— Правильно, — кивнул Цзянь. — Для этих целей они подойдут идеально. Организацию патрульных групп можно перепоручить наемникам торговых домов. Кроме того, в Хэйан-кё остается множество родовых воинов из знатных семей. Большинство поместных родов невысокого происхождения и монастырские обители также займутся охраной своих земель, а оставшиеся тайпэны распределят между собой государственные территории. Ресурсы армии, таким образом, высвободятся в достаточной мере, и мы при этом не потеряем возможности контролировать ситуацию в центральных провинциях. Саму армию предлагаю сосредоточить в Вулинь. Туда можно будет легко доставлять грузы по морю, а кроме того это прямая дорога на Таури вдоль побережья.
— Замечательно, — вновь отрывисто рыкнул Куанши. — Значит, пять недель и тридцать тысяч. А теперь давайте подумаем о вражеском полководце, который, скорее всего, располагает сходной информацией о наших возможностях. Он считает, что у него есть пять недель, и с наибольшей вероятностью он будет ждать нашего выступления по дороге Вулинь-Таури. Он глуп, надменен, спесив, беспечен или может быть привык предаваться неоправданному риску?
— Юнь Манчи — многоопытный и прославленный генерал, — сухой и бесцветный голос К"си Вонга был столь же непримечателен, как и его хозяин. — Он аккуратен и педантичен во всем, как и положено истинному Манчи. Он будет ждать описанных действий с нашей стороны, равно, как и десятка других вариантов развития событий.
— Тогда, нам следует поступить именно так, как мы не можем поступить, согласно его расчетам, — глаза потомка Шаарад сверкнули хищными отсветами. — Мы должны ударить сейчас, в течение двух-трех недель, до того, как наша основная армия соберется в Вулинь. И выбрать при этом такое направление, чтобы намерено отвлечь войска Манчи от приближающейся угрозы с севера.
— Разделение основных сил ничего не даст, — взгляд тайпэна Ваня метался по карте, словно пытаясь поймать ускользающую мысль. — Даже собрав пять тысяч из городов Нееро, нам не удастся провернуть отвлекающий маневр подобного размаха. Хотя... Если бы у нас появилось тысяч семь-восемь лишних бойцов, то используя силы речной эскадры Камо, мы могли бы попытаться спустить их сначала по руслу Синцзян до ее впадения в Чаанцзянь, а затем навести там знатный переполох.
— Йосо, — указал Сумиёси. — Небольшой город, который стоит на месте слияния этих двух рек. Юнь заняли его на третью неделю, использовав ударный отряд конницы. Никто не ждал, что враг объявится там так быстро. Фактически, сражения за город не было. Там расположена ремонтная верфь для куай-сё малой эскадры Генсоку. Кораблям, стоявшим ниже по течению, пришлось отступить к Нееро после потери своей тыловой базы. Йосо — это ключ к свободному проходу в глубину провинции, если конечно нападающий сумеет быстро овладеть им.
— В городе и его окрестностях сейчас стоят два малых полка Юнь, — Вонг впервые приподнялся, заинтересовано "разглядывая" мысленную картину, получавшуюся на макете. — Один большой полк действует на сопредельной территории, и еще один малый захватил главные паромные переправы ниже по течению. Сотня лучших императорских лазутчиков, убийц и диверсантов уже работает в этом месте. По их докладам основная часть чаанцзяньских джонок успела успешно уйти в воды Синцзян, соединившись с почти непострадавшей в столкновениях с юнь эскадрой Нееро. Если усилить их кораблями из русла Камо, то получится мощное соединение.
— Двигаясь по речным руслам, мы сможем выйти к самым стенам Таури, и у Манчи не получится проигнорировать подобную угрозу, — Хань быстро прикинул в уме состав речных флотов согласно их штатному статусу, прописанному в армейском уложении. — Но это всего тридцать джонок и три-четыре тысячи матросов. Слишком мало, чтобы взять Йосо или пробиться через паромные заграждения, а на пути к Таури будут и другие города, занятые Юнь, а также главные шлюзы и плотины Генсоку. Нам нужны еще воины.
