Мастер клинков. Книга 2: Клинок выковывается

Если бы не Рон, который мгновенно отреагировал на их движение, я бы, пожалуй, не успел начать. Быстро скинув чехол с копья, я пришёл ему на помощь, тут уж оставлять его одного было никак нельзя. Я бросился навстречу одному из гномов и, увернувшись от взмаха секиры, по привычке ударил копьём сверху вниз, ожидая, что его тут же отобьют, как это всегда легко делал на тренировке Рон. Копьё, даже не замедлив движения, разве что слегка преодолевая что-то мягкое, ушло вперёд. Я сразу потянул его на себя, поскольку тело действовало на автомате, и в голове звучал голос Рона: 'Чего застыл, как статуя, думаешь, пока ты будешь героически держать копьё, все будут тобой любоваться? Шевелись быстрее, копьё должно постоянно двигаться и перемещаться вместе с тобой'. Только уворачиваясь от другой секиры, я внезапно увидел, как стоящий рядом со мной гном заваливается назад, зажимая рукой горло, из которого хлестала кровь. Пришла запоздалая мысль: 'Это ведь я его ударил! Я!'. К счастью, думать мне больше не дали, иначе я точно остался бы лежать в этой степи навсегда.

Прикрывая спину Рону, я двигался сам и действовал копьём как на тренировке: укол, отвод, поворот, наклон, укол, уход. В голове не было особых мыслей, просто я контролировал движение тела и повторял то, что Рон в меня вбивал часами тренировок.

— Эх, славно повеселились, — внезапно раздался весёлый голос нубийца. — Теперь ночью спокойно пожрём и поспим.

Я недоумённо поднял на него глаза, а затем осмотрелся, вокруг нас тихо лежали мёртвые и стонали раненые гномы.

— Что, всё что ли? — как-то тупо спросил я.

— А ты чего хотел? — заржал Рон. — Вина и тёплых баб под бок?

— Ну, я ничего не понял. — Я находился в лёгкой прострации от пережитого первого боя в своей жизни.

— Ты молодец, — нубиец внезапно похлопал меня по плечу, — троих успокоил, хвалю.

— Троих? — я уставился на него. — Кого? Когда?

— Вот, блин, ученик достался. — Негр досадливо покрутил головой, и показывая пальцем стал объяснять: — Первого в горло, второго в пах, третьему сначала пропорол ногу, а потом добил в живот. Славный, кстати, выпад, прямо как мой.

Я посмотрел на лежащих, осознал его слова, и меня стало рвать. Уронив копьё, я упал на землю, выворачиваясь буквально наизнанку.

— Эх, молодежь, — усмехнулся нубиец и пошёл к раненым, делая над каждым всего лишь одно движение. Я, увидев, что он творит, отвернулся, меня замутило ещё сильнее.

— Облегчился — и хватит. — Меня подняла крепкая рука нубийца. — Эх, такой завтрак пропал зря.

— Всё бы тебе ржать. — Я с трудом поднялся на ноги, меня слегка качало. — Хотел бы я посмотреть на твоих первых убитых.

Нубиец внезапно замолчал и, глядя в степь, сказал:

— Моим первым убитым был мой брат.

Я от неожиданности такого признания даже забыл о своём состоянии.

— Как так получилось?

Но секундная откровенность отступила, и Рон снова стал прежним.

— Никак, — отрезал он, — но я точно не блевал и не пачкал свою одежду. Почистись пока, а я соберу припасы, миссию нашу никто не отменял, — продолжил он и, оставив меня, направился к убитым.

Когда он вернулся, я уже пришёл в норму и, стараясь не смотреть на трупы, возле которых начали виться мухи, чистил копьё.

— Лови, вот твой груз. — Нубиец перекинул мне большущий мешок, который я с трудом поймал на лету. — Понесём только еду и воду.

Взвалив на себя мешок и упаковав копьё, я выжидающе посмотрел на него.

— К кочевникам идём, — видя моё недоумение, объяснил он. — Или планы поменялись, ваше баронство?

Я задумался, картины мне рисовались не очень приятные.

— Лучше вернуться, — проговорил я. — Если у нас засланные казачки, дело одним нападением не окончится. Нужно возвращаться!

