| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пока все складывалось удачно. Подкравшись к ложу, халруджи неслышно навалился на кучеяра, зажав ему рот ладонью. У начальника стражи была хорошая реакция. Его рука метнулась к джамбии, а тело выгнулось дугой, пытаясь сбросить ночного гостя, но Арлинг уже нашел нужную точку на шее Вазира и резким ударом пальцев отправил его в обморок.
Регарди наполняло спокойствие. Злость и раздражение бесследно исчезли — на территории врага не было места эмоциям. Снаружи по-прежнему раздавались мерные шаги наемника. Шорохи из шатра его не насторожили. Подумав, что точно такой же беспечный кучеяр мог сейчас охранять Сейфуллаха, халруджи заторопился. Оставлять капитана надолго без присмотра не следовало — охране Вазира он не доверял.
Оседлав неподвижное тело, Регарди извлек джамбию Вазира из ножен. Клинок вышел легко и послушно, наполнив шатер тонким звоном закаленной стали. Это было хорошее оружие, за которое было бы не жаль отдать десяток верблюдов. Коснувшись пальцем лезвия, Арлинг остался доволен его остротой и принялся за бороду кучеяра. Первые волоски упали на пол с едва слышным шелестом. В тишине, окружавшей лагерь, все звуки казались преувеличенно громкими.
Сухое бритье было не лучшим вариантом, но Вазир должен был быть благодарен — его даже ни разу не порезали. Закончив с бородой, Регарди не сдержал любопытства и ощупал голову кучеяра. Он понимал, что в страсти изучать чужие лица было что-то нездоровое, но ничего не мог с собой поделать. В конце концов, не каждый день выпадала возможность узнать врага "в лицо". По рассказам караванщиков и Сейфуллаха, халруджи знал, как выглядел начальник стражи, но их слова не могли сравниться с тем, что "говорили" ему пальцы.
Так, у Вазира оказалась большая бородавка над правой ноздрей, которая вероятно возникла от неудачного прокола носа. Как и у всех кучеяров, у него была жирная пористая кожа, высокая линия скошенного лба и широкие скулы. Любопытство заставило Арлинга растянуть губы Вазира и пересчитать зубы. Чаще всего к сорока годам у кучеяров оставались одни пеньки из-за пристрастия к жевательным наркотикам. Впрочем, зубы у начальника стражи были здоровые, а некоторые даже украшали вставленные драгоценные камни.
Вазир застонал, и Регарди поспешил закончить с осмотром. Кучеяр, конечно, догадается, кто лишил его бороды. Впрочем, самое страшное, что грозило Арлингу — это возвращение в Балидет в обозе с нарзидами. У Сейфуллаха просто не будет времени, чтобы разобраться, кто побрил начальника стражи. Хотя, скорее всего, Вазир не признается, что его опозорил слепой слуга капитана, и еще долго будет пытаться отомстить ему в городе. Регарди был не против. Порой жизнь халруджи была невыносима скучна.
Покинуть палатку оказалось еще легче, чем войти. Наемник уснул, уютно привалившись щекой к древку копья. Арлингу захотелось пощекотать травинкой у него под носом, но шуток на сегодня было достаточно. Послушав тишину лагеря, он неохотно побрел к шатру Сейфуллаха. В его обязанности входила подготовка капитана ко сну, но интуиция подсказывала, что этой ночью мальчишку лучше было не трогать.
Внезапный порыв горячего ветра заставил его остановиться. Погода вытворяла настоящие чудеса. Всего минуту назад воздух был холодным и неподвижным, словно застоявшаяся вода, но сейчас лагерь наполнился разными звуками, которые принесли еще слабые, но уже таившие в себе немалую силу потоки теплого воздуха. Шептались дюны, шелестели мягкими крыльями обитатели сумерек, хлопали на ветру незакрытые пологи шатров, рвались флаги и вымпелы с гербами Торговой Гильдии Балидета. Песок уже не лежал ровным слоем, а беспокойно двигался, взвиваясь мелкими вихрями вокруг ног и тут же осыпаясь золотым градом на землю.
