Но вот наконец-то показался приют, который Шаартан про себя называл "временным домом". Правда, жил он здесь вот уже двенадцать лет, так что в данном случае эпитет "временный" приобретал особый смысл с ароматом, который царит в иных богадельнях.
Но для колдуна, особенно очень побитого жизнью это было не так уж и много. А уж тем более — избитого Смертью, как любил выражаться Шаартан...
Когда-то некромант мечтал построить целую усадьбу, подобную тем, что он встречал на берегах Залива Рогнара: трёхэтажный деревянный особняк, невдалеке от которого стояли сараи и другие хозяйственные постройки, да ещё и высокий забор. Качели, любимая жена (та, единственная, что украла сердце южанина давным-давно) рядышком, дети играют чуть поодаль, аромат цветущих вишен, айва, молодые розы, журчанье ручейка...
Но...Судьба решила по-другому: Шаартану, судя по всему, суждено было доживать свой век одному, времени на уход за садом не было, да и умения...
Так что пришлось ограничиться просто двухэтажным домиком, с круглыми окнами (в которых был не бычий пузырь или слюда, а настоящее стекло — Шаартан мог позволить себе такую роскошь), с крытой дранкой крышей...
Теперь там, поверх дранки, вырос толстый слой мха, а деревянные стены оплёл бесстрашный вьюнок. Шаартан так и не смог понять, почему это все эти растения облюбовали именно его дом. Причём некромант выражал своё непонимание далеко не печатными словами. Но сейчас было не до вьюнка и мха: некромант слишком устал. Шаартану так всё надоело, окружающая действительность казалась чужой и чуждой, разум вот-вот готов был "уснуть", улетев куда-то далеко-далеко, за грань опостылевшего мира...
— Ну вот, опять началось, — вздохнул Шаартан, спрыгивая с коня.
На южанина очень часто находило чувство отчаяния, усталости от жизни, но пропадало оно столь же быстро и неожиданно. Во всяком случае, в большинстве случаев: если разум невезучего некроманта не справлялся с "опостылением", то всегда находился какой-нибудь новый клиент, и работа помогала отвлечься.
Виерна привычно поплелась к дому, у восточной стены которого крыша нависала над поилкой и кормушкой с овсом, оберегая от дождя и снега импровизированное стойло. Шаартан же не менее привычно прошёл внутрь жилища, взмахом посоха отворив дверь. Без этого, попытайся какой-нибудь "особо умный" человек взяться за ручку или, ещё хуже, толкнуть дверь ногой, то по глупцу ударило шоковое заклинание. А Шаартан узнал бы об этом даже на другом конце света. К сожалению, то же заклинание могло ударить и самого хозяина жилища. Но, по мнению последнего, безопасность стоила такого риска.
Внутри, как обычно, царило лето: тепло, сухость, покой и уют. Южное лето...
Сразу при входе становилось заметно, что хозяин дома любит удобство и даже некоторую роскошь. Вешалка (в северных землях о таких даже и не слыхивали) была сделана из вишнёвого дерева. Пол устлан коврами: Шаартан хотя и не любил вспоминать о родных местах, но всё-таки полностью от старых пристрастий отказаться не смог. Пусть эти ковры и были довольно-таки ветхими, качество ткани было совсем не то, что на родине, но всё-таки это была частичка его, Шаартана, родного дома! Дома, который он потерял.
— Это уже начинает надоедать, — процедил сквозь зубы Шаартан, отгоняя навалившуюся на него меланхолию. Прогнать не получилось: дурное настроение намного более настырно, нежели привидение.
А вот в комнатах было победней и, что ли, попроще. Столы и стулья, сделанные Шаартаном собственными руками. Нет, некромант, конечно, мог окольными путями купить в Свободной области что-нибудь роскошное, но все свои средства он привык тратить на книги. Это была единственная вещь, которая позволяла некроманту позабыть волнения и заботы, усталость и гнев. А ещё — почерпнуть новые знания. Ведь они, знания, столько стоили некроманту...
