Пехота Империи

— Шевелитесь, чего еле живые? — говорит Джун и нагибается над Фоули. Разряд из ипульсника, пробило дыру с кулак на уровне диафрагмы. Нана уже остановила внутреннее кровотечение и сделала обезболивающий укол, поэтому рот у Фоули расплылся в блаженной улыбке. Джун открывает аптечку, подключает его к системе жизнеобеспечения, втыкает здоровенные иглы в вены и артерии на горле. Теперь система будет снабжать его мозг кислородом и глюкозой. Джун достает импульсный скальпель и показывает девчонкам, как надо держать руки и ноги Фоули, чтобы он не дернулся. Глаза у девчонок шальные, почти белые, видно, что они ничего уже не соображают и двигаются медленно, словно парочка зомби. Джун накричала на них, дала по оплеухе, вручила каждой по ремню и приказала связать руки и ноги и держать их. Когда ремни были затянуты, Джун срезала с тела Фоули остатки одежды и одним движением вскрыла грудную клетку. Девчонки побелели, подругу Окни начинает тошнить, Джун жестом отодвигает ее в сторону, раздвигает ребра и вставляет фиксатор.

— Держи крепче. — говорит она и кидает быстрый взгляд на Окни. Та вся белая, словно лист бумаги, но держится. А что вы хотели, думает Джун с внезапной злостью, мол, выйдешь замуж за парня из клана и все, теперь как сыр в масле кататься? Что вы знаете о кланах, городские курицы, кланы это когда твоего мужа приносят домой в при часа ночи а вместо легких у него кусок угля, сожженный выстрелом из импульсника и надо раздвигать ребра металлическим фиксатором, вставлять трубку в горло, удалять эти черные обуглившиеся комочки, промывать полость и надеяться что он выживет. Кланы это когда ночами не спишь, ожидая этого стука в дверь и заполошных криков внизу. Она удаляет остатки легких из полости и промывает полость дезинфицирующей жидкостью. Фоули давиться, булькает, изо рта у него идет розовая пена. Джун вкачивает в полость медицинский гель, убирает фиксатор и схватывает края разреза металлическими скобами. Накладывает пластырь. Проверяет состояние. Все. Теперь за него можно не беспокоиться, а дальнейшее лечение все равно будет проводить Ан Сибилев, семейный доктор клана Харссон.

— Нана-су! — Джун выпрямляется и только сейчас понимает как затекла ее спина. Она охает и опирается на подвернувшуюся Окни.

— Осторожно, Джун-су. — говорит та и поддерживает ее — чуть-чуть, не навязывая свою помощь. А ты молодец, думает Джун, молодец, не пытаешься воспользоваться моментом и показать свою силу или значимость. Просто помогаешь, когда рядом. Может быть, ты змея подколодная почище тетки Чиа, но сейчас ты мне нравишься.

— Спасибо. — вслух говорит Джун и аккуратно отстраняется от ее рук: — Нана-су! — Нана оборачивается, она видит Джун и кивает головой, потом тычет рукой в сторону доктора Сибилева, помоги мол там. Джун делает шаг к доктору, потом останавливается и кивает головой Окни — пошли со мной. Сперва та аж засияла от удовольствия — ну еще бы, Джун-су довольна мной и зовет с собой, но сразу же поняла что это неуместно здесь и сейчас. Наблюдая за тем, как мгновенно погасла ее улыбка и как Окни стала воплощением собранности и серьезного отношения к делу, Джун поняла что не ошиблась в ней. Далеко пойдет.

— А! Приветствую вас, Джун-су. — доктор Сибилев помахал ей окровавленными руками, достав их из брюшной полости пациента.

— Это не обязательно, доктор. — кивнула Джун: — вы же словно член старшей семьи, вам не обязательно обращаться ко мне так.

— Пустяки, Джун-су. — сказал тот: — лишний суффикс и всего лишь. Вы закончили с Фоули. Джун-су?

— Да. Все как вы учили. — кивнула Джун еще раз, а сама подумала что доктор так и не понял что для кланов значит лишний суффикс. Это не просто звук, доктор, это статус. Это значит что ты — старший клана. Член старшей семьи. А это значит многое. По крайней мере для дома Харссон.