Халруджи потряс головой, но чувства его не обманули. Воздух стал суше и горячее. Ветер крепчал с каждой секундой. Уже совсем не слабые порывы сорвали с его головы платок и жгучим дыханием обожгли щеки, заставив прижаться спиной к ближайшему шатру.
Все стихло также быстро. Температура упала, спящий караван вновь погрузился в тишину, и лишь оторванный ветром навес слегка шуршал по песку, напоминая о неожиданном госте.
В растерянности Арлинг прислушался, но ураган не повторился. На многие сали вокруг стояла тишина, впитывая в себя любые звуки. "У зрячих свои миражи, а у слепых — свои", — решил он. Похоже, шутить сегодня была охота не только людям, но и природе.
Спать расхотелось, и Регарди решил пройтись до ближайшего поста узнать, ничего ли странного не заметила стража. В наступившей тишине его шаги раздавались неприлично громко, но еще более оглушительным был звук выворачиваемого наизнанку желудка. Рад, младший кузен Сейфуллаха, с шумом выскочил ему под ноги, безуспешно пытаясь отряхнуть полы кафтана. Кажется, мальчишка перебрал моханы. Арлинг поморщился, с трудом подавив желание зажать нос.
— Все в порядке? — без особого интереса спросил он, осторожно обходя зловонную лужу, которая образовалась у него на пути.
— Кто здесь?! — испуганно вздрогнул Рад, очевидно, вообразив, что за неблаговидным занятием его застала красивая дочь купца из соседнего шатра. Заметив Арлинга, он облегченно вздохнул. Действительно, кто стал бы стесняться слепого?
— Ааа, это ты, то есть вы... — нерешительно протянул Рад, не зная, как лучше обратиться к слуге кузена. Регарди подозревал, что мальчишка его боится, впрочем, как и многие другие купцы каравана. За глаза Арлинга часто называли слепым пайриком в человеческом обличье и как-то пытались напоить ядом. С тех пор он стал осторожнее относиться к личным поварам, предпочитая питаться из общего котла.
— Проводить вас к врачу, молодой господин? — вежливо спросил Регарди, мечтая быстрее отделаться от Рада.
— Нее, — помотал головой тот и направился к нему, смущенно вытирая рукой рот. — Я видел вас там, в шатре. Это было потрясающе!
Мальчишку явно тянуло поболтать, что нельзя было сказать об Арлинге.
— И долго вы учились? Ножи метать? — не унимался Рад, подходя ближе и с интересом его разглядывая.
"Давай, найди у меня третий глаз и второй нос на затылке", — сердито подумал Регарди, но заставил себя воздержаться от замечаний. Дерзить родственникам Аджухама было опасно.
В Балидет Рад был направлен "из вежливости" — передать дары влиятельной родне и поклониться могилам предков. Родственные обязанности юношу утомляли, а пустыня вызывала отвращение наравне с ужасом. Впрочем, Регарди его понимал. Никогда человек не сможет чувствовать себя здесь хотя бы гостем.
Тем временем, Рад ждал ответа. Арлинг вздохнул, собираясь с мыслями, и наклонил голову, чтобы пролетающий ночной жук не врезался в щеку. Мальчишка, хрипя, схватился за его руку и тяжело сполз наземь. Халруджи упал следом — несколько стрел с визгом вонзились в шатер туда, где секунду назад была его голова.
В следующее мгновение караван погрузился в хаос. Верблюды и лошади ревели, раскидывая тюки с товаром и топча все, что попадалось на пути. Испуганные люди выскакивали из шатров, попадая под дождь стрел, который лился с небес раскаленной лавой. Лагерь был застигнут врасплох.
