Мертвые игры - 2

— Я два года прожила в доме, где слуги, судя по всему, проходили обряд 'Акшаратас'.

На Рика я не смотрела, но почему-то отчетливо ощутила, что парень перестал дышать, не в силах принять услышанное. И все равно, добавила:

— Этот человек был мне не просто другом, он, после смерти родителей, оказался единственным, кто любил меня и обо мне заботился. Я не хочу и не буду думать о нем плохо. Никогда не буду.

Некоторое время Рик молчал, а затем в тишине пустой аудитории прозвучали его глухие слова:

— Моих родителей убили наши слуги, которые, как выяснилось позднее, были подвергнуты обряду 'Акшаратас'. Мы уезжали на совет в дом Меча, собранный отцом Харна, вернулись через полтора месяца.

Я в ужасе посмотрела на некроманта, а он продолжил:

— Первый удар нанесла кормилица моего отца. Неожиданный, от которого бывалый воин не смог уйти. Маму убил мой учитель фехтования. Не вставая со стула даже. И потому отец, который и со смертельной раной продержался до появления воинов, защищая меня, о том, что она погибла, узнал лишь падая на пол — мама умерла мгновенно, но оставалась сидеть с открытыми глазами.

— Рик! — испуганно выдохнула я.

Парень молча повернулся, как-то невесело улыбнулся мне и отчеканил:

— Ненавижу отступников.

Протянув руку, осторожно сжала его ладонь, Рик накрыл мои пальцы сверху, погладил, молча стараясь справится с нахлынувшими эмоциями. Справился и тихо произнес:

— Они всем отомстили, Риа. Всем кто участвовал в зачистке. Твой отец, отец Эдвина Харна, мои родители — видишь, прошли годы, и мы все встретились в Некросе. Причем ты даже не в курсе случившегося. Идем, — он поднес мою руку к губам, нежно поцеловал, — время.

И Рик поднялся, начал собирать учебники и тетради, запихнул все в рюкзак, остановился, вопросительно глядя на меня.

— Ну? — вопрос вслед за взглядом.

Мне не оставалось ничего иного, кроме как последовать его примеру.

Глава вторая: Ритуальная.

Войдя в свою комнату, я на мгновение глаза прикрыла — Пауль экспериментировал с занавесями и сегодня эксперимент проходил с применением сосулек. А потому, последние солнечные лучи, попадая на парад ледяных кристалликов вплетенных в кружево из паутинки, яркими брызгами расцветили всю комнату. И настроение подняли сходу.

— Добрый вечер, я дома! — радостно объявила своим домочадцам.

Гобби подошел, обнял, после чего начал забирать у меня по мере снимания рюкзак, плащ, сапоги, а Пауль, увидевший мое появление через им же натертое до блеска стекло, радостно пискнул и, открыв форточку, протиснулся в комнату. Его стремительный полет через все пространство закончился счастливым 'Ии!' у меня на руках.

— Красота какая за окошком, — похвалила я его, почесывая пузико.

Пауль млел от счастья, раскинув лапки, а Гобби расставив вещи в шкафу, подошел к столу и написал на листке 'Плакала'.

— Я? — делаю искренне удивленное лицо.

Умертвие кивнул. Паучок вскинулся, встревожено глядя на меня, а я, отпустив Пауля и расшнуровывая платье, села на край постели и тихо призналась:

— Сегодня поняла страшную вещь — я никогда не думала о смерти моего отца. Никогда. Для меня осталась формулировка 'Погиб в бою' и я с ней полностью смирилась. Вот и получается, что смерть родного отца для меня совершенно не имеет значения, а гибель дяди Тадора и до сегодняшнего дня настоящая трагедия.

Гобби присел рядом, с тетрадью, где легко, как-то у него это очень удивительно и красиво выходило, написал:

'Ты совсем маленькая была, и дома он практически не бывал'.

— Это так, — я подхватила запрыгнувшего ко мне на колени Пауля, — но все же мне стыдно.

'Думаешь, твоему отцу было бы приятно видеть, что ты рыдаешь каждый день скорбя о его гибели?'

