Похищенные - 1.

— А вот теперь уже ничто не мешает нам тушить этот чёртов секретный склад, товарищ майор. — Вскочив на подножку автомобиля, он громко крикнул — Боря, приготовься к пенной атаке. Там полсклада сейчас залито маслом, а нам нужно закрепиться по центру. Блин, когда же городские подъедут!

Славка уже присоединял полугайку к тройнику. Магистраль была проложена и даже находилась под давлением, так что ему только и оставалось, что пустить воду в автоцистерну. Как только АЦ-30 подъехала к воротам поближе, Денис схватил пенный ствол и метнулся с ним к проёму в стене, клокочущему огнём. Склад этот был спроектирован идиотом, строили его конченные придурки, а принимали в эксплуатацию дураки и потому внутри он был заглублён на добрых полметра, из-за чего во время сильных дождей его частенько заливало водой. Однако, только благодаря этому, сегодня горящее масло не вытекло наружу. Вообще-то ему нужно было дать выгореть полностью, но тогда напротив ворот загорелся бы асфальт, постеленный там каким-то уже полным имбицилом, а по нему много не побегаешь. Подбежав поближе, Денис обернулся, махнул рукой и крикнул:

— Дать пену! — Мечтая о том, чтобы снова не вышло анекдота, как на учениях прошлым летом, на которые они приехали со снятым с машины пенным баком. Дедогрюк тогда здорово отличился, крикнув: — "Дать пену", хорошо, что Молокан вовремя сообразил заорать: — "Пена кончилась! Дать воду!"

На этот раз ГВП-600, судорожно дёрнувшись в руках Дениса, выбросил толстенную струищу белоснежной пены. Та быстро покрыла собой центральную часть склада. Вообще-то тем количеством пенообразователя, что имелся в АЦ-30, он мог соорудить пенный ковёр площадью в триста квадратных метров и толщиной в метр, но сейчас ему нужно было поднять пену повыше, чтобы масло горело на бетоне, а не на асфальте, ведь пожар только-только начинался и гореть склад, а вместе с ним два примыкающих к нему вплотную цеха, будет теперь, как минимум, до полудня, а то и часов до трёх.

Пожар начался в очень неудобное время, в семь часов с копейками, когда второй караул даже ещё не появился и они не приступили к сдаче караула. Зато теперь, пока они не потушат пожар, домой никто не пойдёт, а второй караул в это время, если Маша не подсуетится, будет играть в их бильярд и смотреть их цветной телевизор. Правда, ему придётся отмывать за ними всю грязь с машин и рукавов. Один ночной выезд после двенадцати это семечки, а вот три утренних, да, ещё на такой знатный пожарище, это уже полная жопа и потеть их сменщикам придётся до утра, если у них всё обойдётся без выездов. По той же самой причине не спешила помощь из других пожарных частей и к ним на завод прислали всего один ход.

Денис быстро покрыл пеной центральную часть склада, сменил ГВП на прямоточник и, радуясь тому, что воду можно было не жалеть, пожарный водоём с пятью тысячами кубов это тебе не хухры-мухры, с ювелирной точностью погнал горящее масло в сторону малярки, постоянно ожидая взрыва баллонов с кислородом. Боря, пригнувшись к рулю, мастерски регулировал подачу воды. Все бойцы работали каждый на своём участке, но Денис находился на самом опасном. Славка не выдержал, и, поскольку был у него подствольщиком, примчался и подставил плечо под рукав, не забыв при этом спросить:

— Дэн, куда эти козлы сныкали кислород?

Денис напряг память, вспоминая расположение склада и, вспомнив, что свободная площадка была справа, как раз напротив того места, где стояла машина, хотя и возле той стены, которая была обращена к ЛТП, повернулся и дико заорал:

— Боря, вали из машины!

