Камешек в сапоге.

Следом мелко крестясь и даже вроде как подпрыгивая, влетел... монах... священник... — в общем, кто-то обряженный в сильно потрепанную рясу.

Я даже головой тряхнул, отгоняя наваждение.

Монах тоже сразу отвалил в сторону. Состороив постную рожу он, сложил ладони и, возведя 'очи горе' начал молится.

Поймав на секунду его острый и внимательный взгляд, случайно брошенный в мою сторону, я понял, что от молитвы он весьма и весьма далек. Может он конечно и монах, но взгляд у него уж больно профессиональный.

Следом за ним за ним ввалилась Юлька в короткой футболке со странной надписью: "Пожертвуйте денег на силикон!". Увидев вид сзади, детина в углу гулко сглотнул и сразу прилип к ней глазами. А Юлька, увидев меня, радостно завизжала и кинулась ко мне.

Обняв меня со всей мочи, она обцеловала мне все лицо. И при этом умудрялась нести невменяемую чушь:

— Я знала... я знала... ты нас спасешь...

Дав чуть выплеснуться эмоциям, я услышал в коридоре голос матерившегося Чики. Он влетел внутрь и не переставая орать кому-то невидимому:

— И не хрен меня током бить, я так иду! — на последней фразе он знакомо подпрыгнул, как перед этим монах. — А-а-а... Бес! И ты здесь?! Живой! И вижу даже прибарахлился? — Чика жизнерадостно улыбаясь, пошел ко мне поздороваться.

— Прибарахлился.

— А волосы где?

— Чика, ты не поверишь! Пришлось за шмотки рассчитаться! — это я, произнес трагическим театральным шепотом с огромным надрывом.

Чика жизнерадостно заржал. Ухватив меня и Юльку обеими руками, он обнял нас, радуясь.

— Я говорил тебе Юлька, что он вывернется.

— А я верила!

— А если верила, чего ж тогда ревела?

— На будущее... — совершенно нелогично ответила она.

— Это на какое будущее? — возмутился я.

— Ну-у... — она задумалась. — А вообще тебе идет. Ты так выглядишь мужественнее.

— Да-а — чисто женская логика. — Опа? А это кто?

Не переставая болтать со своими спутниками я, тем не менее, продолжал привычно контролировать периметр.

В зал вошел... Нет, не так. В зал — восшествовал, весьма прикольный персонаж. Он был одет в синий костюм в тонкую красную полоску, белоснежную рубашку со стоячим воротником и в начищенные черно-белые штиблеты. На его голове красовался котелок, а в руках была трость. Персонаж живо мне напомнил двадцатые годы.

Восшествовав в кают-компанию, он приподнял котелок — здороваясь со всеми, и вежливо поклонился. Причем я могу поклясться, что видел синюю искру разряда, воткнувшуюся ему чуть ниже спины, а он даже сумел не поморщиться. Вот это выдержка!

'Это все, капитан', — прозвучал голос в моей голове. 'Знакомьтесь'.

— Ладно, постойте пока там, — я отправил своих спутников в сторону. — Начнем, пожалуй, познакомиться с коллективом.

Я поклонился присутствующим.

— Итак, здравствуйте господа. Давайте знакомиться. Я — Андрей Терновский, по кличке — Бес.

Монах неодобрительно уставился на меня.

— Назначен капитаном.

— Джорджет Пасс — дворецкий, сэр.

— Рыцарь — Баярд Пьер дю Террайль, — детина опустил меч и гордо выпрямившись чуть склонил голову — поклонился.

Джорджет с сильным удивлением покосился на него и поклонился ещё раз. Похоже, он его знает.

— Симеон... — поклонился следующим монах.

— Негусто.

Монах развел руками.

— А ты не случаем не Сименон Саровский будешь? — решил приколоться я. Поскольку из Симеонов пока припоминался только этот. Насколько я помню, он был святым.

— Нет. Аз жил в селе Меркушине.

— Это где?

— Верстах в пятидесяти от Верхотурья.

— Симеон Верхотурский... — ...святой. Вот бл..., — я прикусил язык. — А поведай мне отче, какой ныне год?

— Семь тыщ сто пятидесятый от Сотворения мира, — не задумываясь, ответил монах. — И почему ты назвал меня святым? — монах строго уставился на меня своими темными глазами.