И вот просто строка, но то, что кое-кто мертвый иронизирует — сразу понятно. Хмуро глянула на умертвие, Гобби приписал:

'Нет, ну если хочешь, я сбегаю за пеплом, будем скорбно посыпать им твою голову'.

Рассмеялась, едва прочитав, и как-то разом стало легче. И когда Гобби протянул план сегодняшней охоты на дармовую энергию, веселее стало вдвойне.

Ибо план был таков:

'Темной-темной ночью, среди разбросанных могил (зачеркнуто) корпусов, пробирается одинокая фигура черного-пречерного монстра'.

Невольно взглянула в угол — там действительно была приготовлена черная мантия. Пауль вообще не просто так экспериментами с паутинчатыми занавесками занялся, просто казенные тяжелые гардины были целиком и полностью израсходованы на костюмы энергодобытчиков. И все бы ничего, но жутковато было отпускать сегодня.

— Пауль, Саламандра с вами?

— Ии, — подтвердил паучок.

Ну, уже спокойнее, у ящерки на редкость все замечательно со здравомыслием — сама ей завидую. И что самое главное — в случае чего она моих умертвий прикрывала огнем. В прямом смысле. То есть маскарад сгорал мгновенно, а набежавшим некромантам оставался только мой худенький маленький и совсем не опасный Гобби, в котором ну никак невозможно было заподозрить жуткого монстра, а Пауль с подружкой уходили верхами, то есть по крышам.

Но читаю дальше:

'Черный монстр следует обозначенной цели, в то время как ничего не подозревающая жертва ожидает возлюбленного'.

— Кого ожидает? — не поняла я.

Пауль спрыгал до стола, и вернулся обратно с запиской, на которой я прочла поднадоевшую полную чувств чушь, смысл которой 'Жду тебя за четвертым корпусом в 9.07'.

— Какой требовательный возлюбленный, — пробормотала я, невольно сочувствуя девушке.

'Излишне пунктуальный, — написал Гобби'.

Строго глянула на умертвие и прямо спросила:

— То есть вы сегодня кому-то свидание сорвете?

Зомби невозмутимо пожал плечами и написал:

'Он не слишком дорожит этими отношениями'.

— Почему?

Изобразив тяжелый вздох, Гобби написал:

'Указом ректора запрещены посещения общежития противоположного пола, в случае если адепты не помолвлены. И если бы этот Хайсан любил девушку, не назначал бы свидание вблизи ангара с сеном'.

Да уж, и не поспоришь, а потому я просто попросила:

— Сено не спалите, лошадям и так зимой не просто.

'Читай дальше!' — с самым гордым видом написал Гобби.

Читаю:

'Жертва обозревает явившегося монстра, затем следует крик ужаса и магическая атака. В момент продолжающегося крика, монстр номер два затыкает орущую пасть подручными средствами, после чего жертва остается предпринимать судорожные попытки по освобождению глотки, тем самым открывая широкий простор для маневров по отступлению. Задание выполнено. Мы герои!'.

Мой веселый смех никого не обидел — 'герои' сидели, улыбались (Гобби), подпрыгивали (Пауль) и предвкушали насыщенный вечер.

— Только не забудьте, герои, вернуться к половине десятого, — попросила я.

Мне торжественно пообещали не забыть.

А потом был самый обычный вечер — я сходила в душ и, вернувшись, перекусила бутербродами с чаем, более плотно поем уже у Норта, так что можно было не терять время на поход в столовую. Затем я села за уроки, Пауль сбежал к Саламандрочке, Гобби устроился рядом и погрузился в изучение какого-то темно-зеленого свитка. Мне было бы интересно что там, если бы не домашка по боевой некромантии, которую мы изучали в рамках спецкурса по самозащите.

Но не успела я выполнить три из четырех упражнений, как Гобби протянул костистую ладонь, похлопал меня по руке, привлекая внимание. Поднявшись, я обошла стол и склонилась над свитком, читая подчеркнутый карандашом пункт:

'Задание 1: Провести расследование, имея в наличие труп годичной давности. Выяснить причины смерти, определить имя умершего'.

