее фосфорицирующими звездочками поблескивали там в полумраке. Создавалось, такое жуткое, а скорее даже нереальное впечатление, будто то Зверь не был настоящим. Но это был самообман. Он был реальным и совсем нас не боялся. Его светящиеся глаза разглядывали нас. Они искали в нас что-то, они притягивали наши газа к его глазам, и больше не отпускали, не позволяя нам отвести их. Вот так и были Зверем пойманы плен глаза Михаила, а человек практически мгновенно свалился на пол без сознания. Чуть позже, та же участь постигла и Олега, а затем наступил и мой черед. Мои глаза попали в плен этих глаз, и я почувствовал, как жуткий первобытный страх, широким потоком вливается через них в мой мозг. Я как будто бы заглянул в черную бездонную дыру, и она стала затягивать меня, как в болото вглубь, внушая мне, что я бессилен и слаб и никогда уже не смогу освободиться. Безнадежность и отчаяние все больше охватывали меня. И вот мое сознание стало стремительно покидать меня, спасая и пряча мой разум от подступающего безумия. Меня спасло лишь то, что из-за страха умереть кормом для этой Зверюги, на меня накатилась такая ненависть к ней, что она выдавливала из меня Страх. Первые волны моей ненависти, пройдя по мне животворными потоками, слегка очистили мое сознание от Страха, но и только. Жаль — этого оказалось не достаточно, совсем недостаточно для меня. Ко мне вернулась паника, а за ней и Страх, внушая мне чувство горького разочарования в своих возможностях. Ну, неужели даже этот краткий миг борьбы окажется бесполезным? И тогда я покрепче сжал камень в руке и насколько раз со всего размаху ударить им себя. Сначала я ударил себя по бедру, потом перенес удар себе на плечо. Показалась кровь, и я почувствовал резкую боль. Боль и ненависть, переросли в злость на свою слабость и, разожгли во мне слепящую ярость, выжигающую везде во мне плесень животного Страха. Долго ли я так продержусь, мелькнула трусливая мыслишка, стираемая огненными волнами Ярости. Я опять потерял над собой контроль, слишком уж сильны была мои эмоциональные переживания. Мое тело, ведомое лишь первобытными инстинктами, где отступление — равносильно смерти, само непроизвольно двинулось вперед. Четыре долгих шага, растянувшиеся как вечность. Взмах камнем, на котором были следы моей крови, и удар, а за ним еще удар и еще один и еще. Я бил в исступлении как автомат и ни как не мог остановиться. Бил до тех пор, пока не услышал, глухой стук камня о камень. И только тогда я понял, что пробил череп Зверя насквозь. Раздробил его камнем напитанным энергией моих эмоций. Моя ярость по немного стихала, а силы вслед за нею стремительно покидали мое тело. Камень, весь измазанный в крови и веществе мозга Зверя, сам выпал из моей руки. Я же в буквальном смысле без сил свалился, рядом с трупом Зверя.

Мысли тягучие как жвачка лениво ворочались во мне. Ну что же в этот раз я жив, а значит, я победил. Но если бы череп зверя был чуть крепче, а мое поведение не стало для Зверя таким непредсказуемо, то сейчас бы это я лежал мертвым вместо него. А что еще более вероятно пошел бы ему на корм. Да, к моему счастью, Страх, испускаемый этим монстром, был на порядок меньше, чем у того монстра там, наверху. Это-то и спасло всех нас троих. Верхний Зверь, которого мы первым встретили на поверхности, обладал настолько мощным по силе метальным ударом Страха, что смог ввести в состояние неподвижности одновременно всю нашу туристическую группу. Здесь же наша "собачка" — Зверь оказался намного слабее своего собрата по ментальному оружию. Он смог отключить наши сознания только по очереди. Но все равно, в ментальном плане даже одновременно соединив втроем наши усилия, мы не смогли бы сравниться с ним по силе воздействия. А может быть, Звери каждый в одиночку, были сильнее даже суммарной силы всей нашей группы. Мы были совсем не готовы к таким испытаниям, где цена победы — жизнь, а цена поражение — смерть...

Свет, а ведь тут наверняка водятся зверушки и с более крупные размерами чем, те, которых мы встретили наверху. Трудно нам всем придется, чертовски трудно, видимо надеяться нам нужно только на чудо или хотя бы на легкую смерть. На этой пессимистической ноте я и закончил свои размышления.

Немного полежав и накопив силенки, я все-таки смог кое-как подняться и оглядеться. Мне удалось рассмотреть дальнем углу зала в полутьме что-то отдаленно напоминающее мне земную тумбочку. Как мне показалось, она была изготовлена из такого же камня, что и стены. От старости каменная поверхность тумбочка был покрыта густой сетью трещин. Углы у этого сооружения были отбитыми или сколотыми, возможно даже той самой "собачкой", что лежала от нее неподалеку. А может быть это время сделало свое дело не пощадив сооружение, явно сделанное не человеческими руками. В зале была повсюду пыль. Наша небольшая война со Зверем подняла ее вверх как театральный занавес от пола до потолка, через который, практически ничего не было видно. Странно подумалось мне, а в коридорах пыли нет. Не было ее и в предыдущем зале, так откуда она здесь? Да и Зверь, откуда он появился в этом месте? Ведь здесь же только один выход. Присев, я начал внимательно осматривать эту "собачку".

