В гладкой каменной стене, было проделано аккуратное круглое отверстие, как раз по диаметру червяка.
— Я осмотрел стену с той стороны, где он дополз до Майки и нашел эту его нору — объяснял Талик. — Но как он ее проделал в базальте, не понимаю.
— Так может не он? — Усомнился Гавел. — Это значит он выполз еще до того как мы спустились сегодня. Мы же осматривали расщелину вчера, а сегодня его и не заметили.
— А что он от меня хотел? — Спросила, по всей видимости, уже совершенно успокоившаяся Майка.
— Да ничего он не хотел — усмехнулся Бурсак. — Он и хотеть-то, скорее всего, ничего не может. Полз себе по каким-то своим делам, и наткнулся на тебя. Он до сих пор о тебе ничего не знает.
Ванул взял червяка в руки. Все уже уверились, что это безопасно. Ни рта, ни какого либо другого отверстия на нем не было.
— Чем он прогрыз все это? — Недоумевал Ванул. — У него и рта нет. И чего он в пол не ползет, если умеет камень прогрызать?
— А пол из другого камня — Бурсак очень внимательно исследовал пол, а затем и стену. — Интересно, а если его к стене приложить?
— А я знаю как нужно — подала голос Майка.
— Говори! — Приказал Ванул, уже зная, что просто так она эти слова не говорит.
— Нужно найти такой же камень как тот, что в стене и приложить к его концу. Тогда он от нас и в стену не уползет и можно будет камень расколоть и посмотреть, как он его грызет.
— Умница Майка! — Похвалил Ванул.
Он нашел на полу большой камень, вроде бы похожий на камень стены и приложил его к концу червяка, которого держал в другой руке.
Червяк прилип одним своим концом к камню.
— И что? — Недоуменно пробормотал Ванул. — Он так и будет висеть?
— Положи, вечером посмотрим, или даже утром — посоветовал Бурсак. — При его расторопности, он никуда не сбежит.
Пока ждали металлические клинки, каждый занимался своим делом. Гавел, как и обещал Ванулу, думал о создании одежды. Бурсак тоже увлекся этим. Они время от времени затевали целые диспуты по этому поводу.
Братья, от нечего делать, осмотрели на предмет новых дыр, все стены расщелины, до каких смогли дотянуться. Других дыр не было. Судя по всему им просто повезло, что червяк выполз сегодня.
Ванул расспрашивал Майку о жизни, о матери. Помогал следить за костром, смеялся, ее смешил. Словом, играл роль ее родного отца, с которым когда-то был в большой дружбе. Вождь очень горевал после его гибели на охоте. С тех пор и повторяет Ванул для молодых охотников, чтобы маленького зверя били, а большого обходили.
— Ты скажи ей, чтобы заходила ко мне — Ванул, внимательно посмотрел на Майку. — И сама с ней заходи. Вы же мне не чужие. Мы с твоим отцом друзья были. В случае если понадобится, пусть приходит, да и ты приходи.
Майка слушала, кивала и неожиданно спросила
— Ты хочешь, чтобы она к тебе жить пришла?
— Да — чуть помедлив, ответил Ванул.
— Я ей скажу — пообещала бесхитростная Майка и спросила. — А мне тоже к тебе жить?
— А сама как хочешь?
— Я лучше одна поживу, а к тебе и маме приходить буду.
— И ближе всех к стене я сегодня спать не лягу! — Категорично сказала она, как бы отвечая тому, кто ее заставлял ложиться у самой стены.
Утром Гавел первым прибежал к червяку. Там ничего не поменялось. Червяк лежал, так, как его и оставили вечером прилепленным к камню. Затем подошел Бурсак, пожал плечами и пошел смотреть клинки. Ванул тоже приходил. Даже братьев охотников и Майку разобрало такое любопытство, что они первым делом сбегали посмотреть, а потом занялись костром и завтраком.
— Не пойму я, чего он туда прилепился — задумчиво проговорил Бурсак, покончив с едой.
