Перерождение: Эффект Массы (глава 53)

— "Хорошо." — покладисто ответил повеселевший и взбодрившийся парень. — "Я скоро."

Кто б сомневался, что он скоро примчится. Операционное здание — это небольшая пристройка на крыше основного комплекса, и расположена она как раз над нами, шестнадцатью этажами выше в соседнем крыле. Асуру с верхнего этажа спуститься на наш уровень — пара минут, не больше. Соскользнет по тросу. И еще минут шесть-семь — добраться до этого помещения. Он не будет проверять каждый кабинет и развилку. Пронесется бегом.

Покачав головой, я жестом позвала за собой Джона и подошла к ожидающим меня Хису и Сарраду. Итан все так же лежал на все тех же сдвинутых партах и не шевелился.

— Что с ним? — спросила я.

Ответил мне турианец:

— Без сознания. Он то приходит в себя, то отключается.

Плохо, но ожидаемо.

— Кто сейчас командует?

На что получила закономерный ответ:

— Я.

Саррад взял на себя обязательства замкома, и сейчас, когда его командир недееспособен, командование отрядом автоматически перешло к нему. Прекрасно.

— Мои бойцы.

Я повернулась к вошедшим вслед за мной разумным и представила каждого из них, указав специализацию и роль в отряде. Саррад выслушал информацию, приветствовал новоприбывших, внимательно осмотрев каждого. Взгляд турианца задержался на Николаусе, мандибулы дернулись, но он ничего не сказал, выразив свое удивление приподнятым надбровным щитком.

Из соседнего помещения вышли Джейн с Рамиро: они услышали наши голоса. При виде Джона Карамелька непроизвольно скривилась, вызвав закономерный всплеск раздражения у однофамильца, а вот Рамиро в упор уставился на Николауса. Изумление пробило все его маски и отразилось на выразительной физиономии, несказанно порадовав криво усмехнувшегося Нико. А я получила очередное подтверждение, что эти двое друг друга прекрасно знают и когда-то не единожды пересекались. До того, как пошли служить в отряды моих однофамильцев.

— Мы вас покинем на какое-то время. Аэте подключил кабеля и перезагрузил систему управления связью. Когда он вернется, мы отправимся в реакторный отсек и восстановим подачу энергии в комплекс. — сообщила я. — Пока будем отсутствовать, группа Джона Шепарда, — я указала на снявшего шлем коммандера, останется с вами и поможет, если вдруг рахни... нападут. На это время мои люди переходят под ваше командование, Саррад. Джейн и ее группа уходит с нами.

Звания я не называла. Ни Джона, ни Саррада, ни остальных бойцов. Только их специализацию и роль в отряде. В данных обстоятельствах старшинство несущественно: Джон выполнит мой приказ и будет подчиняться неизвестному ему турианцу независимо от того, какое у него звание.

Саррад согласно кивнул, бросил короткий взгляд на Джона, замершего с каменной рожей, на довольно и нагло ухмыляющуюся Джейн.

— Аэте вы забираете с собой? — спросил он.

Я покачала головой.

— Нет. Ему необходимо... отдохнуть и восстановиться.

Саррад удивленно моргнул, а потом понятливо кивнул.

— Если будет необходимость, он вам поможет. — я глянула на греющую уши Джейн. — Вы же с ним знакомы?

— Да. Служили вместе.

— Значит, правила безопасности знаете.

Турианец хмыкнул, Рамиро полыхнул удивлением.

— Знаю. — ирония в его голосе была неприкрытой.

Разговор сам собой увял. Каждый из нас получил нужный ему объем информации, и теперь мы молча ждали возвращения асура.

Рамиро подошел к Николаусу, устроившемуся на столе у дальней стены, и два аналитика тихо зашушукались. Я не вслушивалась и не особо интересовалась. Вивьен пару минут помялся, поглядывая на общающихся знакомых, а потом подошел к ним. Беседа увяла, но после короткой фразы Нико продолжилась еще активнее.

