Сын Солнца

Пока шли по городу, я имел возможность посмотреть, что же представлял собой древний Куско... Центр города фактически представляли собой две больших площади, отделенные друг от друга рекой Уатанай. Восточная площадь, носившая название Аукайпата, была местом, где располагались окружающие ее с трех сторон дворцы Великих Инков. Здесь же сейчас видна была и начавшаяся стройка 'моего дворца'. Вообще, когда только попал сюда — думал отменить ее и начать строительство по иному плану, привычному мне, но потом решил, что пока не стоит. Не стоит так сразу начинать нарушать местных культурных традиций... Сама площадь Аукайпата чтобы не было грязи была засыпана мелким гравием. К востоку от реки находилась и другая, меньшая по размеру, площадь Кусипата. Это было место, где по праздникам собирались жители города. Все это разделялось рекой Уатанай, чьи берега и дно в этом месте были полностью выложены каменными блоками.

Глядя на эти места, мне опять вспоминались слова из прочитанных исторических книг. Прибыв сюда, испанцы были чуть ли не шокированы всем этим... Мне, как человеку 21 века, ничего особенного тут, правда, не виделось, за то на что сразу обращалось внимание — на чистоту. Здесь нигде не было ни куч мусора, ни вони, что было в эти же времена отличительной чертой европейских городов. Впрочем, после завоевания испанцы быстро устранили этот 'недостаток'. По воспоминаниям современников конкисты, уже через пятнадцать лет по берегам реки лежали кучи мусора, а вода в самой реке была загрязнена всякими отходами...

Впрочем, вскоре мы покинули центр Куско и окружающий 'пейзаж' сменился. На смену большим, построенным из шлифованного камня, домам знати пришли жилища остальных жителей столицы. Часть из них также была построена из камня — однако, качество было совсем не тем, а многие вообще имели лишь каменные фундаменты, выше которых начинались глиняные стены. Сверху все они имели остроконечные, сильно свешивающиеся вниз, прикрывая стены, тростниковые крыши — что, впрочем, вообще было характерно для большинства инкских построек... Ну а между домами пролегали узкие улицы, разделенные на две части выложенным из камня каналом для воды. Глядя на все это, я мысленно выругался в адрес местных строителей... Нет, сейчас-то, конечно, все было нормально. Но в будущем узость улиц обещала стать серьезной проблемой... Ну что поделаешь — не могли инкские архитекторы предполагать, что когда-то на смену ламам придут автомобили. А ведь это ж большой город — под 200 тысяч жителей! Так просто не снесешь и не перестроишь... Впрочем, некоторые меры можно предпринять и немедленно... Например, приказать при застройки новых территорий расширить ширину улиц раза в четыре...

К мастерским мы добрались достаточно быстро. Все они располагались непосредственно в долине неподалеку от города. И первым делом, как и планировалось, я отправился в плавильные мастерские. Располагались они на вершине горы, где располагались многочисленные цилиндрические плавильные печи, называемые на языке кечуа 'уайра'. Снизу же по склону к ним тянулись длинные керамические трубы для поддува воздуха. Память, правда, из прочитанного когда-то раньше подсказывала, что подобная технология появлялась раньше и в Европе и лишь где-то в Средневековье окончательно ушла в прошлое. Правда, Средневековье-то — оно длинное, а более конкретно вспомнить не получалось. Однако местные металлурги, видимо, уже начали переход к более современным технологиям — в дополнение к этому сверху печей стояли сложенные из кирпича трубы длинной примерно в метр.

Когда поднялся наверх, меня уже встречали все местные мастера, по моему приказу тотчас же начавшие 'экскурсию'. Местная технология, все этапы которой мне чуть ли не с гордостью показывали местные мастера, на взгляд человека 21 века оказалась донельзя примитивной. Плавили здесь все в небольших печах, где также осуществлялась и продувка. После чего полученную медь с изрядным количеством примесей — хотя, на некоторых месторождениях руда была достаточно чистой — применяли для производства различных изделий или переплавляли вместе с оловом для получения бронзы. Тем не менее, местным мастерам были известны многие важнейшие способы обработки металлов — плавка, ковка, литье, штамповка, клепка, золочение и даже что-то типа пайки. Для этого на металлические детали, которые требовалось соединить, накладывалась смесь окиси меди с органическим связывающим веществом, после чего все это нагревалось для восстановления меди. Умели здесь и 'выковывать' листовой металл. Но больше всего меня удивила местная технология получения платины. Поскольку расплавить ее в местных печах было невозможно, местные мастера придумали достаточно оригинальную технологию. Для этого крупицы платины смешивали с золотым песком, многократно нагревали и тщательно проковывали до получения однородной массы. Вот такая порошковая металлургия по-инкски...

