Жнецы фантомных душ

— Буду. — Кажется братик обрадовался. Не ожидал, что его примут обратно после того, как фактически вышвырнули вон? Нет, чисто по-человечески я его, конечно, понимаю, но и он, прежде чем вваливаться в дом и выливать на меня такие новости, должен был задуматься о том, как подобное эффектное появление будет выглядеть!

— Я не умею лгать, Лина, — на мой упрёк ответили совершенно обескураживающе. — Мне даже скрывать что-то невероятно трудно, если меня спрашивают напрямую. А избежать вопросов не всегда получается, — Мэтсим деликатно отломил вилкой и отправил в рот кусочек оставшейся с ужина пиццы, которую я перед ним поставила. Слава богу, Феликс съел не всё, и мне не пришлось возиться с заказом.

— А как же тогда... — начала и осеклась, увидев, с какой готовностью он набрал в лёгкие воздух, чтобы мне ответить. — Нет! Всё! Завтра! — вскочила со стула, выскакивая в коридор. — Гигиенический модуль есть и на первом этаже, — всё же вернулась, заглядывая на кухню. — Сам разберёшься? — с облегчением увидела его кивок. — И посуду в утилизатор закинь, если не трудно, — указала пальцем, где именно находится нужный отсек, и сбежала.

Сбежала, в прямом смысле этого слова. В ускоренном режиме заказала доставку постельного белья, пусть это дороже, но ждать целый час у меня нет никакого желания. Через минуту, раскидав полученное по дивану, прихватила возмущённо задёргавшегося Мэта и утащила в свою спальню. По дороге заглянула к сестре, нужно же ей сообщить "приятную" новость, но та уже легла, и будить её я не стала, понадеялась на то, что встану раньше.

Совершенно напрасно надеялась, между прочим! Истошный женский вопль вырвал меня из сладкой дрёмы, я даже не сразу сообразила, что вообще происходит. О том, чем закончился вчерашний день, не вспомнила. Подорвалась, вскакивая с кровати, и пулей слетела с лестницы, в панике, что сейчас увижу что-то совершенно ужасное, а в итоге...

Мирно сидящий на диване брюнет, округливший глаза и натянувший одеяло до самого подбородка. Истошно голосящая сестра, замершая в паре метров от него и прекратившая звуковую атаку, едва я затормозила на последней ступеньке, повисая на перилах. И никакого криминала.

— Чёрт! — отдышавшись, выдала я в сердцах. — Ника! Ну чего так орать?!

— Что?! Он! Тут! Делает?! — взвизгнула та, с переходом в ультразвук.

Поморщилась, шагая к ней, и обняла за плечи, увлекая к креслу.

— Посиди, — коротко попросила. Потопала на кухню за успокоительным. Подумала и прихватила кофе с бутербродами, благо не забыла вчера повара запустить. Притащила всё в гостиную, водружая на стол.

Воду с лекарством осторожно вручила в маленькие ручки, прихватила свою чашку, остальное подвинула ближе ко всё ещё в напряжении следящему за нами мужчине. Присела на ручку кресла, в котором сидела Вереника.

— Ну что, братики-сестрички, — отпила ароматный напиток, морально успокаиваясь. — Будем знакомиться самостоятельно, раз уж родители по какой-то причине решили, что нам это не нужно.

— Брат? — на меня воззрились с неимоверным удивлением, даже про воду забыли. — Но ты же вчера... — растерянно захлопали ресничками.

— Ты пей, пей, — напомнила ей, дотягиваясь до листочка, который так и остался лежать на панели юнита. — Я откуда знала, что это правда? — помахала перед Никой добытым.

— Ну знаете ли! — возмутилась та, залпом осушая стакан. — До инфаркта доведёте своими поступками. Неужели так трудно было мне сказать? — выхватила вещественное доказательство, пробегая глазами по цветным строчкам.

— Ты спала, — я пожала плечами. — Извини.

