Одиночество удел великих.Рейдер.

Старпом недобро усмехнулся, останавливаясь. Машинально ответив на приветствие вытянувшегося матроса, он удивился, что за размышлениями уже пришёл.

* * *

С ребятами из полётной группы Скопин дружил. Целостные и разносторонние. С такими и в разведку, и горы свернуть, и как с мужиками в гараже, по-простецки крепко выпить под неприхотливую закуску..., прямо в ангаре, устроившись на принайтовленных зиповских ящиках . И поговорить знамо дело. (ЗИП — запасные изделия прилагаемые.)

Естественно поговорили. Обсудили ситуацию в целом и возможные ходы.

— Загнул, загнул — "перетопить всех бриттов", — легкомысленно улыбался майор Харебов, командир экипажа машины под номером 37, — я ещё понимаю авианосцы, а эсминцы "граниты" просто насквозь прошьют! Вот если бы их фрегатики в рядок поставить, что б сразу одной ракетой пяток продырявить. Ха! Щю-ю-ютка! Хотя на мелочёвку у нас летающих железяк с избытком....

— Проблема с целеукзанием....

— Во-во! А наш "Орлан" не балерина, чтоб гоняться за ними по всей акватории. И тут ты прав, самые опасные — подлодки. А про "Конкерор" я ещё где-то слышал, что конкретно на этой ПээЛ у нас гидроакустическую станцию спёрли . Суки.( После победоносной Фолкленской войны, "Conqueror" приняла участие в операции "Официантка" — краже буксируемой гидроакустической станции в советских территориальных водах.)

— Так что..., — майор знáково потянул простуженным носом, — если плюнуть сэрам в тарелку с овсянкой, я всеми руками и ногами — "за"!

— Было бы нехило, если бы предупреждённые латиносы бритта потопили, а мы сторона, — отвечал Скопин, а сам в голове:

"Ну, вот! Шёл на корму преисполненный пацифистских, пусть и проказно-пакостных настроений, а ребята накачаны весьма воинственно. И ветер шквалистый их уже не тревожит, и ракет на внешнюю подвеску запросили, помимо противолодочной АТ-1. И как тут отказать?! Это ж как на танцы-шманцы-зажиманцы пойти, а причиндалы дома оставить"!

Отношение лётчиков к жизни-смерти весьма философское — это тебе не по земле ходить или в море болтаться, у летунов всегда есть неприятный шанс грохнуться, что об землю, что об воду, и ещё неизвестно какой из вариантов предпочтительней.

Поэтому, когда через восемь часов вышли в условную точку, Скопин снова дотопал до юта, к летунам — ещё раз пройтись по пунктам плана, раздать последние инструкции, переживая и пытаясь шутить: 'вы там ребята аккуратней', 'смотрите парня не уроните за борт' (Забиркин откровенно дрейфил). И конечно напутственное 'ни пуха...', с неизменным ответным 'к чёрту!'.

Фолкленды-Мальвины .( Falkland (английское название). Malvinas(испанское. ).

Ещё 1 мая с северо-восточного и восточного направлений оперативные соединения ВМС Великобритании вышли на исходные позиции, оставив за 200-мильной зоной корабли сопровождения.

За день произошли разрозненные, разбросанные по времени стычки. Самолёты с "Гермеса" и "Инвинзибл" бомбили аргентинские позиции на захваченных островах, затем берег обстреливали артиллерией эсминцы и фрегаты. В свою очередь аргентинские ВВС наносили удары по кораблям противника. В небе сходились "Миражи", "Даггеры" и "Харриеры". Англичане активно использовали вертолёты.

Жаждали встречного боя противоборствующие корабли. Безуспешно отметилась подлодка "Сан-Луис" в поединке с кораблями радиолокационного дозора авианосца "Гермес". Хотя и англичане были не на высоте.

Если учитывать, что британцы задействовали все (аж целых 20 самолётов с авианосцев), а с аргентинской стороны учувствовало в налётах, более чем в два раза больше, то можно сказать, что день был насыщен на события, а противники обменялись довольно чувствительными ударами. Аргентина лишилась патрульного катера и пяти самолётов. Англичане отделались лёгким испугом (кроме тех, конечно, кто погиб). При этом аргентинские людские потери были на порядок значительней.

