синева

Недовольный гул голосов ответил ей, что дураков нет и жить хочется.

— Тогда ещё один подход по 20 отжиманий, доходяги. Я или сделаю из вас стопроцентных мужиков или пущу на корм червям. Вы, двое, — сказала Иванова ближайшим рекрутам, — отнесите этот мусор в печку. И мигом назад, иначе составите ему компанию.

Адреналин от увиденной вблизи смерти и страх за собственную шкуру придал сил нам сил для новых физкультурных подвигов.

Мы отжались двадцать раз, затем, после небольшого отдыха, еще двадцать раз, затем еще один подход, и еще...

Когда я почти был готов морально сдаться и на все плюнуть, раздался бодрый сигнал окончания тренировки, и инструкторша презрительно плюнула на ближайшего рекрута:

— Живите, свиньи... пока. Три часа на обед и отдых, после чего вернемся к нашим танцам для инвалидов.

Встать на ноги из-за огромной усталости было непосильной задачей, куда приятнее было лежать на покрытом резиной плацу, радуясь передышке, как в детстве каникулам. Тем более что никто не гнал, не пинал, не угрожал пристрелить.

Обедать я пошел лишь спустя полчаса, собрав на этот подвиг остаток сил. При чем сделал это едва ли не один из первых.

Из-за усталости есть не очень-то хотелось, кусок в горло не лез, поэтому пришлось себя заставлять.

— После врачей у нас собеседование у психиатров, — сообщил Андрей, который немного пообщался с одним инструкторов. — Будут тестировать на профпригодность.

— А если провалим тест, то отчисление? — обрадовался Иван, большой и немного наивный парень.

— Ага, только отчислять будут так же как и до этого. Через крематорий. Инструктор посоветовал (в качестве инсайда) говорить о любви к Родине и риску, к президенту и родителям, нас породивших. Но без перегибов. Чтобы не сочли дурачком и идиотом.

— А зачем ему нам помогать? — задал резонный вопрос Денис, в очередной раз показав себя головастым парнем.

— Если исходить из официальной версии, что им нужны бойцы, то лучше тренировать нас чем мелкоуголовную гопоту. Тех сложнее правильно мотивировать, да и проблем эти асоциалы могут создать выше крыше, — ответил наш неформальный лидер. — Вот админы, в смысле, делает ставку на нас как на ядро будущей боевой единицы. Мы молодые, спортивные, адекватные...

— ... наркоманы, — ехидно закончил Денис.

— Здесь все не без недостатков. Просто на фоне остальных мы самые лучшие...

С этим трудно было спорить. Спившиеся дяденьки за сорок годились только чтобы героически помереть на пути к высотке 220, спортсмены гопницкой наружности выглядели получше, но ... полное отсутствие интеллекта должно было опечалить даже армейских товарищей по определению им не отличающихся.

С другой стороны, чтобы умереть за родину или чумазых ускоглазых братьев много ума не надо. Наоборот, умный слишком хорошо осознает свою ценность и индивидуальность. И такой эгоистичный индивид вряд ли захочет гибнуть за малоприятных вождей малопонятного политического режима.

Так что лучше показывать себя не шибко умным парнем, — прикинул я. — Умников никто не любит.

Никто эту мысль вслух не высказывал, но судя по задумчивым глазам большинства сидящих за нашим столом парней, они ее тоже обдумывали.

Мы отнесли подносы и пошли на расправу к эскулапам.

Доктор протер очки салфеткой, просмотрел мои данные, почесал нос и спросил:

— Как самочувствие, молодой человек, нет ли 'ломки'?

Я внимательно прислушался к своим ощущениям.

— Устаю очень сильно, док, а вот тяги почти нет, — я с удивлением пожал плечами.

Мне говорили, что с 'синевы' слезть практически нереально.

— Адреналин лучший в мире наркотик, — усмехнулся доктор, — все остальное лишь жалкие заменители. К тому же мы продолжаем колоть твою дрянь, понемногу, снижая дозировку. А от усталости дадим побольше витаминов.

