"Кроличья" лапка

Перерезав глотку медведю, я осознал, что не ел уже больше суток, а моему организму нужно очень много еды для нормальной регенерации — или, в следующий раз, он съест меня самого. Сначала, я хотел отрезать медведю ногу — но вовремя понял, что огня мне не видать, так как ничего крупнее кустарника здесь не росло, без огня, я его жесткое мясо даже не разжую. Поэтому вскрыв медведю живот, я вырезал из него печень.

В медвежьей печени оказалось килограмм пять веса. Но сразу есть я ее не стал, а решил отойти от туши медведя хотя бы на километр — кто его знает, может быть, падальщики набегут — оно мне надо?

Километр мне пройти так и не удалось — метров через триста, силы оставили меня и я сел на землю там где стоял. Чтобы хоть как-то пополнить силы я начал отрезать маленькие кусочки от печени и есть их. Кусочки печени приходилось долго жевать, да и вкус у них был не ахти. Но, через двадцать минут, я заметил, что из пяти килограмм осталось не больше двух, а в мой желудок заполнен. Посидев еще немного, я заметил, что в небе над трупом медведя крутится целая стая каких-то стервятников, а по степи уже некоторое время разносятся визгливые крики гиен. Правда, присмотревшись к пробегавшей мимо меня особи, я заметил, что от гиен они заметно отличаются. Во-первых, шкура у них была не пятнистая, а полосатая — зеленоватого оттенка. Во-вторых, размерами они тоже не вышли — были всего сантиметров тридцать — сорок в холке. Минут через пять, таких зверушек вокруг медведя собралась целая стая — и где только они все это время прятались в этой ровной как стол степи? Но их пиршество прервали прилетевшие стервятники, видимо силы были очень не равны — поэтому гиены, немного полаяв без боя отдали свою добычу и постояв немного в раздумьях направились в мою сторону. Скажу честно, я запаниковал и бросился бежать — и это еще больше раззадорило их стаю. Меня начали окружать, и это подстегнуло мои мозги на более активные действия — я вдруг вспомнил, как один из моих знакомых геологов, как-то рассказывал нам о своей экспедиции в Африке. А конкретно о том, как местные отгоняют гиен, просто проняв на вытянутой руке жердь со шляпой. Оказывается, гиены боятся нападать на того, кто намного выше них. Шляпы у меня не было, но я понял, что это мой единственный шанс. Гиены до сих пор не замкнули круг, и я со всех сил припустил в сторону ближайшего оазиса. Добежав до первого попавшегося куста, я выбрал самую длинную ветвь и обрубил ее у самого корня. Потом быстро намотал на нее, то тряпье, в которое превратилась куртка от моего спортивного костюма, и поднял руку вверх.

Не сказать, что после этого моего действия гиен обуял страх и они с визгами разбежались кто куда — нет, они просто стали держать дистанцию в двадцать метров и больше не пытались меня окружить. Видимо в их мозгах сложилась мысль, что если меня им съесть не суждено, то не за горами то время, когда я столкнусь с каким-нибудь другим обитателем этих земель. И каким бы ни был результат нашего столкновения, их он заранее устраивал. Как оказалось, они были недалеки от истины.

Ловцы рабов, Драконья гряда.

После рассказа Гробуга о тех трофеях, которые ждут бойцов, у всего отряда как будто открылось второе дыхание. Не было больше жалоб и перешептываний за спиной командира, и этот настрой позволял им преодолевать лигу за лигой. Шел уже четвертый день их марафона, когда шаман вдруг остановился на месте как вкопанный. Ему повезло, что он бежал немного в стороне от отряда, собирая всякие корешки да травы, а то бы ему светило быть затоптанным не слишком внимательными ограми.

— Шаман, ты чего отряд задерживаешь?

Обратился я к гоблину, но он лишь шикнул на меня и продолжил пялиться невидящим взглядом перед собой. Я знал, что так выглядят шаманы во время общения с духами и не стал ему мешать. Через несколько мгновений взгляд гоблина приобрел осмысленное выражение, но не успел я что-то спросить, как он сам принялся за рассказ.

— Духи говорят, что здесь недалеко они чувствуют какие-то возмущения в магическом поле, очень сильные возмущения!

— Шаман, заканчивай говорить загадками, какие к демону еще возмущения?! Я магии у старейшин не обучался — говори понятным языком!

— Ладно, не ори. Духи говорят, что в дне пути на северо-восток отсюда творится магия.

Я попросил шамана достать карту и показать место, о котором он говорит, на ней.

— Но это как раз около драконьей пещеры. Так там, что бой идет?

— Может и бой, а может и нет, но нам нужно поторапливаться. Видимо кто-то из магов позарился на наши трофеи и они сейчас выясняют, что и кому достанется.

— Ты уверен, что справишься с магом?

— Должен, тем более он будет уставшим после боя. Решай быстрее — если мы будем затягивать с этим, то можем не успеть туда раньше эльфов. А они уж точно не оставят без внимания магов резвящихся у своих границ.

— А чего тут решать? Выбора у нас нет, если повернем назад — свои же не поймут.