Передо мной лежали останки зверя — месиво из костей, крови, мозгов, мяса и шкуры. Единственное что не пострадало на голове — челюсти, а они надо признаться даже очень впечатляли. Верхние и нижние клыки выпирали на десяток сантиметров наружу как острые кинжалы. Остальные зубы были размером, хотя и поменьше, но не менее внушительными и даже на вид опасными. Высотой от трех до четырех сантиметров в два ряда — пасть земной акулы и у небольшого такого Зверя. Страшно даже представить зубки других более крупных особей. Шкура была коричнево-пыльной как у земноводной рептилии, без всяких признаков шерсти, или перьев. Хвоста не было, лапы были короткими, но очень мускулистыми, с двух сантиметровыми когтями. И еще я, кажется, нашел причину, по которой эта тварь находилась здесь. Она оказалась прикованной за заднюю лапу к комоду тонкой цепочкой серебристого цвета. Я ее сразу из-за пыли и не приметил. Цепочка была удивительно тонкой, но видимо очень прочной, так как удержать такого Зверя явно было нелегко. Не думаю, что Зверюга была физически слабой. Она даже мертвая вызывала опасение и какое-то легкое беспокойство. Подойдя к сооружению, я начал поиск места крепления цепочки. Как оказалось, она просто крепилась к центру фронтальной стенки, и являлось как бы составной частью тумбочки. Ощупав поверхность стенок тумбочки, я обнаружил на каменной плите столешницы небольшое такое углубления, как раз под фалангу человеческого пальца. С некоторой опаской я поместил туда свой палец, который утонул в камне на размер верхней фаланги. Подождав некоторое время, я понял, что ничего не происходит, и уже решил, что надо его оттуда вынимать. Вдруг внутри каменного сооружения что-то едва слышно — зажужжало. Испугавшись, я вытащил палец, но ничего страшного с ним не случилось. Жужжание продолжалось еще некоторое время и вот оно прекратилось. Послышался щелчок, после чего цепочка отсоединилась и упала, а выдвинулся небольшой лоток с правой стороны тумбочки. Внутри него оказалась небольшая пластинка, сделанная, из неизвестного метала, похожего по цвету на сталь. Взяв ее и повертев в руках, я, попробовав ее языком на вкус. Пожав плечами, засунул ее в карман, с одной только мыслью, потом покажу остальным, вместе и подумаем...

Тем временем Олег начал подал первые признаки жизни и уже начал приходить в себя "Горилл — Михаил". Мне стало стыдно, что я, забыв о них — людях, и начал в первую очередь рассматривать Зверя и тумбу, даже не проверив, живы ли они. Возможно, им требовалась моя помощь. Какую же помощь я бы смог оказать им? Разве что похоронить. Я не умел и не мог лечить больных, а если бы и мог то чем лечить? Встав, я, шустро подбежал к месту, где они лежали. Помог, подняться Олегу, а потом окончательно привел в чувство и Михаила. Поинтересовался у них об их самочувствии. Нужна ли им посторонняя помощь, или справиться самостоятельно.

— Да нет, кажется у нас все нормально, — ответил за двоих Олег, — только очень голова болит. Где же это существо что нас так лихо оприходовало? — заинтересовался Олег, обводя помещение еще мутным взглядом.

Я, молча, указал на труп, и мы вместе подошли ближе. Михаил тихо присвистнул.

— Неплохие зубки, у зверя, акулы отдыхают. А ты брат здоров, такого зверя свалил.— Он восхищенный ударил меня по плечу. От этого толчка я чуть не упал прямо на труп, но вовремя схватился за Олега.

— Осторожнее, Михаил, а то так и убить ненароком можно.

-Ребята у нас появилась еда! Вот теперь и узнаем, съедобны ли здешние звери, или может быть легче самим удавиться, чем от голода умирать.

Молча, кивнув, Михаил взял тело Зверя, и мы пошли обратно к ребятам.

Пока мы шли, я все время размышлял, почему в этом месте есть освещение, а в коридоре, что ведет, с поверхности до нашего лагеря нет? Было много вопросов, вот только с ответами на них у меня туговато было. Мы без приключений дошли до стоянки. Девушки побледнели, увидев зверя, даже одна слабонервная особа в обморок упала, а парни так себе ничего молодцами держатся. Коллективно решили — Зверя свежевать. Я отказался участвовать в этом. Воды нет, и не чем будет отмыться, от крови животного. Сев в сторонке у стены я позвал Олега и Михаила, потом, подумав, позвал еще и Олю.

Я им почти обо всем рассказал, что со мной произошло. Умолчал, правда, про все, что касалось моей эмоции Ярости. Сказал, что раны получил случайно. Посетовал, на то, что майка и штаны запачканы кровью, но зато это спасло наши жизни. Я показал пластинку, которую нашел в тумбочке, рассказал им, как смог ее открыть. После этого у ребят завязался спор. Послушав полемику, я стал более внимательно рассматривать эту пластинку. Проспорили они почти час, но так и не пришли к общему решению. Мы все же решили попробовать все, то, что удалость приготовить остальным ребятам из тушки несчастного Зверя.

Оказалось, что каждый из группы более или менее умел свежевать дичь, ну кроме меня родного. Я и в походы почти не ходил в отличие от остальных. Мясо пришлось все, же есть сырым. На огне от зажигалки его не приготовишь, а костер здесь соорудить можно было только из камней. Каждый взял по небольшому кусочку сырого мяса, и мы принялись его жевать. На вкус это было, примерно как сырое мясо с добавкой толи железной стружки, толи каменной крошки. Вкус мерзкий, а зубы жалко, того и смотри, сломаешь. Я стойко жевал этот кусочек минут двадцать и только после этого взял следующий кусок. Я понимал, что сил мне взять больше не откуда, как только вот из этой пищи. Моя последняя вспышка Ярости отняла у меня достаточно много энергии, а восполнить мне ее было неоткуда. Прожевав четвертый кусочек, я понял, что этого мне хватит. Иначе я рисковал вывихнуть челюсти или потерять в неравной борьбе мои последние зубы, слишком жестким оказалось мясо.