Зная, что Рад мертв, Регарди все равно проверил его — мальчишке было уже не помочь. Еще не веря в то, что случилось, Арлинг поспешно откатился под убитого хаптагая и выдернул вонзившуюся в тушу стрелу. Древко было непривычным — слишком коротким для кучеярского лука. Халруджи провел пальцем по наконечнику, которым служила маленькая насадка из незнакомого металла. Странными были зарубка из куска твердого дерева и оперение из двух полосок бумаги — таких стрел в Сикелии не делали. Значит, напали на них не керхи. Вывод был неутешительный. Балидетские наемники не смогут соперничать с дальнобойными луками нападающих. Весь караван перебьют на расстоянии, а потом, не спеша, прикончат раненых и заберут товар с деньгами. Если только за этим на них напали. Ни один здравомыслящий разбойник не стал бы грабить караван в сутках пути от города.
Достав из сапога кинжал, Арлинг зажал его в зубах и пополз к шатру Сейфуллаха. Он надеялся, что мальчишка не наделал глупостей и не выскочил под дождь из стрел. В голову не приходило ни одной разумной мысли, откуда враг мог появиться столь внезапно. Ведь разведчики проверили место стоянки на сотни арок вокруг. Впрочем, объяснение могло быть простым: среди караванщиков завелся предатель.
Внезапный порыв горячего ветра обрушился на лагерь с такой силой, что халруджи показалось, будто сейчас его поднимет в воздух и унесет к звездам вместе с ревущими от страха животными, разбросанным повсюду товаром и колючим, всепроникающим песком. Раздавшийся над головой треск и щелчки лопающихся натяжек предупредили о том, что на него падает шатер. Поймав ртом пригоршню пыли, Арлинг откатился в сторону, едва не попав под ноги раненого верблюда. Гудящие потоки воздуха сильно искажали звуки. Несколько стрел впились в песок рядом с шеей, еще две он успел отбить ножом, заметив их в последний момент.
Лагерь, в котором халруджи мог без заминки отыскать любую палатку, в один миг превратился в лабиринт смертельных ловушек. Налетевший на них самум и нападение лучников не могли быть простым совпадением. Враг либо хорошо разбирался в сикелийской погоде и подгадал атаку с началом бури, либо повелевал стихией. Стянув повязку с глаз, халруджи обмотал ее вокруг головы, закрыв лицо от песка. Обоняние резко ухудшилось, а звуки смешались, утонув в реве самума, который накрыл весь мир. Где-то рядом упал человек и покатился по песку, словно вырванный пучок ковыля. Арлинг вытянул руку и успел схватить его за ногу, увернувшись от удара пяткой по голове. Женщина, которую он поймал, не прекращала кричать и извиваться, даже когда Регарди навалился на нее, закрыв от ревущего ветра своим телом.
— Ты видела капитана Сейфуллаха? — прокричал он ей на ухо, понимая, что не слышит самого себя. — Где его шатер?
Сверху что-то взвыло, окатив их волной острого, как битое стекло, песка, и халруджи поспешно откатился, увлекая за собой кучеярку. Ветер тут же подхватил его и проволок несколько салей по земле, прежде чем Арлинг сумел остановиться, уцепившись за шест от сорванного шатра. Правда, женщины рядом уже не оказалось. Поняв, что кинжал он тоже потерял, Регарди прижался к земле, пытаясь определить, куда его принесло. Песок глушил звуки, но он сумел уловить похожий на топот ног шум справа и, сняв мешавший кафтан, пополз туда. Град стрел иссяк, но это вряд ли было хорошей новостью. Враг готовился к атаке.
К хаосу запахов, витавших в лагере, добавился дым — начинался пожар. Натыкаясь на сорванные навесы, походной скарб и мертвые тела людей и животных, Арлинг добрался до еще одного сломанного шатра, но, сжав полотнище, разочарованно отпустил. Ткань у шатра капитана была богаче. Услышав, что ветер несет на него тяжелый тюк, Арлинг сделал кувырок в сторону и неловко порезался о наконечник сломанного копья, торчащего из земли. Запах собственной крови взбодрил и придал силы.
Неожиданно наступила полная тишина. Регарди поднялся, настороженно прислушиваясь. Ветер стих, превратившись из разъяренного зверя в послушное дитя пустыни. Уже можно было дышать, не боясь подавиться песком.