К ночи, выполняя приказ командующего ВМС Британии Вудворда, основное соединение английских кораблей отошло на восток, сводя активность лишь к беспокоящими акциями. С северного направления осталась топтаться на месте противостоящая им тактическая группа во главе с авианосцем "Бентисинко де Майо". Кстати, так и не обнаруженная бриттами.

Узнав, что англичане отбежали за 200-мильную зону и стали недосягаемы для его ударной авиации, командующий аргентинскими силами вице-адмирал Леопольдо Галтьери Хуан Хосе Ломбардо (язык сломать) в свою очередь приказал отвести соединения флота на исходные позиции.

На южном, отвлекающем (по замыслам аргентинского командования) направлении маневрировал крейсер "Генерал Бельграно" с эскортом.

Ещё утром 1 мая "Конкерор", всплыв на перископ (командир ПЛ капитан 2 ранга Рэдфорд-Браун определился: крейсер и два эсминца охранения), уже не прерывала контакт, сев противнику на хвост, периодически корректируя свою позицию, поддерживая постоянный контакт через спутник с командованием.

В 12 часов 30 минут командир крейсера "Генерал Бельграно" капитан 1ранга Э. Бонсо получил приказ следовать на исходный рубеж.

В точке координат 55?15′ ю.ш. и 55?15′ з.д. соединение повернуло на запад, следуя курсом 290?.

Корабли охранения (эсминцы УРО "Хиполито Боучар" и "Пьедро Буена") продолжали маневрировать на северном (угрожаемом) направлении по правому траверзу крейсера, хотя до группировки Вудворда было 240 миль и соединение фактически вышло из зоны действия палубных "Си Харриеров".

Скорость аргентинцев позволяла "Конкерор" крутиться вокруг, тем не менее, продолжая оставаться на южной позиции — правый борт "Бельграно" прикрывала банка Бердвуда , куда подлодке соваться не следовало, и как ни крути, маячил эскорт, выполняя вялый противолодочный манёвр, больше следя за воздушной угрозой и борясь со штормом.

К тому времени температура опустилась до -10?, усилились порывы ветра, а десятиметровые волны заливали бедные эсминцы с "головой". (Банка Бердвуда — обширное мелководье к югу от Фолклендских островов.)

Наконец из Лондона пришёл приказ: "Топить!".

В 15 часов 20 минут на ходовой мостик крейсера "Бельграно" поступил доклад с радиорубки. Вахтенный офицер отнёсся к перехваченной радиограмме несколько скептически, однако был обязан проинформировать командира.

— Открытым текстом. Русские. Шпионская информация.

— В районе крутятся русские сейнеры, среди них наверняка есть разведывательные суда, — кивнул Бонсо, — что хотят?

— Заявляют, что перехватили радиообмен британской подводной лодки со спутником. Дают предположительный пеленг.

Капитан Бонсо взглянул на тактическую карту, прикидывая их координаты и данные радиограммы:

— Зачем бы это русским было надо? Может это британская дезинформация? Удалось определить, с какого пеленга велась передача?

— Сигнал слабый, но примерно отсюда, — вахтенный офицер указал направление на карте.

— Что на локаторах?

— Ничего. Но погодные условия не самые благоприятные.

Капитан Бонсо ещё раз внимательно посмотрел на карту, для наглядности расставив макеты, условно обозначающие его корабли.

"Если сигнал слабый, — рассуждал Бонсо, — то судно, отправившее его, действительно может находиться вне зоны нашего радара. Это могут быть и русские, а вероятно и хитрые бритты, отвлекающие его от основной угрозы атаки".

— На локаторе засветка! — Буквально выпалил вахтенный, — малоразмерная! По пеленгу радио. Дистанция 20 миль.

"Либо малый катер, — тут же предположил капитан Бонсолибо, — либо вертолёт....".

