Страж границ

— Жить будешь здесь. Комната уютная, но немного неубранная, впрочем, это не трагично. Располагайся, — улыбнулся Яков Всеволодович, повернулся к выходу и бросил через плечо: — И переоденься во что-нибудь попроще. Лето на дворе. Зажаришься. В гардеробе полно моих старых вещей, может, и для тебя что сгодится.

— Спасибо, — кивнул я. Неуверенно спросил: — А можно мне будет забрать кое-какие вещи из города?

— Можно, но потом. Хотя на твоем месте я бы оставил все в прошлом. Поверь, все, что тебе нужно, всегда при тебе. — Яков Всеволодович снова повернулся ко мне, дотронулся пальцем до моего лба, но тут же убрал руку. — Но в любом случае сейчас я занят, так что тебе придется подождать.

Дверь, чуть скрипнув, захлопнулась, и я остался в своей новой комнате один. Что ж, буду располагаться. Под этим выражением обычно подразумевают распаковку багажа, расстановку вещей по разным местам. Но у меня за душой ничего. Даже как-то неловко. Нет, обязательно нужно уговорить старика отправить меня на время домой.

Одежды в гардеробе оказалось навалом, но такой древней и старомодной, что мне даже на миг померещилось, будто само время повернулось вспять и отбросило меня в прошлое лет так на сто. Нашлись тут и старинные сюртуки, и выцветшие камзолы; пиджаки конца девятнадцатого века с характерными по тем временам вычурными воротниками; ветхие мешковатые рубашки; даже казацкие шаровары. И откуда у Якова Всеволодовича столько разнообразной одежды? Нет, если учесть, что ему больше двух сот лет, то все эти тряпки он в свое время носил. Но почему одежда такая разномастная — есть вещи как для простого люда, так и для аристократии?

Немного порывшись, я откопал в богатом разнообразии тряпья очень неплохую льняную рубаху, широкую и свободную, телесного цвета. И тоненькие коричневые штаны с веревочкой вместо резинки. В это и решил облачиться. Выглядеть конечно буду не ахти как, но зато станет не так жарко.

Снял с себя верхнюю одежду, стянул свитер, расстегнул пуговицы на рубашке и... увидел, что на груди чернеет пятно.

Что за чертовщина?!

Мгновение, и рубашка оказалась на кровати, со скоростью мысли подлетел к зеркалу. Черное пятно огромной кляксой размазано на груди и животе, почти от самой ключицы и до пупка. Откуда оно взялось? Неужели подцепил заразу какую-то? Что-то не припомню ни одной болезни с подобными симптомами.

Дотронулся до пятна — кожа тут явно менее чувствительная. Чем-то шрам от ожога напоминает. Неужели это след от нападения Темного? А что, очень может быть, если взять во внимание, что удар я принял именно грудью. Разнесло уж очень сильно. Такое впечатление, будто мне шматок кожи от очень черного негра пересадили. Но Яков Всеволодович ничего не сказал (а не заметить он не мог), стало быть, пятно это неопасно.

Я скоро облачился в новый наряд и, бросив оценивающий взгляд на себя в зеркало, скептически хмыкнул и покинул комнату. В тишине побродил по дому и, так не отыскав Якова Всеволодовича, вышел на свежий воздух.

Вокруг царила тишина и безмятежность, лишь едва слышно щебетали птицы. Воздух дышал чистотой и свежестью. На нежно голубом небе проплывало несколько небольших облаков, солнце дружелюбно улыбалось и ласкало теплотой лучей землю. Что ни говори, а на природе, вдалеке от всех городских забот, на душе сразу становится легче и светлее.