Чужак появился внезапно, и халруджи едва успел увернуться от удара топора, нацеленного в голову. Топоры он не любил еще со времен учебы. От них следовало избавляться как можно скорее. Нащупав лежащее на песке копье, Арлинг отбил следующий выпад, ориентируясь на свист лезвия. Древко с громким треском сломалось, но Регарди ушел от удара, и стремительно упав на колени, ткнул обломком палки в горло противника. В воздухе густо запахло кровью, которая ощущалась даже сквозь ткань платка. Выдернув копье из мертвеца, он вскинул его как раз вовремя, чтобы отбить удар другого воина, превратившего древко в щепки. На этот раз враг был вооружен мечом. Арлинг убил чужака его же оружием, разрубив ему череп.
Буря стихала, уступая место разгорающейся битве. Повсюду раздавались крики дерущихся, но чужаков было гораздо больше воинов Сейфуллаха. Спрятавшись за поваленным шатром, халруджи обыскал убитых противников, задержавших на их лицах и оружии.
Пальцы словно прилипли к мертвой плоти, и ему не раз пришлось ощупать их тела, чтобы, наконец, поверить — он убил не чужаков. Короткий меч одного из мертвецов привычно лег в ладонь. Запах, который проник в лагерь с первым порывом ветра, и который встревожил его куда сильнее неожиданного появления самума, имел простое объяснение. Чужие пахли домом — Согдарией. И хотя Арлинг редко встречал драганов, могучая стена между ним и прошлым, которую он тщательно возводил все это время, вдруг зашаталась.
Заставив себя сосредоточиться на поисках Сейфуллаха, Регарди бросился на шум боя. Запахи кучеяров чувствовались повсюду, но Аджухама среди них не было. Каждая секунда была дорога, и Арлинг старательно избегал схватки, прячась за разбросанным скарбом и трупами. Если с мальчишкой что-то случится в этих песках, халруджи придется остаться с ним — живым или мертвым.
Наконец, он наткнулся на кухонный навес, где уже собралась порядочная куча из мертвых тел. И состояла она из защитников лагеря, а не драганов. Сражение сместилось в сторону к дороге. Очевидно, кучеяры смогли организовать сопротивление. Он двинулся было к ним, чтобы присоединиться, но слабый порыв ветра, оставшийся после самума, заставил его остановиться. Кажется, он почувствовал запах Сейфуллаха.
Рядом просвистело лезвие, и халруджи упал на землю, наотмашь рубанув мечом по лодыжке противника. В сухожилие он не попал. Драган ловко отпрыгнул, блокировав удар краем щита. Не став тратить время на извлечение клинка, который глубоко вошел в металлический обод, Арлинг зачерпнул рукой песок, взметнув в воздух тучу мелкого крошева. Оказаться с противником на равных было приятно. Халруджи опередил драгана на долю секунды. Захватив ладонью его кисть с мечом, он резко ударил пальцами другой руки по запястью врага — клинок выпал, но Арлинг подхватил его, закончив атаку уколом в горло.
Теперь запах Аджухама стал сильнее. Вспомнив, что капитанский шатер располагался недалеко от кухни, Регарди уже не колебался. Вокруг слышались давно забытые драганские слова — и ни одного кучеярского. Лагерь был почти взят. Прислонившись спиной к перевернутому котлу, Арлинг нащупал ногой брошенное на землю копье, стараясь не думать о том, что шансы выжить в ночной рубке у пьяного Аджухама были ничтожно малы. Однако из всех убитых кучеяров он еще не заметил ни одного купца. Похоже, драганы убивали только воинов.
До капитанского шатра оставалось примерно тридцать салей. Несколько драганов на пути разбирали тюки с товаром, еще один снимал сапоги с убитого кучеярского стражника. Арлинг сжал зубы. Убитым кучеяром был Гасан.
Копье нашло цель в груди драгана, который стоял ближе всех. Не дав чужакам опомниться, Арлинг метнул в горло другого последний нож, а третьего атаковал мечом, поразив плечо и добив рубящим ударом в голову. Кровь врага намочила платок на лице, и он сорвал его, едва не задохнувшись от обилия запахов — ночной пустыни, пожара, смерти и прошлого.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