Нубиец пожал плечами и, развернувшись, зашагал в степь. Оказалось, что Рон прекрасно знал, где мы находимся, поскольку в долину мы вернулись уже на второй день. Едва показались знакомые места, я ускорил шаг. Нубиец, наоборот, слегка сбавил.

— Пошли быстрее, — поторопил я его.

— Думаю, торопиться уже нет смысла, — ответил он. — Большая часть барака разрушена, кузня развалена, гномов не видно.

Я в который раз поразился его зрению.

— Всё же хотелось бы узнать подробности и поскорее, — пожал я плечами.

Гномов мы увидели, ещё не доходя до барака. Они занимались тем, что стояли кучками друг напротив друга и, размахивая кулаками, орали. Мы подошли почти вплотную, прежде чем нас заметили. Наступила глубокая тишина. Я постарался успокоиться и привести свои мысли в порядок, теперь каждое моё слово решало очень многое.

— Ну вот, ни на минуту нельзя вас оставить, — скучающим тоном начал я, встав между спорщиками. — Что за столпотворение? Почему никто не работает?

Вперёд выдвинулся Дорн, с перевязанной какой-то грязной тряпкой головой и кровоподтёками на лице.

— Тан? А где ваш отряд? — озадаченно спросил он.

— Умер, — буднично ответил я, осматриваясь. Везде явно присутствовали следы рукотворных пожаров, нубиец всё верно рассмотрел: барак был сожжен, постройки, сделанные из камня и потому не горевшие, были разломаны.

— Как так? — опешил старейшина, и нас стали окружать остальные гномы — не больше двух сотен.

— Думаю, произошло то же, что и у вас. Нас попытались убить, — коротко объяснил я.

— Проклятый Ватан подговорил Эстера и его людей, и вчера ночью они напали на нас, — сплюнул на землю один из гномов. — Что смогли сжечь — сожгли, что не смогли — разрушили. Затем все собрались и ушли в сторону наших путей.

— Что уцелело? — поинтересовался я.

— Только то, что находится далеко отсюда, — ко мне приблизился хмурый Атор. — Лесопилки, камнедробилка.

— Сколько гномов осталось?

— Не больше двух с половиной сотен, — ответил ближайший ко мне гном с рассечённым ухом.

Я взглянул на выжидающе уставившихся на меня гномов и спокойно сказал:

— Деньги у меня спрятаны, вы остались, начинаем всё заново, но теперь меньшими силами, — я сказал это, как само собой разумеющееся. Лица гномов вокруг меня резко изменили выражения с хмурых на недоумённые.

— Но как же так? — спросил один из них. — Всё ведь разрушено!

Я сначала посмотрел на него, а затем обвёл взглядом всех.

— Дровосеки есть? — гаркнул я в толпу. — Поднимите руки!

Стоявшие рядом со мной гномы слегка отшатнулись от моего рёва, а из толпы поднялось с десяток рук.

— Каменщики? — снова заорал я. К поднятым рукам дровосеков добавились ещё несколько.

— Плотники есть? — надрывался я, наблюдая, как поднимаются руки.

— Кузнецы?

Я орал и смотрел, как с увеличением числа поднятых рук меняются и лица окружающих меня гномов: они светлели, становясь совершенно другими.

— Воины, в конце концов, есть в этой богадельне?!! — проорал я так, что едва не закашлялся.

— ЕСТЬ!!! — как один, рявкнула в ответ вся толпа гномов, а стоявшие рядом со мной старейшины улыбнулись.

Я скинул с плеча мешок, отложил копьё и подошёл к бараку. Подхватив валявшийся на земле лом, я принялся отдирать прогоревшие брёвна друг от друга. Снова наступила тишина. Я повернулся к толпе и спокойно произнёс:

— Кому-то требуется особое приглашение?

Гномы сорвались с мест и, опережая друг друга, стали разбирать завалы. Минут десять все работали молча, а потом кто-то затянул гномью песню, которую подхватили все. Я работал наравне с остальными, пока меня не развернула к себе огромная рука. Обернувшись, я увидел мастера Тарака.