Три укола в задницу, два в вену и я с новыми силами покинул кабинет врача.

К психологам образовалась длинная очередь.

Пара мужичков потертого вида и с красными носами под пятьдесят горестно обсуждали невозможность выпить беленькую.

'Быки' терли что-то кучкой и нехорошо так посматривали в мою сторону.

Я улыбнулся и дружелюбно помахал им рукой. В ответ эти глупые и невоспитанные люди выдали несколько ругательств и угрожающих знаков. Вот ведь идиоты.

Древняя самурайская мудрость гласит, что если сидеть на берегу реки и медитировать, то рано или поздно ты увидишь как мимо тебя проплывает труп твоего врага. И это вовсе не значит, что нужно бездействовать и пребывать в праздной лени. Просто очень часто бывает вполне достаточно не мешать противнику самому сломать себе шею.

Прием вело несколько психологов, на каждого подопытного тратилось от пяти до пятнадцати минут.

После общения с мозгоправами народ выходил слегка заторможенный и сильно озадаченный.

В коридоре на них набрасывались новички с целью уточнить, как себя вести, в процессе опроса выяснялось, что каждого спрашивали совершенно разные вещи, при чем с нынешними лагерными мучениями абсолютно не связанные.

Например, любишь ли ты петь или смотреть сериалы, нравится ли кока кола или пепси?

Наконец назвали мой номер.

Я вошел в указанный кабинет и удивленно вытаращил глаза — за столом сидела инструктор Иванова. В белом коротком халатике, показывающем великолепную грудь, красивые ноги, и в черных очках.

— Чего рот открыл, недоумок? — рявкнула эта валькирия так что на столе зазвенела чашка с чаем. — У меня второе высшее — психфак, спецов на вас, дурачков, не хватает, вот мне и устроили дополнительную нагрузку. Хочешь меня трахнуть? — спросила она неожиданно.

Я вздрогнул, отвел взгляд от выреза в халате, покраснел и ответил бодро:

— Нет, никак нет, госпожа майор.

— Любишь мальчиков или врешь?

— Вру! — я решил, что отрицать очевидное глупо. Вдруг здесь пи... в смысле геев сразу в расход пускают? А говорить, что мадам Иванова девушка некрасивая и несексуальная прямо ей в лицо вещь вообще запредельно опасная. — Вы чрезвычайно привлекательная женщина, госпожа капитан.

— Это хорошо, что нормальный, — обрадовалась она, — нет у меня настроения мочить людей... сейчас, да и парень ты вроде бы неплохой. Плохо, что хочешь лишь тело, а не узнать мою бессмертную душу, — пожаловалась инструкторша. — Нам, женщинам, так не хватает любви.

Я едва не кинулся уверять, что хоть сейчас готов, вооружившись библией и цистерной святой воды, изгонять бесов... в смысле изучать духовный мир прекрасной валькирии, но решил помалкивать. Врать безумной психологине опасно. Лишь развел руками: такие мы, мол, мужчины, сволочи.

— Умный, — усмехнулась Иванова и стала эротично поглаживать свои 'буфера', — люблю таких, умные парни меня заводят... только вот в условиях нашего лагеря быть умны это большущий минус. В армии умные не нужны, в армии нужны исполнительные, — она сердито усмехнулась.

Я ощутимо приуныл.

— Но даже умные могут пригодиться, — сказала инструкторша после некоторой паузы, улыбаясь улыбкой сытой кошки играющей маленьким мышонком прежде чем его прихлопнуть. — У меня помимо вашего лагеря есть еще один объект. Только там кадеты все девки, молодые, студентки, комсомолки и просто красавицы. Но в отличии от вас, говнюков, их в расход пускать нельзя — очень ценный материал. Разрешено воспитывать только нелетальными методами. Я одну козу и выпорола, и в карцер посадила, но чую, что хлебом и водой такую не сломать.