Прибывший на место уже в сумерках отряд никаких разрушений присущих битвам магов не обнаружил, хотя магический фон был явно повышен. Как впрочем, и останков драконы убитой отрядом их предводителя. После длительных переговоров было решено, что несмотря на опасность следует проверить пещеру — слишком уж велика вероятная добыча.

Вперед решил пустить гоблинов, с одной стороны они единственные в этом отряде умеют скрытно перемещаться, а с другой Гробугу их было абсолютно не жалко — идеальный вариант. Услышав об этом решении, гоблины немного поворчали, но прямо ослушаться приказа не осмелились. Вернувшиеся через 5 минут разведчики сообщили, что в пещере все так как и рассказывал Гробуг, и даже останки дракона на месте вот только не далее как день назад здесь побывал какой-то человек.

Судя по пятну свежей крови недалеко от дракона, этот человек ранен, скорее всего — это поверженный маг. Такой результат разведки только прибавил энтузиазма охотникам — ведь маги на невольничьем рынке вообще штучный товар и стоят безумно дорого.

Грубуг уже начал обдумывать, каким образом им забрать с собой мумию дракона, чтобы поскорее ринутся в погоню, когда в ход его мыслей бесцеремонно вмешался шаман со своим заявлением о том, что с магом, пусть даже и раненым они без огромных потерь не справятся. И тащить тушу дракона в бой тоже не лучший выход.

— И что же ты предлагаешь нам делать, шаман?

— Ну, во-первых, нам нужно хорошо подготовится...

Палориниэль, застава на северной границе эльфийского леса.

Вот так всегда, только во сне появляется миловидная эльфийка не обремененная излишками одежды как в него, самым бесцеремонным образом, врывается вой сигнального артефакта. Сегодня явно не мой день.

— Эй, стажер заканчивай спать на посту и бегом на построение!

Вот спрашивается, стоило ли шестьдесят лет учится в академии рейнджеров, чтобы тобой потом по поводу и без помыкали начальники всех мастей, и чтобы годами просиживать портки на границе с огромной пустошью?! Да там уже лет сто ничего не происходило! Ну и где та романтика жизни рейнджера рассказами, о которой пестрят все наши книжки? У меня даже начало формироваться мнение о том, что такой притягательный образ рейнджера в нашей литературе формируется неспроста — а что наш Пресветлый Князь и не такое может.

Все эти мысли пронеслись у меня в голове, пока я занимал свое место в походном ордере. Заняв свое место, я попытался выяснить причину тревоги у своих соратников, но они на меня только шикали и через несколько мгновений я понял причину их не сговорчивости. Оказывается, нас почтил своим присутствием сам Хранитель. На глаза эти ребята показывались крайне редко и предпочитали проводить время, медитируя в самых труднодоступных уголках леса. Ну как труднодоступных, никто, даже правители эльфов туда пройти не могли, а для них это никакого труда не составляло — ведь они ходили тайными тропами. Собственно сейчас именно из такой тропы он и появился и сразу направился к нам. Говорят, что по этим тропам можно добраться до любого места в лесу в течение нескольких минут. Раньше я не верил в эти россказни, но судя потому, что со времени тревоги до нашего построения прошло не более трех минут — слухи не только не врали, но и преуменьшали возможности Хранителей.

— Вы все знаете о поднятой артефактом тревоге, она сработала на портал открытый где-то в Драконьей гряде...

— Вы хотите сказать, что к нам прорвались демоны?!

Не выдержал я слишком уж затянувшейся паузы в рассказе Хранителя, за что и получил подзатыльник от старшего рейнджера Анирэля.

— Рейнджер, а вам не говорили, что не хорошо перебивать старших? На первый раз отвечу. Нет, при прорывах демонов энергетические возмущения бывают другого рода. Кто-то пришел к нам из другого мира, но это не демоны. А вот кого именно к нам занесло и с какой целью вы и выясните.

С этими словами он вытащил из складок своего балахона веточку с еще не распустившимся бутоном. На веточке были вырезаны руны, слабо светящиеся синим светом и протянул ее главе отряда.

— И что мне с ней делать? спросил Анирэль.

— Все очень просто, бутон будет указывать вам сторону, а когда вы окажетесь на месте — он раскроется. Ну все, хватит терять время, отправляйтесь.

Александр Александрович Фадеев, Пустоши.

Через несколько часов, я нашел то, чего так сильно мне не хватало после сытного обеда — Вода! Человек всю жизнь проживший в городе не представляет, какое это чудо после почти двух дней скитаний по раскаленной степи найти воду. Мне уже казалось, что мое горло, да и вообще все внутренности превратились в такую же иссушенную всеми ветрами степь как и та, что меня окружает, когда мне улыбнулась госпожа удача. Небольшой источник был найден мною в очередном оазисе, попасшемся на моем пути. Он вымыл себе небольшую ложбинку в корнях вымахавшего почти на два метра вверх куста, собственно именно аномально большая для этих мест высота этого куста меня и привлекла — и как оказалось не напрасно.