'Так. 7150 — 5508 = 1642. Значит — тысяча шестьсот сорок второй от Рождества Христова', — моментально пересчитал я, в привычные мне даты. 'Сходится. Где-то в это время он и жил'.

— Я не силен в богословии, но из всех святых... особенно Симеонов... я помню только двух. Старца — Симеона Саровского... Ты такого не знаешь?

Монах отрицательно покачал головой.

— ...или тот был Серафим..? — пробормотал я себе под нос. — Нет? Ну, значит он жил после тебя. Но я точно знаю самого знаменитого до революции святого... — я сделал паузу. — Не догадался?

Монах снова отрицательно покачал головой.

— Святого... Симеона Верхотурского.

Монах слегка впал в ступор. Мне тоже, кстати, было слегка не по себе.

— Откуда ты можешь это знать? — его взгляд уперся в меня. — ...Бес, — он так произнес это слово, как плюнул.

— Читал я — придурок, до ху... много, в общем... отче. И разного. А кличка — Бес, у меня не от того, о чем ты подумал. А сокращение от слова — 'безбашенный'.

Монах смотрел на меня пытаясь переварить мой 'сленг'. У него совершенно другие ассоциации на это. И к словам он относится совершенно по-другому.

— Безбашенный — это... — я вполголоса перебирал варианты синонимов, — ....сумашедший, ...юродивый, ...безрассудный... О! От слова — отчаянный! Вот от этого такую кличку и дали. Язык у нас очень сильно изменился, отче.

— И бога вы забыли, — с вселенской тоской во взоре, констатировал Симеон. — Совсем. Беда это ваша.

'Ну надо же?! Живой святой! Во прет-то... и что-то мне подсказывает, что и это ещё не всё. Чувствую, хлебну я... полной ложкой. И что-то подсказывает, что это будет не варенье. Не, ну надо — святой. Скажи кому — не поверят'.

— А ты рыцарь, не подскажешь, какой ныне год? — обратился я Баярду.

— Апрель, тысяча пятьсот двадцать четвертого.

— Ты, похоже, тоже знаменит.

— Я достойно сражался во многих битвах.

— В честь тебя даже вроде как один форт назвали — Баярд*, — поразмышлял я вслух.

— И чем он знаменит?

— Игру в нем организовали.

— Игру?! — рыцарь тоже подзавис.

— У нас это дело сильно развито. Что-то вроде турнира — для черни, — словоохотливо пояснил я.

— Для черни? — рыцарь снова пытался переварить невозможное.

— Да. Смотрит это вся Франция. Ну не вся... миллионов двадцать-тридцать — так точно.

'Всё — завис', — констатировал я, поглядев на его лицо. 'Культурологический шок!'

— Ну, и теперь очередь Джорджа. Какой сейчас год?

— Джорджет, с вашего позволения сэр, — неимоверно чопорно поправил он меня. — Сейчас четырнадцатое апреля одна тысяча девятьсот двенадцатого года.

— И где ты находился, перед тем как попасть сюда?

— Мы плыли на пароходе 'Титаник', сэр.

'Зашибись! Вот это я попал!'.

— Джорджет, а ты, похоже, слышал про нашего спутника?

— Да, сэр. Несомненно.

— Ну тогда просвети меня. А то я в истории не силен.

— Рыцарь — Баярд Пьер дю Террайль, — он ещё раз чопорно поклонился в сторону детины, — без сомнения является одним из самых знаменитых рыцарей в мировой истории.

Рыцарь в ветхом неглиже** горделиво выпрямился.

— Он справедливо был прозван — 'рыцарь без страха и упрека'. Он и его многочисленные предки-рыцари, из династии Террайлей, прославились великими рыцарскими подвигами на поле брани.

— Неужели и спустя четыреста лет меня помнят? — весьма изумился Баярд.

— Несомненно, сэр. Именно вас, сэр. В наше время, вы очень знамениты, — он опять чопорно кивнул. — И являетесь синонимом слова — 'рыцарь'.

