Амбиции гайдзина. Часть 1

Время шло незаметно, и когда на улице стемнело на бумаге уже была почти полная мировая карта — не было только Антарктиды, треклятой Австралии и дальнего востока.

— Хорошо. Достаточно на сегодня. — Ода-сама выдохнула, и прислонилась к стене, закрыв глаза. Впрочем, выглядела она удивленно-умиротворённо, видимо, удовлетворившись полученными сведениями. — На твоей карте остались белые места. Заполни их, и можешь идти.

Да без проблем. Китай, благо границы очерчивать не надо, Корея, Япония... Антарктиду краем снизу и Австралию. Все.

Всего-то десять минут чертить.

— Прошу, Ода-сама. — она взглянула на карту.

Стоп. Вот черт.

— Покажи Японию. — твою же мать.

Я ткнул пальцем в небольшие острова, практически незаметные на фоне Китая.

— Ясно. Можешь идти. — а на лице ни следа недавнего умиротворения. Самое время свалить подальше.

Поклон, повернуться, выйти.

И только потом вздохнуть.

Ну кто вам виноват, блин, что всю историю сидели и резали друг друга на четырех островах? Занимались бы экспансией — давно бы были большой, солидной империей.

Вот только что-то мне подсказывает, что только что в одной золотой во всех смыслах голове повернулись шестерёнки, и объединение Японии из цели всей жизни стало только первым пунктом плана. Скоро Китай и Корею ожидают весёлые деньки.

Но сейчас это меня не касается. Моя задача — передать ей как можно больше знаний о мире вокруг и достижениях следующих пятисот лет. И перенести все это на бумагу, если вдруг не смогу продолжить.

Ладно. География это, конечно, очень хорошо, особенно если смогу достаточно точно вычертить береговую линию — Японии ещё рано думать о колониях, но вклад в будущее может получится не плохой. Да и отправляться исследовать не в никуда, а к конкретному месту, пусть и с не очень точной картой гораздо проще.

Но сейчас нужно другое. Реформы. Экономика, армия, санитария.

В принципе, до всего этого Нобуна додумается и сама, если ещё не додумалась, но все равно будет лучше набросать список реформ, проведённых её альтер-эго.

В принципе, все просто и самоочевидно, и все ломает традиции об колено. Против конницы ввести пикинеров, которых даже обучать не надо, а всех расходов — на длинную пику. Закупить как можно больше огнестрела и начать производить его самому, владению им обучать тоже особенно не надо, а эффект отличный.

О, на счёт пик, это нужно будет это отметить отдельно. И парусные броненосцы, технологии позволяют. Конечно, жутко дорого, но эффект стоит того.

Спасибо тебе, второй сегун.

С экономикой сейчас ничего особенно не сделать, разве что открыть свободную торговлю и убрать все налоговые пункты на дорогах. Свободная торговля и никаких привилегий богатым купцам, пусть грызутся за рынки.

Что ещё... Монеты ввести, наверное. Рассчитываться рисом не удобно и вообще дикость. Да и лишний рычаг власти, если исключительное право на производство оставить себе.

Да, это все, что пока приходит в голову.

Самое интересное то, что Нобуна ещё ни разу не поинтересовалась своей ролью в моей истории. И я не могу понять, почему. Это бесит.

Из мыслей меня вырвал кулак, закованный в железную перчатку, несущийся в челюсть. Полностью увернуться я не успел, только слегка ослабить удар. Впрочем, этого хватило, что бы оттолкнуть меня к стене, наткнувшись на тычок в спину.

Три человека в доспехах против одного меня с ножом. Отвратительно. И на всех знаки рода Ода, так что я даже ответить не могу — трёх убитых самураев мне не простят.

И то, что это самооборона никого не волнует — не по статусу мне обороняться.

Ладно. Достанут мечи — придётся прорывается с боем, и будь что будет.