Походив вокруг дома и вдоволь налюбовавшись местными высоченным соснами, я вернулся обратно. Неспешно прошелся вдоль массивных книжных стеллажей, с любопытством разглядывая их содержимое. Да, обилие книг завораживает. И ни столько количеством, сколько богатейшим разнообразием. Есть тут и Библия на разных языках, и философские трактаты, и старинные книги по естественным наукам. Мой взгляд даже наткнулся на толстенький фолиант с таинственным названием "Daemoniacus natura", открыв который я ни слова не понял, ибо текст представлен то ли на латыни, то ли на итальянском языке. Странно, что на современном русском книг здесь маловато. В основном тексты пестрили буквами из старорусской кириллицы или латиницы. Иной раз встречались совершенно непонятные изображения каких-то схем и чертежей с описаниями на чужих или, может быть, неземных языках. Хотя, возможно, я еще не все просмотрел.

Мой взгляд упал на маленькую и очень старенькую на вид книжонку с едва заметным изображением христианского креста на обложке. Почему-то именно ее мне и захотелось взять в руки.

Так, посмотрим... "Новiй завет", тысяча восемьсот восемьдесят девятого года издания. Да, не нова уже. Хотя по сравнению с Яковом Всеволодовичем она, можно сказать, еще совсем свежая. Ветхие страницы пожелтели, в некоторых местах даже порвались, а так, в общем-то, состояние вполне сносное.

Библия, да и религия в целом, меня никогда не интересовали. Еще в школе читал упрощенный вариант Святого Писания, да и то только потому, что в диковинку оно тогда нам было, советских детей верой в Иисуса ведь не потчевали. А вот сейчас почему-то захотелось окунуться в мудрость древних знаний. Наверное, потому, что я совсем недавно был на волосок от гибели. Или все дело лишь в том, что из представленного здесь разнообразия книг мне знакома только эта? В существование Бога я никогда толком не верил, а вот сейчас, похоже, все начинает видеться в иных тонах. А вдруг и действительно моя судьба — стать этим таинственным стражем границ, обладающим забытыми знаниями и уникальными способностями. Может быть, этого и впрямь хочет Бог?..

Ну, ладно. Что-то я задумался, да не о том. Лучше книжонку почитать, ведь говорят, что в Библии хранится мудрость ушедших веков. Вот и проверим.

Я сел на одно из двух широких кресел у камина и аккуратно раскрыл книгу. Старорусские буквы, складываясь во вполне понятные слова и предложения, поплыли перед глазами: "Глава 1. 1. Родословиiе Iисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова. 2. Авраамъ родилъ Исаака; Исаакъ родилъ Iакова; Iаковъ родилъ Iуду и братьевъ его...".

Так-так, это я уже видел, но только без характерных для старого языка "i" и твердых знаков, ставящихся в конце слова для ненужной твердости. Все же странная речь раньше была.

Ладно, с началом понятно — кто от кого произошел и куда ушел. Это мы уже проходили. Посмотрим, что было дальше...

Потом я прочитал еще один отрывок из середины книги и еще один.

Увлекшись чтением, я совсем не заметил, как дверь, ведущая в подвал, распахнулась, и на пороге появился Яков Всеволодович. Хмурый, как туча в весеннюю пору. Его отрешенный взгляд скользнул по мне, по книге, и из уст старика раздалось:

— Библию читаешь. Похвально... Я рад, что ты отдал предпочтение именно этой книге. — Не дожидаясь от меня каких-либо слов, Яков Всеволодович тяжело вздохнул и поплелся в сторону камина. Сел в свободное кресло и с задумчивой сосредоточенностью начал разглядывать топку, будто в ней крылось что-то действительно интересное.

— У вас много книг. Все старинные и на разных языках, — попытался завести разговор я.

— Да, — вяло произнес страж.

— Что-то случилось?

— Случилось... Вот только я не пойму — почему это случилось?

— А что именно?

— Темные... — вздохнул Яков Всеволодович. — В наш мир проник еще один Темный. Я не могу взять в толк, что их так заинтересовало? Сначала один из них напал на тебя, теперь...