Как это ни странно, но Борис Тихонов его услышал и в следующее мгновение ласточкой вынырнул из машины через пассажирскую дверь и даже успел сесть на корточки за колесом. Ну, а через пару секунд раздалось сразу несколько оглушительных взрывов. На этот раз из крыши взлетающими, словно ракеты, кислородными баллонами сорвало куда больший кусок крыши, но что самое неприятное, осколками пробило кирпичную стену склада и один вонзился в дверь машины, на которой красным по белой полосе было написано — ППЧ-34. Зато там, где стояли Денис и Славка, не прошуршало ни одного осколка. Ну, а через пару минут, когда истошные крики людей стихли, к горящему складу помчались сразу пять ходов и Денис, передав ствол Славке, махнув рукой в сторону чёрного проёма, из которого валил сажистый, маслянистый дым, сказал:

— Славутич, оберегай пенку, а я пойду гляну, что творится в малярке и передам руководство новому РТП.

Когда он подбежал к машине, Боря уже снова сидел в ней и дико хохотал, показывая ему длинный кусок стали, пропоровший дверцу автомобиля насквозь и вылетевший наружу через открытую дверь. Что же, это будет теперь ещё один экспонат для музея Деда Фомина. Малярка, как это и предсказывал Денис, уже полыхала вовсю, а четверо мужиков, как и Боря Тихонов, тоже истерично хохотали, рассказывая всем о том, как лихо их поставил за колоннами комод из первого караула ППЧ-34, чем спас им жизнь, так как от взрыва стена рухнула и сначала через малярку пролетела куча осколков, а уже потом она начала полыхать. Рукавов из огня они вытащить не успели, зато удрали сами. Денис, подойдя к начкару пятнадцатой части, принялся деловито докладывать ему, какие меры успел принять и какие отдал распоряжения. Витька Гарибян выслушал его и спросил:

— Диня, а может ты всё это расскажешь Кристаллинскому? Он подъедет минут через пять или семь.

Денис улыбнулся и попросил вместо ответа:

— Вить, дай лучше закурить. — После чего, взяв из пачки сигарету "Ростов", спросил, прикуривая — Ну, а ты что намерен теперь делать? Учти, я пену на входе постелил, но масло ещё минут двадцать выгорать будет. Его там до чёрта.

Возле одного из ходов, прибывших на усиление, двое парней облачались в серебристые теплоизолирующие костюмы и начкар два, кивнув в их сторону, сказал:

— Пошлю их внутрь. Там что-то очень уж ярко горит. Ты не знаешь, что это? Как раз неподалёку от того места, где баллоны с кислородом рванули. Хорошо, что ты вовремя алкашей вытолкал в шею, там осколками весь их садик и палаты посекло.

Денис, который также видел в глубине склада это яростное, бело-голубое пламя, пожал плечами и ответил:

— А хрен его знает, Витёк, но горит, словно термит. Ладно, дай мне ещё одну сигарету, выкурю и пойду позавтракаю.

Тут на них налетел главный инженер завода:

— Вы почему курите на территории завода?

Оба пожарных сначала открыли рты от изумления, а потом громко расхохотались, настолько нелепой была ситуация. Главный инженер, у которого, похоже, нервы были на взводе, тоже захохотал, вздохнул, закурил сам и спросил:

— Денис, мысли о причине пожара есть?

Комод кивнул головой и ответил:

— Завскладшу, Игорь Михайлович, нужно поставить раком и драть, как сидорову козу до блевоты за то, что она ветошь, пропитанную ляписом, не отправляла на утилизацию сразу же, а накапливала, дура. Зуб на холодец даю, что это она самопроизвольно вспыхнула, причём с неплохим взрывом, отчего ветошь разлетелась чуть ли не по всему складу. Я хотя и спал в это время, громкий хлопок всё же сквозь сон услышал. Такие вот дела.

— Да, это очень здравая версия, Денис. — Согласился главный инженер — Ладно, парни, работайте, а я пойду звонить в министерство. Стрелочник уже есть и это не наша персона, а вояк.

Как только главный инженер уехал, подъехал начальник отряда, дядя Боря Кристаллинский. Денис доложил ему обстановку, но никаких предложений делать не стал. Тот выслушал его, усмехнулся и сказал:

— Пожарный поезд ты вовремя вызвал, Денис, цех ширпотреба уже вовсю полыхает. Мне даже врать не придётся, но заводские тебя за это по головке не погладят. Ой, не погладят.

Денис осклабился и воскликнул:

— Ага, они потребуют, чтобы вы сняли меня с должности командира отделения! И стану я снова, как и раньше, первым номером, и буду получать пятьдесят четыре целковых вместо пятидесяти шести. Ой, напугают они меня этим.