— Которых у нас нет, о чем я и говорил с самого начала, — недовольно буркнул Ши Цзянь, искренне расстроенный тем, что обсуждаемый план оказался пустышкой.
Громкий стук в дверь ознаменовал появление на пороге одного из телохранителей сиккэна, облаченного в полный пластинчатый доспех и длинный плащ из тигриной шкуры. После битвы, разразившийся в коридорах Золотого Дворца во время "мятежа тайпэнто Мори", личных воинов у Сумиёси осталось всего четверо.
— Посланник, предъявил вот это, — солдат продемонстрировал узкую нефритовую полоску на тонкой цепочке.
Сиккэн, быстро обменявшись взглядами с Вонгом, коротко кивнул.
— Пусть войдет.
Гость оказался обычным с виду человеком в простой дорожной одежде и круглой камышовой шляпе, надвитой на глаза. Не обращая ни на кого внимания, он быстро прошел к креслу, где сидел Всевидящее Око Императора, и передал ему короткий бамбуковый тубус, запечатанный черным сургучом. Двигаясь все в той же резкой манере, гонец покинул совещательный зал, так и не проронив ни единого слова.
Вонг внимательно изучил содержимое свитка, извлеченное на свет, читая столбцы причудливых и совершенно бессмысленных иероглифов без помощи шифровальной таблицы, являвшейся, как правило, обычной в таких ситуациях. Губы главы тайной императорской службы медленно начали изгибаться в легком подобии улыбки.
— Могу вас всех порадовать, высокочтимые. В скором времени некоторые силы Юнь окажутся связаны куда более насущными делами в землях своего закатного юга. Не только мы допустили ошибку, уведя основные армейские отряды с дальних границ, и нашим врагам придется платить за свое вторжение ту же неприятную цену.
— Мне казалось, у Юнь перемирие с сиртаками? — заметил Васато.
— С магараджами сиртаков, — уточнил Вонг. — Но среди военной знати Умбея есть и другие вожди, которые совсем не против разорвать эту затянувшуюся, по их мнению, полусонную дремоту, что воцарилась по обоим берегам Шаанга.
— Похоже, мне теперь не придется спрашивать, на что пошли перерасходы казны по вашей организации, — усмехнулся Сумиёси.
— Рассчитывать на то, что эта акция отвлечет на себя часть войск из наших южных провинций, я бы не стал, — вытащив с полки из-под столешницы плотный рулон бумаги, Цзянь развернул на краю макета подробную карту царства Юнь. — Но, по крайней мере, в этой ситуации все свои резервы, которые они могли бы использоваться против нас, будут перенаправлены в другую сторону. Вот если бы нам еще и удалось реализовать удар вдоль русла Чаанцзянь, с последующим выступление тридцатитысячной армии из Вулинь, тогда ситуация стала бы намного радужнее. Уж во всяком случае, до прибытия союзной кавалерии степняков мы точно не дали бы противнику закрепиться в захваченных землях.
— Нам ведь нужно не так уж и много, четыре-пять тысяч солдат, — обойдя стол, Ли остановился рядом с Джэнг Мэем, по-прежнему перебиравшим свои бумаги. — И кстати, простые солдаты и стражники, в нашем случае, были бы не лучшим решением. По сути, отвлекающей армии нужно будет активно действовать в пределах прибрежных районов, осуществлять быстрые высадки и водные переходы.
То что, Хань говорит все это не просто так, Сумиёси понял сразу же, и вопрос сиккэна не заставил себя долго ждать
— У вас есть какая-то мысль, тайпэн?