— Ладно, — отмахнулась маленькая ладошка. Оттолкнувшись, девушка встала. — Без меня ничего не обсуждать! — строго предупредила: — Маме пожалуюсь! Я одеваться, — шагнула на лестницу. — Ты бы тоже привела себя в порядок, — кинула на меня выразительный взгляд, исчезая наверху. — Дома посторонний... то есть, брат... а на тебе почти ничего...

Упс! Едва не стартанула с места в карьер, но взяла себя в руки. В конце концов, не голая же я. На мне очень даже приличная вещь. Дизайнерская, между прочим! Ну почти прозрачная. Ну коротенькая. Но ночнушка же!

Медленно встала, возвращая чашку на стол, стараясь не обращать внимания на скользящий по мне любопытный взгляд.

— Очень милое "почти ничего", — наряд одобрили, доказав, что понятие "брат" весьма условное.

— Я не одеваюсь для незнакомцев, — фыркнула смешливо, вспомнив, что подобная фразочка уже фигурировала в старом-старом фильме про Бонда. А я и так себя участницей какого-то шпионского заговора чувствую! — Кофе, — указала на дымящуюся чашку, к которой он так и не притронулся. — Или ты пьёшь по утрам чай? Или сок? — подумала, что сглупила, не выяснив заранее.

— Обычно жидкую форму сублитерата, — с готовностью просветили меня.

— Ага, — так и не поняла, он дразнит или серьёзно говорит. — Чего нет, того нет, — развела руками, — придётся тебе довольствоваться кофе.

Ушла. А когда вернулась, бутербродов уже не было. И кофе тоже. Зато на диване сидел сытый и очень даже довольный жизнью брюнет, переодевшийся в то вчерашнее безобразие, которое разве что для маскарада сгодится. Ибо древность несусветная. Лет двадцать такое никто не носит. Вздохнула, затормозив на полдороге. Свернула к панели обслуживания, обернулась к братику, пробежалась глазами по фигуре, визуально оценивая на предмет размерности, ввела параметры и едва успела поймать выпавший из доставки комплект нормальной одежды. Молча вручила всё это "богатство" мужчине в руки и отправилась на кухню, надеясь, что до неприкосновенного запаса он не добрался.

Повезло. Так что через пару минут справедливость была восстановлена. В том смысле, что теперь и мне, и Нике тоже было чем завтракать. Ох! Я ещё об одном "страждущем" забыла, который всё это время лихорадочно бегал вокруг, не понимая, почему все заняты своими делами и не его милой персоной! Накормила. Исчез. И сделал это куда раньше, чем в проёме появился его тёзка. Впрочем, я и по сердитому лаю догадалась, кто движется в моём направлении!

— Не понимаю, как это надевать, — появившаяся в проёме фигура, продемонстрировала мне элемент гардероба, который, по всей видимости, не вписался в общую концепцию одеяния.

— Я помогу, — возникшая за его спиной Вереника, оперативно выхватила из рук непонятливого субъекта набор широких кожаных лент, моментально фиксируя основной ремень на поясе. Перекинула один из боковых ремешков через бедро, второй завела на плечо и пристегнула. Ещё один, самый широкий, спустила вниз, обтягивая им ногу чуть выше колена.

— Это зачем? — оценивая результат, растерянно осмотрел себя Мэтсим.

— Модно, — категорично отрезала сестра, залезая на свой любимый подъёмный стул. Взлетела к потолку и рухнула вниз.

Вот вроде и взрослая почти, скоро шестнадцать, а ведёт себя как ребёнок!

— Ника, прекрати, — поймала её за руку, подтаскивая к столу. — Ешь! — выключила стул, пресекая баловство на корню. — Мэт? — вспомнила о застывшем в дверях мужчине. — Садись, не стой. Мы тебя внимательно слушаем.

— Так я вроде вчера всё сказал, — тот проявил невиданную скрытность и опустился на ближайшее к нему сиденье.

— Ничего себе заявочки! — я возмутилась. — Я от твоего "всё" чуть не поседела раньше времени. Признайся уже, что ты просто хотел ошеломить нас своим появлением, потому и придумал все эти шокирующие откровения про войну, колонию и трагическое расставание в младенчестве, — выдала желаемое за действительное.