Одним из первых дел, кстати, показали уже изготовленные формы под отливку заказанных мной пушечных стволов, и лишь потом повели показывать и сам 'технологический процесс' на разных его этапах. Над всей же 'производственной площадкой' поднимался густой столб дыма с большим количеством сернистого газа... Представив, насколько 'полезно' для здоровья работать в таких условиях, я постарался как можно быстрее покинуть вершину горы и лишь потом предложил попробовать построить печи внизу, организовав поддув от тромпы, а для 'вытяжки' использовать длинные трубы, положенные на склон. Главным преимуществом такой системы стало бы то, что такая труба это получилась бы простейшим уловителем серы. Я ж сделал себе заметку постараться в свободное время вспомнить, как это осуществлялось в будущем...

Следующим делом я посетил мастерские по 'металлообработке', представлявшие из себя еще более грустное зрелище... Никаких станков тут не было и в помине. Весь инструмент — впрочем, довольно-таки немногочисленный — был исключительно ручным и представлял из себя лишь разнообразные молотки, точильные камни и бронзовые 'зубила'. В общем, я сделал для себя вывод, что немедленное начало индустриализации в подобных условиях принципиально невозможно... Оставалось лишь дивиться умениям местных мастеров, изготавливающих при помощи этого вещи, не уступающие по качеству европейские...

Напоследок зашел к местным гончарам, где ознакомился с местной технологией производства посуды. В отличие от своих предшественников, инки не увлекались 'парадной керамикой' и различными украшениями. Их изделия были типовыми. За то при этом именно они смогли выйти с ними на уровень фактически массового производства. В отличие от Европы, здесь сосуды лепили по формам и обжигали не в специальных печах, а под грудой топлива в особым образом сложенных кострах. Но при всем этом местные изделия мало уступали по качеству европейским... Но больше всего меня удивило другое. Когда я предложил было местным гончарам использовать для лепки круг, они лишь удивились, зачем это нужно. Как выяснилось, такая технология здесь известна с давних времен — ее применяли индейцы долины Уайлас, но распространения она так и не получила... Решив, что все сразу делать все равно не получится, я приказал пока делать по старинке и отправился 'домой'.

* * *

(Тауантинсуйу, Куско. Август 1527 года)

Вернувшись в дворец, я продолжил готовиться к походу. Опрос чиновников показал, что Колькемарка, где располагалось ближайшее к Куско железорудное месторождение с содержанием металла в породе около 60%, — ныне маленькая крестьянская деревушка в самой глуши с населением в полсотни человек, расположенная километрах в трех от безымянной речки — притока Апуримака *(37). Аналогично оказалось и с Ливитакой — небольшая деревня, расположенная на примерно таком же расстоянии от одноименной речки — тоже притока Апуримака. Здесь я и запланировал построить первый в Тауантинсуйу металлургический завод... Впрочем, это было лишь делом будущего...

Пока же, приказав мобилизовать десять тысяч индейцев — причем, как из горных племен, так и из жителей инкской Амазонии — и пару тысяч работников из местных племен, я готовился к, как это было объявлено официально, 'обходу своих владений'. Тем более, что кроме производства стали передо мной стояло и еще несколько первоочередных задач. Нужно было организовать производство пороха. Вообще-то, в книжках про 'попаданцев' ГГ обычно выполняет это дело просто по ходу, но в реальности все было не так-то просто... Пусть серу несложно добыть — есть месторождения. Но вот со всем остальным было несколько сложнее. Непосредственно на инкской территории находится пустыня Атакама. Только вот селитра там не калиевая, а натриевая. А чтобы из нее получить калиевую для начала нужно получить хлористый калий, отделив его от хлористого натрия — обычной пищевой соли.

Третьим компонентом пороха был древесный уголь. Для его производства в металлическую бочку кладутся дрова толщиной в 5 — 25 сантиметров, сама она закрывается неплотной крышкой и на несколько часов ставится в костер. Причем, дрова должны использоваться уже отлежавшие год-два, потому их нужно брать со складов, а на замену им заготавливать новые. После чего нажженный уголь распределить по закрытым каменным бункерам чтобы при самовозгорании не было подтока воздуха. Казалось бы, ничего сложного... Вот только все это нужно было обеспечить. А, заодно, еще и создать шаровую мельницу для получения из них пороха. Иначе о крупномасштабном производстве пороха можно и не говорить. Потому следующие две недели в Куско я практически не бывал, занимаясь организацией всего этого дела... Хорошо еще, что селитра оказалась известна и местным 'геологам' и мне не пришлось ее искать самому... Вот только объемы ее добычи нужно было увеличить на несколько порядков...

Глава 3.