Джейн так и сидела на столе и болтала с Лили, совершенно не напрягаясь тем, что она выглядит совершенно неподобающе, так сказать, не по-офицерски, чем несказанно бесила Джона. Знает же, поганка, как коммандер реагирует на такое ее поведение, и специально его достает. Сознательно. Ей реакция однофамильца доставляет какое-то извращенное удовольствие, а сейчас она совмещает приятное с полезным: бесит Джона и, одновременно, облегчает себе общение с девчонкой. Лили такое поведение Джейн помогает чувствовать себя свободнее и раскрепощает, чем Карамелька вовсю пользуется, уже переведя беседу с настороженных вымученных ответов в азартный треп на чисто бабские темы. Присоединиться к ним, что ли? В этом разговоре всплывает удивительно много занятной информации...

Когда Джейн бросила на меня очередной внимательный взгляд, я склонила голову набок, чуть качнув. Она тут же понятливо прикрыла глаза и что-то зашушукала на ушко Лили. Личико девушки изумленно вытянулось, она удивленно уставилась на меня. А когда я подошла, Джейн выдала:

— Серьезно, Лили, наш командир тоже Шепард, и тоже лейтенант-коммандер, представляешь? Нас тут трое лейтенант-коммандеров Шепард! Имрир, я и вон тот мрачный красавчик с каменной геройской рожей, Джон.

Коммандера от такого определения перекосило.

— Правда? — девушка, поглазев на закипающего Джона, перевела на меня взгляд широко распахнутых льдисто-голубых глаз.

— Ага. — ответила я, садясь на стол возле Джейн. — Бывает же... А еще мы все закончили одну и ту же Академию N7. Представляешь, как забавно получилось?

Лили заморгала, округлив губки, а потом хихикнула.

— Наверное, были казусы, когда к вам обращаются по званию и фамилии.

— О да! — Джейн расплылась в ухмылке. — Сколько раз на слова "Коммандер Шепард" я спрашивала "Который, сэр?!"?

Выражение рожи капитана Андерсона она до сих пор не забыла. Джейн, как оказалось, довольно злопамятная, хоть и не мстительная. Но грызнуть по мелочи — это святое.

— Это было волшебное зрелище. — согласилась я, не сдержав смешок.

Волна негодования от Джона полоснула по обостренному восприятию. Он тоже прекрасно помнит тот забавный разговор в трюме "Нормандии", вот только наш юмор на эту тему совершенно не разделяет. А зря. Андерсон сам нарвался. Знал же, сколько тут Шепардов, мог бы указывать имя в обращении. Избежал бы неприятных казусов. Впрочем, будь на его месте кто-то другой, к примеру, Прессли, так бы никто не язвил. Все ж прекрасно понимали, к кому обращаются.

— Лили, а почему тебя с собой брали за медикаментами? Я понимаю, ты медик, но ты — единственный медик в группе. — спросила Джейн, возвращаясь к прерванному разговору.

— Я разбираюсь в лекарствах и могу выбрать, что нам надо, а что нет. — ответила девушка, бросив взгляд на подпирающего стену Сойру. — А еще я чувствую рахни.

Я удивленно моргнула. Она ЧТО? Чувствует рахни?

— Как?

Девушка смущенно опустила носик, замялась, но ответила:

— Это как перышком в голове щекочут. Я не могу это правильно описать. Не знаю, как это возможно и почему... но я еще не ошибалась. Я...

Да быть того не может! Латентный менталист?

— Тише, тише! — успокаивающе приподняв руку, сказала я. — Лили, такое возможно. Возможности человеческого организма мало изучены. Иногда у некоторых появляются странные... — я неопределенно покачала рукой в воздухе, — способности. Это издревна известно. Сколько существует легенд о полубогах, великих воинах, магах, волшебниках, колдунах и других сверхлюдях или тех, кто обладает непонятными и, порой, пугающими способностями.