— Точно-точно! — подержала меня Вереника. — Сам, небось, всё это время жил где-нибудь рядом! А полицию как-то убедил в том, что его в базе не было! Между прочим, — воодушевлённо встрепенулась, — знакомый одного моего друга смог систему ген-контроля обмануть! И все его долги... — крутанула рукой, наглядно демонстрируя куда и как они исчезли.

— Я не лгал и никого не обманывал, — сквозь зубы процедил Мэт. — А вы обе даже не представляете, насколько всё серьёзно и сложно, — тон неожиданно стал таким жёстким, что у меня аж похолодело в груди.

Бросила короткий взгляд из-под ресниц на мгновенно преобразившегося субъекта. Глаза прищурены, челюсти плотно сжаты, на лице такое выражение, что в дрожь бросает. Ух ты... А братик-то реально не прост! И та внешняя покладистость и кротость, которую он периодически пытается демонстрировать, скорее всего, обманчивы. Чувствую, мне дорого мои шуточки обойдутся, а сестричке её буйные фантазии.

Ника, кажется, тоже это поняла, присмирела. Вот кому подобная методика воспитания полезна! Она на самом деле очень хорошая девушка, но избалованная и привыкшая ко вседозволенности. Слишком уж многое отец ей разрешает.

— Ладно, извини, — я вздохнула, понимая, что выговор мы обе в общем-то заслужили. И где моя деликатность, спрашивается?! Веду себя так, словно специально нарываюсь на неприятности. — Не обижайся, — осторожно коснулась напряжённо сжатой в кулак руки. — У нас, похоже, с нервами не всё в порядке со вчерашнего дня. К тому же не слишком большой опыт общения с братьями... — чуть не ляпнула: "по разуму", но вовремя остановилась. — Вернее, — задумалась и нивелировала множественное число: — его вообще нет.

Заглянула в изумлённо расширяющиеся глаза и мысленно погладила себя по голове. Умничка, девочка, так держать! Проблемы нам не нужны, значит до приезда родителей будем действовать максимально осмотрительно. А пока постараемся разузнать как можно больше. Нужно же понимать, чем скрытных родственников к стенке припереть, когда, наконец, появятся.

— Может, всё же скажешь, как получилось, что нас разделили? — приступила к исполнению задуманного. — И что значит "до рождения"? Тебя вынашивала суррогатная мама?

Вот только вместо того, чтобы расслабиться и изложить всё, Мэт снова напрягся. Несколько секунд молчал, посматривая то на меня, то на Нику.

— Не меня, — в итоге нехотя, но ответил. — И не тебя. Нас обоих, — запутал окончательно.

— Как это "обоих"? — моя челюсть непроизвольно отвисла.

— Всё очень непросто, Лина, — брюнет взъерошил свои, и без того не слишком аккуратно уложенные волосы. — Я не человек, да и ты тоже. Мы — колонисты. Форма жизни, которая зарождается и живёт на энергетическом уровне, а материальные тела, для удобства существования в физическом пространстве, выращивает в специальном инкубаторе. В нашем с тобой случае процесс пошёл неправильно. Вместо лабильных тел нас затянуло в формирующиеся человеческие эмбрионы. Так что мы оба развивались не там, где нам положено.

— Допустим, — усилием воли подавила непреодолимое желание вызвать психушку. А чтобы оно не вернулось, сосредоточилась на первом попавшем в руку бутерброде. — Но мама-то у нас... то есть эмбрионов... была одна? — надкусила хрустящую булочку.

— Одна, — со вздохом подтвердил этот... ненормальный. — А зародыши потом разделили.

— Ну вот, — его слова я восприняла как фактическое подтверждение моей гипотезы. Проглотила прожёванный кусочек и констатировала: — Значит тебя пересадили в тело другой женщины.

— Нет, — поморщился Мэт. — Это ты росла в теле генетической копии Ирилики Нард, а я в её исходном, которое, по своей, сути тоже является клоном, — подумал, видимо вспоминая, и закончил: — Доминики Коваль.

Кофе, которое пила Ника, разлетелось брызгами в стороны. Маленькие роботы-уборщики тут же активировались, серыми тенями скользнув по испачканным поверхностям и одежде, и снова замерли, прилипнув к стенам.