Перечитав трижды, я взяла свиток, перевернула, прочла заглавие 'Постановление о внесении поправок в регламент проведения Королевских Мертвых Игр'.

— Ух, — только и смогла сказать. — Это откуда?

'Пауль приволок из кабинета ректора' — написал Гобби.

— Приволок? — испугалась я.

'Ректор дал сам, — пояснило умертвие. Затем еще написал: — Вернуть в семь'.

Я присмотрелась к тому, что делал Гобби, и поняла — переписывал. Все подчистую. Гобби же обратил мое внимание на совершенно иное:

'Допрос нежити. А ты не знаешь как'.

— Поняла, — я даже кивнула, — нужно будет позаниматься по этому предмету.

'Книги возьму завтра' — снова Гобби.

Благодарно обняла умертвие и вновь села за уроки. Вообще часть заданий выполнял за меня Гобби, но ту часть, которая не влияла на знания, а учиться-то нужно было мне, так что базовые предметы я делала сама.

В семь прибежал Пауль, схватил свиток, убежал. А у меня Гобби забрал перо и тетрадь и непреклонно указал на кровать — да, спать приходилось урывками.

В девять Гобби разбудил, заставил сесть на постели, подложил подушку под спину и сунул в руки чашку с чаем. И пока я, зевая, хлопала ресницами, Пауль, схватив замотанный костюм монстра, выскользнул в форточку, а Гобби, помахав мне на прощание, вышел через дверь, мне оставалось быстро допить чай и собираться.

Сегодня я планировала сотворить замену артефакта Сириллан — не настолько сильный, но не менее действенный, по крайней мере, от удара той силы, что уничтожил мой главный артефакт, Кхелло защитит тоже... и тоже погибнет. Но это как иметь одну дополнительную жизнь, что дорогого стоит. Ко всему прочему я собиралась сделать и Амаэ-Тхен. И вот для второй вещицы мне и требовался склеп — потому что сам Амаэ — мелочь несущественная, действует примерно так же как и заклинание отворота, а Тхен уже из области запрещенного и закононаказуемого, но я не могу так больше! Норт и Эдвин — перебор. Я никогда не искала мужского внимания, мне хватило отчима, но если с ним Тхен бесполезен, отчим эмпат, то на некромантов подействовать должен.

И одна только мысль, что сегодня посягательства наяд прекратятся, придала сил.

Сбегав умыться, я прихватила два полотенца, одно намочила, выжала и завернула в сухое, вернувшись торопливо переоделась — черная длинная шерстяная рубаха, черное платье, чулки, туфли, плащ. К сожалению, под рубаху ничего не наденешь — ритуал не позволял, но вещь проверенная, очень теплая, так что я не переживала. В сумке, скрытой под ворохом вещей в шкафу, уже все было подготовлено — у меня неделя на подготовку и ушла, и, перекинув широкую лямку через плечо, я покинула комнату.

Сойдя вниз по лестнице, притормозила на последних ступенях, дождалась, пока куратор отвернется, и прошмыгнула под лестницу, к кладовой.

Здесь было совершенно темно, но света мне и не требовалось — четыре шага к стене и знак, открывающий путь, а в следующее мгновение я шагнула в Вены Некроса и у меня мгновенно забрали сумку.

— Отправил Салли твоих прикрывать, — сообщил Рик.

— Спасибо, — я потерла плечо, — только там склады с сеном рядом.

Парень задумался, после махнул рукой и заявил:

— Она умная девочка. Идем?

Я кивнула, и мы поторопились миновать ходы, чтобы добраться до нашей цели — укромного уголка на поверхности, который был закрыт со всех сторон скалами, и фактически образовывал колодец. Его Рик нашел, когда мертвая леди нам знак открыла, так что я по вечерам готовилась к ритуалу, а некромант исследовал склеп и прилегающие территории.

— На поверхности холодно, — неожиданно произнес Рик.

— А, ничего, мне жарко будет, — отмахнулась я.