— А ты пойдёшь восстанавливать кузню, — безапелляционно заявил он мне и подтолкнул к выходу. Я уныло поплёлся вперёд, гномы же принялись надо мной подшучивать. Я изобразил ещё более грустный вид, чем привёл всех в ещё более хорошее настроение. Со всех сторон мастеру стали подавать советы, как меня можно использовать на расчистке кузни наилучшим образом. Мастер только добродушно улыбался и продолжал пихать меня в спину, правда, довольно осторожно.

Когда мы пришли на место и вокруг нас никого не было, он внезапно обнял меня и, вздохнув, сказал:

— Тысячу раз был прав Дарин, а я, старый осёл, его не слушал. — Мастер выпустил меня из объятий, после которых у меня было такое ощущение, что меня переехал поезд. — Будь таким, как сейчас, мальчик, и я первый встану за твоей спиной, когда тебе понадобится помощь.

Не давая мне удивиться, Тарак снова стал серьёзным и погнал меня работать.

К приезду Дарина мы успели отстроить заново барак (благо количество жильцов уменьшилось), кузню и большую часть тех построек, которые не смогли сжечь, а просто разгромили беглецы. Повезло, что часть брёвен оказались неповреждёнными, и положить их на место не составило труда. К моему несчастью, большинство кузнецов ушли с подстрекателями бунта, так что из мастеров у нас остался один Тарак и с ним всего пять подмастерьев. Восстановив кузницу и продолжив строительство новой, Тарак отобрал из оставшихся подмастерьев самого грамотного и определил его главным на стройке. Ему же он отдал в подчинение прочих подмастерьев, оставив меня при себе и доверив сомнительную честь выполнять всю черновую работу в одиночку. Отлынивать мне Тарак не давал, и как только заканчивалось моё ежедневное совещание с поредевшим правлением колхоза (так отныне я стал называть Совет старейшин), мастер уже ждал меня.

Гвозди, топоры, ломы, ножи — вот основной перечень нашего производства. Мастер оказался настолько въедливым и дотошным, что проверял каждый выпущенный нами гвоздь, отбраковывая те, которые ему не нравились. На моё недоумённое замечание насчёт того, что не случится ничего страшного, если у гвоздя шляпка будет немного скошена, я получил от него такую трёпку, что надолго запомнил его слова:

— Чтобы из моей кузни вышла некачественная продукция?! — орал разъярённый гном, чуть ли не срывая крышу строения мощью своего голоса. — Для этого придётся меня сначала убить! Никогда мастер Тарак не позволит, чтобы даже на его гвоздь кто-то пожаловался!

'Нужно будет автоматизировать производство хотя бы всякой мелочи, — с тоской думал я, в миллионный раз поднимая молот, чтобы выковать очередной гвоздь. Только вот когда? Прихожу в барак и падаю как убитый'.

— А где наш тан? — внезапно услышал я знакомый голос и с трудом удержался, чтобы не бросить молот. Это был голос Дарина. Зная, что если я оставлю недоделанную работу, мне так влетит от мастера, что пожалею о своём появлении на свет, я прокричал:

— Дарин, я тут, сейчас выйду, только работу закончу!

Мне очень хотелось выбежать ему на встречу, но, представив лицо Тарака, я сжал губы и стал чаще взмахивать молотом.

— Гляжу, мастер делает из тебя настоящего кузнеца, — раздался рядом со мной ехидный комментарий. Я улыбнулся. Дарин зашёл в кузню и, стоя рядом, наблюдал за мной.

— Это не мастер, а тиран настоящий, — пожаловался я ему. — И дёрнул же тебя кто за бороду, притащить меня к нему.

— И кто это тут так отзывается о своём учителе, который делает из червя жалкое подобие мастера? — раздался ласковый голос рядом со мной.

Я испуганно дернулся в сторону и, с опаской поворачивая голову, уткнулся взглядом в 'милое и добродушное' лицо Тарака.

— Ээ... эээ... учитель, я это вовсе не про вас говорил, — замямлил я, втягивая голову в плечи.

— Неужели не про меня? Учителей-то у тебя всего двое, — от этих слов я едва не упал рядом с наковальней.