Шаартан мечтал, что когда-нибудь в этих лесах он выстроит нечто вроде храма знаний, где бы хранились книги и свитки. Говорят, что прежде, до Разделения миров, такие святилища знаний встречались повсеместно, но теперь от них остались лишь руины и легенды. И не в последнюю очередь благодаря усилиям фанатиков из Белого Храма, которые утверждали, что из-за проклятых книг былые разрушения могут повториться. Чушь! Как может хранилище знаний служить только добру или только злу? Это как меч: зло он или добро — решает лишь его хозяин. Так же и с некромантией, которую люди причисляли к Проклятому искусству, запрещённому Белым Храмом. А ведь коллеги Шаартана всего лишь призывали духи умерших, искали старинные сокровища... Мёртвых они тоже поднимали на бой, не без этого. Но равзве лучше посылать на смерть живых людей, юношей, только-только повидавших мир? Лучше, чтобы гибли они, надежда народа? Тогда да, если владыки не ценят своих подданных, то пусть посылают их на убой...
Шаартана почти каждый день посещали подобные мысли. Он хотел бы высказать их в лицо Белой инквизиции, но кто бы стал слушать "слугу зла"? Да никто! "Беляки" слышали и слушали только самих себя, видя противника в каждом, кто не носит белые одежды. Глупцы, не зря Белый Орден, былой символ Храма, хиреет и гниёт изнутри: время героев-рыцарей прошло. Настала эпоха инквизиторов, гоняющихся за собственной выгодой. Настала эпоха людей, в которой героям не место.
Шаартан, глубоко вздохнув, приставил свой посох к книжному шкафу и продолжил свой, ставший давно привычным, маршрут дальше, к лестнице на второй этаж. Там у некроманта была оборудована лаборатория. Сторонний наблюдатель удивился бы: ни единой колбы с уродцами, тем паче демонов-людоедов, прикованных цепью к гримуару, здесь и в помине не было.
"К сожалению" — с горькой усмешкой часто думал Шаартан. Тогда бы простолюдины, скорее всего, оказывали бы ему большее почтение: ну как же, он ведь НАСТОЯЩИЙ колдун был бы. А так? Никаких гадов, никаких демонов, никаких огненных всполохов и туманных пророчеств, произносимых над хрустальным шаром — значит, Шаартан всего лишь средненький чернокнижник, не заслуживающий внимания почтенной публики. Хотя, конечно, в этом был свой плюс: в полнолуние возле дома не собиралась толпа крестьян с вилами и факелами, требовавшая некроманта на правёж...
Лаборатория, занимавшая почти весь второй этаж, была двенадцати шагов в длину и восьми — в ширину. На полу практически стёрлись нарисованные мелом круги, ромбы, квадраты, синусоиды и прочие порождения фантазии геометров. Шаартан очень долго экспериментировал над заклинательными фигурами, надеясь найти идеальную, лучше всего подходящую для удержания духа.
Но некромант не остановился и в этой комнате. Теперь он спустился ещё по одной лестнице, вновь казавшись на первом этаже, в отдельной комнате. Святая святых — спальня. Окон здесь не было, как и дверей в библиотеку. Однажды Шаартан уже допустил ошибку, сделав в одном из своих многочисленных жилищ прямой проход из прихожей в спальню. И еле спасся, когда очередные "борцы со злом" пришли ночью за его головой. Пусть и прошло целых двадцать лет с того случая, но Шаартан боялся, что подобное может повториться. Некромант прожил чуть больше сорока двух лет на этом свете, но уже научился бояться. Молодым он думал, что страх — это признак трусости, недостойной владеющего магией человека. Теперь же он знал, что страх — это признак истинно мудрого человека, который проживёт очень долго. А вот храбрость он считал уделом глупцов. И таким же глупцом южанин был в молодости, выйдя в одиночку против целой банды напившихся до зелёных шакалов проходимцев. Шаартан не хотел снова... Сколько же некромант не хотел и не желал!