Видимо корням этого растения все-таки удалось пробить глиняный покров водоносного слоя и обеспечить путь наверх этой живительной влаге. Я припал на колени рядом с этим ключом, сложил руки лодочкой и принялся с упоением пить. Наверное, если бы я не был бы так занят поглощением такой живительной влаги, то заметил бы, что моя поза, из далека, очень похожа на позу молящегося человека, но в тот момент мне было не до этого. Вскоре я понял, что выпил намного больше, чем следовало бы и скоро вода польется из моих ушей. Решив на этом закончить, я стал вальяжно обходить оазис и проверять его на предмет затаившихся опасностей. А заодно и корить себя за то, что не подумал об этом ранее. В процессе изучения этого островка жизни я не наткнулся ни на кого крупнее пары ящерок гревшихся на камнях, но вот обилие разнообразных следов на земле говорило о том, что задерживаться, здесь не стоит. Ночью сюда на водопой придут толпы травоядных, а значит и вниманием хищников это место обделено не будет. В общем, выспаться мне здесь не удастся и надо продолжить путь до более удобного для ночлега места.

Уходил от этого гостеприимного оазиса я с сожалением о том, что я не умею напиваться впрок. Так я и прошагал до вечера в направлении леса, который, кстати, заметно приблизился. По дороге, как то незаметно, схрумкав остатки медвежьей печени — чтобы не испортились. Завтра точно дойду до леса — дал я себе зарок.

В сумерках мне так и не удалось найти хоть какого-то укрытия и мне пришлось располагаться в незащищенном месте. Пока я устраивался на ночлег, совсем стемнело, и я заметил, что когти снова начали светиться. Я помнил из какого-то журнала тот факт, что пламя свечи ночью в пустыне можно различить с расстояния десяти километров, а с этими когтями я буду выделяться как прыщ на заднице. Поэтому я смотал тряпки со своего орудия по отпугиванию гиен и намотал их на левую руку на манер лубка.

Сочтя проделанные приготовления ко сну достаточными, я подложил ставшую мягкой от обилия намотанных на нее тряпок левую руку себе под голову и заснул.

Вот уже третью ночь к ряду мне не суждено было проснуться самому...

Ловцы рабов, Пустоши к югу от Драконьей гряды.

За ночь шаман успел наделать целую уйму амулетов защищающих от магии. На них ушли все оставшиеся у дракона когти, девять амулетов были распределены между ограми, четыре досталось лучшим из гоблинов, ну и себя главари отряде конечно не обделили. То, что амулетов не хватило на всех гоблинов — было не критично, ведь в лобовую атаку они не пойдут. Для этого в отряде есть огры, их же дело разведка и дистанционная атака дротиками. Основа для амулетов была хороша, но шаман был не очень опытным артефактором и гарантировал, что его поделки точно выдержат один удар полноценного мага, объединенный эффект от всех амулетов может дать им и второй шанс, но тут уж как карта ляжет. Рассчитывать на то, что им попадется какой-то недоучка не стоило — слишком уж сильными были возмущения в магическом поле. Конечно, этого было мало, но их шансы существенно увеличивались тем фактом, что маг явно был ранен, да к тому же, не ожидал их нападения. Главным сейчас было нагнать его в кратчайшие сроки и массированным совместным ударом продавить его защиту.

Они бежали весь день и продолжали свой марафон даже с заходом солнца. След за магом был более чем отчетливым, видимо он совсем вымотался, раз не счел необходимым скрыть свое присутствие. Правда, днем они обнаружили прямо на линии следа оставленного магом обглоданный скелет медведя. Но подошедший к останкам шаман сразу развеял их заблуждение, судя по остаточному фону, исходящему от костей это был дух леса, который выбрал для себя такую личину.

Выводы из этой находки следовали не однозначные, с одной стороны лешие были довольно сильными существами, и схватка с одним из них не могла даться магу легко. С другой — это говорило о довольно высоком уровне магического искусства мага. Но добыча уже полученная с дракона пьянила огров с гоблинами, и они закусили удила, хотя в другой раз и не подумали бы связываться со столь сильным магом. Разведчики доложили, что мы стали быстро сближаться с преследуемым — видимо он, остановился на ночлег, и это давало неплохие шансы обойтись без потерь.

Александр Александрович Фадеев, Пустоши.

Из сна я был, буквально вытолкнут каким-то чувством тревоги, услышав шорохи за своей спиной, я хотел было подпрыгнуть, но в самом начале своего движения получил сильнейший удар в затылок. Звезд описываемых бароном Минхаузеном не было, мое сознание просто мгновенно померкло.

Очнулся я, судя по всему, через несколько часов. Плечи и лодыжки немилосердно болели туго стянутые толстой веревкой. Перед моим взглядом медленно проплывала земля, и этот вид вместе с сильной головной болью просто вывернул мой и так практически пустой желудок наизнанку.

Сзади раздалась ругань на каком-то незнакомом языке и меня уронили. Именно уронили, как я понял, между связанными за спиной руками и моими ногами была продета жердь, на которой меня собственно и транспортировали.