— Либо рубка подлодки! — Уже вслух предположил он.

И тут, подтверждая одну из его версий, вахтенный выдал новую информацию:

— Русские заявляют, что их вертолёт ведёт гидроакустическое слежение. Они засекли британскую субмарину!

Капитан Бонсо знал о присутствии подлодок противника в зоне боевых действий, но закономерно оглядывался на северо-восточное направление, где находилась основная британская группировка.

" Святая Мария, — до него вдруг дошло, — мы же идём практически по самой южной кромке банки Бердвуда — подлодка ни в коем разе там не станет маневрировать"!

— Мне нужен доклад акустиков! Внимание по левому борту! Прикажи "Хиполито Боучар" срочно перейти на левый траверс!

Его приказ совпал с новым сообщением русских:

— Лодка на позиции атаки!

Эсминец "Хиполито Боучар" ускорился, намериваясь обойти крейсер, с выходом на левый крамбол.

В этот момент майор Харебов, получая данные с опущенной в воду ГАС, глядя на хронологически точную распечатку событий, удивляясь своему волнению, гаркнул слегка тормозившему Забиркину:

— Быстро! Подлодка пустила торпеды!

Матрос забубнил на испанском, прижимая ладонью микрофон гарнитуры.

Торпедный залп услышали и акустики "Бельграно".

— Лево руля! — Бонсо схватился за подволок ходовой рубки, зная, что сейчас крейсер будет крениться при резком повороте.

Командир "Конкерор" производил атаку в тепличных условиях (до мишени всего 1200 метров, скорость и курс постоянные), при этом он ещё учитывал броневой пояс крейсера и выбрал обычные неуправляемые, но с бóльшей боевой начинкой торпеды Мк.8, стреляя классическим ещё со второй мировой войны, веером.

Высокие волны захлёстывали перископ, и командир подлодки наблюдал за атакой в варианте качелей — в перекрестье вытянутый профиль крейсера — волна — и снова силуэт противника.

Неожиданно "Бельграно" совершил поворот.

Раздался взрыв, взметнув над водой пенный столб, но в перископ было видно, что крейсер цел — более того полным ходом направлялся в сторону подлодки.

— Погружение! — Проорал команду Рэдфорд-Браун.

Возликовавший было при попадании своей торпеды экипаж субмарины, притих, услышав ощутимые шлепки разрывов на поверхности — аргентинцы немедленно занялись поиском противника и уже стали глушить рыбу.

"Конкерор" нырнула на развороте, уходя на юг, накручивая полную скорость, отрываясь от преследования. Затем резко повернула на восток, скользя на 80 метрах под водой по инерции, и лишь потом ползла едва на двух узлах в юго-западном направлении, с уверенностью экипажа, что они разорвали гидроконтакт с навязчивым сонаром противника.

— Мы её потеряли, — докладывал всё тот же вахтенный капитану Бонсо.

— Прикажите "Пьедро Буена" вернуться к спасательным работам.

Видимо "Конкерор" должна была сегодня отметиться победой. Автомат торпедной стрельбы пускал торпеды с упреждением — резко сманеврировавший "Бельграно" избежал попаданий, а вот обходящий его с крамбола "Хиполито" с ходу налетел на одну из Мк.8. Удар пришёлся в полубак, 750 фунтов взрывчатки торпеды просто сожрали 3000-тонный эсминец, полностью скрыв его в огненно-пенном взрыве, переломив надвое, мгновенно затягивая в пучину.

* * *

"Камов" продолжать висеть на месте, привязанный гидроакустической антенной к океану.

— Они её проеба..., потеряли. Крейсер на циркуляции, эсминец уходит, — удерживал тангенту на передачу Харебов.

— Если их навести? — Скопин ещё питал надежду, что аргентинцы загонят "Конкерор" на дно.

— Думаю, она на "полном" оторвётся от них.

— Возвращайтесь!

— А может...?!! Она идёт прям на нас!!!!

На том конце повисло молчание, лишь треск помех в наушниках.

"Ну, давай, давай, тёзка, — мысленно взывал Харебов, почти моля, — я бы её сейчас на раз, но не могу я без приказа"!

