Изами Учиха

Можно было заметить некоторых шиноби, которые на огромной скорости прыгали по крышам или бежали прямо по потокам речки, так как на улице не было ни малейшего свободного места.

Гомон толпы, громкие крики продавцов, женские вскрики и детский смех — всё это создавало такой эффект, что казалось, как будто вся Коноха движется, дышит и живёт.

Но самое странное, что я увидел, это были электрические гондолы и трамваи. Если честно, я не поверил глазам. Живя в клановом квартале, где всё сделано в традиционно японском стиле, я и подумать не мог, что в этом мире есть такое.

Хаширама, который создавал Коноху, был либо гением, либо безумцем. Он смог создать не просто ещё один безликий город, которых множество, а он смог создать целое чудо, в которое влюбляются и будут влюбляться с первого взгляда.

Выйдя на улицу, даже никого не зная, каждый чувствует, что здесь он часть единого целого. Именно здесь хочется жить, а в будущем и растить своих детей. Это место просто невероятно. И я буду защищать Коноху, не щадя своей жизни, чтобы мои дети могли бы почувствовать то же, что и я сейчас чувствую, когда впервые взглянут на эту красоту.

Теперь я понимаю Минато, который, видя всю эту красоту, не хотел, чтобы её разрушил хвостатый, и ценою своей жизни запечатал биджу в своём собственном сыне. Я понимаю и Наруто, который, не видя от жителей деревни ничего хорошего, так сильно любил Коноху, что готов был за неё сражаться до последнего.

Это чувство иррационально. Я понимаю, что я впервые вижу Коноху и мне не за что её любить. Восхищаться, но не любить. Понимаю, что в будущем верхушка Конохи выдаст приказ уничтожить мой клан. Пошлёт в будущих войнах тысячи людей на бой... Но всё равно я хочу сражаться за Коноху. Я не хочу уйти отсюда от всех проблем. Я хочу изменить будущее, сделать Коноху сильней. Лучше того, что было описано в каноне.

Я не знаю, может быть, это ментальные закладки, а может быть, во мне проснулась мифическая "Воля Огня". Да мне, если честно, и всё равно. Я для себя уже всё решил.

— Невероятно, да? — спросил меня тихо отец. — Знаешь, мне было чуть больше десяти, когда была построена Коноха. Я сам не участвовал в стройке, а был на фронте. Когда я впервые прибыл в Коноху, мне уже было двадцать лет. Тогда я стоял так, как сейчас стоишь и ты, я просто не мог поверить своим глазам. Коноха прекрасна во всех спектрах. Здесь я впервые увидел, как различные кланы живут бок о бок без кровопролития. Я даже не думал, что такое возможно, — тихо добавил отец.

— Да, папа. Коноха прекрасна, — выдавил я из себя, переплетающимся языком, всё ещё находясь под впечатлением.

— Изами, ты уже должен был привыкнуть к этому зрелищу, так что возьми себя в руки. У меня не так много времени, — сказал отец уже своим официальным холодным тоном.

Взяв меня за руку, он неспешно двинулся по улице. Хотя места практически не было и была невероятная давка, народ начал расступаться.

"Ого, у некоторых аж пятки сверкают, вот это репутация у Учих, — подумал я. — Хотя тут всё понятно. Учиха устраивали настоящие бойни во время первой войны. А теперь по приказу Хокаге, Тобирамы Сенджу, наш клан стал заведовать полицией. Надо будет всегда выходить в клановом кимоно".

Первые противники Конохи были шиноби из Суны. В первые битвы умерло невероятно много бойцов из великих кланов, так как они просто-напросто недооценили врага.

Из великих только мы, Учихи, были предельно осторожны. Эта осторожность окупила себя, мы понесли наименьшие потери. Да и наши бойцы, в общем, были выше классом, чем у других кланов, да и уничтожили за всю войну не меньше врагов, чем те же Сенджу, которые бросались на противников, как бешеные. Ками горазд на шутки: не мы, клан ненависти, а Сенджу, клан любви, сражались более яростно и безрассудно.