Джейн косо на меня глянула, встретила мой взгляд и понятливо отвела глазки. Умничка. Привыкай, ты находишься в таком виварии, что... М-да... Один Аэте чего стоит. А ведь асур на нее глаз положил и скоро лапы наложит. Да и я не лучше. А Кира? Дэрг с Диланом? Теперь нашу дружную компанию монстриков пополнит Нико, если у него начнется пробуждение генома. А рано или поздно, но он пробудится. В таком-то окружении...

— Сейчас кое-что сделаю, а ты скажешь, чувствует ты что-то или нет, хорошо? — тихо-тихо сказала я.

Лили коротко кивнула. Вот и проверим, есть ли у девочки чувствительность к ментальному касанию.

Все сомнения пропали при первом же, мимолетном и осторожном контакте. Стоило мне коснуться разума девушка, как она рывком вскинула голову, напряглась, словно окаменела. Почувствовала! А что еще интереснее, что расслабленно подпирающий стену Сойра тут же встрепенулся.

— Почувствовала. — удовлетворенно произнесла я.

Лили повернулась к напряженно всматривающемуся в нее турианцу и покачала головой, жестом давая отбой тревоги. Сойра вновь расслабленно оперся о стену, но глаз с нас не сводил.

— Да! Это было как с рахни, только сильнее. И четче. — голубые глаза чуть сузились. — Что это такое?

Губы против воли расползались в широкой довольной улыбке. Что это такое? Да это сильный латентный дар менталиста! Вот что это такое! Или не только менталиста, тут не поймешь, пока не пройдет инициация. Но в любом случае, за девчонкой надо будет присмотреть и проконтролировать, чтобы ее... не обидели представители владельцев "Байнери Хеликс". Подумать только, такой бриллиант можно было пропустить, если бы Аэте не столкнулся с ней и Сойрой в коридорах комплекса!

— Когда мы отсюда выберемся, я тебе расскажу, хорошо? Я тоже могу... чувствовать рахни. И не только их.

Джейн растерянно смотрела то на меня, то на Лили, но понятливо вопросов не задавала. Умная она. Понимает, что со временем ей расскажут все, что надо. А что не надо, то лучше не знать. Спать крепче будет. Не зря я еще в самом начале именно таким образом начала наше знакомство, предоставив ей возможность выбора стороны. Она выбрала. И теперь постепенно начинает понимать, что именно она выбрала.

Ментальная связь дернулась, восстанавливая свернутый контакт, донося до меня уставший мысленный голос асура:

— "Мрир. Я рядом..."

Сумбурный образ передал мне вид захламленного помещения и смазанный план.

— "Сейчас буду. Жди."

Я встала. Джейн вопросительно приподняла бровь.

— Аэте возвращается. Собирай отряд, когда вернусь, мы выходим.

Коммандер кивнула, спрыгнула со стола и быстрым шагом направилась в соседнее помещение. Лили нахмурилась. Рамиро с Николаусом прервали свою тихую беседу и проводили меня внимательными взглядами. Джон все так же стоял хмурым столбом возле лениво расхаживающего Саррада и Хиса, сидящего у медленно приходящего в себя Итана.

За моей спиной закрылись двери, я прошла под турелями и свернула на перекрестке коридоров налево, в противоположную от лифтов сторону.

Главное пережить Вермайр. Если все пройдет хорошо, по возвращению займусь отрядом и экипажем. Эти их дрязги пора заканчивать. Эшли надо вправлять мозги, Кайдену — менять имплантат или решать проблемы его несовместимости с организмом, Джон и Джейн пройдут через свой персональный крах мира на миссиях, которые нас ждут впереди. У каждого будет что-то, что по ним больно ударит. Моя задача проследить, чтобы удар не стал фатальным. Работы впереди очень и очень много... Не только с людьми. Корабль тоже надо приводить в порядок. То, что уже было сделано — это полумеры. "Нормандию" ждет капитальная перестройка по возвращению с Новерии. Мы все равно улетим на Вермайр на другом корабле. За время нашего отсутствия прототип разберут на части и соберут так, как следует, уберут все дефекты конструкции, заменят аккумуляторную систему, переберут двигатели и внесут изменения в ядро, на чем настаивает Татум. А заодно перепрошьют систему управления, чтобы она могла переключаться. И перегородки врежут между шлюзом и рубкой, и между шлюзом и БИЦ. И орудия откалибруют заново, чтобы Ррус не кипятился каждый раз, когда проводит их тестирование. И каюты расширят на счет перестановки лифтовой шахты, а зал брифингов превратят в нормальный тактический центр, эффективно используя весь доступный объем, а не так, как сейчас... И лазарет переделают, смонтируют недостающее оборудование, доведут до ума операционную, поставят в нее нормальный хирургический комплекс, о котором уже не единожды напоминает Карин. И камбуз сделают как положено, а не как тогда успели. И... А-аа! Вспоминать тошно! Не корабль, а летучее кубло проблем!