— Тоже об этом думаю — признался Ванул. — Я думал, он дыру в камне проделает, а потом поползет через нее куда-нибудь, а он прилепился и лежит.
— Подождем еще. Все равно ждать тут пока клинки созреют. Очень любопытный червяк. Не знаю, зачем он нам может понадобиться, но интересно — сказал шаман и пошел к Гавелу, с которым о чем-то шепталась Майка.
На этот раз у Майки появилась новая идея.
— Сделай мне ведро — попросила она Гавела. — У нас сейчас ведра из коры, они прогорают, и вода вкус меняет, когда ее греем на костре. Сделай ведро из того же, из чего ты веревку делал. Сам же говорил, как можно заряжать предметы. Вот и заряди ведро из коры. Радко мне только что новое сделал.
— Можно — согласился мальчик. — Только все эти ведра временные. Они же ненадолго. Пусть он сделает хорошее, с удобной ручкой, ровное.
— Вот сам ему и скажи, он тебя послушает.
Очередная идея Майки нашла поддержку Бурсака. За день они сделали и ведра и тарелки и ложки и вилки. Откровение подсказало, что все такие вещи нужны и объяснило их форму, размеры и то, как ими нужно пользоваться. Весь следующий день ушел на их освоение.
Испытали так же верхнюю накидку Майки. Она ее пожертвовала для первого опыта. Как и ожидали, ее не резал и не прокалывал даже металлический нож.
Ванул был очень доволен. За какую-то неделю, все его племя получило новое оружие, а скоро получит и новую одежду для охоты.
Еще через день, были готовы первые клинки. Братья тут же побежали делать им деревянные рукоятки. Но то, что они сделали, Бурсак забраковал. Вернее, предложил зарядить, так же как и посуду, одежду и веревки.
— На день больше потратим, зато получим и прочную ручку к ножу — объяснил он Ванулу.
Ванул, вместе с охотниками, и сам сел за изготовление рукояток, для ножей. Их, еще деревянными, насаживали на клинки, а затем заряжали. Так, еще через сутки получались рукоятки, которые не снимались и надежностью не уступали металлическому клинку.
Новый вопль Майки остановил всю работу.
— Ну что у тебя опять случилось — недовольно спросил Ванул, когда услышал ее. — Как-то иначе можно привлекать наше внимание?
— Червяк прогрыз камень! — Радостно сообщила она.
Действительно, на стороне противоположной той, к которой прилип червяк, в камне ясно обозначилось круглое отверстие. Оно получилось гораздо меньше толщины червяка.
— А он его не прогрыз — неожиданно заявил Радко. — Червяк удлинился как раз на толщину камня. С той стороны, где он прилип, его длина осталась прежней.
— А ведь верно! — Подтвердил Ванул. — Это он, значит, проедает камень и растет при этом. Давайте посмотрим, что дальше будет. Он же на своем новом конце тоньше. Пусть еще погрызет.
Весь остаток для, не прерывая работы по изготовлению рукояток, говорили только о червяке. Даже Майка, уже довольно спокойно касалась его и рассматривала чуть не тыкаясь носом. Вечером, она объявила, что на новом своем конце он почти достиг своей изначальной толщины.
— Прекрасно. Утром посмотрим, что он станет делать дальше — пробормотал, засыпая, Бурсак.
Майка, еще раз сбегала посмотреть на червяка, и легла спать, на всякий случай подальше от стены, между Ванулом и Бурсаком. Как ей казалось, самое надежное место здесь.
Еще через два дня готовы были и клинки и рукояти на них. Кроме того, Гавел с Бурсаком сделали всем верхние накидки, по образцу Майкиной. А Талику, сделали так же и штаны. В них он успел посидеть на углях костра, проверяя, так ли хорошо они защищают от огня, как ему казалось. Защищали так, что Радко стало завидно, и он попросил Гавела и для себя такие.
— Ну вот, из-за его штанов еще день потеряем — раздраженно сказал Ванул. — Я один не донесу все это.