Именно то, что мы решили как можно осторожней сражаться против неизвестных противников, позволило нам так быстро и сильно возвыситься после войны.

Заодно и показали Сенджу, что без братьев-монстров Хаширамы и Тобирамы мы бы не проиграли клановую войну.

Отец рассказывал, из-за чего мы проиграли. Всё было невероятно банально: у клана Учиха были монстры: Мадара и Изуна, у Сенджу монстры: Хаширама и Тобирама.

Вот только получилось так, что Изуна только и делал, что сражался вместе с Мадарой, прикрывая ему спину. В то время как у Сенджу обычно в атаку кидался Хаширама, а Тобирама в это время руководил бойцами.

Пока я думал о прошлом, в настоящем мы уже зашли в больницу.

Отец без слов, взяв первую попавшуюся медсестру за локоть, попросил провести нас к доктору Акено Мичико.

— К-Конечно, Учиха-сан, — пролепетала медсестра. — Следуйте за мной, я вас провожу, — сказала она. Я заметил, что у неё подозрительно заалели щёчки. Даже несмотря на всю угрюмость Учих, представители нашего клана нравятся женщинам. А ведь отец уже старик, приближается к пятидесяти годам.

Проводив нас на третий этаж и показав кабинет, медсестра, бросив напоследок томный взгляд на отца, удалилась.

Зайдя, я увидел, что внутри кабинета за столом сидит довольно молодой мужчина.

— Добрый день, Юдзуки-сан, — встав, поприветствовал моего отца ирьёнин.

— Приветствую, — постным голосом ответил отец.

— Ааа, а ты, значит, Изами-кун. Ты проходи, проходи. Ну-с, ложись на кровать. Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим, — жизнерадостным голосом поведал мне Акено-сан.

— А одежду снимать, Акено-сан?

Как только я лёг на кровать, Акено-сан сразу же приступил к работе.

— Нет, нет. Это необязательно, Изами-кун, — сказал мне ирьенин. — Так, отлично. Ты хорошо развил свою ЧС, — поведал мне ирьёнин, заразительно улыбаясь. — Это намного упростит работу.

Акено-сан провёл над моей головой своей рукой, и я почувствовал, что мои глаза слипаются, а уже через несколько секунд я уснул.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

— Изами-кун, на сегодня мы закончили, — поведал мне Акено-сан. — С сегодняшнего дня последующие три года каждый день в девять утра ты должен будешь приходить ко мне, чтобы я продолжил работу. Твой отец уже знает об этом, — сказал мне ирьёнин.

— Хай, Акено-сан, будет сделано, — ответил я.

— Ну, тогда до завтра, Изами-кун.

Вернувшись домой, отец захотел со мной переговорить.

— Изами, с завтрашнего дня ты снова приступаешь к тренировкам. Акено-сан сказал, что твоя ЧС полностью в порядке. Так как у меня прибавилось дел, тренировать я тебя не смогу. Твои тренировки будет проводить Момору-сан, — сказал отец. Хм, а имя отец выговорил с очень большим уважением. — Завтра в восемь утра вы вместе с мамой пойдёте к Акено-сану, после чего ты идёшь на наш полигон, там с двенадцати дня тебя будет ждать Момору-сан. Всё понятно? — спросил отец.

— Да, папа. В восемь с мамой в больницу, позже тренировки с Момору-саном, — ответил я.

7.

7.

Встав в семь утра, я быстро оделся и направился на кухню, там уже вовсю хозяйничала мама.

— Доброе утро, — сказал я.

— Доброе утро, Изами, — улыбнувшись, поприветствовала меня мама.

— Тебя надо сегодня быть полным сил, поэтому хорошо покушай, — сказала мама, поставив передо мной завтрак. — Момору-сенсей очень требователен.