— Так-так. — Я резко захлопнул книгу. В голове замелькали неприятные воспоминания о встрече с этим жутким созданием. — Это тот черный сгусток тьмы?

— Именно. Понимаешь, Темные за все время существования нашей цивилизации посещали Землю ну от силы раз сто. И с интервалом не в полтора месяца, как мы сейчас наблюдаем, а в сотни лет. И что на них нашло сейчас? Что им понадобилось в нашем мире, ведь он совсем другого типа? — Старик повернулся и глянул на меня так, будто я виноват во всех его проблемах.

— Может быть, они чего задумали? С их способностью убивать можно многого добиться. Возможно, они это поняли.

— Думаешь, они хотят поработить наш мир? — сощурился Яков Всеволодович.

— Все может быть.

— Сомневаюсь. За тысячи лет они могли сделать это много раз, но не сделали. — Страж снова задумчиво посмотрел на камин.

— А вы, вообще, откуда узнали, что этот Темный появился? Снова почувствовали и телепортировались туда, где он оказался? — осторожно спросил я.

— Нет. Это сделал другой страж, Тсиишчили Хонон.

— Как другой? А разве не вы страж нашего мира?

— А я тебе не говорил, что я — единственный страж границ на Земле. Нас несколько.

Одному не справиться. Слишком огромна территория. Есть, конечно, миры, в которых стражей границ мало — один или двое. И это поистине могущественные существа, силе которых остается только завидовать. Но в нашем и приближенных мирах таких нет.

— А сколько тогда на Земле стражей?

— Двенадцать. У каждого своя территория, за которой он обязан следить.

— По два на континент, что ли?

— Не совсем. Разделение территорий происходит по определенным астральным линиям, чуждым для обычного человеческого восприятия. Со временем я научу тебя видеть эти линии, хотя это и не так важно.

— И что, остальные стражи границ тоже обладают забытыми знаниями?

— В целом — да. Кто-то сильнее в одной области, кто-то в другой. Каждому характерны знания своего народа. Вот, к примеру, Чжи Хуа, страж территории, на которой расположен Китай, Монголия и несколько других стран, обладает редкими знаниями своей нации. Он мудр, как тысяча китайских философов. Кстати, среди всех прочих — он самый долгоживущий. Ему четыреста с лишним лет. И это только приблизительно, ибо истинную цифру он и сам не помнит.

— А этот, как его... Тсиишчили Хонон, он откуда?

— Коренной житель Америки из племени Лакота. Но об этом потом. Со временем ты со всеми познакомишься. — Яков Всеволодович по-дружески положил руку мне на плечо. — И я обязательно познакомлю тебя с моим хорошим другом, тоже стражем границ. Он из приближенного мира. Но позже. Сейчас нужно разобраться с Темными и понять, чего они от нас хотят. Тсиишчили встретил одного их них сегодня ночью в одном американском городке прямо посреди улицы, благо людей не было, а то, как и в твоем случае, могло бы не обойтись без жертв.

— И что, он его убил?

— Нет, Темный успел скрыться, — опечаленно вздохнул дед, его рука соскользнула с моего плеча, обреченный взгляд снова опустился на топку в камине.

— Странно, и почему они появляются только ночью? — Я задумчиво почесал в затылке.

— Это не странно. Это совершенно ясно. Темные — порождения мрака. Свет — это единственное, что может причинить им хоть какой-то вред. Он их рассеивает, как дым. Правда, очень могущественные Темные, могут ему противостоять, но недолго... Вот они и лезут в иные миры по ночам, как летучие мыши на кормежку.

— Да, твари редкие, — протянул я. — Вы сказали, что их мир другого типа. Это как? — Я решил вытянуть из старика побольше информации, да и отвлечь его от нудных раздумий.