'Мир сошёл с ума, ещё и Рон вернулся. Теперь мне точно конец', — обречённо подумал я.

За спиной Дарина возвышался едва видимый в полумраке кузни нубиец, несколько дней назад ушедший вместе с поисковой партией охотников и рудознатцев.

— Ладно, чего накинулись на мальчика, — вступился за меня Дарин, — совсем отощал он тут с вами.

— Да он больше языком работает, чем руками, — возмутился Тарак, — едва выуживаю его с совещаний всяких.

— Если узнаю, что пропускал тренировки и не выполнил задания, которые я тебе перед уходом дал, — весело сказал Рон, — а я ведь узнаю...

— Все разборки потом, — стал препираться с ними Дарин.

Я прикинулся ветошью и продолжил махать молотом, сделав вид, что весь спор вообще не про меня.

— ...потом всё ему выскажете, — похоже, в споре победил на моё счастье Дарин. — Вот, пока мы тут разглагольствовали, наш тан закончил работу.

Я действительно всё доделал и теперь убирал инструменты и гасил огонь в горне.

Нубиец и Тарак, найдя друг в друге заинтересованных в теме моего воспитания собеседников, вышли из кузни. 'Похоже, языковой барьер им в этом не помеха, — подумал я, вслушиваясь в то, каким плохим учеником, по их мнению, я являюсь, причём утверждали они это каждый на своём языке. — И главное, как-то понимают друг друга, когда речь заходит обо мне'.

— Ну, как ты тут, мой мальчик? — Дарин обнял меня, несмотря на мой грязный фартук.

— Сам видишь, — улыбнулся я. — Спасибо, что спас от этих, — я кивнул головой в сторону учителей.

— Наслышан о тебе, — серьёзно сказал гном, отстраняя и осматривая меня с ног до головы, словно искал раны. — Тут все только и говорят о твоём поступке. Таких речей никто из них никогда не слышал. Растёшь, мой мальчик, очень быстро растёшь.

Я просто сердцем почувствовал, что за словами Дарина скрывается какая-то боль. Впервые он так открыто выражал свои очень похожие на отцовские чувства ко мне. Вспоминая своего отца, я понимал, что гном просто нашёл во мне сына, такое отношение нельзя было испортить, я очень сильно уважал безрукого мастера, который сделал для меня столь многое. 'Нужно будет поспрашивать гномов о его прошлом, — подумал я, — может, смогу понять, что у него за боль, а лучше помочь'.

— Ты за меня не переживай, — я пожал ему руку, — сам знаешь, я, по выражению Рона, — тут я выпятил грудь вперёд, взял в руки лом, имитируя копьё, и, натянув на лицо всегдашнее сурово-ехидное выражение негра, закончил: — как дерьмо, прилипшее к подошве, вроде и не видно, но столько вони.

Гном едва не упал на пол от смеха. Я старательно погримасничал, копируя нубийца.

— Похож, ох как похож, — рассмеялся рядом мастер Тарак, и я явственно ощутил, как у меня на голове волосы встают дыбом от 'сверлящего' мой затылок ледяного взгляда нубийца. Хоть говорил я на гномьем, но не понять, кого я изображаю, он конечно же не мог.

'Да, что за день сегодня такой, хоть молчи всё время', — от досады я едва не уронил лом на ноги веселящимся гномам. Это нубиец мне точно припомнит.

Бочком я протиснулся мимо компании и попытался смыться. Не тут-то было, на выходе мне на плечо легла чёрная ладонь, и я обречённо вздохнул.

'Доигрался, — мелькнула мысль, — лавры Никулина не давали покоя, что ли?'

Меня опять выручил Дарин, сказавший:

— Макс, пошли к бараку, у меня для тебя сюрприз.

Хотя Рон беспрекословно отпустил меня с гномом, многообещающий взгляд мстительного нубийца о многом мне сказал. Настроение окончательно было испорчено.

Когда мы подошли к бараку, я заметил знакомую фигуру и повернулся к гному.

— Нам повезло, Валенса предусмотрительно предупредил управляющего, что ты можешь его забрать, — гном пожал плечами. — Сам знаешь этого высокомерного сноба, видит на десять шагов вперёд.