— Мама, а кто вообще этот Момору? — спросил я Акеми.

— Изами, ты ведь знаешь, что люди, которые могут пользоваться чакрой, живут намного дольше простых людей? — после моего утвердительного кивка мама продолжила рассказывать. — Насколько я знаю, Момору-сан самый старейший член нашего клана. Ему сейчас вроде бы сто пятьдесят семь-восемь лет. Он обучил многих сильных бойцов клана, в том числе твоего отца и меня. Да даже к обучению Мадары и Изуны Учиха он приложил руку! Сам он уже давно не может сражаться, так как его ЧС была повреждена в одном бою во время клановых войн. К тому же, он за долгое время первый Учиха, пробудивший мангекью шаринган. Мадара и Изуна пробудили свои намного позже.

Ничего себе, старпёр, да ещё и с мангекью шаринганом. Нет, я знал, что у нашего главы клана и двух старейшин тоже пробуждён мангекью шаринган, но я сам встречусь впервые с таким человеком. Даже страшно представить, что он должен был пережить для пробуждения и во время пробуждения мангекью шарингана...

А ведь мне придётся тренироваться под его надзором.

Ксо, везёт же мне на учителей: отец-садист и старикан-псих с мангекью шаринганом.

Позавтракав и сходив вместе с мамой в больницу, я сразу же направился на полигон. Хоть ещё и было время, но лучше подойти пораньше. Кто знает, что взбредёт в голову человеку, у которого психика должна быть серьёзно нарушена... Меня вон как жахнуло от пробуждения первого томоэ, а старикан ведь дошёл до мангекью.

На полигоне никого не было, поэтому я решил самостоятельно начать разминку. Сделав стандартные упражнения на гибкость, я заметил, что к полигону подходит старый мужчина.

— Эй, это ты Изами?! — спросил меня старик.

— Да, меня зовут Изами, — уважительно ответил я. Не важно, что я думаю насчёт старикана, он заслуживает уважения, я ни разу не слышал о шиноби, дожившем до таких лет. — А вы, должно быть, Момору-сенсей? — спросил я.

— Да, он самый. Хмм, тебе не говорили, что ты очень сильно похож на Изуну Учиху, брата Мадары? — спросил меня Момору-сенсей.

— Нет, ещё ни разу. Не думаю, что кто-то ещё помнит, как выглядит Изуна Учиха. Но спасибо за комплимент, — спокойно ответил я.

— Это не было комплиментом, малыш. Изуна был тем ещё ублюдком. Любил морально и физически мучить пленников, причём с такой милой улыбочкой, получая от процесса настоящее удовольствие. Особенно ему нравилось, если в плен попадались матери с детьми, желательно собственными. Помню, как он разрезал одной пленной Сенджу живот и задушил кишками её дочь, а потом повесил её саму на её же кишки, — выдал Момору-сенсей, при этом очень внимательно глядя на меня.

Ничего себе, нет, я предполагал, что Изуна не будет Камьим (от Ками) одуванчиком, но то, что он был таким психом, я не знал. Теперь понятна ненависть многих шиноби. Ведь клановые войны были ещё не так давно. Некоторые старики ещё помнят, как развлекались Учиха.

— Всё ещё считаешь это комплиментом?

Проверить меня хочет? Но зачем? А главное, почему? Как будто я в пять лет успел стать маньяком.

— Нет, таких фактов о жизни Изуны Учихи я не знал. Тогда хорошо, что никто не знает, как выглядел Изуна Учиха. Мне бы не хотелось, чтобы меня сравнивали хоть в чём-то с психованным маньяком, — ответил я, решив, что будет лучше быть честным.

— Хех, поверь, некоторые Сенджу ещё помнят этого урода, — ухмыльнулся Момору-сенсей.