— Если позволите, то я хотел бы сам заняться этим речным походом, в то время как уважаемые Цзянь и Вань будут руководить сбором главной армии в Вулинь и общим командованием войсками. Лучшей фигуры, способной привлечь к себе внимание всех юнь и их военачальника, чем я, у нас нет. А для того, чтобы сделать этот поход по Чаанцзянь возможным, и заставить генерала Манчи всерьез отнестись к нашему рейду, мне понадобится всего лишь один указ нашего мудрейшего Императора.
Пальцы Ли Ханя аккуратно подхватили с макета маленький резной кораблик из красного дерева, "прятавшийся" в одном из заливов провинции Хэйан.
— Я надеюсь, мы сможем без труда убедить Единого Правителя, передать под мое командование всех солдат абордажа Центрального флота. Если не ошибаюсь, на судах этого подразделения их как раз должно быть порядка трех-трех с половиной тысяч.
Глава 2.
Галдящий птичий гам в глубине камышового царства, высокие заросли которого укрывали собой весь противоположный берег реки, начался еще до рассвета. Причина разгорающейся утиной ссоры так и осталась неизвестной, так как появление дикого полосатого кота, привлеченного громким кряканьем, положило конец этой утренней перебранке. Крупные жирные птицы, молотя по воздуху крыльями, поспешно взмывали вверх, пока пушистый хищник уже неторопливо волок в укромное место молодого селезня, оказавшегося сегодня самым неудачливым. Несколько уток, неосторожно приблизившихся к середине реки, сбили в полете длинные стрелы с желтым оперением. К упавшим тушкам, удержавшимся на волнах Синцзян, тут же устремились несколько юрких вислоухих псов, выпущенных с борта ближайшей к ним куай-сё.
Новый командующий прибыл на два дня раньше оговоренного срока и в столь ранний час, что хайтину Реёко Кэй оставалось лишь громко обматерить матроса-вестового, поднявшего его в такое время, и мысленно отметить, что большая часть хороших начальников, которых он знал, поступила бы точно также, как и посланник Единого Правителя. Осушив ковш капустного рассола, хайтин с кряхтением выбрался из своей каюты и поднялся на верхнюю палубу. В белоснежных фигурных парусах корабля, растянутых между множества гибких крепежных рей, разными оттенками алого играли лучи восходящего солнца, а от реки тянуло приятной прохладой и свежестью. В общем, если бы не ощущения помойной ямы во рту и артели сбесившихся кузнецов в голове, настроение Кэй окончательно пришло бы норму.
Остатки речной эскадры Чаанцзянь уже третью неделю стояли на привязи вдоль правого берега реки неподалеку от пристаней Пан-Ги-Ша, небольшого городка, населенного практически одними нееро и примечательного лишь из-за расположения здесь ремонтных доков, которыми пользовались корабли, патрулировавшие синие воды широкой Синцзян. Военные джонки местного "флота" расположились на более комфортных местах в самом порту Пан-Ги-Ша, но ни у Реёко, проведшего на корабельных палубах две трети своей сознательной жизни, ни у других командиров судов, отступивших сюда из Генсоку, такая ситуация не вызывала ни трудностей, ни раздражения. Как хайтин "Императорского рейдзё", самой крупной из уцелевших куай-сё, Кэй был вынужден принять на себя руководство остатками эскадры, едва завершилось их первое и последнее столкновение с Юнь. Несмотря на то, что матросы и солдаты абордажа наголову разбили захватчиков, пытавшихся овладеть паромной переправой вблизи Йосо, немногочисленная, но крайне опасная ракетная артиллерия врага сумела поджечь пять из одиннадцати кораблей, включая трехпалубный флагман "Владыку Вод". Гибель хайтина Дакона Року, старого друга Реёко, сказалась не лучшим образом на настроениях среди подчиненных, так что Кэй предпочитал держать их подальше от немногочисленных городских закусочных. На то, что они будут пить меньше осхе, чем он сам, хайтин, конечно же, не рассчитывал, но так, по крайней мере, увеличивалась вероятность того, что хмельные матросы не устроят массовых потасовок с местными жителями, стражниками или своими побратимами с кораблей эскадры Синцзян.