— Ты забыл как кланяться, животное? — да неужели просто три молодых идиота с бурлящей кровью?

И ладно бы ещё девушки смотрели, но ведь нет. Перед кем выделываются?

— Прошу прощения, господин, — будто меня можно задеть такой мелочью. Если ему просто хочется подтвердить свой статус — никаких проблем. Я пока ни на какое высокое положение не претендую.

Вот когда начнётся полноценное завоевание, тогда да. А сейчас я просто гайцзин, вот и нечего требовать особого отношения.

Удар бронированным коленом в живот и хлопок по спине. Чуть сместится, и даже можно терпеть.

— Ниже, падаль, — ого. А ведь это, похоже, личное. И как я умудрится так какому-то насолить? Вроде как претендентов на положение личной обезьянки не было.

Ах, да. Совместные тренировки. Так и знал, что отдача меня догонит.

Ну, ниже — так ниже. Конечно, не заслужил по статусу, но мне не жалко. Это лучше, чем вешать на себя три трупа и получить стрелу в живот при побеге.

— Как ты вообще посмел приблизится к Ода-сама, падаль? — удар в живот, теперь я позволил ему меня откинуть подальше.

А ведь все не так плохо. В броне только он один, сзади стоят помощники с дубинками.

— Это было... — ну надо же, а он умеет двигаться достаточно быстро в этих доспехах. Теперь нижний удар по ногам, причём железными поножами. Правая нога взорвалась болью.

Терпеть. Терпеть. Если я его убью — лучше мне не станет. Незаметно спрятать три трупа, даже порубленные на семнадцать частей, я не смогу.

— Разве я разрешал тебе говорить? — а вот теперь полноценный удар в челюсть. В глазах помутнело, я начал заваливаться назад.

Стальной перчаткой в голову. Хорошо хоть не пробило с концами.

— Что бы завтра я тебя здесь не видел, — мужчина, видимо, посчитав своё дело законченным, повернулся и, не оглядываясь, ушёл дальше по коридору.

Я же, облегченно вздохнув, прислонился к стене.

Мне действительно нужно уточнить у Ода пределы разрешённой самообороны. Или, если она не хочет терять ни бойцов, ни источник знаний, пусть позаботится о предотвращении подобных инцидентов.

Но следующий войны этот ублюдок не переживет. Если враги не убьют — лично выпотрошу, пока никто не видит.

Но пока что нужно доползти до койки и отлежатся. Проблемы с наездами можно решить, но вот мои обязанности с меня никто не снимал.

А значит с утра — за свитки.

* * *

Проснулся я, как и в прошлый раз, на рассвете. И снова не потому что так захотелось.

Лицо будто стянуло болезненной пленкой, на животе живописно синел кровоподтёк, да и правая нога не выглядела сильно лучше, но пришлось вставать. Тренировка с начальством будет, как я понимаю, около полудня, так что нужно успеть сделать к тому моменту хотя бы часть запланированного.

Итак, военная тактика.

Самураев и вообще тяжело бронированную элиту — в топку. Они тут традиционно есть у всех и вообще главная ударная сила, так что ничем в этом плане дом, владеющий всего одной провинцией, не удивит. К тому же обучать лет десять, и стоят чуть ли не золотом по весу.

Пикинеры против кавалерии, сзади них поставить на возвышении аркебузиров — послужат заградотрядом, если побегут. Да и самих конников проредят. А пикинеры прикроют от прорвавшейся пехоты, особенно если рядом с ними оставить резервных асигару.

Ну и в целом — больше асигару, больше огнестрела и меньше элиты. Так Набунага и победил в реальной истории.

Конечно, Набуна дойдёт до всего этого сама, если уже не дошла, но так быстрее.

Но все равно эти заметки будут разбирать профессионалы, готов поспорить, я не вижу кучи интересных возможностей.

Так что напишу как я самое интересное — житие Оды Набунаги. Наверное, читать про собственную будущую жизнь это очень странное ощущение.