— Ничего — успокоил вождя Бурсак. — Штаны на нем будут переделываться. Им ведь пыли не нужно. Да и я тоже с тобой пойду, беспокойно мне, как там в стойбище. Вдруг кто заболел, или еще что случилось. С тобой пойду. Гавел и один тут справится. Талик ему поможет, Майка остается тоже, что ей в стойбище делать, играться только, а здесь при деле.
— Червяка возьмешь с собой? — Спросил Ванул. Ему не хотелось расставаться с необычным существом.
— Возьму — подтвердил шаман — Второй тут останется, пусть Гавел его изучает.
За последние два дня, червяк еще раз удивил. Он постепенно начал выползать из проделанной им в камне дыры. А когда выполз примерно наполовину, сбоку, перпендикулярно тому каналу, который он проделал, показался еще один червяк. Вероятно, он отделился от первого и начал буравить камень в другом направлении.
Второй червяк тоже выполз из камня. Он был такой же, как первый, за исключением размеров. Длина его в точности равнялась расстоянию от канала первого червя, до края камня из которого он выполз, а толщина такая же, как у его "мамы". Так называла большого червяка Майка.
— Наверно, при достижении определенной длины, черви эти начинают размножаться — высказал предположение Бурсак. — А в сторону уползают, чтобы не мешать родителю.
— И Откровение ничего не говорит о них — посетовал Гавел.
— Гавел, они вернутся или мы сами пойдем в стойбище? — спросила Майка, на следующий день, после того, как Ванул, Бурсак и Радко унесли все, что шаманам удалось здесь сделать.
— Не знаю. Талик, тебе что сказал Ванул?
— Если через десять дней не появится никто из стойбища, то мы собираемся и возвращаемся туда сами — сообщил Талик. — Я пойду на охоту. Ты Майка что-нибудь приготовь к ужину.
— А мне что делать? — Спросил Гавел.
— Не знаю, тебе же Бурсак дает команды. Мое дело охотится и вас охранять — пожал плечами Талик и пошел к подъемнику, поигрывая новеньким металлическим топориком.
Глава 3. Орки.
Поведение Гавела и Майки в последние дни сильно изменилось. Они повзрослели. Талик даже сказал им за ужином, что они как будто старше стали пока по расщелине лазили.
— Просто занимались работой взрослых, вот и повзрослели — изрекла устами младенца, очередную истину Майка.
— В стойбище, только ягоды собирать разрешали, а тут все как взрослые делаем — гордо добавила она, помешивая похлебку в новеньком ведре, которое получила только утром и сейчас первый раз пробовала.
Гавел занялся одеждой. Он рассчитывал дней за десять-пятнадцать, по крайней мере, для них троих переодеть ее так, чтобы в лесу им ничего не грозило. Мальчик носился со своей идеей новой одежды, которую то ли сам придумал, то ли Откровение подсказало. Без Бурсака не проверить никак. При встрече расскажет ему, и если тому придет подтверждение, значит Откровение.
— Понимаешь, как удобно будет — убеждал он Талика. — Если штаны заодно с обувью сделать, вода вообще не попадал никак внутрь.
— А если их и с верхней накидкой соединить, тогда совсем можно по шею в речку заходить — вскользь бросила Майка, занимаясь ужином.
— Точно! — Гавел с уважением посмотрел на нее.
— Что ты мне все это рассказываешь — отмахнулся Талик. — Ты сделай, а я попробую. Мне чтобы понять, нужно поносить на себе, в руках повертеть. Пока, все что ты делал, мне очень нравится.
— Он мне говорит, а ты не слушай, если неинтересно — тут же отреагировала Майка, испуганная тем, что с ней перестанут делиться замыслами.
У Гавела созрела еще одна идея, которую ему подсказало Откровение. Он понял, как в темноте можно обходиться без факелов, но практически что-то не получалось, а обсуждать с Майкой не хотелось. Она часто придумывала решения быстрее его, и это немного злило, хотя Бурсак говорил, что злиться на это нельзя.