Неспешно добравшись до огороженной площадки впередсмотрящего на носу корабля, Кэй приложил руку козырьком к глазам, вглядываясь в очертания силуэтов, двигавшихся в сторону Пан-Ги-Ша вниз по течению. Ритмично взмахивая веслами и вспенивая бортами воду, по прозрачной глади к "Императорскому рейдзё" стремительно приближались джонки речной эскадры Хэйан. Вытянутые и изящные, с высокими покатыми боками, украшенными бронзовым литьем, столичные куай-сё разительно отличались от приземистых и однотипных кораблей замерших у берега на приколе. Реёко знал, какими гордыми и надменными были офицеры этой эскадры, но, скрепя сердце, вынужден был признавать, что задирать носы им позволяли немалый опыт и мастерство, выпестованное в старейших семьях "воинов воды". Каждый из этих людей был хайтином в седьмом или восьмом поколении, и даже самые простые корабельные распорядители и плотники на их кораблях имели за плечами по десять-двенадцать лет службы. Высокая дисциплина, регулярные учения и физические нагрузки по праву сделали матросов эскадры Камо лучшими в Империи, а осознание того факта, что им доверена охрана единственного водного пути в столицу, придавало этим парням дополнительный стимул не опозорить оказанной чести.
Могучие трехпалубные джонки, несущие на себе до двух сотен человек экипажа и по нескольку десятков малых метательных орудий, одна за другой проносились мимо. Несмотря на тихую погоду, течение реки и слаженная работа гребных команд позволяли судам развивать значительную скорость, и палуба под ногами у Кэй заметно закачалась, когда до "Рейдзё" стали докатываться первые волны, расходившиеся в разные стороны от бортов столичных гостей.
Уперев руки в бока, хайтин по очереди разглядывал каждую новую джонку, некоторые из которых проходили всего в дюжине локтей от его корабля. Будучи облаченным лишь в широкие складчатые штаны и распахнутую на груди безрукавку из плотного войлока, Реёко вряд ли мог привлечь к себе внимание, и поэтому, пользуясь моментом, подмечал различные детали, которые чужие экипажи не стали бы демонстрировать на глазах у чужого хайтина. В целом картина вполне удовлетворила Кэй, и лишь на флагмане "Страже престола", следовавшем в замыкающей группе, взгляд командира "Рейдзё" невольно задержался чуть дольше.
Нет, его поразили не размеры или стать самого большого куай-сё Империи, не золоченые оклады его верхних бортов и не размах великолепных парусов, выкрашенных в небесно-голубые цвета. Внимание Реёко приковал к себе чужой взгляд — такой пронзительный, притягивающий и пугающий одновременно. Эти странные вытянутые глаза с их причудливым разрезом, внутри которых плескалось малахитовое пламя, казалось, проникали в сам разум Кэй, играючи обнажая мысли и душу опытного хайтина. Женская фигура, замершая на главной мачте "Стража", стояла у самой вершины на одной из слегка изогнутых рей, небрежно держась рукой за отполированную поверхность древесного столпа. Длинные огненно-рыжие волосы развивались у девушки за спиной, прекрасно контрастируя с ее свободным нарядом, в котором переплетались десятки оттенков темного. Ни один из этих цветов нельзя было назвать черным, и, чтобы описать их, требовалось обладать куда более весомым словесным запасом, чем тот, которым располагал Реёко. Конечно, хайтин видел уже не так хорошо, как в юные годы, но одно он сейчас мог точно сказать. Зеленые глаза демона, а никаких сомнений в том, что это был демон, у Кэй не возникало, заметили командира "Рейдзё", и сверкающая лисья улыбка была предназначена именно ему.
Еще долго Реёко провожал взглядом флагман речной эскадры Хэйан, пока тот не прошел между двух маяков, отмечавших вход в небольшую искусственную бухту близ Пан-Ги-Ша. Сзади послышались тихие шаги Сэйдзи Маэкэ, первого офицера "Рейдзё".