— На винты, — прохрипело в эфире.

— Конечно, — просиял майор. Старушка АТ-1М и без того была настроена на акустический поиск.

— Давай, — решился Скопин.

* * *

— Всего шесть человек! — Офицер медленно опускал трубку. Его бледное лицо наливалось краской, — выживших, всего шесть человек!

Капитану Бонсо показалось, что произнося последние слова, его старший помощник не разжимал зубов.

Сам не менее огорошенный катастрофическими потерями, капитан чувствовал, что его нарастающий гнев отхлынул на фоне чужой ещё бóльшей тихой ненависти.

Над ним висели ещё дальнейшие отчёты и спрос командования за потерянный эсминец и, несмотря на самоуверенность, сомнение — стоило ли бросать "Пьедро" на поиск подлодки, жертвуя спасением экипажа торпедированного "Хиполито Боучар". И ещё он вдруг осознал, что если бы не предупреждение русских и его приказ на резкий манёвр, торпеда или торпеды (акустики заявляли как минимум о двух) поразили бы "Бельграно", и неизвестно — удержался бы тот наплаву.

— Вот он! — Голос вахтенного вырвал его из тяжёлых раздумий, — русский вертолёт!

Стóило бы подняться на мостик, чтобы в мощный визир получше рассмотреть чужую машину, но и цейсовский бинокль давал хорошее увеличение.

"Точно русский! Соосный коротыш, — согласился Эктор Бонсо, — таких кроме русских, по-моему, никто не делает".

Геликоптер, как влитой висел над колышущейся серой массой океана, несмотря на порывы ветра, и норовящие слизнуть его вниз особо вздымаемые девятые валы́.

"Они продолжают вести гидроакустическую разведку"! — Констатировал Бонсо, естественно не разглядев с такого расстояния спущенную вниз кабель-антенну.

Вдруг он увидел, как от вертолёта отделился продолговатый предмет, нырнув воду.

Капитан, аж подался вперёд — увеличения сразу стало не хватать, захотелось перемотать видимое обратно, что понять, что же там произошло!

И с паузой в три-четыре минуты, он уже наблюдал вспухающий бугор подводного взрыва, казалось, буквально в трёх сотнях метров от вертолёта.

Машина русских дёрнулась, сместившись, блеснула остеклением, а потом скоро стала удаляться, превращаясь в темнеющую точку, пока и вовсе не скрылась.

Сконцентрировавшись на глазах, капитан Эктор Бонсо, тем не менее, не пропускал мимо ушей доклады с акустического поста, поэтому не удивился, когда на месте подводного взрыва появилась горбатая чёрная тень подводной лодки. Британец!

— Главным калибром! Огонь!

Два выстрела легли разбросанным недолётом. Следующий залп дал кучное накрытие, скрыв пенным частоколом торчащую рубку, когда на ПЛ неожиданно произошла детонация в районе кормы, ударив вспышкой, и как водится при подводном взрыве выбросом воды. Едва пена опала, наблюдатели успели рассмотреть лишь живо погружающийся задранный вверх нос субмарины.

Всё произошло так быстро, что в рубке даже не успели выразить восторга по поводу уничтоженного противника. Лишь умудрившийся сохранить невозмутимость, вахтенный деревянным голосом зачитал новую радиограмму:

— Русские поздравили с победой.

— Запишите в вахтенный журнал, — ровным голосом сказал командир крейсера, — в 14:50 соединение атаковано субмариной противника за 200-мильной зоной боевых действий. В результате атаки торпедирован эсминец "Хиполито Боучар". Ответным артиллерийским огнём крейсера подводная лодка потоплена. Отправьте аналогичную шифрограмму в штаб.

— Русские называли её "Конкерор", — позволил себе вставку вахтенный.

— Исключительная осведомлённость! — В голосе капитана Бонсо скользнула издевка, — добавьте в журнал: во время боестолкновения установлен контакт с неизвестным советским военным кораблём. Отправьте аналогичную шифрограмму в штаб.