Она повернула монитор компьютера ко мне чтобы показать пленницу.

Рыжая, синеглазая, стройная, не писанная красавица, но очень привлекательная и ... очень упрямая. В сердитом взгляде на камеру отражалась несгибаемая воля и несомненный ум.

— Ее нужно оттрахать, — безмятежно сообщила Иванова. — Поможешь?

Я аж подавился вздохом от такой интересной идеи.

— Не... я... не ... могу так.

— Импотент? — неприязненно спросила инструкторша.

— Нет, но против воли не могу... противно.

— Еще один минус в твое личное дело, кадет. Интеллигентские сопли. Если откажешься, то... нет, не прикончу. Отдам девку группе твоих недругов. -Она ткнула пальцем в клавиатуру, и картинка на мониторе сменилась на кучку гопников с дебильными рожами. Я конечно понимаю, что секс по пьяни это прикольно, но зачем рожать после этого выродков?

Они с гоготом обсуждали историю о том как напоили школьницу-малолетку до потери сознания и пустили ее по кругу.

— Как думаешь, эти ребята откажутся мне помочь в укрощении строптивой? Что-то мне подсказывает, что с радостью возьмутся. Решай, кадет, одного тебя хорошей девочке потерпеть или сразу семерых уродов? Что тебе подсказывают интеллигентские сопли? Хочешь посмотреть реальное изнасилование он-лайн?

Я закусил губу до крови и выругался. Боль заставила взять себя в руки. Возможно это просто тест на способность выбирать между двумя видами зол? И девушку обижать не придется...

— Разумеется, лучше я чем эти уроды, — сказал я осторожно.

— Молодец, кадет, не боишься марать руки, когда это необходимо. Это плюс. И не любишь пачкаться в дерьме. Еще плюс. Свободен.

Я весь потный с колотящимся сердцем выскочил из кабинета. Хорошо еще что жив остался. Хотя тут смерть могла быть не самым страшным.

Что-то мне подсказывало, что эта нечеловечески красивая дама могла сотворить нечто гораздо более затейливое и неприятное чем просто пристрелить.

Я понадеялся, что Иванова сможет найти способы воспитания рыжей и менее радикальные. Или может быть информация про женский лагерь по соседству просто ложь с целью провокации?

И я не знал правильно ли прошел психологический тест или нет. Скорее всего правильно. Раз остался жив.

Следующего пациента из группы 'гопников' вынесли из ее кабинета вперед ногами.

Инструкторша сопроводила погибшего напутственными словами:

— Наглость мужчин должна быть прямо пропорционально размеру члена, а не иначе.

Затем ткнула в одного из 'алкоголиков':

— Ты следующий.

Дядька посерел лицом и поплелся с видом обреченного к ней на душевный разговор.

Удивительно, но через пять минут он вышел обратно на своих двоих, бодрячком и даже радостно улыбался:

— Умереть за Родину? Да хоть прямо сейчас. — В его голосе явственно звучала гордость. Он посмотрел на ждущих своей очереди и поднял палец вверх. — Вот такая вот, дивчина!!!

Последним заявлением он немало удивил окружающих. Иванову за глаза шепотом называли ласково 'упыриха' и еще как похуже. Выходило, что инструкторша умела включать режим 'хорошей обаятельной женщины', что делало ее еще опаснее.

Я почему-то никак не мог выкинуть из головы виденную лишь мельком упрямую рыжеволоску из карцера. Кто она, как попала в этот переплет, как ее зовут? Реальна ли она, рядом ли или просто картинка из сети?

Я с большим удивлением поймал себя на мысли, что могу с интересом думать о других девушках помимо своей несчастной любви. Надо же: ни наркотики, ни оргии не смогли меня исцелить, а несколько дней в армии быстро убрали все романтические сопли. Хотя на армию это заведение было похоже также как зондеркоманда СС на хозвзвод вермахтовского стройбата.