Зло тряхнув головой, я вышвырнула из сознания неуместные сейчас мысли. Вермайр стоит барьером, и пока мы его не пройдем, я не могу строить планы на будущее, ведь они могут рухнуть, если я ошиблась или потерплю неудачу.

Двери распахнулись, пропуская меня в темное помещение, разделенное перегородками на несколько секций. Привычная людям нора для офисного планктона среднего звена, когда работники сидят чуть ли не на голове друг у друга. Сейчас столы перевернуты в беспорядке, на полу — россыпь листов документаций, датапады, ручки и прочая канцелярская дребедень. Под ногами — уже давно свернувшая кровь, размазанная широкой полосой. Привычные уже следы погрома и волочения добычи.

— Аэ?

— Здесь. — раздался слабый голос из-за перегородки.

Отпихнув с дороги стул, обошла тонкую металлическую перегородку. Асур нашелся в углу, сидящим на столе и опирающимся спиной на стену. Осмотрев это чудо, тяжело вздохнула, покачала головой. Жуть. Броня — перепаханный металлолом, мешающий оценить всю глубину задницы, асур весь в кровище, состояние — на грани обморока от кровопотери, боли и вызванного активно работающей регенерацией истощения. Зато довольный! Но из хараза все равно не вышел.

Рядом на столе лежит меч. Один пистолет куда-то подевался: захват на правом бедре пустой. Зато выломанные куски хитина валялись на столе. Два их них — красного и фиолетового цвета — упали и лежали на полу.

— Зачем они тебе? — спросила я, протягивая руку.

— Мне нравится резать по кости. — едва слышно ответил асур, обхватывая пальцами мою ладонь. — Хочешь, вырежу тебе гребешок?

— Хочу. — потянув на себя, я помогла ему сесть ровнее. — Сейчас будет больно.

Аэте слабо улыбнулся, но улыбка завяла, когда я начала снимать с него исковерканную броню, порой, вытаскивая куски металла из глубоких рваных ран.

Кошмарно. Кираса разодрана на куски, набедренная броня частично сорвана, но более-менее уцелела. Спина — перепаханная кровавая жуть.

— Я был неосторожен. — с досадой в подрагивающем голосе произнес Аэте, глядя на окровавленный лом, некогда бывший его броней.

— Сложно с этим поспорить. — буркнула я, подцепляя когтями глубоко ушедший в плоть осколок. — Был бы человеком, был бы мертв.

Асур фыркнул.

— Был бы человеком, я давно был бы мертв. — веселье исчезло, сменившись виной. — Я тебя подвел.

Вытащив последний осколок и бросив его в кучу, я погладила химеру по виновато склоненной голове.

— Нет, что ты, Аэ. Ты все сделал правильно. Ты уничтожил самых сильных врагов. — мягко сказала я, сплетая темный целебный каскад. — Только надо было быть чуточку осторожнее и не позволять НАСТОЛЬКО себя ранить.

Жгучая вина угасла, сменившись облегчением и благодарностью.

— Я не сразу вышел на полную силу. — досадливо признался он. — Никогда за эту жизнь мне не приходилось сражаться на полную силу. Я не был готов к такому бою.

— Ты победил. — мягко возразила я, приподнимая виновато опущенную голову за подбородок. — Важно лишь это.

— Но я позволил себя ранить. Это — недопустимо.