Посмеиваясь на ходу, Денис зашел в столовую и сел за стол. По неписанному закону пожарного братства, второй караул угощал их завтраком, ну, а обед теперь будет обязан выставить завод, причём всем пожарным без исключения. Пожар полыхал так, что вокруг него растаял весь снег. Впору было уже проливать здание пожарного депо. После завтрака он пошел к воротам склада, подобрался поближе и чуть было не рассмеялся. Двое парней в теплоизолирующих костюмах, аж подпрыгивали. Он помахал рукой Молокану, тащившему куда-то два рукава литер "В" со стволом, и крикнул, указывая рукой на парней:

— Ваник, подсоедини рукав к тройнику, будешь ставить передо мной водяную защиту, а то ребята сейчас там изжарятся!

Молокан понял его с полуслова и через тридцать секунд вырос возле него сжимая в руках ствол-дождь. Денис снял с головы каску, поправил краги на руках, затем подшлемник и кивнул своему старшему товарищу и наставнику, говорившему ему не раз и не два: — "Пока боёвка мокрая, ей никакой огонь не страшен, а чуть подсохла, всё, кранты. Сгоришь в одну минуту и похуже, чем в Праге, парень". Иван Петрович озорно улыбнулся и стал проливать боёвку, а Денис, подняв руки, не спеша поворачивался вокруг своей оси. Замачивался он не спеша и основательно, не обращая внимания на то, что вода была ледяная, да, ещё и тухлая. Кто-то в толке зевак крикнул:

— Генерала Карбышева репетирует!

Промокнув, как следует, Денис надел на голову каску и смело пошел в огонь, а Молокан, двинувшись за ним следом, так отрегулировал распыление, чтобы создать над ним и перед ним водно-капельную завесу от огня. Вода коснулась и пожарных в теплоизолирующих костюмах, но от них она отскакивала, как от раскалённой сковородки. Подойдя к ствольщику, Денис крикнул:

— Отдай ствол! Выходите отсюда, я сам справлюсь. — После чего, взяв тугой рукав со стволом, как баба коромысло, истошно заорал — Дать воду на полную мощность!

Полная мощность означала уже не восемь, а десять атмосфер и человека при таком давлении рукав литер "А" просто отрывал от земли и мотал, как щенок тапок. Если он не был в руках опытного пожарного такого богатырского телосложения, как у Дениса. Тугая, прошивающая всё насквозь, струя воды ударила в полыхающие стеллажи и принялась отшвыривать их от Дениса, расчищая ему путь вперёд, к очагу того бело-голубого пламени, которое поддерживало максимальную температуру пожара. Справа, слева и над головой у него всё горело, но крыша ещё держалась, хотя и сильно прогнулась, и падать ему на голову, похоже, не собиралась. Отбросив в стороны ещё несколько стеллажей, Денис даже зажмурился, увидев клокочущую полусферу огня. Он и представить себе не мог, что же за дрянь там горела и всё никак не могла выгореть, а от ней моментально всё высыхало и вспыхивало снова с чуть ли не удвоенной силой.

Словно рыцарь в бурых латах со сверкающим шлемом на голове, украшенном гребнем, он направил своё водяное копьё в самый центр бело-голубой, истекающей непереносимым жаром полусферы диаметром метров в пять. Тотчас ему в уши ударил оглушительный, душераздирающий треск. Денис тушил пожары не первый день и с ним случалось всякое. Однажды он на полном ходу, с разбегу, врезался в водопроводную трубу диаметром в три четверти дюйма и согнул её под углом в сорок пять градусов. Мужики специально её потом отрезали труборезом и она долго висела в кубрике, пока её не забрал в комнату инструктажа Дед Фомин. Доводилось ему тушить и громадный трансформатор под напряжением, а однажды они со Славкой потушили возгорание в механическом цеху без помощи пожарного автомобиля, примчавшись туда с головкой пожарного гидранта и тремя рукавами, и, всё тик-ток, подавили пожар в зародыше, но ничего подобного, с чем столкнулся сейчас, он ещё не видел.