— Ну, хорошо. Я тоже закончил. Зашивайте. — доктор извлек руки из живота пациента и вытер лоб предплечьем, оставляя кровавый след. Окни достала откуда-то из рукава платок и стерла следы со лба, потом вытерла пот с висков и затылка доктора. Джун стянула края разреза и ловко скрепила их металлическими скобами.

— Девять долбанных ранений из импульсника. — сказал доктор и повернул голову к Окни: — милочка, вы не поможете? У меня в нагрудном кармане сигареты, а руки все... вот. Спасибо. — он откинул голову и затянулся, выпустил клуб дыма и закашлял: — Чертовы сигареты, кха-кха... Скоро сдохну из-за них.

— Что тут произошло? — раздался голос от дверей. Джун охнула.

— Ааа. Вот и Харальд пожаловал. — сказал доктор и затянулся еще раз: — Джун-су, распорядись чтобы всех перенесли в мою клинику. Уже можно их двигать. А то Нана сейчас занята. — он кивнул в сторону двери. Харальд разговаривал с Наной и лицо у него было чернее тучи.

— Окни. — сказала Джун, повернувшись к ней. Но той уже не было. Глядя как Окни собирает младших невесток и племянниц и организовывает переноску раненых в клинику Джун кивнула. Младшая семья сегодня показала себя с хорошей стороны. Если не считать подругу Окни, которую стошнило. Как ее там? Умме или Олле?

— Джун! — это Харальд. Нана стоит возле него опустив голову.

— Я тут, Харальд-са. — говорит Джун, подойдя к ним.

— Джун, как там дела у Фоули? — спрашивает Харальд. Его брови сдвинуты.

— У него сгорели легкие, Харальд-са. Я вычистила полость, залила медгель и зашила. Доктор говорит что выживет.

— Проклятые трусы с импульсниками. — говорит Харальд: — чертовы проклятые трусы. Не могут победить в честном бою. Стреляют в спину. На все готовы ради денег. Лживые чертовы проклятые трусы. — он еще много чего говорит, но Джун не слушает его. Она думает о том, что у нее жутко болит спина и что им повезло — ведь доктор Сибилев собирался сегодня уезжать на охоту, на окраину пояса Мохосоева и если бы не песчаная буря, то у них сегодня не было бы доктора а было бы четыре трупа на руках и что эти новенькие со своим современным автоматическим оружием и вправду все границы переходят.

— Все. -говорит Харальд: — все, надо их на место ставить. Вырезать всех ночью к чертям. Они не считаются с кодексом и мы тоже не будем. Купить у контрабандистов оружия и сжечь их всех. Я пойду к старому Инуу — он разворачивается и уходит. Нана вздыхает с облечением и на секунду Джун становиться ее жалко.

— Не смогу сейчас заснуть. — говорит Нана: — мне будут кошмары сниться.

— Все будет хорошо, Нана, ты же знаешь. — говорит Джун. Нана обнимает ее и Джун словно бы снова становиться маленькой в ее объятиях. Она думает что хорошо не будет и что дедушка Инуу ни за что не разрешит Харальду купить оружия или напасть ночью. Так делают люди без чести, падальщики с холмов, скажет дедушка Инуу и будет прав. Да только если падальщики берут в руки плазменное оружие — что тогда делать людям чести?

— У этих людей нет ни чести, ни совести, Джун. — говорит Нана и садится рядом с ней. Нана будто постарела сразу на несколько лет. Ее лицо избороздили глубокие морщины. А я то всегда забываю, сколько ей лет, подумала Джун, а ей никогда и не дашь даже тридцать, всегда то она бодрая и подтянутая...

— Испокон века кланы держали власть над темной стороной Бартама. И хотя у нас в руках была вся власть и сила, мы никогда не убивали без чести и достоинства. Мы улаживали конфликты между кланами и Большими домами с помощью переговоров и дуэлей. Мы не стреляли в спину и не убивали врагов во сне. — говорит Нана и извлекает откуда-то из складок своего халата черную, закопченную трубку. Она утрамбовывает сухие листья табака и поджигает трубку. Джун видит как ее руки трясутся.