— А ведь я не так уж и стар, — сказал он в полный голос.
Некромант давно привык разговаривать сам с собой, зная, что без человеческого голоса многие сходили с ума и умирали. А Шаартан хотел жить, и желательно в полном здравии. К тому же разговор с самим собою приятно скрашивал вынужденное одиночество южанина.
— Может, уже пора податься на покой? А что, займусь наконец-то своею библиотекой...
Шаартан улёгся на кровать, подмяв под себя многочисленные подушки. Он любил мягкую постель, особенно после сотен и сотен ночей, проведённых на голой, твёрдой земле. А иногда и вовсе — приходилось спать на ветвях деревьев.
— А ещё хорошо всё-таки поставить забор вокруг... — внезапно Шаартан напрягся, резко вскочив с кровати. Кто-то подходил к дому, и охранное заклинание сообщило некроманту об этом.
Шаартан бегом, в считанные мгновения, добрался до входной двери, на бегу подхватив посох. Что ж, предосторожность никогда не помешает, особенно в такой глухомани. Некромант бочком-бочком подошёл к окну, так, чтобы его не видели эти "посетители". Или посетитель: охранное заклинание было очень несовершенное, и сообщало о присутствии всего достаточно большого и живого на расстоянии ста шагов от дома, так что вполне могло засечь лося. Или крупного кабана, что очень часто случалось.
— Пусть молятся Палачу, чтобы умереть быстро! — Шаартан приготовился дать бой, если потребуется. Несколько пассов руками, устная магическая формула — и вот уже некромант готов встретить саму Смерть.
Секунды тянулись убийственно (Шаартан от осознания этого хохотнул — я же, кажется, говорил, что у него был весьма своеобразный юмор?) медленно, а незваные гости всё не появлялись. Некромант уже было понадеялся, что охранное заклинание его просто подвело, но вот — что-то мелькнуло чаще леса. Ещё мгновение, и он их увидит.
— Ближе, дорогие мои, ближе! — Шаартан шептал эти слова на своём родном языке, который в этой части света вряд ли бы кто понял.
Но вот на поляну перед домом всё-таки вышли... четверо человек. Вернее, вышел один, а ещё трое выехали.
Впереди двигался парень из деревни — Шаартан пару раз видел его в таверне. Кажется, именно он играл в тот день в кости. А вот остальные разительно отличались от этого крестьянина, хотя бы одеждой. Камзолы ("И почему местные так любят эту одежду? Ничего удобного, сплошное однообразие, не то что дома...") были обшиты по краям серебристой нитью, которую зоркие глаза Шаартана разглядели первым делом. А уж потом их буланых коней, и в самую последнюю очередь — лица.
Не скитайся Шаартан чуть ли не по половине мира, внешность этих трёх ему показалась бы странной. Во всяком случае из-за их светлых, почти что белых волос. Коротко стриженые волосы были уложены в своеобразные причёски: краешки словно выгнуты, что создавало впечатление, будто их хозяин только что снял шлем. Голубые глаза и смешные кривые носы лишь дополняли картину.
— Интересно, а с чего я взялся их так пристально рассматривать? — вдруг поймал себя на мысли Шаартан. — Это же всего лишь жители Рогнарии.
То была область намного южней, чьи жители постоянно сражались то с мраксами, то с орками, то со своими же соплеменниками. Вот такая она, свобода Свободных городов...
Гости приближались к дому, ничуть не таясь. А вот проводник явно слышал о дурной славе некроманта: подходить он побоялся. Деревенский парень переминался с ноги на ногу, переводя взгляд с рогнарцев на дом и обратно.
Шаартан решил показать, что ему известно о подходе гостей. Да и свою "славу" он любил поддерживать. А вернее разговоры, которые о ней шли. А для этого требовалось-то простейшее заклинание, которое он изучил одним из первых...