Успел я до полудня описать не так уж и много — от рождения до первого восстания брата.

Про решающую битву я помню, к слову, только название "при Ино". Подозреваю, местным это скажет больше.

Ну, похоже, пришло время.

Дойти до додзе было не столько сложно, сколько болезненно. Правая нога постоянно пыталась подломится, да и при дыхании начинало саднить живот. Но я все-таки дополз.

Нобуна, к слову, свою основную тренировку уже закончила.

Хм, мне показалось, или ее глаза чуть сузились при виде моей синей рожи? Или это она так целилась?

Мне бросили бокен, и не дожидаясь бросились вперёд.

Не смотря на включённые глаза, избежать удара по лицу я не смог. Второй удар пришёлся в живот, сбив дыхание, и третий по ноге, чуть не отбросив на землю. И как только поняла, у меня же только лицо открыто.

— Меньше подволакивавай ногу. Враг не будет бить по здоровым местам. Или не показывай, или терпи. — спасибо за объяснения, блин.

Разойтись, сойтись, получить по голове или в грудь, снова разойтись. Как я не старался, дотронутся до её бокена не получалось. В Японии всегда было дерьмовое железо и легкогнущиеся мечи, так что парирований в стиле было мало, а Набуна вообще свела их к нулю, не давая мне возможностей использовать глаза.

Прямой удар сверху, почему-то легко ставший диагональным, рубанул по плечу. И тут же — ногой по колену, отправляя на землю.

Не знаю, сколько прошло времени, но по ощущениям больше часа.

— Тебя нет смысла учить искусству меча, для этого нужны годы. Ты должен только суметь отбить первый удар и нанести свой, — ага, только он ничерта не отбивается. Никак и ничем, даже ногтями. И ведь даже на синяки не спишешь, во время войны я в идеально здоровом состоянии не буду почти никогда.

А значит практика, практика и ещё раз практика.

И ещё сказать спасибо, что со мной вообще возятся.

— Ладно. На сегодня хватит. Что ты сделал за утро? — а вот и оно.

Я достал свитки.

— Здесь список достижений военной науки и проведённых в эти времена в Японии реформ, и начало описания жизни... Ода Набунаги, — ну давай, не может не быть на такое особой реакции.

— Поясни, — одно слово, а какая смесь недоумения с чем-то непонятным.

— Видите ли, Ода-сама... В известной мне истории не было Одо Набуны, но был Ода Набунаги, начавший обьединение Японии, — так, не борзеть, она уже достаточно заинтригована. — Он был предан и убит одним из своих генералов, а объединение завершил Токугава Ияэсу.

Мда. Не хотел бы я оказаться на её месте.

— Насколько я понимаю, этот генерал долгое время верно служил... Моей мужской версии? — я ожидал несколько иной реакции.

— Да, Ода-сама, — чего она добивается?

— В таком случае, не сообщай мне его имя в ближайшее время. До тех пор, пока не не сможешь доказать свои сомнения в реальности, — скоро это слово начнёт мне снится, — Я не хочу, чтобы ещё не случившееся влияло на моё отношение к человеку.

— Как прикажете, Ода-сама, — разумное решение, мне кажется. Это предательство будет ещё не скоро, если вообще будет. А вот пользы он в истории принёс очень много.

Её взгляд остановился на моей синей щеке.

— С этого дня я назначаю тебя своим личным архивариусом. Еситори покажет тебе новое место проживания. Можешь быть свободен, — я поклонился и уже на выходе из додзе меня догнали слова.

— Сконцентрируйся на описании ближайших событий, — вот теперь точно все.

И, похоже, я все-таки получил личную... Ну, не неприкосновенность, но защиту. Личный архивариус дайме это все-таки именно что личный. Мало того, что ценная собственность, так ещё и допущен ближе. В общем, залупаться себе дороже.