Скорее все происходящее напоминало какой-то закрытый клуб для развлечения чрезвычайно богатых психов. Что-то подобное я читал когда-то, роясь в информации на просторах интернета. Подобная мысль энтузиазма не вызывала совсем, так как выживания не гарантировала.

Может объединиться и поднять бунт против коварных угнетателей?

Я с интересом посмотрел на охранников, инструкторов, потом на собратьев по несчастью... мдааа... с такими каши не сваришь. Глаза или потухшие или запуганные или ... тупые как у коровы.

Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков.

После общения с психологами наша численность уменьшилась сразу на два десятка бедолаг. Трупы таскали до крематория довольно часто, мне самому пришлось дважды принимать участие в проводах погибших в последний путь. Неприятно, но немного утешала мысль, что лучше таскать трупы, чем ели понесут тебя самого.

Большую часть пристрелила мадам Иванова. В основном из поголовья гопников. Как ни странно, она ненавидела глупых людей.

Оставшиеся в их компании бросали на меня злобные взгляды, почему-то считая меня виновным в уменьшении своей стаи шакалов. В этом бараны всего мира сходятся: в своих бедах они винят исключительно других, а не собственные бараньи мозги.

Бодрая пробежка вокруг лагеря, приседания, отжимания, все ради того чтобы нагулять хороший аппетит.

Плотный ужин, после которого нас неожиданно осчастливили лекцией о международной обстановке, о том что наша любимая родина находится в огненном кольце врагов.

Большинство народа восприняло речь оратора в дорогом черном костюме безо всякого интереса, недальновидно нырнув в состояние дремы, а зря, ибо в конце лекции прозвучал недвусмысленный намек как мы можем помочь нашей Батьковщине. Братский народ стонет под пятой злобной продавшейся прогнившему Западу хунты. Задача каждого сознательного гражданина стать в ряды добровольцем, протянуть руку помощи и с суровой пролетарской ненавистью душить подонков угнетающих наших братьев.

Я задумался. В принципе в этом был некий здравый смысл.

Если на территории братской страны войска хунты поймают нашего военного, то поднимется вой на все мировое сообщество, потом власти будет не отмыться, а если штатского, то всегда можно отпереться, что некий Сергей Петров НИКОГДА не служил в рядах вооруженных сил РФ, что он доброволец, а то что он тренирован и экипирован, как десантник... в России нынче возрождается мода на военно-патриотические игры, вроде 'Зарница'.

После таких ярких напутствий с политической окраской нас отправили спать.

Как правило я не вижу снов или же просто их не запоминаю, но в эту ночь проснулся, свалившись с кровати. Мне приснилось, что началась война и меня забрали в штрафбат, выдали винтовку без патронов и в компании с такими же бедолагами заставили атаковать вражескую позицию, укрепленную пулеметами. Сзади заградотряд, которым командует Иванова.

Всюду свищут пули, крики, стоны, смерть. В момент, когда решил сбежать со всего этого бедлама, я рухнул с кровати.

Следующий день принес нам новый поганенький сюрприз. После подъема на утренней пробежке выявился отстающий — дядька под полтинник с серым лицом и красным носом алкоголика со стажем. В нарушение традиции вместо того чтобы быстро его прикончить, инструкторы потащили бедолагу к стенке барака, приковали его наручниками к толстому железному кольцу, глубоко вбитому в дерево.

Нас построили вокруг, и начлага выдал нам бодрую речь о том что в спецназе бывает когда после выполнения ответственного задания, после боя, уходишь от погони, а на руках раненый товарищ, который ни в коем случае не должен попасть к врагу живым. По правилам полагается его прикончит, но не у всех к сожалению, хватает духа, бывает, что даже очень сильные и стойкие бойцы плачут как девочки не в силах перерезать горло другу во вражеском тылу. Из-за чего горит операция синим пламенем и наступают другие очень хреновые последствия. Хорошо, что у нас есть хорошая возможность потренировать собственную силу духа. Тем более что ослабший товарищ прямо под рукой.