Дверь странного дома резко распахнулась, и на поляне тотчас повеяло холодом. Из двери начал выбиваться какой-то странный дым, а потом прямо перед рогнарцами показался и сам некромант. Его глаза сверкали каким-то странным, демоническим блеском. Взглянув на гостей, некромант лишь ухмыльнулся.
— Надеюсь, вы мне скажете хотя бы одну причину, по которой я не должен превратить вас в могильный прах? — голос некроманта отдавал металлом. Но рогнарцы даже надеялись, что этот человек будет таким.
— Да, мэтр некромант, — голос среднего из конных дрожал, но на лице не отразилось каких-либо сильных эмоций. Что ж, похвально, похвально. — Мы хотим попросить вас о помощи...
— О помощи? — Шаартан рассмеялся. Он уже начал торговаться на свой собственный манер. В конце концов, не ожидали же эти рогнарцы встретить здесь доброго старикашку в белой хламиде, охотно помогающему любому страждущему? Такая помощь в прошлом слишком многого стоила некроманту
Проводник рогнарцев понял, что сделан первый шаг на пути к успеху, и вздохнул с облегчением. Но вот его спутники не заметили этого, и как-то сжались при звуках смеха Шаартана.
— Я не оказываю помощь. Я только выполняю работу. За золото. За звонкое, прекрасное, великолепное, такое приятное на ощупь золото. Вы знаете, что это такое? Обычно... — Шаартан решил выместить на рогнарцах всё то волнение, что он испытал при их приближении.
— Мы знаем, что такое золото, мэтр некромант, — рогнарец перешёл к делу. — И готовы заплатить достойную сцену за оказание одной услуги. За этим мы и явились сюда. Быть может, нам стоит обсудить это в вашем доме?
— Говорить о деле будем или здесь, или нигде, — Шаартан резко прекратил смеяться, и лицо его напряглось. На его родине это был знак того, что торговец готов обсудить детали сделки. — В мой дом живым дороги нет.
— Хорошо, — подал голос левый из рогнарцев. Он был пониже остальных двух, но костюм его выглядел ухоженней. — Тогда я расскажу вам, в чём дело.
— Что ж, послушаем, послушаем, — кивнул Шаартан. Может быть, если это дело будет интересным, он возьмётся за него. Рогнарцы уже успели заинтриговать его. А правило...Что ж, правило можно и нарушить.
— Дело в том, что ...
Далёкий град Рогнар. Столица Рогнарии, самого южного государства Свободных городов. С востока и юга его окружает горная гряда Каменный червь, с запада — Залив Рогнара и острова мраксов, с севера — воинственная Шимания. Каждый день этого королевства представлял собою борьбу за выживание, каждый вздох рогнарцев — это вызов врагу, символ того, что гордый народ ещё жив, что он не сдался!
Во всяком случае, так считали сами рогнарцы: Шаартан был несколько иного мнения об этой стране, но решил помолчать.
Дышать свободолюбивым рогнарцам становилось всё труднее и труднее. Старый король Стедвик Рогнар был уже не в состоянии вести свой народ вперёд. Поражение за поражением. Оставлены древние твердыни рогнарского народа, Шаэраваэд и Твирн. Разбитые войска Стедвика отступали ночью, в свете пылающих городов. По всему королевству раздавался призыв набата: наступали тяжёлые времена. Шиманцы вот-вот должны были начать новую кампанию, только приближение осенних ливней остановило победоносные войска республики.
Рогнарский король вот-вот был готов совершить самоубийство, не в силах справиться с горечью поражения и приближающейся угрозой покорения Рогнарии врагом.
Но однажды, во сне, ему явился знак. На вершине полуразрушенной башни стоял...Стояли... Кажется, то были сами боги, касавшиеся какого-то предмета, от которого так и веяло могуществом. Вот где было спасение страны — Стедвиг ощущал это всем своим естеством. На следующую же ночь королю был ещё один сон: только один некромант, живущий далеко на севере, способен эти сновидения сделать реальностью. А иначе — гореть Рогнарии с севера на юг и востока на запад, а её народу — позабыть деяния предков...