Вскорости инкские солдаты схватили жен и детей Уаскара и отвели их в

поселок Кикпай, находившийся вблизи Куско. Там чин администрации северян

'заявил, что теперь заключенные под стражу должны будут выслушать

обвинения, выдвинутые против них. Им разъяснили, почему они оказались

приговорены к смерти'. На глазах у Уаскара солдаты начали убивать его жен

и дочерей одну за другой. Солдаты вырывали не родившихся младенцев из чрева

их матерей и вешали их на их собственной пуповине. 'К остальным мужчинам и

женщинам, взятым под стражу, перед казнью применяли пытку, носящую

название 'чакнак' ('бичевание'), — писал испанский летописец Бетансос. —

После истязаний их убивали, разбивая им головы на куски боевыми топорами

'чамби''. *(20)

(Тауантинсуйу, Куско. Октябрь 1527 года)

И вот мы практически добрались до места. Последний раз переночевав в городе Сикуани — последнем крупном поселении на пути к Ливитаке — мы выдвинулись к месту расположения будущего рудника. Сопровождавшие меня чиновники долго отговаривали меня идти в эти места — и причины вскоре стали ясны. Местность здесь оказалась совершенно дикой и практически неосвоенной. Единственное, что здесь напоминало о близости цивилизации — дороги. Которые, впрочем, по качеству значительно уступали 'магистральным'. Не было здесь ни постоялых дворов-тамбо, ни даже почтовых станций — редкие путники ночевали в немногочисленных деревнях, расположенных примерно на расстоянии дневного перехода, а почтовое сообщение было слишком редким чтобы содержать множество ничем не занятых гонцов-часки. Если ж возникала необходимость — в роли гонца выступал кто-либо из местных жителей, кто по цепочке передавали сообщения от деревни к деревне пока не достигали ближайшей почтовой станции.

Три дня мы двигались по этим местам, ночуя в крестьянских домах — которые, надо сказать, особого впечатления на меня не произвели... Как и везде, представляли из себя они несколько расположенных вокруг общего двора небольших прямоугольных домиков, сложенных из необработанных камней, скрепленных смесью глины и какой-то липкой грязи и покрытой травой ичу, но только сейчас мне удалось увидеть их 'внутреннее убранство': все оно состояло из очень низкой — всего несколько сантиметров высотой — с отверстиями, куда ставятся для приготовления пищи горшки, своеобразной 'ручной мельницы' для размалывания кукурузных зерен — двух больших камней, плоского и в форме полумесяца, груды горшков в углу и валяющихся шерстяных одеял. И все... Ни полок-ниш, ни скамеек, ни хлопковых матрасов — спали прямо на земле. Немного порадовала лишь относительная чистота — насколько, конечно, это возможно в таких условиях...

До деревни Ливитака добрались мы к обеду третьего дня. Но за все то время, что прошло с момента выхода из Куско, я успел тысячу раз проклясть все эти Анды и 16 век... Нет, хорошо было в 21 веке! Сел в автомобиль — и за какие-то сутки добрался от Куско до этой Ливитаки! С нынешним временем ни в какое сравнение не идет! Но раз уж решил прогрессорствовать — то придется потерпеть... Больше легкодоступных из известных мне железорудных месторождений все равно нет... 'Ты, кажется, когда-то симпатизировал инкам? — ехидно усмехался внутренний голос, — Ну так вот получи, распишись — и делай что хочешь'...

Выбежавший встречать нас местный староста, кланяясь и извиняясь за 'неподходящие для Сына Солнца условия', предложил временно поселиться в его доме. На вопрос же о том, куда он денется сам, ответил, что пока поживет в соседнем здании — одной из хозяйственных построек. Впрочем, долго засиживаться тут у меня не было никакого желания. Уже на следующий день, взяв проводников из деревни, мы приступили к делу. Примерное место расположение железной руды я нашел достаточно быстро, но нужно было еще отыскать и добыть ее саму. Для чего рабочим было приказано набирать всевозможных камней и все их тащить ко мне. Другая ж их часть сразу приступила к постройке дороги через горы. Нужно было максимально быстро нормально оборудовать дорогу — построить станции гонцов-часки и постоялые дворы-тамбо.

Сам же в то время начал искать подходящее место для металлургического завода, но вскоре тут меня постигло разочарование. Хоть буквально в паре километров от рудника протекала речка Ливитака, но для моих целей она была явно маловата. Опросив старосту, я пришел и к еще одному неутешительному выводу — река несудоходна, потому использовать ее для транспортировки можно разве что в разгар сезона дождей, когда уровень реки сильно поднимается. Хотя, даже такой вариант не так уж плох — накапливать руду и при появлении возможности отправлять. Тем более, все равно у инков на рудниках, как правило, лишь летом работают. Ну да при необходимости можно и на ламах доставить — их в Тауантинсуйу много. Когда вернулся 'домой' — точнее, в наш лагерь, — поблизости уже лежало множество всевозможных камней, но разбираться с ними сегодня было уже некогда. Так что, отложив все дела на завтра, поел и лег спать.

Следующие четыре дня я практически безвылазно пробыл на том же месте, разбираясь в найденных в разных местах камнях. Большинство из них не представляли особого интереса, будучи обычной пустой породой. Точнее, в тот же известняк был очень даже полезен, вот только он много где есть. А пришли-то за совсем другим. И лишь на четвертый день, наконец, улыбнулась удача — попалось несколько камней, притягивающихся друг к другу. А чуть позже попалось и несколько кусков гематита, опознать которые тоже не составило особого труда. А значительное их количество говорило, что это явно неслучайная находка. Вызвав руководившего работами амаута-геолога, *(21) разузнал, где были найдены эти камни.