Нужно будет в будущем на миссиях быть настороже. Хоть стариков, помнивших Изуну Учиху, и немного, но в этом мире вполне реально, что один из этих стариков расскажет своим внукам или сыновьям историю про то, как Изуна Учиха зверски замучил близкого родственника. А потом чисто случайно обмолвится, что, мол, так и сяк, некий Изами Учиха очень сильно похож на него. И раз, на какой-то миссии один из этих горячих коноховских парней вдруг не совладает с ниндзюцу и случайно попадёт по мне.

— Ладно, проехали, я буду тебя тренировать. Твой папаня говорил, что ты смог пробудить шаринган? — спросил Момору-сенсей.

— Да, сенсей, пару дней назад, — ответил я.

— Это хорошо. Ты умеешь работать с шаринганом? — спросил Момору-сенсей.

— Нет, не умею, сенсей.

— Значит, и не знаешь, как развивать шаринган, — констатировал Момору-сенсей. — Ладно, слушай задание. Теперь ты ВСЁ время ходишь с активированным шаринганом. И если я говорю ВСЁ время, то я и имею в виду ВСЁ время. Даже если тебя сам Хокаге вызовет, будешь пялиться на Его Владычество с активированным шаринганом. Даже если будет чувство, что твои глаза сейчас сгорят, а голова лопнет, ты не будешь деактивировать шаринган. Ты имеешь право деактивировать додзюцу только тогда, когда ложишься спать или кончается чакра. Понял?! — дождавшись утвердительного ответа, Момору-сенсей продолжил.

— Вначале будет очень сильно болеть голова и просто безумно жечь глаза. Но со временем это пройдёт, да и привыкнешь быстро.

— Ну что же, слушай меня. Каждый шиноби имеет предрасположенность к какой-нибудь стихии. У нас, Учих, все имеет предрасположенность к огню. Ну и ещё к одной-двум, но это не так часто. Итак, есть пять изначальных стихий: Огонь-Катон, Ветер-Футон, Молния-Райтон, Земля-Дотон и Вода-Суйтон.

— Катон и Футон являются атакующими стихиями, то есть эти стихии подходят больше всего для нападения.

— Катон — это стихия массово уничтожения, подходит для того, чтобы уничтожать множество противников слабого и среднего уровня. Также Катон можно усиливать Футоном. Например, сделать из "большого огненного шара" "ревущий огненный шар". Такие атаки уничтожают противников и высокого уровня. Но один Катон не подходит для этой задачи. Сам Катон сильнее Футона, но слабее Суйтона.

— Футон — это стихия более сконцентрированного уничтожения. Массовые атаки Футона не так эффективны, как у Катона, зато высококлассные дзюцу могут уничтожить группу противников довольно высокого уровня. К тому же, чакрой Футона можно при высоком контроле этой стихии напитывать тело, превращая каждый удар ногой, рукой да даже головой в смертельный. Футон слабее Катона и сильнее Райтона.

— Райтон является универсальной стихией. Подходит для атаки и для зашиты. Атака большинство дзюцу Райтона невероятно сильна, но подходит против немногих или одиночных противников. Защита Райтона тоже чисто индивидуальна. Напитав тело чакрой Райтона, можно получить защищающий чакропокров, притом ускориться до невероятной скорости. Райтон слабее Футона и сильнее Дотона.

— Дотон является защитной стихией. Большинство дзюцу Дотона позволяют замедлить врага и установить защиту из земли пред собой. Однако высококлассные дзюцу могут нанести невероятные разрушения. Хех, ну это все высококлассные дзюцу могут, не так ли? — хмыкнул Момору-сенсей. — К тому же, напитав тело чакрой Дотона, можно получить невероятно прочную защиту. Дотон слабее Райтона и сильнее Суйтона.

— Суйтон является, так же как и Райтон, универсальной стихией. Защита и нападение слабее, чем у Райтона, но массовые. Правда, большинство шиноби не в состоянии применить Суйтон, если поблизости нет воды. Суйтон сильнее Катона и слабее Дотона.