— Офонарели? — сестра прокашлялась, продышалась, от слов ругательных воздержалась. Почти. — Колонисты, млин! — чашка с громким стуком водрузилась на стол, расплескав остатки содержимого и вызвав ещё одну волну ажиотажа среди чистильщиков. — Вы бы себя со стороны послушали! Пересадки! Копии! Прабабушку приплели! Ещё бы господа бога вспомнили! Никакая мама не клон! Обычный человек! А вы... Вы... — Ника вскочила, гневно сверкая своими прекрасными тёмными глазами. — Вы оба ненормальные! Ты, — ткнула пальцем в грудь мужчины, — потому что несёшь откровенный бред! А ты, — яростный взгляд переместился на меня, — потому что его слушаешь!

Девушка пулей вылетела в коридор, я даже удержать не успела, так и осталась сидеть с протянутой в её сторону рукой.

— У Вереники очень неустойчивая психика, — Мэтсим обеспокоенно посмотрел ей вслед.

— Только сейчас заметил? — я начала злиться. И причина крылась вовсе не в смысле произнесённых им слов, а в том, что он все эти бредни озвучил при Нике. С другой стороны, я сама виновата! Должна же была понимать, как сестра может отреагировать на подобные измышления. А с третьей стороны, кто ж знал, что у этого типа настолько извращённая фантазия?! Его вчерашние "откровения" — детский лепет, по сравнению с озвученными сегодня! А с четвёртой, я первый раз в такой экстремальной ситуации оказываюсь! Мы с сестрой никогда и ничего не скрывали друг от друга. — Зачем при ней говорить стал? — всё-таки не удержалась от упрёка.

— Так ты же сама позволила Веренике участвовать в разговоре, — озадаченно моргнул визави. — Я решил, что ты понимаешь, что делаешь. А я откуда мог знать, какой у неё тип восприятия?

Закрыла глаза и стиснула зубы, чтобы не выругаться вслух. Он хорош. И я ничем не лучше! Похоже, мы действительно стоим друг друга!

Медленно поднялась, оставив на тарелке несчастный, надкусанный бутерброд, и отправилась в комнату сестры. Если у неё будет нервный срыв, меня родители четвертуют. Я и так взвалила на себя слишком большую ответственность, когда уговорила их не брать Нику с собой в поездку и позволить на время своего отсутствия пожить со мной в этом доме. Уговорила по её просьбе, конечно. Не хотелось девочке лететь к чёрту на кулички и две недели изнывать от скуки, сначала на корабле, а потом на станции, где никаких развлечений нет, не было и не планируется в будущем. Ибо работа, работа и ещё раз работа. У отца — бесконечные совещания, обсуждения, переговоры. У мамы — секретарские обязанности по организации встреч и сопровождению. Вообще-то она ветеринар, но работать по этой специальности папа ей категорически запретил, сказал: "Без меня никуда!". А поскольку сам всё время в разъездах, вот и маме приходиться мотаться вместе с ним. Ну и Нике, соответственно, пока несовершеннолетняя. Это я уже вроде как самостоятельная и самодостаточная, в свои неполных двадцать пять. Даже живу отдельно. Причём, наверное, в самом старом доме, который на этой планетке можно отыскать!

Приложила ладонь к двери, а та распахнуться не соизволила. Ясно, заблокирована.

— Вереника, — позвала, легонько постучав, — открой, пожалуйста.

С полминуты было тихо. Я даже начала беспокоиться и прикидывать, как бы эффективнее взломать систему, чтобы меня впустили внутрь. В итоге всё же створки разошлись в стороны сами, а в проёме показалась заплаканная сестричка.

— Неужели любимого братика одного бросила? — насупилась, завесив лицо прядками волос.

От подобного вопроса я даже растерялась. Ника ревнует?

— Малышка, не придумывай, — шагнула к ней, обнимая за плечи и уводя к кровати. — Ты мне куда больше дорога, — усадила, целуя в макушку и убирая мешающие вытирать глаза волосы.