— Да, их мир отличается от нашего, несомненно. — Страж посмотрел на меня, тут же состряпал такое выражение лица, будто все на свете знает (в чем я почти не сомневался), и принялся объяснять: — Структура мультивселенной зиждется на трех составляющих: элементарная, она же физическая или материальная; духовная или, как ее еще называют мнящие себя провидцами люди, божественная, хотя от божественного там немного; и интеллектуальная. Каждая из них, в свою очередь, подразделяется на более тонкие планы бытия, связываясь друг с другом и образуя при этом некие астральные нити. Элементарная — это составляющая, которая определяет физическую суть мира, где все подчиняется неким физическим законам и порядкам, вечной рутине дел и событий. Духовная — элемент нематериальности, способствует образованию духовных начал и зарождению существ, которых мы привыкли называть духами, демонами, ангелами и так далее. Интеллектуальная — это нечто вроде... в общем, это такая совокупность идей и причин, которые могут быть постигнуты или оставаться в тайне до конца времен. Этакая кладезь знаний. Так вот, все три составляющих тесно взаимосвязаны, как, впрочем, и все остальное в природе. Нет исключительно элементарного или духовного мира. Так же, как не существует человека, состоящего лишь из физической оболочки. В каждом присутствуют частицы двух остальных. И они неотделимы друг от друга. Все отличие лишь в преобладании составляющих друг над другом в конкретной вселенной. Вот, к примеру, наш мир в своей основе — элементарный, но в нем есть немалые доли духовного и интеллектуального, иначе жизнь здесь не смогла бы зародиться в принципе. И при всем при этом любая вселенная подразделяется на несколько прослоек или планов бытия, каждый из которых связывается один с другим, образуя целостность.

— А как же природа, ее саморазвитие, когда один биологический вид переходит в другой?

— Это как раз и есть влияние интеллектуальной составляющей мира. Идея возникновения, идея зарождения — все берется оттуда.

— Что-то слабовато доходит до меня... — Я задумался, пытаясь переварить полученную глыбу информации.

— Это надо объяснять на конкретных примерах. Как-нибудь я тебе покажу, как выглядят другие миры, и ты сам все поймешь.

— Это хорошо, но тут вот какое дело. Вот Библия. — Я демонстративно повертел "Новiй Завет". — Ее написали много лет назад. Речь тут о Боге, Иисусе Христе и прочем — ну вы знаете, не мне вам объяснять. Вопрос вот в чем: все описываемые события происходят в нашем мире, как вы говорите, элементарном. Но в Библию заложена религия, целый мир, разгадать который до конца не могут до сих пор. Где здесь другие составляющие?

— Кстати, Библия — это сбалансированное творение всех трех составляющих. Во-первых, — это великая идея, глубочайший смысл которой заключается во многом. Во-вторых, — это духовная суть, воплощение религиозных знаний и учений. И в-третьих, — это исторические хроники сравнительно крупного отрезка времени из отдельно взятого мира, причем, мира физического.

— В целом ясно. Но мы тут тему совсем в другое русло увели. Что там с миром Темных? Он, как я понимаю, не элементарный, а какой-то другой, так ведь?

— Да. Мир Темных, Дремоа, в основе духовный. Элементарная часть же в нем настолько мала, что почти неощутима. Но тот факт, что дремоавцы приобретают в нашем мире конкретную форму, говорит о том, что их вселенная отнюдь не лишена физической составляющей. Населяют его, разумеется, только Темные — существа своеобразные и очень отличные от нас, людей. У них нет понятия добра и зла, жизни и смерти. У них нет чувств, во всяком случае тех чувств, которые доступны человеку. Но они обладают огромной ментальной и магической силой — это их природная особенность... ну, и влияние сильного духовного плана сказывается.

— Значит, их психика устроена по-другому. Им неведомы человеческие страсти и желания. Получается, что и нападать на Землю ради ее порабощения они тоже не станут? — Я мыслил логически. — И тогда что, собственно говоря, им здесь нужно? Не вижу никакого смысла в том, чтобы нападать на обычных людей вроде меня и лишать их жизни. Ведь именно этим они пока и занимаются.