— А если бы я злился, что ты совсем мальчишка, а колдуешь лучше меня? Стал бы завидовать, а то и мстить. Принесло бы это пользу яапам, тебе или мне? — Поучал он его каждый раз, когда замечал зависть.
Гавел решил думать весь вечер, а если не придумается, то утром рассказать Майке свою идею. Может у нее и на этот раз придумается.
Откровение, называло такой светильник фонарем, и его конструкция все же родилась в голове у Гавела. Он даже сумел быстренько сделать один такой, совсем маленький. Кристалл Гавел теперь всегда такал с собой, его присутствие сильно ускоряло любое колдовство в десятки, а иногда в сотни раз.
Умная Майка все же кое-что добавила к его фонарю. Гавела злило даже не то, что она придумывала что-то, часто быстрее его. А то, что идеи эти приходили в ее голову как бы сами собой, без размышлений, сразу. Часто, она их и идеями-то не считала. Придумывала, как дышала, даже внимания не обращала на то, что изобретает что-то новое.
У него получился твердый прозрачный шарик, который мог ярко светиться. Он светил хорошо, но так же как факел, во все стороны и слепил глаза. Поэтому его нельзя было держать перед собой.
Майка восхищенно ахнула, когда Гавел показал ей свое изделие, и понеслась освещать им все темные места, которые нашла в ближнем лесу. То, что свет бьет в глаза, ей быстро надоело. Она достала зеркальце, которое ей когда-то сделал Гавел, и на древесную смолу прилепила к нему шарик, даже не считая это какой-то идеей.
Гавел беззлобно признал, что Майка опять оказалась на высоте. Взял себя в руки и похвалил ее за полезное усовершенствование.
Следующий фонарь, он сделал с зеркальцем и ручкой и подарил Майке.
— Держи, заслужила — сказал он, передавая ей занятную вещицу. — Я до завтра всем такие сделаю.
Утром и Талик получил свой фонарь. Майка подождала, когда он им наиграется, а когда его восторги поутихли, предложила спуститься в подземелье, чтобы там посветить.
Осмотреть еще раз подземелье, при ярком свете фонаря, она хотела еще вчера, но одна туда лезть боялась, а отдавать свой фонарь Талику было жалко. Теперь можно спуститься всем.
В ярком свете трех фонарей осмотрели пещеру заново. Нашли еще несколько отверстий от червяков. Самих червей не было ни в пещере, ни в отверстиях. Один конец каменного ущелья был завален огромной кучей каменной крошки. Она наверно осыпалась, когда образовалась сама расщелина. А вот второй был гораздо интереснее. Там в каменной стене, была какая-то прямоугольная дверь. Все попытки Талика ее открыть, не увенчались успехом. Как бы он ее не толкал, дверь была непоколебима.
— Может это и не дверь вовсе? — Предположил охотник, скорее с досады, что ничего не выходит.
— Вы тут? — Раздался голос Радко.
Он пришел вскоре после того как они спустились. Наскоро поел то, что осталось от их завтрака, и тоже спустился вниз.
Фонари привели его в восторг. Гавел отдал ему свой, объяснил, что уж себе-то всегда сможет сделать. Он вовремя сообразил, что выгодно отдавать свое, потому что в голову лезут всякие усовершенствования и так он будет все время иметь самые новые вещи.
Радко тоже потолкал дверь, с тем же результатом, а Гавел предложил ее тщательно осмотреть.
— Вдруг в ней хитрость какая-нибудь спрятана. Рычажок или нажималка, а мы ее только силой открываем.
— Тогда сам осмотри — предложил Радко. — Мы в этих твоих хитростях все равно не разберемся.
Гавел довольно долго изучал дверь. Но и он не смог ничего обнаружить, несмотря на то, что ему светили тремя фонарями сразу. С досадой он тоже толкнул дверь рукой. Она открылась настолько легко, что он упал в проем.
Талик с Радко удивленно смотрели на лежащего, в проеме, Гавела. Только Майка восприняла это совершенно спокойно.
— Он шаман, потому дверь ему и открылась — как само собой разумеющееся объяснила она.