Странное дело, но эта дрянь, похоже, мгновенно разлагала воду на кислород и водород, а потому гаснуть не желала, но Денис, не смотря ни на что, не собирался сдаваться. Молокан стоял позади него чуть ли не в десяти шагах и держал перед ним вводно-капельную завесу с точностью кремлёвских курантов. Володя Азаров, тоже из стариков, прикрывал точно таким же дождём Ваника, а позади них истошно матерился Кристаллинский, допытываясь у военпреда, какую хрень тот приволок на склад, уж, не термит ли? Тот клялся и божился, что это не термит, хотя горит очень похоже и имеет температуру горения за полторы тысячи градусов. Ну, это Денис, стоявший шагах в тридцати от очага горения, сообразил гораздо раньше него.

Положение спас Славка. Пока руководитель тушения пожара был в рядах зрителей, он подогнал городскую АЦ-40 к нужному месту, собрал все жесткие водозаборные рукава, проложил мощную линию подачи воды, пробил киркой небольшую дыру в стене, а потом врезал по ней с лафетного ствола, как из пушки. В два таких ствола Денис и он быстро зачернили бело-голубое, ослепительно яркое пятно и свет на складе померк. Всё остальное уже было делом техники и хотя основная работа была сделана, валандаться им пришлось до двух часов дня. Наконец пожар был потушен полностью и начальство занялось составлением актов, а Денис отправился в душевую, чтобы смыть с себя грязь и копоть, которой он пропитался до самых пяток.

Славка мыться почему-то не стал, а потому, когда они забрались в старенький "Газ-69", воняло от него просто неимоверно. Почти у всех бойцов первого караула имелся свой личный автотранспорт, но Славка в это число не входил. Жена была против. Поэтому Денис всегда заезжал за ним перед работой и после работы, а иногда возил Славку, Людмилу и их дочь не только за город, но и на рынок. Это была хорошая, дружная семья, вот только очень уж Людмила ревновала его друга. Подъезжая к многоэтажке, в которой они жили, Славкина жена работала в строительном тресте и они недавно получили квартиру, едва взглянув на друга, Денис понял, что тому сегодня понадобится его помощь и вышел вслед за ним из машины. Он не ошибся. Людмила была сегодня дома и стоило только Славке открыть дверь, как им обоим ударил в уши громкий, негодующий крик:

— Ты где шлялся, паразит? По бабам бегал? Ты что, забыл, что мы сегодня едем к твоей матери?

Теперь Денису стало ясно, почему Славка не стал смывать с себя копоть. Чтобы прекратить дебош, он рявкнул в ответ:

— Людмила, засохни! Мы только что с пожара. Лучше понюхай, чем твой муж воняет после работы. Я-то хоть выкупался, у меня же в моей халупе нет не то что ванной комнаты, а даже душа, а ему можно и дома помыться. И вообще, мы сегодня всю ночь с одного пожара на другой мотались. Ладно я поехал.

Людмила, стройная миниатюрная женщина одних лет с Денисом, тут же вылетела из комнаты и воскликнула:

— Куда это ты поехал? А ну, быстро топай на кухню! А ты чеши в ванну. Господи, ну и вонизма! У вас там что, сортир сгорел на вашем чёртовом заводе? Мариночка, не подходи к папе, он весь чёрный от копоти. Лучше поцелуй дядю Диню.

Делать было нечего и Денису пришлось остаться на обед в семье Шевелёвых. Пятилетняя Маринка мигом забралась на него тотчас, как только он сбросил бушлат и действительно звонко расцеловала. Её совершенно не пугали шрамы Дениса. В принципе ему было всё равно, когда выезжать от них, часом раньше или часом позже. В любом случае он доберётся до места только к ночи и ему придётся заночевать в Майском, так что лучше отложить поездку на вторник, а сегодня ночью съездить на охоту и завалить кабана, чтобы забить мясом холодильник. Он разделся и прошел на кухню. В галифе, подбитом ватином, с его широким, почти по грудь, поясом, ему было тепло и уютно. Маринка залезла к нему на колени и он принялся рассказывать девочке, какой её папка умный и догадливый, и если бы не он, то они тушили бы пожар до самой ночи. Славик, выйдя из ванной вместе с женой, которая решила устроить ему головомойку, первым делом, сев за стол, спросил комода: