Cлепая Совесть

Зрение Слепых Стражей никогда не было предметом шуток. Но наш император ещё слишком молод. А я — сын изменника. Поэтому отвечаю:

— Не вижу, мой повелитель. Я вижу, что её аура подходит вам.

Зелёный, красивый цвет. Жаль, не увидеть мне этих глаз. Зелень присуща чистоте помыслов. Только у детей бывают ясные чистые цвета омаа.

Лёгкие отблески тонкого силуэта. Она что, в брюках? Медный блик на ветру. Едва уловимый шлейф цветочной свежести. Она прекрасна. Достойная императрица.

Смотрю запоминая, чтобы смог потом найти, где бы ни находилась. Если император откажется, возможно, попрошу его милости и сам её куплю. Правда, женщины Йована почти никогда не соглашаются жить с нами, со Стражами.

— Хорошо. Наблюдай, — приказывает император, выходит из нашего укрытия. Девушка чуть слышно вскрикивает, вскакивает. Слепое пятно, наложенное Слепым Стражем, не позволяет никому видеть и слышать тех, кто под ним находится.

Ноэлия

Ох, как же неожиданно появился! Вроде только что никого не было, я одна любовалась на озеро, прячась в тени от ярких лучей, и вдруг... Бросаю взгляд украдкой, всё же редкость, особенно для воспитанниц нашего пансиона, видеть так близко мужчину. Да ещё такого красивого, нарядно одетого... неужели из приезжих? Ох, Алма, ты за своим шансом на площадь побежала, а он-то ведь где угодно найдёт, не спрячешься...

Сердце начинает нервно постукивать, ноги готовы бежать, но почему-то совсем не послушные. Оглядываюсь зачем-то — никого.

— Почему такая красавица скучает в одиночестве?

А голос! А взгляд!

— Ну вы точно из приезжих! — смеюсь. — По местным меркам я не красавица — ни кожей, ни глазами не вышла.

— По нашим — самая-самая, — уверяет, заставляя щёки польщённо розоветь. — Я Алекр, будем знакомы?

— Ноэлия, — таю. Если бы я мечтала о встрече с мужчиной, то, наверное, именно о такой! Ну просто как в сказке! Даже не верится...

— Какое имя! — восхищается. Разглядываю тайком. И что в них такого страшного? Очарователен же! Ямочки на щеках, тёмно-серые глаза — редкость для Йована, у нас всё больше черноглазые. И запах, тонкий, что-то будоражащий в душе... Мужской.

— Мне пора, — подхватываюсь, пугаюсь, сердце колотится. Не знаю, что делать, как быть, и боязно, и интересно, словно в бездну проваливаюсь.

— Куда же вы? — останавливает, слегка коснувшись. Кожа горит от прикосновения, ощущаю себя совсем глупой. Даже не предполагала, что общение с ними так... волнующе.

— Я не должна здесь находиться... — бормочу, Тересию вспоминаю.

— Можно проводить вас?

Ох, как же это непривычно, переживательно! Меня! Проводит! Такой красивый! Как его вообще сюда занесло?!

Кажется, вслух недоумеваю, смеётся так светло, искренне:

— Да вот, случайно забрёл, — говорит.

— А вы... эээ... из свиты императора? — спрашиваю, вдруг становясь косноязычной.

Алекр кивает, как-то незаметно пристраивается рядом, начинает рассказывать о поездке, расспрашивать. И так увлечённо слушает — зачем-то выкладываю ему и о мадам Джанс, и о Тересии, и, конечно, о своей заветной мечте — покататься на машине. Или даже на корабле!

Кажется, чуть ли не впервые в жизни рядом человек, который не осуждает мои порывы и словно понимает!

У дороги спохватываюсь, пугаюсь.

— Так я пойду, — говорю несмело.

— Когда ещё увидимся? — улыбается лучезарно, и эти ямочки... Может, зря Тересия боится? Может, не так и ужасно у них там?

— Меня вряд ли выпустят... — бормочу, всё же мужчинами Айо часто нас в детстве пугали. Мол, будете плохо себя вести — заберут в жёны.

Ох, как же он на меня смотрит, всё колотится внутри, берёт руку, подносит к губам, прямо как высшей леди... Прощаюсь сбивчиво, спешу домой, оглядываюсь зачем-то. Не знаю, хочу ли, чтобы за мной пошёл, или не хочу... И страшно, и сладко так внутри...

Дарсаль

— А она ничего, Дарсаль, — хмыкает повелитель, когда бесшумно приближаюсь сзади. — Неопытна слишком, но это нам на руку, легче будет лепить. Так что скажешь, берём?

— Она подходит вам, мой повелитель.

— Уследишь?

— Конечно, мой повелитель.

— Валтия подучит, может, ещё и неплохую императрицу получим. Устроим контрольную встречу, нужно будет вас познакомить. Надеюсь, она хоть в обморок от тебя не грохнется.

Иллариандр посмеивается, довольный собственной шуткой, да и встречей, похоже. А мне его слова неприятно чиркают по сердцу, наверное, в глубине души надеялся, что она ему не подойдёт. Осознаю: тогда, скорее всего, никогда больше её не увидел бы. И всё равно.

Появляются охранники, незримо следившие за прогулкой своего господина, а сколько остаётся следить — даже мне непросто сосчитать, хотя знаю каждого.

— Свободны, Дарсаль, — радует повелитель, хлопает рукой по плечу. Единственный, от кого могу стерпеть подобный жест. Улыбаюсь. Надеюсь, моей службой довольны. — Всё, сегодня больше никаких императриц! Сегодня только услужливые и всему обученные служанки! Ты тоже отдохни, Дарсаль. И остальных отзови пока.

— С удовольствием, мой господин, — склоняю голову по этикету. Иллариандр идёт вперёд, слегка отстаю, ожидаю. Если оглянется — это знак догнать, если же нет — уйти и не мешать под ногами. Всматриваюсь в следы его ауры, которой мне по-прежнему не видно. Вслушиваюсь в шаги. Никакого отголоска движения. Всё больше отстаю, пока, наконец, не оказываюсь совсем один.

Связываюсь со Стражами, занятыми поисками, передаю приказ императора приостановить. По-моему, за эти дни я ментально общался с ними больше, чем за предыдущие годы службы.

Оглядываюсь, город совсем иной, не похож на наши. Такое обилие женских аур, женских запахов, привлекают, будоражат. Возможно, среди них найдётся хоть кто-нибудь, не считающий нас отвратительными монстрами?

Прикрываю глаза, нахожу ту единственную, ни на кого не похожую. Непроизвольно иду в её направлении, только успеваю следить за безопасной дорожкой да замечать, как шарахаются прохожие, предпочитая уходить на другие стороны улиц. По-моему, разделяю восторг Ноэлии — машины невероятны. Чёткое, жаркое естество, такие точные контуры и взаимодействия. Совершенные двигатели.

Прохожу мимо огороженного здания с большим парком вокруг, присматриваюсь к синей ауре. Удивительно. Ясный, чистый, сильный свет. Никогда похожую не встречал. Теперь это моя ответственность.

Рассматриваю, пока не вспоминаю, что я же свободен. Пока ещё свободен. Можно отдохнуть впервые за последние дни. С сожалением смотрю на контуры здания, абсолютно проницаемые для моего взгляда. Ухожу. Почему-то мелькают картины из детства.

- Не закрывай глаза, Дарсаль. Впусти в себя свет. Смотри на него и за него!

- Больно! - кричу, рвусь дотянуться до лица скованными руками.

- Ты же мужчина. Терпи. Боль пройдёт, придёт сила.

Какой идиот придумал называть мужчиной десятилетнего пацана. К маме хочу... верните меня домой!

Что-то настораживает, выныриваю из бесполезных воспоминаний. Сколько раз обещал себе не возвращаться к ним, там ничего, кроме застарелой глухой боли. Сила давно пришла, но наслаждения ею не последовало.

Окидываю мысленным взглядом пространство — обычные человеческие глаза не дают круговой видимости. Зрение Слепого Стража позволяет гораздо больше.

Несколько женщин. Давно уже следуют на некотором отдалении. Сворачиваю, чтобы убедиться — раз, другой, третий. Они далеко, на пределе обычного взгляда. Но не моего. Сомнений нет, идут за мной.

Ноэлия

Не могу места найти, хожу туда-сюда, сама не знаю, чего хочу. Чтобы снова так же смотрел, прикасался, или наоборот, никогда больше не видеть? Забыть, успокоиться, жить, как раньше. Сердце скачет вниз-вверх и обратно, то озаряя восторгом, то окутывая страхом. Совесть почему-то мучает, хотя ведь я же ничего плохого не сделала! Не выдерживаю, бегу вниз, к единственному телефону, набираю номер Тересии, только бы дома была! Отвечает, а у меня горло перехватило, трубка из рук выпадает...

— Что такое, девочка моя? — привычный голос слегка успокаивает, всхлипываю.

— Я видела... меня видел... — начинаю.

— Ноэлия, ты ходила на улицу? — так строго, ноги подгибаются. Сажусь в кресло.

— Да... — выдавливаю.

— Сейчас буду, никуда не уходи!

Да куда же я пойду. Снова всхлипываю. Как же страшно вдруг сделалось!

Тересия и правда появляется быстро, и мадам Джанс снова пускает её прямо в комнату — всполошились все. А меня почему-то такой ужас одолел, словно судьбу взяло в руки огромное чудовище и выкручивает как хочет, а мне ничего не остаётся, только покориться.

— Ну что, — мадам Джанс не любит дым в пансионе, но Тересия слишком взволнована. Негнущимися пальцами набивает такийский табак, раскуривает в форточку. — Непослушная моя птичка! Заметили тебя?

— Нет! Он случайно пришёл, когда я на берегу сидела.

— Какой он? Опиши! — отводит в сторону трубку, требовательно заглядывает в глаза.

— Ну... красивый... такой... милый...

— Все они милые до поры до времени, — фыркает Тересия. — Ты слушай-то поменьше, а думай побольше. Один был?

— Один.

— Подумай хорошенько, не было при нём такого... с белыми глазами? Никого не заметила?

— Никого, — что-то мне так страшно, как и не бывало никогда. Наверное.

Тересия обнимает, прижимает к себе. Привычный запах лимонной цедры, перемешанный с выдыхаемым дымом, почти успокаивают. Ведь всё будет хорошо, ведь не придётся мне ехать никуда?

— Ну, если просто сопровождающий — отстоим, ты главное согласия не давай. А уж если бы сам император... тогда отказать ему нельзя. Та женщина, которую император выбирает, обязана поехать с ним. Это непреложный закон.

— Вряд ли сам император... — мне уже совсем нехорошо. Вот ведь посидела в одиночестве, на озеро полюбовалась! — Он такой простой... и не слишком разодетый... и без охраны...

— Дали бы боги, — вздыхает Тересия. — Где я тебя потом искать стану?

— Ну, буду императрицей, — шучу от страха. — Велю привезти тебя к себе! Или сама в гости приеду.

— Ой, дурочка, не знаешь, что несёшь! Да кто тебе даст?

Тересия распахивает окно, нервно выдувает струи дыма, вглядывается в парк, что окружает пансион. Сумерки собираются меж деревьев, всё чудятся какие-то фигуры незнакомые...

— Ждёшь кого-то? — спрашиваю, оборачивается резко, вздрагиваю от неожиданности. Несколько секунд всматривается в глаза, после вздыхает.

— Нет, что ты.

Да кого она здесь может ждать! Глупости всякие в голову лезут.

Дарсаль

Меняю зрение, задействую больше возможностей, чтобы лучше разобраться. Район вызывает ощущение старинного — витает тут некий особый дух, свойственный предметам, мимо которых проходят десятилетия. Невысокие дома в несколько этажей, утопающие в зелени дворы и всё это залито солнцем. Запахи трав, большинство из которых у нас не растёт, животных и птиц. Разнообразие деревьев. Мне нравится Йован, почти вижу настоящую картину.

Их пятеро. Трое идут за мной, хихикают, перешёптываются. Молодые, весёлые, отчаянные. Страх, интерес, азарт. Среди них одна определённо из местной спецслужбы, бежевый ровный фон — последствие долгих тренировок, тёмно-синие пятна долга, стяжки самоконтроля. Присматривает за мной, её страхует ещё одна в отдалении, якобы не имеющая отношения к весёлой компании. Не первый раз их замечаю, всего шесть сменщиц, Лийт предупреждал, что так будет. Не опасны, пока не увидят опасности во мне.

Насчёт последней, пятой, не до конца уверен. Аура стандартная, разве немного ярче и светлее, возможно, не будь Ноэлии, могла бы стать кандидатурой. Эмоции не бурлят, тёмные пятна перетекают, но как-то поверхностно, не глубоко, быстро исчезают, сменяются другими. Возраст установить непросто, похоже, немолодая, в хорошей форме. Не сказать, чтобы интерес однозначно направлен ко мне, однако идёт в ту же сторону.

Прохожу несколько широких дворов, пока, наконец, не обнаруживаю то, что нужно — глухой по всем параметрам тупик. Линии взглядов не ощущаются — похоже, даже окна сюда не выходят. Какие-то либо производства, либо склады. Сложно в незнакомом месте, ориентируюсь по ощущениям.

Троица сворачивает, четвёртая пока пытается оставаться вне зоны моего видения. Хорошо, что не представляют всех наших способностей. Пытаюсь понять, что же им нужно, в особенности той, которая не сама. То ли ситуация вышла из-под контроля и она пытается присмотреть за девушками, то ли наоборот, должна поближе ко мне подобраться.

Они не боятся, скорее решили, что загнали меня в угол. Разворачиваюсь, усмехаюсь, выпускаю из губ омаа.

Вот теперь пробуждаются чёрные языки страха — улыбка и взгляд пробирают. Как и всегда.

Девушки останавливаются, переглядываются, не хватает в руках меча — но здесь нельзя его использовать вне защиты императора. Прислушиваюсь.

— Пошли лучше! — шепчет одна.

— Зря мы, что ли... когда второй шанс выпадет... — так же тихо отвечает вторая.

— Вы ко мне? — интересуюсь вежливо, делаю шаг вперёд, подбавляя яркости.

Отпечатки тревоги и движения — снова переглядываются.

— Мы хотели... познакомиться! — наконец с лёгким вызовом выступает вперёд та, которая предлагала уйти.

— И узнать, правда ли, что вы оставляете ожоги, или... — отчётливо вижу скользнувший в землю взгляд, волны розового смущения, фиолетового азарта. Делаю ещё шаг вперёд, подбавляю омаа:

— Кто-нибудь из вас готов поехать со мной в Айо? — интересуюсь. Голос действует мгновенно, а ведь я всего лишь добавил каплю омаа в его вибрацию. Страх, смущение, зарождающееся желание, учащение дыхания. И только та, которая на работе, активирует какое-то скрытое оружие. Думает, не замечаю. Размышляю, усилить ли воздействие, или наоборот, сделать так, чтобы больше не хотелось любопытничать. Но мысли о Ноэлии заставляют поступить иначе. Мне ведь теперь, если повелитель не передумает, быть её личным Стражем. Нечего всяким агентам таскаться по пятам.

— В случае применения оружия, — предупреждаю, подбавляю свечения, так, что омаа достаёт до всех троих. Пока незримо, вызывая лишь дискомфорт, желание ещё отступить. — Стражу разрешено использовать своё.

Гнев, раздражение, проблеск боязни. Полагаю, тебя теперь отстранят и, возможно, пересмотрят всю систему слежения. Во всяком случае, близко подходить точно не будете.