К тому же весьма в характере "Дуры из Овари", интересующейся варварской культурой. Сидит себе умник в архивах, и глаза никому не мозолит, и польза есть. Отличное со всех сторон решение.

И даже говорить прямо не пришлось.

Молчаливо обливающий презрением старикан привёл меня в тот же архив, где я брал бумагу. Как оказалось, там же была маленькая комнатка с футоном.

Уже неплохое повышение жилищных условий, хотя бесперебойный доступ к свечам, бумаге и туши волнует меня гораздо сильнее.

Как я понимаю, вечером меня ждёт ещё одна лекция по истории, так что нужно сделать заметки... И вспомнить, что там было сразу после подавления первого восстания.

Мне все больше и больше нравится моя жизнь.

Глава 2

С моего то ли попадания, то ли воскрешения прошел месяц. Или около того, я не запомнил день, и плохо ориентируюсь в местных календарях, так что могу ошибится. По большому счету все шло хорошо.

Набуна уже узнала историю европы вплоть до четырнадцатого века — все по верхам, но подробности ее особенно и не интересовали. Тренировки шли не шатко, ни валко, но как минимум первый удар я стал убивать в одном случае из десяти. Что, учитывая ее уровень владения катаной, не такой уж и плохой прогресс. Конечно, продолжить атаку не получалось не нарвавшись на гарантированно смертельный удар, но тут уж ничего не поделаешь — придется в крайнем случае становится камикадзе. Мне не впервой, какой-никакой опыт есть...

Мда. Опытный самоубийца. Воплощенный оксюморон.

Да и вообще, жизнь наладилась. Из выделенной мне комнаты я почти не вылезал, стараясь не мозолить глаза консервативному населению крепости, так что еду мне по приказу полностью одобряющей такое поведение Набуны Еситори приносил сюда два раза в день. Ей это решало кучу проблем с недовольством подчиненных, а я не рисковал попасть в сложную ситацию.

Если бы какой-нибудь разгоряченно-пьяный самурай напал на меня сейчас — ей бы пришлось вмешаться, ведь личный архивариус. А это либо наказывать самурая, вызывая шквал гнева от единственного поддерживающего ее сословия, либо пускать в расход меня, лишаясь источника знаний и теряя репутацию.

В общем, тот случай, когда эскалация никому не нужна, но все равно произойдет если дать повод. Так что мое добровольное заключение в архиве устроило всех. Для самураев я окончательно превратился в умную зверушку, которую никто не видит — я вообще не уверен, что о моем существовании еще помнят.

Ну, а я получил безопасность, еду, крышу над головой и бесконечное количество бумаги. Что еще нужно для счастья?

Впрочем, расслабится не получалось. Послезнание упорно напоминало про грядущее восстание брата Набуны, которое расколет клан и станет ее первым реальным боевым крещением. И хотя я не раз упоминал об этом, и даже в записанном житие особенно отметил важность первых событий, Набуна решила не предпринимать никаких открытых действий.

Или предпринимать, но меня в них не посвящать. Что, в общем то, разумно. Хотя то, что вроде как должно быть интуицией, упорно кричало, что будет какая-то подлянка. Что-то изменится, или из-за ее пола, или из-за моего присутствия — но изменится. И это может угробить все.

Так что оставалось только переписывать как можно больше данных из истории, чертить карты, описывать все изобретения, которые придут в голову и надеятся, что Набуне этого хватит, если я вдруг исчезну.

А самое противное то, что о ее брате я ничего кроме двух попыток восстания не знаю. Ни о характере, ни о слабостях — только четырнадцатилетний возраст и то, что его поддерживают старейшины. И то, что с какой-то радости он оказался не главой рода, хотя наследует всегда мужчина. И ведь Набуна даже не регент при малолетнем главе рода, нет, полноценный дайме.

Хотя каким там малолетнем, мы ровесники, а по местным меркам четырнадцать это вообще расцвет юности.