'А у него и мозги имеются', — прикинул я. 'По крайней мере, считать умеет и выдержка у него ничего. Попал, пес его знает куда, но уже не дергается и не паникует. Да-а, вот что значит происхождение и воспитание. Рыцарь — одно слово. Да ещё офигенно знаменитый, если судить по тому, что монах — это обычный святой. Не, нормально это? Уже и святой — обычным стал...' — я мысленно скривился и сплюнул.

— Ну, а это — мои невольные спутники, — я развел руками. — Представьтесь.

— Вениамин Чикин — программист. Но лучше зовите меня — Чика. Так мне привычней, — он тоже поклонился, но у него это вышло несколько карикатурно.

— Юлия Федорова — юрист, — Юлька изобразила книксен. Надо сказать, что в футболке это вышло весьма эротично.

— Чика, сообщи нашим спутникам, какой нынче год?

— Две тыщи двенадцатый. А че?

На него несколько удивленно уставились.

— Предлагаю перейти для дальнейшего более тесного общения за стол, раз уже все мы познакомились.

Мы расселись за большим столом стоящим справа в кают-компании.

'Эй, железяка. А пожрать тут у вас есть?', — мысленно обратился я к ИскИну.

'Твой спутник — Чика, быстро разобрался с интерфейсом управления. Он интуитивно-понятный. Остальным выдавалась только готовая еда'.

Боковая стена внезапно отошла, явив нам эдакий пульт управления. Стол, здоровенный экран, какая-то штука вроде микроволновки. Шкаф с дверцей. Большинство присутствующих с изумлением смотрели на это.

— Чика — банкуй. Говорят, ты тут со всем уже разобрался.

— А, фигня! Голосовое и ручное управление. Проще пареной репы. Все на уровне тупых ламеров. Вон экран. На нем пальцем тычешь рыба — мясо — зелень... потом идет раздел, подраздел. Как надумаешь, ткнешь пальцем. В том шкафу появляется готовое. И выбор жратвы — офигенный. Даже посуду можно выбрать, — он направился к экрану. — Смотри...

— Разрешите, сэр я помогу ему накрыть на стол? — с поклоном обратился ко мне Пасс, вставая из-за стола. — Это моя работа, сэр, — тут же пояснил он.

— Валяй... в смысле с удовольствием. Чика покажи ему, что тут к чему. Да заодно и тебе у него не грех поучиться.

— Это ещё зачем? — с подозрением спросил он.

— Ну мало ли как жизнь сложится? Сломается комп — сможешь секретаршей устроиться, — с совершенно серьезным видом объяснил я, с трудом сдерживаясь, чтоб не заржать.

Чика пару секунд переваривал мое предложение. Потом до не дошло, что прикалываюсь. Он поджал губы и озвучил свое мнение:

— Да пошел ты...

— Ладно, не обижайся. А то уж больно серьезен ты был. А по правде, тебе действительно можно у него поучиться — он профессионал. Причем высочайшего класса. Где ты ещё такое увидишь?

Чика начал ковыряться с экраном.

— Знаешь кстати, сколько сейчас стоит поучиться в школе для дворецких?

— Ну?

— Несколько десятков тысяч фунтов.

— Врешь...

— Неужели это правда, сэр? — не выдержал и Пасс.

Я его понимаю — сумма по его временам огромнейшая.

— Абсолютно серьезно. Нормальные дворецкие — вымерли...

* Это мнение героя — ошибочно. На самом деле Форт называется — Байяр. И имя он унаследовал от песчаной мели, на которой он был построен. Название же мели — 'Байяр' — произошло от голландского слова 'banjaert' ('баньерт'), которое так и переводится — 'мель'. Открытая голландскими мореплавателями, эта мель впервые появилась на карте побережья Пуату, сделанной Жан-Люком Вагенером в 1585 году. Первоначально она упоминалась под названием 'ban jaert', позднее — 'banjaert hollandis' ('голландская мель'), что со временем преобразовалось в более привычное французскому уху звукосочетание 'Байяр'.

**Неглиже — (франц. neglige), утренняя легкая домашняя одежда.

Глава 3.

Не жалуйтесь на судьбу. Ей, может быть, с тобой тоже не очень приятно.

— Господа! Предлагаю разойтись по каютам и переодеться к... завтраку.