Ничего не сказав, Рик обнял за плечи и повел меня гораздо быстрее. Мы миновали шесть ответвлений, и некромант остановился. Знак, новый, не тот которым пользовалась я и стена дрогнула, открывая проход.

— Что-то новенькое? — не удержалась от вопроса.

— Экспериментировал, — загадочно ответил Рик. — И да — там действительно холодно.

Невозмутимо пожав плечами, я шагнула во тьму прохода.

А холодно было! В вышине между скалами завывал ветер, шел снег, мелкий словно мириады острых иголок стужи, скалы покрылись изморозью. Похолодало действительно как-то неожиданно, не совсем типично для этих мест.

— Может отложим? — предложил Рик.

Я вспомнила про Норта, его вчерашние попытки поцеловать, резко выдохнула и начала раздеваться. Что странно — Рик больше ни слова не произнес. Я же скинула плащ, затем платье, последними, с содроганием, стянула чулки и шагнула босиком на заснеженную землю.

Холодно!

Очень. Настолько, что мышцы сводило, и зуб на зуб не попадал. Взяв деревенеющими от холода пальцам протянутую Риком сумку, я прошла в цент колодца, опустилась на колени, расположив сумку справа, и принялась торопливо расплетать волосы.

И только когда была готова, извлекла заготовки для Кхелло, свечу, спирт, горелку, нити серебра. Затем зажгла огонь и зашептала первое из заклинаний, обнимая огонек свечи ладонями. Кхелло — амулет слабый, не определяющийся ни одним поисковым заклятием как магически заряженная вещь, и подобные свойства достигаются единственным способом — разделение сил и свойств. А потому необходимо было исключительно матричное наложение свойств, для чего я сейчас и строила в сознании шаблон схемы, модифицируя его под свой замысел.

И я строила, создавала, меняла, используя в качестве привязки к реальности тепло свечи и давно не ощущая холода. Его просто не было. И меня не было. Не было ничего, кроме огонька между моими ладонями и матрицы сияющей все ярче в моем сознании. А еще имелась необходимость действовать быстро, крайне быстро. И когда я отчетливо видела результат, потянулась к горелке, зажгла, разместила нити серебра и не открывая глаз начала вплавлять кольца в уже готовое тельце паучка, одновременно встраивая мысленную матрицу. Инструменты мне понадобились лишь на завершающей стадии, когда мыслеформа уже была помещена в амулет.

— Красиво, — тихо заметил Рик.

Я улыбнулась, впервые взглянув на браслет в форме паука, лапками обнимающего запястье, с точки зрения красоты. Не знаю как на счет красоты, но изделие вполне в духе Некроса, и никто не обратит внимания на своеобразное украшение. Никто, но в случае необходимости Кхелло спасет мою жизнь, как сделал это артефакт Сирилла.

Завершив, я обернула браслет в захваченное с собой мокрое полотенце, и шипение металла наполнило пространство колодца, затем быстрыми отработанными движениями зачернила серебро. И не давая металлу остыть полностью надела на левое запястье. Это было необходимо сделать сейчас, пока металл был теплым, даже горячеватым. И в довершении игла вспорола кожу там, где расположилась мордочка паучка, позволяя амулету впитать кровь носителя.

Все, с этого мгновения за свою жизнь я была спокойна.

— Закончила? — осторожно спросил Рик.

Отрицательно мотнув головой, я усилила огонь горелки, извлекла заготовки для Амаэ-Тхен и вдруг поняла странное — у меня руки дрожали от перенапряжения. Плохо, нужно было поесть, сейчас сил совсем мало, а еще с Гобби поработать нужно будет. И по хорошему, мне следовало бы отложить этот ритуал, я чувствовала, что это будет правильно, но Норт!

— Время? — вопрос прозвучал хрипло.

— Без двадцати, — ответил некромант.

Я поднялась, потянулась руками вверх, пытаясь сбросить хоть часть усталости, прогнулась назад, замерла на пару секунд, и вновь опустилась на колени, чтобы достать листок с измененной формулой и приступить к созданию артефакта.