— Но эти ... — Нана затягивается. Молчит.

— Нана-су, нам надо остановить их. Нанести удар. Мы же знаем где они находятся, возьмем их в клинки, ночью, они и пикнуть не успеют... — говорит Джун.

— Пфуу... — Нана выдыхает струю дыма и смеется: — смотри кто заговорил. Ты — женщина, Джун и должна знать свое место. Как решат мужчины нашего дома, так и будет.

— Я тоже могу держать в руках сонбу! И Харальд сказал что я второй фехтовальщик после него!

— Ты не фехтовальщик. Ты женщина. И твой долг — поддерживать в доме уют, помогать мужчинам и растить сыновей. Когда они у тебя будут конечно. Что с твоим то поведением будет нескоро. — Нана качает головой.

— Уж замуж-то не проблема пойти. — вспыхнула Джун: — да любой босяк будет рад связи с женщиной из старшей семьи дома Харссон!

— Это точно — будет рад. — согласилась Нана, раскуривая погасшую трубку: — Да только на что нашему дому любой босяк? Босяков на улице ведрами греби, а вот наследники Больших Домов там не валяются.

— Ты опять про Рикио? Нана-су!

— Джун, пора тебе уже повзрослеть. — Нана вытряхнула трубку и протянула руку, чтобы встать. Джун поддержала ее, помогая.

— У нас и так нелегкие времена, ты же видишь. Четверо ранены. В это время союз с домом Рикио был бы кстати. А что насчет остального — пускай решают мужчины. Как и всегда. — Нана вытрясла трубку и пошла к своим покоям, поддерживаемая вездесущей Окни.

Старина Пон сдержал свое слово. Никто не стал бы искать лейтенанта ВКС второго ранга в 'Старине Генри'. Во-первых потому что военспецы Империи предпочитали не заходить в эту часть города и у них было весьма веские основания опасаться узких улочек Бартама, где военная форма могла привлечь к вам ненужное внимание. Во-вторых, потому что даже те отчаянные головы из гарнизона, что решались прогуливаться за пределами площадей и проспектов Центрального Бартама ни за что не зашли бы в 'Старину Генри'. Потому что в 'Старину Генри' не заходили даже местные полицейские, ребята неслабые и не трусливые. Просто 'Старина Генри' был не просто баром или рестораном, совмещенным с отелем. 'Старина Генри' служил домом, клубом и офисом для людей, которых мама Перси называла бандитами. По правде говоря не все из них входили в банды, были и одиночки, не все из них были преступниками, но глядя на их лица мама Перси однозначно запретила бы своему сыну общаться с ними. Поэтому Персиваль чувствовал себя неуютно, спустившись вниз поужинать. Казалось что абсолютно все присутствующие сверлят его спину пронзительными взглядами в стиле 'чужак убирайся домой пока не отведал ножа в спину'. Поэтому он был рад, что старина Пон решил разделить с ним трапезу. Старина Пон, правда предварительно уточнил кто платит за ужин, узнав что Перси оплатит чек повеселел и стал заказывать, комментируя происходящее вокруг, цены на блюда и их содержимое.

— Здесь вас, дорогой вы мой адмирал точно не найдут. — сказал он, тыкая пальцем с заскорузлым ногтем в страницу меню: — возьмите вот это, мясные шарики, в 'Старине Генри' никто не добавляет воду в фарш, как это делают на улице. Фрикадельки старины Генри так сказать...

— Послушайте,... Пон. — Перси сперва не мог определиться как называть своего гида-проводника-таксиста. Старина Пон или Кривой Пон — как-то не очень вежливо. А просто Пон — не слишком ли коротко?

— Да, мой адмирал? — радостно откликнулся тот. Перси уже оставил свои попытки заставить Пона отказаться от пафосного величания адмиралом и надеялся лишь, что люди вокруг будут думать что тот шутит.