Народ послушно разошелся. Меня по коридору к моей каюте провели стрелки. Приложив ладонь к сканеру (на стене была нарисована зеленая ладонь — для особо тупых), я вошел. Охренеть! Каютка была здоровенной. На месте тут явно не экономили. Я быстро пробежал по помещениям. 'Гостиная' — метров тридцать. Пятнадцатиметровая 'спальня' — была оборудована кроваткой-сексодромом и несколькими зеркалами. Имелся также; санузел, ванна, душ, встроенные шкафы, кресла, столы и столики. В общем, нормально так. Мебель добротная. Отдельным пятном выделялся большой шкаф с экраном стоящий на здоровенном куске нержавейки.

Я уселся на диванчик и попытался поразмышлять. На данный момент это было весьма актуально.

'Это что ж за группа подбирается? И для чего? Судя по выбору, престранная компашка собралась. Если прокачать по косвенным или... скажем поиграть в ассоциации... Монах... — это совесть, рыцарь — честь, дворецкий... — достоинство, юрист — закон, компьютерщик... — ум... А я... — отчаяние? Бесстрашие? Да уж... дерьма кусок — ни во что не верящий, вот и вся моя цена. Обычный авантюрист — таких тысячи. Накипь цивилизации, уж себе-то можно не врать. Шило в жопе...'.

'Ты даже не представляешь насколько ты прав', — прорезался голос ИскИна.

'Подслушиваешь?'.

'Нет. Ты просто громко разговаривал сам с собой'.

'Выходит я правильно догадался, насчет остальных?'.

'Да'.

'Тогда объясни мне, кто я в этой компании. Очень уж не люблю, когда меня играют втемную'.

'Ты ответил себе сам'.

'Отчаяние?!'.

'Нет'.

'Ты — авантюрист, до мозга костей. Это ведь ты — не можешь сидеть на месте и быть таким как все. Это тебя — давят разные рамки и законы. Это тебя все время куда-то тянет'.

'Но почему я?'.

'Ты не поверишь!', — перефразировали меня голос с моими же интонациями. 'Это именно такие как ты — открывали новые земли и собирали Империи под одну руку'.

'Хм, какой из меня Император?'.

'А кто сказал, что это будет твоя рука?'.

'Аргумент'.

'Это ведь ты — пошел добровольцем на войну и был готов умереть ради совсем незнакомых тебе людей?', — голосе мне послышался сарказм.

'Ну было дело...'.

'Это только такие как ты — могли рвать жилы, чтобы шагнуть в космос. Это ведь только таким как ты — идиотам-романтикам, интересно, что там за горизонтом... Остальным — это просто не нужно. ...Можешь мне поверить, но только рискнувшие мечтатели двигают прогресс и не дают человечеству остановиться'.

'Эва, сравнила? Кто я и кто — они'.

'Я тебя подбодрю. Можешь гордиться! Ты — кусок дрожжей...в ведре дерьма цивилизации...'

Я сидел и не знал, что на всё это ответить. За всей этой мозгодробительной фигней, я как-то позабыл и о том, где я и когда я. Настало время задавать вопросы.

— Эй, железяка, а имя-то у тебя есть? — спросил я вслух.

— Есть. Реестровый номер...

— Э! Я спросил — имя?!

— В вашем понимании — нет.

— Плохо. Как бы тебя назвать...? Кстати остальные тебя слышат?

— Нет.

— У римлян были богини судьбы, — начал рассуждать я: — Парки или "Родительницы". Их было три. Нона — "Девятая", покровительница рождения ребенка на девятом месяце беременности. Децима — "Десятая", покровительница рождения на десятом месяце. Ну и Морта — "Смертная", виновница неудачных родов. Я буду тебя называть Нона. Тем более это перекликается с одним моим любимым 'ну на'. А то Децима — это как децимация. Неприятные, знаешь ли, ассоциации. Про Морту я уже не говорю. Боюсь, святой наш не одобрит, но это как говорится — дело его вкуса. Решено отныне я буду звать тебя Нона.

— Благодарю капитан.

— Слушай, я вот ещё чего хотел спросить? А...

Договорить я не успел, раздался зуммер у двери. Я поднял глаза. Внутренняя сторона двери мгновенно превратилась в экран и продемонстрировала Юльку, колотящую в дверь.