— А кто этот человек в углу вон там? — Перси учили что показывать пальцем не воспитанно, да и обстановка не располагала к тому, чтобы производить размашистые жесты. Которые могут перепутать с попыткой извлечь оружие и открыть ответный огонь. Чего-чего а за ответным огнем, судя по всему, тут бы не заржавело. Только за пять минут Перси уже успел насчитать штук десять лазерных пистолетов. Компания в углу была вооружена посерьезней, это и привлекло его внимание. За главного у них был здоровенный детина в пиджаке, который шел ему как корове седло

— Эгнуу Вернис. Правая рука Амадея. — лаконично ответил Пон и продолжил дальше просвещать Перси насчет меню: — а вот рыбу брать не советую. В Бартаме вообще с рыбой напряженка, откуда здесь рыба, у нас открытых водоемов на всей планете нету, либо привозят с Яблока Дионеии, замороженную, либо выращивают в водохранилищах. Замороженную предварительно оттаивают, но какой тут вкус может быть, она словно резина, мой адмирал, а ...

— А что у вас тут разрешено носить импульсное автоматическое оружие? — сказал Перси, увидев, как из под полы пиджака одного из компании сидящей в углу показался округлый ствол характерной для импульсника формы.

— Не. — мотнул головой Пон: — запрещено. Даже лазерное оружие под запретом. Но полиция сюда не заходит и потом — кто же станет ссориться с людьми Амадея? Себе дороже. Так вот, про рыбу — тут есть и свежая, ее в водохранилищах выращивают, но дорогая... да и когда под землей, при искусственном свете — совсем не то. — он покачал головой: — все таки не тот вкус. Я, мой адмирал, не какая-нибудь деревеншина из местных. Я на Яблоке Дионеи два раза был. В столице так сказать. Вот там рыба так рыба и я не только тунца имею в виду, там даже простая плотва и та на вкус совершенно другая...

— Даже лучевое под запретом. — пробормотал Перси: — а у этих ребят похоже импульсники под пиджаками...

— И не говорите, мой адмирал, ненавижу это импульсное оружие. У нас тут раньше все дела только на сонбу решались. Мужик на мужик, клинок на клинок, все по честному. А теперь... — старина Пон расстроено махнул рукой: — вот наткнуться эти ряженые на Безумного Художника из клана Рикио, он им руки-то пообрезает, помяните мое слово...

— Сонбу? Художник из Рикио? — спросил Перси, но старина Пон словно бы не слушал его.

— Да, вот, попробуйте фрикаделек... и я заказал нам пива, местное, красное. Крепкий сорт, дались вам эти ребята из новых домов, лучше не смотреть лишний раз в их сторону, а то всякое может быть... — говорил старина Пон, опрокидывая кружку крепкого пива и вытирая рот рукавом.

— Перси рассеяно слушал Пона и думал что он совершенно правильно переоделся в номере и не носит форму ВКС. Потому что все окружающее их очень напоминало обстановку из какого-нибудь дешевого космического боевика — стоящий за стойкой бара седой бармен со шрамом через все лицо и сидящие перед стойкой на высоких стульях изрядно помятые полуодетые девушки, зазывно улыбающиеся потенциальным клиентам, мрачные лица и сжатые кулаки за столиками, вызывающий хохот компании в углу и демонстративно брошенные на стол импульсники. Не хватало только киношной драки с опрокидыванием столов, разбитыми о стойку бутылками и перестрелкой. Незаметно для других Перси прижал плечо, проверяя на месте ли табельный лучевик. Лучевик был в кобуре, прямо под мышкой, как и положено. Из угла раздался взрыв хохота и Перси оглянулся туда еще раз. Увиденное заставило его нахмуриться. Похоже что компания в углу издевалась над подошедшей к ним девушкой.

— Пон, а что это там происходит? — спросил он, кивнув в сторону творящегося за дальним столиком в углу.

— Это? Где? Ничего не вижу... — пробормотал старина Пон, нагнувшись над тарелкой.

— Нет, по моему надо вмешаться... — сказал Перси и начал было вставать, но старина Пон поймал его за руку.

— Мой адмирал — зашептал он: — не стоит, ну ей-богу, а? Эта девица сама виновата, видишь же что она без харраба на руке ходит! Значит — шлюха и так ей и надо! Да она сама к ним приставать начала, может они ей не заплатили, или еще что ...